Документы раскрывают частные дискуссии, стоящие за молчанием Папы Пия XII по поводу нацистской депортации римских евреев в 1943 году и послевоенной поддержки Ватиканом похищения двух еврейских мальчиков, родители которых погибли во время Холокоста.
В начале 1953 года фотография арестованной известной монахини обошла французские газеты. В течение следующих нескольких недель были арестованы и другие французские священнослужители - монахи и монахини.
Им было предъявлено обвинение в похищении двух еврейских мальчиков Роберта и Жеральда Финали, родители которых погибли в нацистском лагере смерти. Дело вызвало бурную общественную полемику.
Газета Le Monde, как и большая часть французских СМИ, опубликовала за первую половину года 178 статей, посвященных истории братьев, тайно крещенных по указанию заботившейся о них католички, и отчаянным попыткам выживших родственников вернуть их.
Это была борьба, в которой еврейская община Франции, так недавно опустошенная Холокостом, столкнулась с римско-католической иерархией страны, которая настаивала на том, что мальчики теперь католики и не должны воспитываться иудеями.
То, что не было известно в то время, и что, по сути, не могло быть известно до открытия в начале этого года архивов Ватикана, охватывающих папство Пия XII, — это центральная роль, которую Ватикан и сам Папа сыграли в драме похищения.
Ватикан помогал местным церковным властям противостоять постановлениям французского суда и прятать мальчиков, в то же время тщательно скрывая роль, которую Рим играл за кулисами.
И это еще не все. В центре этой драмы был чиновник Ватиканской курии, который, как мы теперь знаем из других недавно обнародованных документов, помог убедить Папу Пия XII не высказываться в знак протеста после того, как немцы собрали и депортировали евреев Рима в 1943 году ("папские иудеи", как часто называли евреев в Риме).
Молчание Пия XII во время Холокоста уже давно вызывает ожесточенные споры о Римско-католической церкви и евреях. Меморандумы, написанные антисемитским языком, предполагают дискуссии на высшем уровне о том, должен ли Папа подавать официальный протест против действий нацистских властей в Риме. Между тем консерваторы в церкви продолжают настаивать на канонизации Пия XII как святого.
Недавно опубликованные документы Ватикана, о которых здесь сообщается впервые, предлагают свежий взгляд на более важные вопросы о том, что Ватикан думал и как реагировал на массовые убийства евреев в Европе, а также на образ мысли Ватикана по поводу Холокоста, еврейского народа, а также – на роль и прерогативы Римско-католической церкви как института сразу после войны.
I. Тайное крещение
Фрицу Финали, врачу, было 37 лет, а его жене Анни - 28, когда за ними пришли немцы. Сбежав из Австрии после ее аннексии нацистской Германией в 1938 году, они надеялись бежать в Южную Америку, но, как и многие отчаявшиеся евреи в то время, не могли найти туда проход.
Поселившись в 1939 году в небольшом городке, недалеко от Гренобля, на юго-востоке Франции, они изо всех сил старались заработать себе на жизнь, хотя возможность Фрица заниматься медицинской практикой была ограничена антисемитскими законами, установленными коллаборационистским правительством маршала Филиппа Петена в Виши после завоевания Германией Франции в 1940 году.
В 1941 году, у Финали родился первый ребенок, Роберт, а 15 месяцев спустя — Жеральд. Несмотря на растущую официальную кампанию против евреев во Франции, Финали сделали обоим мальчикам обрезание в соответствии с еврейским законом через восемь дней после рождения.
В феврале 1944 года, зная об участившихся облавах на евреев в их районе, Финали поместили двух своих маленьких мальчиков в ясли в соседнем городе. Они рассказали о местонахождении мальчиков своей подруге Мари Паупаэрт, попросив ее присмотреть за детьми в случае их собственного ареста. Четыре дня спустя, немцы взяли Анни и Фрица. Супругов перевезли в Освенцим, и больше их никто не видел.
В ужасе от того, что случилось с ее друзьями, и опасаясь, что немцы придут искать детей, Мари отвела Роберта и Жеральда в монастырь Нотр-Дам-де-Сион в Гренобле, надеясь, что монахини спрячут их. Посчитав детей слишком маленькими, чтобы заботиться о них, сестры отвезли их в местные муниципальные ясли, директором которых была Антуанетта Брюн, среднего возраста и не замужняя женщина, согласившаяся присмотреть за ними.
Менее чем через год, в начале февраля 1945 года, когда Франция уже находилась под контролем союзников, сестра Фрица Финали, Маргарита, нашедшая убежище в Новой Зеландии, написала мэру города в области Гренобля, где жил Фриц, чтобы узнать судьбу ее брата и его семьи.
Когда она узнала о случившемся, она немедленно получила разрешение на иммиграцию ради двух мальчиков, чтобы они присоединились к ней в Новой Зеландии. Маргарита написала Брюн, поблагодарив ее за заботу о своих племянниках и попросив ее помочь в организации их переезда.
К ужасу Маргариты, ответ Брюн был уклончивым и указывал на то, что она не собирается помочь вернуть детей в их семью. В то же время, скрывая свое знание о существовании у Финали родственников, Брюн добилась от местного судьи, чтобы ее назначили временным опекуном мальчиков, которым было на тот момент 3 и 4 года (хорошая хронология основных событий дела Финали, как было известно ранее, содержится в книге французского историка Катрин Пужоль «Petite Chronique de L’affaire des Enfants Finaly» — «Краткая хроника дела детей Финали», опубликованной журналом Archives Juives в 2004 году).
В следующем году семья предприняла еще одну попытку вернуть Роберта и Жеральда, на этот раз, встретившись лично с Брюн. Помимо Маргариты, у Фрица были еще две сестры: одна, Хедвиг Рознер, жила в Израиле, а другая, Луиза, как и Маргарита, жила в Новой Зеландии. У Фрица также был старший брат Ричард, оставшийся в Вене и погибший во время Холокоста. Однако жена Ричарда, Августа, бежала в Британию. Августа отправилась в Гренобль, и утром 25 октября 1946 года она появилась на пороге Брун. Это было желанием Фрица, сказала она Брюн, чтобы его сестры присматривали за мальчиками, если что-нибудь случится с ним и Анни. Она умоляла Брюн проявить милосердие к семье, которая так недавно была разлучена.
К шоку Августы, Брюн проявила враждебность. «На все мои просьбы и мольбы», — вспоминала позже тетя мальчиков, «у нее был только один безжалостный ответ, и она постоянно повторяла: «Евреи неблагодарные». Она сказала, что никогда не отдаст мальчиков».
В течение многих месяцев Маргарита пыталась использовать все, что можно, чтобы вернуть своих племянников. Она обращалась с просьбами к местному мэру Франции, министру иностранных дел Франции, Красному Кресту.
По настоянию Маргариты епископ Окленда через архиепископа Вестминстерского направил епископу Гренобля прошение с просьбой разобраться в этом вопросе.
В своем ответе в июле 1948 года епископ объяснил, что у него был долгий разговор с Брюн, но она оставалась твердой в своем отказе отдать детей их семье. Сам он не предлагал помощи, возможно, под влиянием того факта, что он узнал то, что еще не знал никто в семье: четыре месяца назад Брюн крестила двух мальчиков, а это означало, что согласно каноническому праву они теперь будут считаться Римско-католической церковью католиками, которые по давнему церковному учению, не могут быть возвращены своим еврейским родственникам.
Когда семья узнала о крещении, она обратились за помощью к другу еврейской семьи, жившему в Гренобле, Моису Келлеру. Разочарованные трудностью эффективно бороться за свое дело, находясь в другой части мира, сестры из Новой Зеландии решили, что будет лучше, если сестра Фрица в Израиле, Хедвиг Рознер, возьмет инициативу в свои руки.
С помощью Келлера, семья Финали подала иск в суд, но в течение следующих лет Брюн продолжала отказываться подчиняться ряду судебных постановлений, согласно которым Рознер опекала своих племянников.
Хотя католическая пресса позже представила Брюн в качестве суррогатной матери для мальчиков, все эти годы дети жили не с ней, а в различных католических учреждениях.
Позже Роберт и Жеральд рассказывали, что видели Брюн всего пару раз в год на кратких визитах.
Защищая мальчиков от властей, к 1952 году монахини, помогавшие Брюн, организовали помещение их под вымышленными именами в католическую школу в Марселе. К тому времени мальчикам было 10 и 11 лет.
Недавно обнаруженный документ Ватикана, поступивший из церковных источников в Гренобле, дает представление об этих месяцах, отмечая, что в июле 1952 года местный суд подтвердил опеку Хедвиг Рознер над ее племянниками и приказал Брюн передать мальчиков представителю Рознер, Моису Келлеру.
Брюн снова отказалась.
В документе Ватикана отмечается: «Ее отношение, мотивированное ее совестью из-за того, что мальчики являются христианами, одобрено Его Превосходительством кардиналом Жерлье», архиепископом Лиона, частью которого является Гренобль.
В это время, мать Антонина, директор школы-интерната при монастыре Нотр-Дам-де-Сион, взяла на себя ведущую роль в укрывательстве детей. Согласно отчету, предоставленному Греноблем папе, она получила поддержку от «директив Его Превосходительства кардинала Жерлье».
В ноябре 1952 года местный французский суд постановил приостановить решение по делу Брюн в отношении мальчиков Финали, в ожидании решения апелляционного суда Гренобля, назначенного на январь 1953 года. К этому времени кардинала Жерлье начало одолевать беспокойство из-за того положения, в котором он оказался. История просочилась в прессу.
Теперь, как он писал папе в середине января 1953 года в письме, найденном в недавно открытых архивах Ватикана, он выражал опасение относительно реакции прессы, если апелляционный суд вынесет решение против Брюн и церкви: «Серьезность проблемы, в первую очередь, возникает из-за того, что вокруг этого дела создается и нарастает глубокое волнение общественного мнения. Еврейская пресса, антихристианская пресса и многие крупные нейтральные газеты ухватились за этот вопрос. Коммунисты Гренобля тоже вмешались».
Затем архиепископ подошел к ключевому вопросу, по которому он обращался к Папе и Святому Кабинету за руководством: «В этих условиях, следует ли посоветовать отказаться, что бы ни случилось, возвращать детей, которые принадлежат Церкви по их крещению, и чья вера, по всей вероятности, едва ли сможет противостоять влиянию еврейской среды, если они вернутся?»
Дело, заключил архиепископ, «крайне срочное».
Священная канцелярия, одна из основных конгрегаций, составляющих римскую курию, была основана как Конгрегация римской и всемирной инквизиции в 16 веке в рамках борьбы церкви с ересью.
К началу 20 века, когда ее называли просто Священной канцелярией, она продолжала действовать как орган Ватикана, ответственный за соблюдение официальной церковной доктрины. В 1965 году, она снова изменила свое название и теперь стала известна как Конгрегация Доктрины Веры.
На протяжении веков одна из ее функций заключалась в обеспечении того, чтобы крещённые еврейские дети не впадали в смертный грех отступничества и не возвращались к своей еврейской вере.
Хотя при нормальных обстоятельствах крестить ребенка вопреки желанию родителей считалось незаконным, после крещения ребенка, законного или незаконного, крещение считалось действительным, и следовало соблюдать церковное учение.
Столетие назад, внимание всего мира привлек еще один такой случай.
В 1858 году Священная канцелярия и тогдашний Папа Пий IX узнали, что шестилетний еврейский мальчик в Болонье, Италия, был тайно крещен неграмотной христианской служанкой-подростком, которая, по ее словам, опасалась, что мальчик умирает. Они поручили полиции Папской области, в которую входила Болонья, схватить ребенка, которого звали Эдгардо Мортара. Мальчика отправили в церковное учреждение в Риме, созданное для обращения иудеев и мусульман. В то время как иудеи во всех странах, где папа правил как король, долгое время жили в страхе перед такой судьбой своих детей, времена менялись, и похищение Эдгардо вызвало всемирный протест. Несмотря на давление, папа отказался отпустить ребенка.
В конце концов, Эдгардо Мортара стал монахом, путешествовал по Европе и Америке, проповедуя на нескольких языках и пытаясь обратить иудеев. (Я рассказываю эту историю в книге 1997 года «Похищение Эдгардо Мортара» и осветил другой аспект этого дела в статье в газете Atlantic за 2018 год).
Поразительно, но позиция Церкви в отношении крещения остается неизменной даже сейчас: «Младенец католических родителей или даже родителей-не католиков, законно подвергается крещению в случае опасности смерти даже против воли родителей».
II. «Бесспорные трудности, порожденные иудаизмом»
Дело Финали мало чем отличалось от дела Эдгардо Мортара. Оба были связаны с обрядом крещения маленьких еврейских детей без ведома семей. Оба были связаны со старым церковным учением о том, что таких детей, которые теперь считаются католиками, не должны воспитывать еврейские семьи.
Однако в Европе середины 20 века после Холокоста многое изменилось. Почти две трети евреев Европы были только что убиты. Тысячи еврейских сирот были разбросаны по континенту. Многие из них были спрятаны в монастырях и церквях, а также в католических семьях.
В июне 1945 года, крупная французская организация по оказанию помощи детям, подсчитала, что только во Франции около 1200 еврейских детей остались в не еврейских семьях или учреждениях. Считалось, что гораздо большее их количество было разбросано по Польше, Нидерландам и другим странам. (Канадский историк Майкл Маррус дал хороший обзор ситуации в статье в газете Commonweal 2006 года «Пропавшие без вести: Холокост, церковь и еврейские сироты»).
У евреев Европы, переживших войну, и евреев Америки, видевших это, мысль о том, что тысячи таких детей-сирот могут быть потеряны для их семей и еврейского народа, вызывала страх и негодование. Память о случаях, подобных Эдгардо Мортара, внушали особое подозрение в отношении Церкви, самые доктрины которой препятствовали возвращению в их еврейские семьи всех крещеных детей.
Для Папы Пия XII, который читал просьбу кардинала Жерлье о руководстве в январе 1953 года, этот вопрос не был новым. 21 сентября 1945 года генеральный секретарь Всемирного еврейского конгресса Леон Кубовицкий пришел к нему с двумя просьбами. Сначала Кубовицкий просил Папу сделать публичное заявление, осуждающее антисемитизм. «Мы рассмотрим это», — ответил Папа, хотя в итоге, не стал делать такого заявления. Затем еврейский лидер пришел со своей второй просьбой, прося папу помочь в обеспечении возвращения еврейских детей, оставшихся сиротами после Холокоста, живущих в католических странах, в еврейскую общину. «Мы уделим этому все свое внимание», — сказал Папа, попросив посетителя прислать ему «некоторую статистику» по этому поводу.
Несколько месяцев спустя, 10 марта 1946 года, папа принял еще одного выдающегося еврейского гостя, родившегося в Польше, бородатого главного раввина Палестины Исаака Герцога. Визит Герцога был частью миссии по поиску пропавших без вести еврейских сирот Холокоста. По словам раввина, было бы очень полезно, если бы Папа публично обратился к священникам Европы с призывом раскрыть местонахождение еврейских детей-сирот, которые остались в руках католических семей и учреждений. Выражая сочувствие катастрофе, постигшей евреев Европы, папа сказал только, что он рассмотрит этот вопрос, и попросил раввина предоставить ему подробный меморандум по этому поводу.
Что Папа сделал потом, осталось неизвестным до открытия в этом году архивов Ватикана. Герцог вернулся в Ватикан 12 марта с меморандумом, запрошенным папой, и был направлен в Государственный секретариат.
После смерти в 1944 году своего первого государственного секретаря кардинала Луиджи Мальоне, Пий XII предпринял необычный шаг, не назначив преемника, а вместо этого, разделив работу между двумя своими главными заместителями, Доменико Тардини и Джованни Баттиста Монтини. Именно Монтини (будущему Папе Павлу VI), Папа позже доверил руководство делом Финали.
В глазах Монтини и Папы был один человек, которого считали экспертом Государственного секретариата по всем еврейским вопросам. Это был монсеньор Анджело Делл’Аква, и именно с ним раввину было велено встретиться.
Понимание отношения Делл’Аква к евреям теперь стало нам доступно, благодаря документам из архивов. Наиболее показательна пара замечательных меморандумов, написанных в то время, когда папа обдумывал, следует ли ему предпринять какие-либо действия или выступить с заявлением после облавы гестапо 16 октября 1943 года на тысячу римских евреев, подлежащих депортации в Освенцим, поскольку в сентябре большая часть Италии находилась под контролем Германии при поддержке марионеточного правительства под руководством Муссолини созданного на севере.
Окружение немцами старого римского гетто и их многочасовые нападения на до ужаса перепуганных евреев, были травматичны для римлян и поставили папу перед проблемой. Хотя он имел мрачный взгляд на Адольфа Гитлера, как я описал в книге «Папа и Муссолини», он все же старался его не сердить и стремился поддерживать теплые отношения с немцами, которые оккупировали Рим, и чья добрая воля помогла городу Ватикан остаться невредимым.
Между тем более тысячи евреев, в основном женщины, дети и старики, в течение двух дней содержались в комплексе зданий по соседству с Ватиканом в ожидании депортации.
Папа прекрасно понимал, что отказ высказаться, может рассматриваться как отказ от своей моральной ответственности.
В конце концов, он счел неосмотрительным возвышать голос. Евреи были загнаны в поезд, идущий в Освенцим, и все, кроме нескольких, преданы смерти.
После этого травмирующего события и на фоне продолжающейся облавы на евреев по всей контролируемой немцами Италии, давний иезуитский эмиссар папы к итальянскому фашистскому режиму, отец Пьетро Такки Вентури, выразил в Ватикане протест. Он предложил представить немецким властям записку, в контексте частной встречи, а не в качестве опубликованного документа, с призывом положить конец их кампании убийств евреев Италии.
Через два месяца после депортации евреев из Рима, он зашел так далеко, что написал черновик того, что должно было быть сказано в официальном заявлении. Написанный им текст, недавно обнаруженный в архивах и дословно перепечатанный в переводе в конце этой статьи, был озаглавлен «Устная записка о положении евреев в Италии».
Смысл заявления был далеко не про-еврейским.
В предложенном заявлении Ватикана утверждалось, что расовые законы Муссолини, принятые пятью годами ранее, успешно удерживали евреев на их должном месте, и в результате не было необходимости принимать какие-либо насильственные меры против них. Такки Вентури утверждал, что итальянские евреи не представляют оснований для серьезной озабоченности правительства, как это явно было в других местах. Они также не вызывали той враждебности со стороны большей части «арийского» населения, какую испытывали евреи в других странах. Отчасти потому, что итальянских евреев было так мало, а отчасти потому, что многие из них заключили браки с христианами. Новые законы, заключающие итальянских евреев в концентрационные лагеря, настаивал иезуит, оскорбляли «здравый смысл итальянского народа», который считал, что «расового закона, санкционированного фашистским правительством против евреев пять лет назад, достаточно, чтобы сдержать крошечное еврейское меньшинство в надлежащих рамках».
Такки Вентури писал: «По этим причинам должно питать твердую веру в то, что правительство Германии предпочтет воздержаться от депортации евреев, будь то массовая депортация, как это произошло в октябре прошлого года, или депортация отдельных лиц».
Он снова возвращается к своему предыдущему аргументу:
«В Италии, где неукоснительно соблюдается вышеупомянутый расовый закон 1938 года, неоспоримые неудобства, причиняемые иудаизмом, когда дело доходит до господства над нацией или получения большой репутации в стране, были устранены. И, поскольку в настоящее время этого не происходит в Италии, то непонятно, почему и зачем возвращаться к вопросу, который правительство Муссолини считало уже решенным.
Мог ли Папа хранить молчание, когда продолжалась депортация итальянских евреев в лагеря смерти?
При рассмотрении этого вопроса предлагаемое послание немецким властям, которое, повторяю, должно было быть доставлено только устно, закончилось тем, что повысило вероятность того, что Ватикан может публично высказаться в какой-то момент:
«Если кто-то возобновляет жестокие меры против минимального еврейского меньшинства, которое включает заметное число приверженцев католической религии, то есть евреев, которые обратились в католицизм, но все еще считаются евреями как немецкими, так и итальянскими властями, «как Церковь сможет молчать и не сетовать громко перед всем миром на участь мужчин и женщин, не виновных в каком-либо преступлении, по отношению к которым она не может выполнить свою божественную миссию, отказывая им в своем сострадании и своей материнской заботе?»
Получив предложенный протест, осторожный Пий XII обратился за советом к Делл’Акве.
Делл’Аква быстро ответил, прислав Папе, два дня спустя, пространную критику (также недавно обнаруженную и представленную дословно в переводе в конце этой статьи), посоветовав не использовать устное заявление Такки Вентури, не в последнюю очередь потому, что, по мнению Делл’Аквы, он слишком сочувствовал евреям.
«Преследование евреев, которое Святой Престол справедливо осуждает, — это одно дело», — советовал Делл’Аква папе, «особенно, когда оно осуществляется определенными методами, и совсем другое дело — опасаться влияния евреев: здесь это как раз может быть весьма кстати».
Контролируемый Ватиканом иезуитский журнал La Civiltà Cattolica неоднократно предупреждал о необходимости принятия правительственных законов, ограничивающих права евреев, чтобы защитить христианское общество от их предполагаемых нападений. По мнению монсеньора, со стороны Ватикана также было неразумно утверждать, как предлагал Такки Вентури, что в Италии не существует «арийской среды», которая была бы «решительно враждебна еврейской среде».
В конце концов, как писал Делл’Аква, «в истории Рима не было недостатка в мерах, принятых понтификами для ограничения влияния евреев». Он также призвал папу не возбуждать вражды с немцами.
«В Примечании подчеркивается жестокое обращение, которому якобы подвергаются евреи со стороны властей Германии. Это может быть даже правдой, но можно ли так открыто говорить об этом в Примечаниях?»
Он приходит к выводу, что лучше всего отказаться от всей идеи официального выступления в Ватикане. Он посоветовал лучше поговорить с послом Германии при Святом Престоле в более общих выражениях, «порекомендовав ему не усугублять и без того тяжелое положение евреев».
Делл’Аква, который на начальном этапе дела Финали сам был возведен в ранг sostituto Государственного секретариата, одной из самых престижных должностей в Ватикане, а позже стал кардинальным викарием Рима, закончил свою памятную записку Папе советом евреям, которые так много шумели об опасностях, с которыми они сталкивались, и об ужасах, с которыми они уже столкнулись: «Следует также дать понять еврейским господам, что им следует говорить немного меньше и действовать с большой осторожностью».
Именно этот прелат встретился с Исааком Герцогом, главным раввином Палестины, чуть более двух лет спустя. В длинной записке, которая сейчас находится в архивах Ватикана, Делл’Аква рассказал о встрече и рассмотрел аргументы раввина папе, чтобы он помог вернуть еврейских детей.
«Дети, о которых идет речь", — сказал раввин, "полные сироты (их родители были убиты нацистами), обнаруживаются особенно в Польше; другие, однако, также находятся в Бельгии, Голландии и Франции».
Раввин, как сообщил Делл'Аква, просил Святого Отца или, если не самого понтифика, то Ватикан, публично призвать к освобождению мальчиков.
«Это", — сказал ему раввин, "значительно облегчит нашу задачу».
Сообщив о просьбе раввина, Делл’Аква предложил свой совет о том, как папа должен реагировать на то, что он назвал «довольно деликатной проблемой». Он начал с исключения любых публичных заявлений Папы или Ватикана. «Я также не стал бы предлагать в ответ документ Государственного секретариата, адресованный главному раввину, потому что тот наверняка использует его для еврейской пропаганды».
Делл’Аква посоветовал лучше всего просто проинструктировать папского делегата в Иерусалиме дать общий устный ответ, в котором говорилось бы, что будет необходимо рассматривать каждый случай индивидуально. Ничего не должно быть записано. Папа приказал сделать это.
III. «Посоветуйте женщине сопротивляться»
17 января 1953 года, Пий XII направил в Священную канцелярию срочную просьбу кардинала Жерлье о руководстве по делу Финали. Хотя Папа был титулярным главой Конгрегации Священной канцелярии, составлявшие ее кардиналы вместе с группой консультировавших их богословов, встречались отдельно и обычно отправляли свои рекомендации Папе через монсеньора Монтини.
Обнаруженная в архивах записка Священной канцелярии, предположительно написанная одним из консультантов, дает некоторую историческую справку:
«Согласно практике Священной канцелярии до подавления Папской области в 1870 году, еврейских детей, крещенных без разрешения родителей, не возвращали».
Принимая во внимание безотлагательность, выраженную кардиналом Жерлье, Священная канцелярия немедленно взялась за окончательный вопрос. По обычаю, кардиналы сначала обращались к своей группе консультантов. Консультанты посоветовали Церкви сделать все возможное, чтобы не возвращать детей Финали в их еврейскую семью.
Если французский суд вынесет решение против Антуанетты Брюн и предоставит опеку тете мальчиков, «необходимо отложить его исполнение как можно дольше, обратившись в кассационный суд и используя все другие законные средства».
Консультанты писали, что, если окончательное решение суда пойдет против Церкви, «посоветуйте женщине сопротивляться…, если только женщина не понесет серьезный личный ущерб, а следует опасаться еще большего ущерба для церкви».
Затем кардинальный секретарь Священной канцелярии написал на французском языке прямо кардиналу Жерлье, передав постановление Священной канцелярии: «Опасность для их веры, если они будут возвращены этой еврейской тете, требует тщательного рассмотрения в отношении последствий: по божественному праву эти дети могут выбирать, и они выбрали религию, которая обеспечивает здоровье их души; каноническое право признает за детьми, достигшими разумного возраста [7 лет], право решать свое религиозное будущее; на Церкви лежит неотъемлемая обязанность защищать свободный выбор этих детей, которые своим крещением принадлежат ей."
Что это означает, как сообщил Жерлье кардинальный секретарь Священной канцелярии, было разъяснено в заключении консультантов, которое он приложил.
Тем временем во Франции, мать Антонина, опасаясь, что предстоящее решение суда пойдет против них, заставила свою сестру отвезти мальчиков Финали в католическую школу-интернат более чем в 500 км от Гренобля, в Байонне, недалеко от испанской границы, и зарегистрировать их под вымышленными именами. Ее опасения оказались пророческими.
29 января 1953 года суд постановил арестовать Брюн за отказ выдать мальчиков. Брюн останется в тюрьме в Гренобле в течение следующих шести недель. Узнав, что полиция ищет Роберта и Жеральда и опасается, что они не будут в безопасности, пока они остаются во Франции, мать Антонина направилась в Байонну, чтобы обсудить этот вопрос с местным епископом. Через два дня после этого визита мальчики исчезли.
Вскоре после этого мать Антонина, обвиненная в похищении, сама была заключена в тюрьму. Фотография ее ареста и тайна того, что случилось с мальчиками Финали, на много месяцев вызвали интенсивный общественный интерес к этому делу во Франции и за ее пределами. В течение следующих недель еще больше монахов и монахинь были арестованы и заключены в тюрьму по обвинению в участии в подполье клерикалов, которые увезли мальчиков через испанскую границу в самый центр испанской страны басков.
24 февраля, после решения французского суда и ареста Антуанетты Брюн и матери Антонины, Священная канцелярия проинформировала Папу о том, что кардиналу Жерлье было направлено новое письмо с директивой «удерживать, как можно дольше, до тех пор, пока другие более серьезные причины не вызовут иного поведения».
Священная канцелярия, использовала одну из антисемитских тем, распространенных в Римско-католической церкви на протяжении многих лет, и сообщила Папе Римскому, что «евреи, связанные с масонами и социалистами, организовали международную кампанию в прессе» вокруг этого дела. Перед лицом этой кампании, жаловалась она, реакция католиков Франции была ужасно слабой: только два католических периодических издания «энергично подняли свой голос в защиту прав церкви».
После своего ареста, кардинал Жерлье согласился на переговоры с Яковом Капланом, главным раввином Парижа, чтобы найти выход из кризиса.
В своем отчете от 24 февраля, Священная канцелярия выразила осторожную поддержку переговорам. Принимая во внимание ситуацию, в которой они оказались, когда Церковь подверглась критике в прессе и все большее число католических священников было заключено в тюрьмы, кардиналы посоветовали что-то предпринять, чтобы положить конец этому делу.
В то же время Священная канцелярия настаивала на том, что любое соглашение, требующее возвращения мальчиков во Францию, должно отвечать двум условиям.
Во-первых, Роберта и Джеральда нужно поместить в «нейтральное» учебное заведение «таким образом, чтобы не мешать мальчикам исповедовать католическую религию».
Во-вторых, необходимо было дать гарантии, что Брюн, мать Антонина и все остальные, обвиненные в похищении, будут освобождены от обвинений или амнистированы. Священная канцелярия также предложила монсеньору Монтини поговорить об этом деле напрямую с министром иностранных дел Франции, который случайно находился с визитом в Риме, и призвал Монтини послать инструкции кардиналу Жерлье через нунция в Париже. Наконец, он посоветовал, чтобы в любых действиях Жерлье не упоминалась роль, которую играет Ватикан за кулисами, «чтобы не поставить под угрозу Святой Престол в таком деликатном и сенсационном споре».
На следующий день Монтини ответил кардинальному секретарю Священной канцелярии, сообщив ему, что папа принял их совет. Монтини сообщил, что он уже разговаривал с министром иностранных дел Франции и отправил нунцию инструкции о согласии на урегулирование, если оно будет соответствовать требованиям Священной канцелярии.
После разговора с Папой Монтини добавил к формулировке, предложенной Священной канцелярией, пункт, чтобы более четко указать, что дети должны иметь право продолжать исповедовать свою католическую религию.
Соглашение, как он сказал нунцию, могло быть достигнуто только «после принятия соответствующих мер предосторожности, чтобы гарантировать, что им [мальчикам] не будет предложено снова стать иудеями».
Монтини добавил в свою закодированную телеграмму нунцию последнюю инструкцию: «E’ bene che S.O. non apparisca» («хорошо, что Священная канцелярия не засветилась»). Ватикан находился между нунциями в Париже в то время, поскольку Папа недавно уведомил предыдущего нунция, Анджело Ронкалли, который позже стал его преемником, как Папа Иоанн XXIII, что он назначен кардиналом и станет патриархом Венеции.
Как только исполняющий обязанности нунция получил инструкции Монтини, его посетил посол Израиля во Франции. Посол прибыл от имени своего правительства, чтобы просить Папу публично обратиться ко всем добрым католикам с просьбой помочь найти мальчиков Финали и дистанцироваться от монахов и монахинь, которые их спрятали.
«Я заметил», 2 писал папский эмиссар, сообщая о разговоре Монтини, «что он осмелился просить слишком многого. Святой Престол мог бы поддержать соглашение, но только, если бы были даны определенные гарантии в отношении веры детей. Он никогда не дистанцируется и не осудит тех, кто, надо полагать, действовал, исходя из правоты совести».
В последующие дни прошли интенсивные переговоры между священником, назначенным представлять кардинала Жерлье и Церковь, с одной стороны, и раввином Капланом, с другой. Получив проект предлагаемого соглашения в начале марта, папа призвал своего эксперта по еврейским делам Делл’Акву подготовить анализ.
Дело Финали, сообщил Делл’Аква, спровоцировало ожесточенную кампанию в прессе против церковных властей во Франции, поэтому найти способ положить этому конец имеет решающее значение. И все же, заключил он, предлагаемое соглашение не дает гарантий, которых искала Церковь.
«По всей вероятности», — писал Делл’Аква, «судебное разбирательство, конечно, завершится в пользу иудейского тезиса, и два мальчика окажутся в руках евреев, которые с еще большим безжалостным упорством навяжут им «еврейское» образование, что приведет к унижению (по крайней мере, в глазах части широкой общественности) католической церкви».
Любое соглашение, подумал монсеньор, должно гарантировать мальчикам возможность продолжать свое католическое образование. «В таком случае, если евреи не будут соблюдать взятые на себя обязательства», — здесь Делл’Аква добавил в скобках, «что вполне вероятно», — тогда вина будет на них, и Церковь всегда сможет, имея основания, предъявить им обвинения в лицемерии».
Папа тоже был недоволен соглашением, достигнутым переговорщиками во Франции. Кардинал Альфредо Оттавиани, асессор Священной канцелярии, принес текст в середине марта, чтобы показать понтифику.
«Положительное одобрение не может быть дано», — говорится в рукописной заметке кардинала о том, что сказал ему папа, с фиолетовой печатью, означающей официальное решение папы. По мнению папы, соглашение не дает достаточных гарантий того, что мальчики не подпадут под еврейское влияние и не вернутся к религии своих родителей.
Тем не менее, осознавая катастрофу в сфере связей с общественностью, с которой столкнется Церковь, если не будет достигнуто соглашение, Папа попытался возложить ответственность за сделку на кардинала Жерлье. В результате этих бесед с Папой, 16 марта Монтини снова написал исполняющему обязанности нунция в Париже. Указав на недовольство Святейшего Престола по поводу отсутствия достаточных гарантий, предусмотренных в проекте соглашения, Монтини добавил: «Однако, если кардинал, учитывая обстоятельства, считает, что он может взять на себя ответственность за выполнение соглашения, Святейшая канцелярия не будет возражать против этого и обещает поддержку в поиске мальчиков».
В это же самое время, глава либеральной ветви иудаизма во Франции, раввин Андре Зауй прибыл в Рим, чтобы выступить от имени семьи Финали. Хотя он, видимо, очень хотел увидеться с папой, ему довелось встретиться именно с Анджело Делл’Аква, о встрече с которым монсеньор сообщил в записке для Пия XII. Ватикан, сказал раввин Делл’Акве, осуществит «благотворительную» акцию, помогая вернуть Роберта и Жеральда их родственникам.
«Я ответил», — сообщил монсеньор папе, «что это не вопрос благотворительности, а вопрос принципа и, следовательно, справедливости. Оба мальчика — католики и имеют определенные права. Католическая церковь имеет в отношении них не только права, но и обязанности, которые она должна выполнять». Встав, чтобы уйти, раввин возразил, что еврейская община также имеет права и обязанности. «Однако», — сказал ему Делл’Аква, «они не того же характера, что лежат на католической церкви».
Услышав от кардинала Жерлье, что он не может добиться дальнейших уступок от еврейской стороны и что продление сокрытия мальчиков Финали будет иметь катастрофические последствия для католической церкви во Франции, папа неохотно, по латинскому выражению aegre, которое используется в официальной документации решения папы, одобрил соглашение.
23 марта Монтини отправил телеграмму нунцию в Мадрид, сообщив ему о решении и посоветовав духовенству помочь найти и вернуть детей Финали.
IV. Рейс в Тель-Авив
Надежды на то, что соглашение приведет к скорому возвращению мальчиков, оправдались. Хотя нунций в Мадриде встретился с кардинальным предстоятелем Испании, чтобы сообщить ему о желании Ватикана вернуть мальчиков, казалось, что ни испанское духовенство, ни, по своим причинам, испанское правительство не торопились их найти.
Кардинал Жерлье писал Риму, что испанские монахи, скрывающие мальчиков, все еще утверждают, что папа не очень хочет их возвращения. В апреле это вызвало еще одну телеграмму нунцию в Мадрид: «Кардинал Жерлье сообщает, что местные религиозные власти Испании, где находятся братья Финали, заявляют, что гарантии, содержащиеся в соглашении Жерлье, недостаточны, и они не согласны возвращать детей без приказа Святого Престола».
В сопроводительной записке для Папы Делл’Аква подчеркнул «важность того, чтобы Святой Престол не проявлялся напрямую». Необходимо учитывать последствия не только во Франции, но и в других католических и не католических странах. Если бы каким-то образом выяснилось, что мальчики были возвращены из-за прямого вмешательства Святого Престола, это могло бы, по крайней мере, в некоторых странах, быть оценено неблагоприятно».
Другими словами, церковные традиционалисты, знакомые с католической доктриной, могут быть недовольны папой, если он будет замечен в том, что призывал к возвращению детей в их еврейскую семью.
Стремясь отвлечь внимание от любой церковной ответственности за продолжающееся укрывательство детей Финали в Испании, Делл’Аква, с одобрения Папы, подготовил статью для размещения в швейцарской газете. В ней утверждалось, что возвращению мальчиков препятствовали не «религиозные» аспекты дела, а политические вопросы, «поскольку оба мальчика могут считать себя беженцами, которые воспользовались правом на убежище».
28 апреля Монтини отправил текст статьи нунцию в Берне с указанием, чтобы он «изучил, как заставить прессу этой страны опубликовать новости, содержащиеся в примечании, явно не зная их происхождения».
Мальчиков по-прежнему не удавалось найти. В рамках соглашения, достигнутого с кардиналом Жерлье в марте, раввин Каплан хранил молчание, но в начале июня под растущим давлением еврейской общины Франции, он созвал пресс-конференцию. Он утверждал, что высшие церковные чины никогда публично не осуждали крещение детей Финали, и Церковь не предприняла никаких действий, чтобы узнать от священников и монахинь, которые знали, где они находятся, их местонахождение. Раввин сказал, что ему обещали их вернуть, но сейчас, почти три месяца спустя, католическое духовенство все еще скрывает их.
«Позиция испанских властей», — пожаловался Ватикану французский посол, как показывает недавно опубликованная запись беседы в Ватикане, — остается не очень ясной. Хотя министр иностранных дел, кажется, поддерживает желаемое решение, его подчиненные придумывают различные предлоги, чтобы избежать этого вывода».
Испанские официальные лица неоднократно оправдывали свое бездействие тем, что именно испанские баскские монахи скрывали мальчиков Финали и не хотели еще больше обострять и без того напряженные отношения правительства с этим регионом.
22 июня французский посол продолжил свое выступление запиской, которую он передал Монтини, и которую Монтини, в свою очередь, быстро направил нунцию в Мадриде: «Губернатор Сан-Себастьяна [в баскском регионе Испании] продолжает думать..., что последнее слово остается за испанским баскским духовенством, и, что «без официального приказа из Рима мальчики останутся в тени».
Французское правительство, как сообщил посол, обнаружило несоблюдение церковью условий соглашения кардинала Жерлье о возвращении Роберта и Жеральда, что вызывает растущее беспокойство. Четыре дня спустя французский посол с большим облегчением дозвонился до Государственного секретариата и говорил с Делл’Аквой: мальчиков Финали только что в Сан-Себастьяне передали Жермен Рибьер, женщине, которая курсировала взад и вперед через границу от имени кардинала Жерлье, пытаясь их найти.
Мальчики уже перешли границу с Францией. По мере того, как сага приближалась к своей последней главе, битва за Роберта и Жеральда Финали приобретала новый облик. С точки зрения Ватикана, хотя он и согласился на возвращение детей, он не соглашался на то, чтобы дети отказывались от своей католической идентичности.
В ответ на сообщения прессы о том, что тетя мальчиков, оставившая своего мужа и собственных детей в Израиле на те месяцы, что она была во Франции, планирует забрать их с собой,
Пий XII разрешил Священной канцелярии разместить новость в римско-католической газете.
Журналисту L’Osservatore Romano самого Ватикана было поручено составить ее, а окончательный текст отредактировала Священная канцелярия.
В статье, опубликованной 9 июля, объяснялось, что любое утверждение о том, что соглашение, достигнутое между кардиналом Жерлье и семьей Финали, разрешает увезти мальчиков в Израиль, чтобы они стали иудеями, ошибочно.
«Свобода воли двух мальчиков, заявивших о своем желании остаться католиками, защищена соглашением. Таким образом, они имеют полное право исповедовать и практиковать католицизм, не подвергаясь какому-либо прямому или косвенному давлению… Ясно, что перспектива «перевоспитания» двух мальчиков в иудаизме будет противоречить этим предпосылкам».
После этого, статья подверглась критике еврейской общины Франции. Хотя французские церковные власти сдержали свое слово, говорилось в статье, в последние недели пресса была заполнена саркастическими замечаниями о том, сколько времени Церкви потребовалось, чтобы найти мальчиков.
«Даже главные раввины поддались этим вредоносным подозрениям словами, которые, помимо всех прочих соображений, выдавали абсолютное непризнание всего того, что католики сделали за эти годы для евреев, подвергая себя самым серьезным личным опасностям и ничего не прося взамен, просто из христианского милосердия».
19 июля монсеньор Монтини направил письмо новому нунцию в Париже. «Некоторые газеты», — писал он, «сообщают, что братьев Финали скоро отправят в Израиль для перевоспитания в иудаизме. Это противоречит соглашениям, которые кардинал Жерлье заключил некоторое время назад». Он поручил нунцию обратить внимание кардинала на этот факт и доложить о его ответе.
Шесть дней спустя, Хедвиг Рознер, получившая законную опеку над двумя своими племянниками, села в самолет вместе с Робертом и Жеральдом и вылетела в Тель-Авив. Что теперь делать папе? Делл’Аква сделал предположение. Еврейская пресса, писал он 29 июля в записке для папы, оценивала исход дела Финали как победу. «Интересно, не правда ли», — предположил Делл’Аква. «Подготовить статью для La Civiltà Cattolica, чтобы разоблачить евреев и обвинить их в нелояльности». (Этот документ включен в приложение.).
Папа явно рассчитывал, что это стоит рассмотреть, по крайней мере, в какой-то форме. Два дня спустя, Монтини подготовил послание нунцию в Париже, в котором жаловался на кардинала Жерлье и спрашивал его мнение о том, было бы ли хорошей идеей продолжить работу над предлагаемой статьей.
Завершение дела Финали, писал Монтини, «нанесло серьезный удар по праву церкви, а также по ее престижу в мире». Собравшись через несколько дней, Священная канцелярия поддержала идею о необходимости проведения публичных акций и посоветовала папе поручить кардиналу Жерлье подать официальный протест.
Тем не менее, в конце концов, после того, как новый нунций в Париже посоветовал широко истолковать статью, подобную предложенной, как осуждение действий французского епископата и особенно кардинала Жерлье, план был отменен. Однако в конце сентября Монтини направил письменный протест французскому правительству через своего посла в Ватикане. Святой Престол, писал Монтини, мог только «выразить свое глубокое сожаление по поводу решения этого дела, не принимающего во внимание религиозные интересы двух крещеных юношей».
В нем также выражалось опасение, что католическое образование этих мальчиков окажется под угрозой, что противоречит духу соглашения, подписанного представителями семьи и церковными властями, которому последние остались верны».
V. Грядущее
Анни и Фриц Финали добрались до Франции через несколько месяцев после освобождения Франции союзными войсками, когда гестапо схватило их и отправило на смерть. Хотя опасность для французских евреев вскоре миновала, ужасы Холокоста не очень побуждали Римско-католическую церковь задуматься о своей собственной истории антисемитизма или о той роли, которую она сыграла в том, что нацисты сделали возможным массовое убийство европейских евреев.
Папа Пий XII, несомненно, был в ужасе от этой бойни, но как Папа или как ранее — государственный секретарь Ватикана, он никогда не жаловался на резкие меры, принятые против евреев, поскольку одно католическое государство за другим вводило репрессивные законы (Италия в 1938 году, например, и Франция — в 1940 году).
Единственная жалоба Пия XII на антисемитские законы Италии заключалась в несправедливости их применения к евреям, обратившимся в католицизм.
То, что могла существовать связь между столетиями демонизации евреев церковью и способностью людей, считавших себя католиками, убивать евреев, похоже, никогда не приходило ему в голову.
Тот факт, что режим Муссолини в значительной степени полагался на церковные материалы — на их газеты и журналы, наполненные ссылками на меры, которые папы принимали на протяжении веков для защиты «здорового» христианского общества от угрозы со стороны евреев, для оправдания своих антисемитских законов, привел к небольшому переосмыслению церковной доктрины и практики при его папстве.
Среди открытий из недавно доступных документов — то, как мало повлиял Холокост на взгляд Ватикана на свой собственный образ действий в случае с мальчиками Финали.
Хотя документы показывают время от времени намеки Папы и его окружения на страдания, недавно пережитые еврейским народом, эти выражения сочувствия не вылились в какую-то особую озабоченность пожеланиями родителей Роберта и Жеральда Финали или оставшихся в живых родственников семьи Финали, которые стремились забрать мальчиков.
Что становится четко понятным при чтении записей Ватикана, так это то, что прерогативы Римско-католической церкви важнее всего; что, согласно церковной доктрине, крещение, даже вопреки желанию семьи, давало Церкви право требовать детей.
Именно это двигало монахами и монахинями, которые под вымышленными именами перемещали мальчиков из одного укрытия в другое.
Обязательство Папы Пия XII и членов курии не дать семье Финали получить опекунство над детьми, сдерживалось только опасениями по поводу плохой прессы — беспокойство, которое постоянно подчеркивал кардинал Жерлье в своих, все более настоятельных мольбах к Риму.
Он особенно опасался плохой прессы, потому что это, как он неоднократно напоминал Папе и Священной канцелярии за эти месяцы, ослабляло политическое положение церкви во Франции и ее усилия по получению от послевоенного французского правительства государственного признания католических приходских школ.
Ни один аспект отношения Папы к евреям не получил такого внимания, как споры по поводу его молчания во время войны, его неспособность осудить нацистов и их пособников за систематическую резню евреев в Европе.
Стремясь ответить критике, сам Монтини уже позже, как Папа Павел VI, поручил группе ученых-иезуитов изучить архивы Ватикана, которые до сих пор оставались закрытыми для других ученых, чтобы выявить все относящиеся к делу документы, касательно действий Папы и Государственного секретаря Ватикана, когда они думали, как реагировать на разворачивающиеся ужасы Второй мировой войны.
В результате, с 1965 по 1981 год было опубликовано 12 томов, заполненных тысячами документов. Том 9, посвященный тому, как Святой Престол стремился помочь жертвам войны в 1943 году, содержит 492 документа. В свете публикации этого огромного количества документов, было заявлено, что из недавнего открытия архивов Ватикана ничего нового не узнается о молчании Папы во время Холокоста.
Но ученых не должно беспокоить отсутствие нового материала. Ни предложенный Пьетро Такки Вентури прохладный антисемитский протест Ватикана против кровавой кампании немцев в отношении евреев Италии, ни ответная записка Анджело Делл’Аква не были включены в эту массовую публикацию.
Единственный документ, опубликованный в этом эпизоде, представляет собой несколько загадочный комментарий кардинала Мальоне в ответ на предложение Такки Вентури: «Не следует отправлять записку отца Такки Вентури (которую в любом случае придется переделывать) или даже более деликатную записку, написанную нами».
Делл’Аква вообще не упоминается. Из редакционной сноски тома Ватикана не становится яснее, что предлагал Такки Вентури, а лишь цитируются отрывки из его меморандума, в которых содержится положительный образ евреев и отсутствие антиеврейских настроений в Италии.
Новые открытия дают достаточно оснований полагать, что полная история Пия XII и евреев еще не написана.
Только после смерти Пия XII отношение церкви к евреям существенно изменится, благодаря его преемнику Иоанну XXIII, который созвал Ватиканский собор, частично посвященный искоренению пережитков средневековой церковной доктрины в отношении евреев.
Кульминация этих усилий наступила только после смерти Папы Иоанна XXIII; в 1965 году Второй Ватиканский собор издал замечательную декларацию Nostra Aetate. Отменив давнюю доктрину Церкви, она призвала верующих относиться к евреям и их религии как к достойным уважения.
Хотя мне неизвестно, установил ли кто-либо эту связь, не будет слишком надуманным подозревать, что дело Финали сыграло роль в этом историческом сдвиге и, как следствие, в отказе от многовекового очернения евреев церковью. Связующим звеном является преемник Иоанна XXIII, Павел VI, который председательствовал на совете, который рассмотрел, а потом одобрил свою революционно новую доктрину.
Это был тот же человек, который под своим именем, Джованни Монтини, в течение нескольких месяцев руководил делами Ватикана по делу Финали более десяти лет назад.
Если между Пием XII и Монтини была какая-то дистанция в действиях, предпринятых в деле Финали, я не нашел ее следов в архивах Ватикана.
Связи Монтини с Эухенио Пачелли, будущим Пием XII, вряд ли могли быть прочнее. Он начал работать на него в качестве одного из двух его главных заместителей, когда Пачелли все еще был государственным секретарем Ватикана, и продолжал выполнять ту же роль, когда в 1939 году Пачелли стал папой.
В своем заключительном отчете правительству в следующем году уходящий посол Франции в Ватикане описал Монтини как человека, наиболее близкого сердцу Пия XII, и добавил: «Все были согласны с предсказанием, что монсеньор Монтини сам станет папой».
Тем не менее, хотя Монтини сильно отождествлялся со своим покровителем, у него был собственный ум. Он происходил из влиятельной католической семьи северной Италии. Его отец был членом парламента умеренной католической итальянской народной партии до тех пор, пока Муссолини не упразднил все нефашистские партии в 1926 году. Монтини был интеллектуалом с изысканными вкусами в искусстве и литературе. Он тихо работал за кулисами, пока Пий XII был папой, чтобы Священная канцелярия не осуждала произведения писателя Грэма Грина. Поведение Ватикана в деле Финали было отвратительным. Не беспокоило ли его тогда участие Монтини в интересах Пия XII? Оставило ли оно стойкие шрамы? Думал ли он о деле Финали, когда рассматривал предложения Второго Ватиканского собора по изменению давнего отношения церкви к евреям?
Возможно, в ближайшее время мы не узнаем ответов на эти вопросы; архивы папства Павла VI, скорее всего, не будут открываться еще много лет. Не так давно мне удалось связаться с Робертом Финали по электронной почте в Израиле, где он и Жеральд, теперь известный как Гад, жили с тех пор, как их забрала их тетя.
Роберт вспомнил школьную среду, в которой они находились до того, как их семья смогла вернуть их, как «100% католическую». Студентов учили, что евреи обречены быть проклятыми. Если бы не настойчивость его семьи, он и Гад, вероятно, жили бы в другом месте — во Франции или в Испании, и, как заметил Роберт, вспоминали бы свое прошлое совсем по-другому. Жизнь, которую они вели в Израиле, была удивительно спокойной. Гад продолжил карьеру в израильских вооруженных силах, а затем в качестве инженера. Роберт стал врачом, как и его отец.
Приложение: Документы Ватикана «Устная записка о положении евреев в Италии» отца Пьетро Такки Вентури.
Записка Папе в ответ отцу Такки Вентури, составленная монсеньором Анджело Делл’Аква.
Краткий отчет по делу Финали для Государственного секретариата [Ватикана] (и соответствующие документы)
Дэвид Кертцер желал бы поблагодарить своего сотрудника Роберто Бенедетти, чья работа в архивах Ватикана после того, как пандемия COVID-19 вынудила Кертцера покинуть Италию, оказалась решающей для раскопок документов по делу Финали.
Кертцер и Бенедетти готовят полную версию этого отчета для публикации в историческом журнале, предоставляя полные архивные ссылки на все документы, цитируемые здесь.
Appendix: Vatican documents
“Verbal Note on the Jewish Situation in Italy,” by Father Pietro Tacchi Venturi
Memo to the Pope in Response to Father Tacchi Venturi, by Monsignor Angelo Dell’Aqua
Brief Report on the Finaly Case for the [Vatican] Secretariat of State (and Related Documents)
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |