Давид Харрис, 18 августа 2020 г.
Новости на прошлой неделе с Ближнего Востока были зажигательными. Из разряда исторических и трасформирующих. Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) и Израиль заключили мирное соглашение. А брокером выступила администрация Трампа. Как такое могло случиться, спрашивали многие европейцы? Как мог «правый» израильский премьер-министр, который предположительно оттолкнул весь арабский мир разговорами об аннексии части спорного Западного берега, провернуть такое?
Как могла такая небольшая арабская страна, у которой, в отличие от Египта и Иордании, не было с Израилем территориальных споров, которые нужно было бы решать, покончила с десятилетиями священной догмы в регионе, признав Израиль до того, как был решен палестинский вопрос?
И как мог американский лидер, столь оклеветанный в Европе и столь отвергнутый как не имеющий дипломатического чутья, возглавить первое с 1994 года мирное соглашение с Израилем?
Ответ кроется в динамике изменений в регионе, которую, к сожалению, не смогли понять очень многие европейские лидеры, от Парижа до Берлина и Брюсселя.
Во-первых, Иран. В стратегическом мышлении суннитского арабского мира и Израиля доминирует угроза со стороны Тегерана и его ставленников, включая Хезболлу.
Нет, палестинский вопрос не находится в центре проблем Ближнего Востока — рефрен, который я слышал десятки раз в разных европейских столицах. Это Иран и его гегемонистские амбиции, которые в настоящее время разыгрываются в Ираке, Сирии, Ливане, Йемене и Газе, не говоря уже о его ориентации на Бахрейн, Саудовскую Аравию и другие страны. Даже далекий Марокко разорвал связи с Ираном в 2018 году из-за дестабилизирующего вмешательства.
Когда администрация Обамы, Франция, Германия и Соединенное Королевство, к которым присоединился Европейский союз, настаивали на ядерной сделке с Ираном в 2015 году, несмотря на возражения многих стран, соседних с Ираном, они практически гарантировали новые отношения между Израилем и суннитскими арабскими странами.
В конце концов, если больше нельзя полагаться ни на Вашингтон, ни на Европу в защите стран Персидского залива, то кто сможет заполнить вакуум? Кто обладает тремя основными качествами — политической волей, военным потенциалом и действенной разведкой? Конечно, Израиль.
Между тем Иерусалим хотел не меньше, чем новую эру в отношениях с этими странами, начиная с Бахрейна, Омана, Саудовской Аравии и ОАЭ.
Во-вторых, вместе с растущим осознанием того, что Израиль является жизненно важным стратегическим партнером, пришло осознание того, что Израилю есть что предложить — от продовольственной безопасности до кибер-безопасности, от технологий до борьбы с терроризмом, от управления водными ресурсами до инвестиций.
Тем не менее, на протяжении десятилетий палестинцы сидели в арабском поезде, когда он прибыл в Израиль. Больше этого нет. Нетерпение по отношению к палестинцам и их политической дисфункции возросло в последние годы из-за осознания того, что последние лет 20, если не больше, каждое предложение Израиля о сделке отвергалось или игнорировалось палестинскими лидерами.
Так зачем же по-прежнему оставаться заложником палестинских лидеров, не желающих сказать «да» решению двух государств, когда Израилю есть что предложить, а региональные интересы так высоки? И, скорее всего именно просвещенные арабские лидеры могут вразумить палестинцев и даже изменить израильские расчеты по таким вопросам, как аннексия, а, в конечном итоге, даже мирное соглашение, поскольку обратный курс под руководством палестинцев ни к чему не привел.
И, в-третьих, если Европа, в отличие от сегодняшних США, хочет и дальше настаивать на том, что первым и центральным в понимании динамики Ближнего Востока является палестинский вопрос, что история палестинского отказа , по сути, не имеет значения, что Ираном можно управлять из Брюсселя, и, что Хезболла разделена на фиктивные «военное» и «политическое» крылья, как неоправданно поступил ЕС в 2013 году по настоянию Франции, тогда она будет по-прежнему отодвигаться на второй план, в то время как новый баланс сил возникает в Средней Азии. Европе есть что предложить, особенно ее замечательный опыт послевоенного построения мира и интеграции, чем сегодня обладает ЕС.
Возможно, однажды он станет моделью для других регионов с долгой историей конфликтов и враждебности. Но этого не произойдет, если Европа не откажется от некоторых своих архаичных представлений о Ближнем Востоке, не признает и не примет новую динамику в действии, отраженную в сделке между Израилем и ОАЭ (и другими, которые последуют?), не взглянет по-новому на свои собственные сложные отношения с Израилем и не прекратит свою политику «низких ожиданий» по отношению к палестинцам.
Как самая могущественная и влиятельная страна Европы и нынешний председатель ЕС, Германия имеет уникальную возможность продемонстрировать лидерство, дальновидность и мужество. И, если не сейчас, то когда?
Давид Харрис — генеральный директор Американского еврейского комитета.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |