Нам предлагается аплодировать тем, кто оказывается от своего еврейства, и мы практически не видим тех, кто ценит его, держится за него и живет в нем.
Фото Netflix
Мэтью Шульц, 6 февраля 2023 г.
В новой комедии Netflix “Что за народ” рассказывается об ухаживаниях и подготовке к свадьбе еврейского мужчины по имени Эзра (Йона Хилл) на чернокожей мусульманской женщине по имени Амира (Лорен Лондон). Оба они пытаются сохранить отношения, несмотря на сомнения и бесчувственность их родителей, в особенности мамы Эзры Шелли (Джулия Луис-Дрейфус) и папы Амиры Акбара (Эдди Мерфи).
История начинается в Йом Кипур в Лос-Анджелесе. Камера скользит по скамьям в синагоге, показывая зрителю скучную и бесцветную обувь прихожан. И вдруг наш взгляд задерживается на цветных блестящих кроссовках. Перед нами — ренегат, герой нашего романа. Он щеголяет в обычной уличной одежде и отказывается надеть кипу. Он не похож на других евреев.
Когда Эзра не закатывает глаза во время молитвы в синагоге и не оскорбляет свою благообразную мамашу, он занимается финансами и ведет подкаст о "единственной культуре" со своим лучшим другом Мо.
Он игнорирует все, что касается еврейской идентичности, и даже издевается над этим. Зато ему очень нравится негритянская идентичность и он готов быть ее частью при условии, что она станет всеобщей. Поэтому негритянская культура становится для Эзры той самой "единственной культурой". Если для чернокожих персонажей типа Мо и Амиры кроссовки и хип-хоп являются признаками этнической идентичности, то для Эзры это способ продемонстрировать свою свободу от нее и возможность принадлежать к любой группе кроме той, в которой он был рожден.
Отрывистые сцены свиданий, в которых не слышно, о чем говорят их участники, должны убедить нас в том, что Эзра и Амира любят друг друга. На самом же деле, их отношения не поддаются никакой логике. Амира — добрая, талантливая, красивая и трудолюбивая. Эзра — избалованный, неадекватный, непочтительный кокаинист с крашеными волосами в выцветшем спортивном костюме, который называет свою мать идиоткой и бросает престижную работу в финансовом учреждении, чтобы полностью посвятить себя подкастам.
Честно говоря, все это неважно. Этот фильм вовсе не об отношениях, межрасовых или любых других. С точки зрения литературного анализа, он рассказывает не о любви и браке, а об ассимиляции. Этот фильм о том, что происходит, когда американской мечте о культурной деградации противостоят старомодные родители со своими местечковыми этническими штучками.
Сюжет достигает своей кульминации, когда Эзра и Амира приглашают на обед родителей с обеих сторон. Шутливые столкновения на расовую тему порождают у молодых еще большую неуверенность в том, что их любовь когда-либо сможет преодолеть их этнические различия.
Раздраженный Эзра предлагает "начать с чистого листа" и "никогда больше не говорить с этими людьми".
Он, конечно же, шутит. "Начать с чистого листа" — единственное, чего Эзра сделать не сможет, поскольку это полностью лишит сюжет об ассимиляции интриги и драматизма. Вся эта ерунда об этнической идентичности должна постоянно подливать масла в огонь.
Иудаизм Эзры как причина бунта делает его характер более интересным. Без этого его цветные кроссовки, которые так выделялись среди скучной серой обуви посетителей синагоги в Йом Кипур, просто затерялись бы среди множества других таких же кроссовок в любом лос-анджелевском баре.
Эти звезды напрямую ассоциируются с американским еврейством. И тем не менее, они используют любую возможность, чтобы нанести вред иудаизму, поиздеваться над еврейскими традициями или подчеркнуть свое равнодушие к Израилю. Это ли не парадокс?
Несмотря на все свои недостатки, “Что за народ” помог мне понять нечто важное в отношении еврейской идентичности в Америке — особенно той, которую отстаивают такие звезды, как Йона Хилл и такие еврейские комедианты, как Сет Роган и даже Ларри Дэвид. Они напрямую ассоциируются с американским еврейством. Они везде говорят о своем происхождении, смеются над своими еврейскими кудрями и шутят по поводу бар-мицвы. Они вплетают иудаизм в любую роль. Но при этом они используют любую возможность, чтобы нанести вред своей вере, поиздеваться над еврейскими традициями или подчеркнуть свое равнодушие к Израилю. Это ли не парадокс?
В талмудическом споре есть выражение “эйн кашиа”. Нету здесь никакого парадокса. Они подчеркивают свою этническую принадлежность, одновременно бравируя отсутствием привязанности к еврейским корням. При этом они демонстрируют ровно столько еврейства, чтобы можно было всегда быть выше него, постоянно отталкивая от себя иудаизм, но и не переходя в другую веру. Эта идея красной нитью проходит через всю еврейско-американскую сагу об ассимиляции.
Именно такими предстает перед нами большинство героев фильмов "Что за народ", "Неортодоксальная" и "Моя неортодоксальная жизнь". Нам предлагается аплодировать тем, кто отказался от еврейства, и мы практически не видим тех, кто ценит его, держится за него и живет в нем.
Мы заслуживаем лучшего “Что за народа”, в котором еврейская идентичность Эзры была бы так же важна для него, как негритянско-мусульманская идентичность важна для Амиры. Может быть, тогда и можно будет снять фильм о еврейско-негритянских отношениях. Может быть, тогда и можно будет снять фильм, который бы оправдывал все нюансы и сложности семьи, члены которой придерживаются разной веры.
Если при этом пригласить Джулию Луис-Дрейфуса и Эдди Мерфи, то это даже может быть смешно и забавно.
Мэтью Шульц — автор сборника эссе «Что было раньше» (2020). Он учится на раввина в Еврейском колледже в Ньютоне, штат Массачусетс.
Перевод: Л.Ш.
Опубликовано в блоге "Трансляриум"
Комментариев нет:
Отправить комментарий