Скриншот
Ричард Гольдберг, 28 февраля 2023 г.
В этом месяце премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил, что Европа "больше идентифицирует себя с позицией Израиля" по ядерной программе Ирана, к такому выводу он пришел после встречи с президентом Франции Эммануэлем Макроном.
Однако, по мере того, как Тегеран обогащает уран до чистоты, близкой к оружейной, а европейские державы сопротивляются тому, чтобы запустить механизм "отката" санкций ООН, становится очевидным, что только одна страна — Израиль обладает политической волей и военным потенциалом, чтобы предотвратить появление Ирана, обладающего ядерным оружием.
Вопрос об "откате" — сложный, но очень важный для лучшего понимания мрачной реальности, с которой сейчас сталкивается Израиль. Snapback - это название механизма, который может быть использован для восстановления всех международных ограничений и санкций в отношении Ирана, которые были сняты Советом Безопасности ООН вместе с Совместным всеобъемлющим планом действий 2015 года ("ядерная сделка").
Резолюция Совета Безопасности ООН 2231 заменила все предыдущие резолюции по Ирану, отменив международное требование к Ирану прекратить все работы по обогащению урана, сняв прямой запрет ООН на испытания иранских баллистических ракет и установив ряд сроков истечения действия других ключевых международных ограничений.
В 2020 году истек срок действия эмбарго ООН на поставки Ирану обычных вооружений. В октябре этого года истекает срок действия ракетного эмбарго в отношении Ирана, несмотря на предоставление Тегераном беспилотников и потенциальную будущую передачу ракет России для нападения на Украину. Вскоре после этого истечет срок действия ядерных ограничений, что, в конечном итоге, узаконит производство Ираном обогащенного урана оружейного качества и совершенствование ракетных систем, способных доставлять ядерное оружие.
Однако резолюция СБ ООН 2231 была принята при условии, что, если Иран когда-либо нарушит свои обязательства по ядерной сделке, любая сторона соглашения может уведомить об этом Совет Безопасности и восстановить все предыдущие санкции и ограничения в течение 30 дней. Этот процесс называется "откат", и Франция, как и Соединенные Штаты, Великобритания и Германия, обладает индивидуальными полномочиями и прерогативой для его запуска.
В январе 2020 года, после того как Иран начал производство низкообогащенного урана на своем подземном ядерном объекте Фордо, так называемая "тройка" в составе Парижа, Лондона и Берлина инициировала процесс рассмотрения споров по ядерной сделке, что представляет собой предварительный шаг к реализации соглашения, направленного на возвращение Ирана к выполнению своих обязательств. Но поскольку 2020 год затягивался, а опросы общественного мнения показывали, что Дональд Трамп, скорее всего, проиграет переизбрание, Европа решила сохранить сделку в надежде, что обещание Джо Байдена вновь присоединиться к пакту побудит Иран к улучшению поведения.
Как только стало ясно, что Байден станет президентом, вместо того, чтобы вознаградить решение Европы сохранить "закат" ядерной сделки, Иран начал двухлетнее неудержимое движение к пороговому ядерному статусу.
В январе 2021 года Иран начал обогащать уран до 20% чистоты — порогу высокообогащенного урана, на ядерном объекте в Натанзе. Вместо того чтобы продолжать кампанию максимального давления своего предшественника, президент Байден ослабил экономическое давление и предложил снять санкции США, если Иран вернется к соблюдению ядерной сделки. В ответ Тегеран начал производить 60% обогащенного урана в Натанзе, затем 20% — в Фордо и, наконец, 60% — в Фордо к ноябрю. В любой момент "шестерка" могла бы начать процесс возврата к ядерной сделке, начатый в январе 2020 года, но ни одна из сторон этого не сделала. Вместо этого Ирану позволили накапливать все большие запасы высоко- и низкообогащенного урана, достаточные для производства "нескольких" единиц оружия, по словам главного ядерного наблюдателя ООН.
Ни E3, ни Вашингтон не выглядели достаточно обеспокоенными решением Ирана приостановить международный мониторинг на ключевом заводе по производству современных центрифуг, чтобы вызвать ответную реакцию. Ни "шестерка", ни Вашингтон не сочли нужным инициировать ответный ход в связи с отказом Ирана в течение последних четырех лет ответить на основные вопросы о том, почему частицы урана, измененные человеком, были обнаружены на трех объектах, ранее неизвестных и до сих пор не заявленных Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ), что является фундаментальным нарушением обязательств Ирана по Договору о нераспространении ядерного оружия, не говоря уже о ядерной сделке.
Если недавнее подтверждение того, что Иран обогатил уран до уровня чуть ниже 90% порога оружейного качества (линии, которая, по мнению многих аналитиков, давно является триггером для военных действий) не заставит Париж, Берлин или Лондон завершить процесс "отката" ООН, что является политическим действием, то Иерусалиму придется, наконец, принять реальность, что Израиль будет вынужден противостоять этой угрозе на своих собственных условиях, своими собственными способами и в свои собственные сроки. Кавалерия не придет из Парижа или любой другой западной столицы.
Тегеран знает разницу между сдерживанием и отступлением, между давлением и банальностью. Сегодня он боится только одной страны — Израиля. Эта крошечная демократия с населением в девять миллионов человек вскоре будет вынуждена действовать таким образом, чтобы сохранить свободу и процветание каждого американца и европейца, которым угрожает перспектива появления Ирана с ядерным оружием. Лучшее, на что может надеяться Нетаньяху, это "спасибо", когда работа будет сделана.
Ричард Гольдберг — старший советник Фонда защиты демократий. Ранее он работал директором Совета национальной безопасности Белого дома по противодействию иранскому оружию массового уничтожения, заместителем руководителя аппарата бывшего сенатора США Марка Кирка (Р-Илл.), руководителем аппарата губернатора Брюса Раунера (Р-Илл.) и офицером разведки резерва ВМС.
Перевод: Miriam Argaman
Опубликовано в блоге "Трансляриум"
Комментариев нет:
Отправить комментарий