Ирина Цукерман, 2 августа 2020 года.
Перспективы Центра BESA, документ №1671
РЕЗЮМЕ: Недавний необоснованный отчет Amnesty International, в котором содержатся нападки на Марокко за то, что он использует израильское программное обеспечение для слежки за журналистами, является частью модели Amnesty для защиты предателей разведчиков, политических деятелей мошенников и иностранных агентов, действующих против своих правительств.
Хотя Amnesty не смогла добиться, чтобы правительство Израиля отозвало лицензию NSO на экспорт этого программного обеспечения, она продолжает вливаться в хор СМИ и правозащитных организаций, которые усиливают заявления антиизраильских, исламистских активистов по наблюдению, подрыву репутации и технологической манипуляции.
Эти обвинения могут свидетельствовать о глубине и широте катарской информационной войны.
Недавно Amnesty International получила удар, возможно, не только по своей репутации, но и по своей деятельности, когда Тель-Авивский окружной суд постановил отклонить ее жалобу против израильской компании по кибербезопасности NSO Group/Q Cyber Technologies, производителя программного обеспечения Pegasus. Неправительственная организация утверждает, что это программное обеспечение было использовано Марокко, Саудовской Аравией и ОАЭ для взлома и наблюдения за активистами, журналистами и диссидентами.
Программное обеспечение Pegasus строго регулируется. Продажи осуществляются только государственным субъектам и требуют одобрения израильского правительства. Судья постановил, что технические доказательства, представленные Amnesty, были недостаточными, а на самом деле, они практически отсутствовали и были крайне расплывчаты.
Существует куча информации, указывающей на истинную причину кампании Amnesty против израильской компании, и она дает представление о глубине и широте катарских методов ведения информационной войны.
Чтобы увидеть полную картину, нам нужно вернуться к смерти в октябре 2018 года бывшего саудовского разведчика, официального представителя правительства и обозревателя "Вашингтон пост" Джамала Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле. Какими бы ни были обстоятельства его кончины, которые так и не были полностью выяснены, в жизни Хашогги был последователем Мусульманского братства.
Эта организация выступает категорически против даже любого намека на нормализацию отношений между Саудовской Аравией и Израилем, не думает о многих внутренних реформах, связанных с Видением на 2030 год кронпринца Мухаммеда бен Салмана и критикует участие Эр-Рияда в войне в Йемене на стороне международно признанного правительства этой страны, и против поддерживаемых Катаром хуситов.
Перед смертью Хашогги обратился к Катару для финансирования некоторых своих проектов. Он также встретился с поддерживаемыми Катаром членами оппозиции Саудовской Аравии, в том числе с Омаром Абдулазизом Захрани, который проживает в Канаде, и Саадом Факихом, членом оппозиции Саудовской Аравии, живущим в Лондоне, который одобрил идею Катара о возможности отмены монархии, возглавляемой Саудами, и воображал себя правителем небольшого конституционного королевства. Это королевство было бы более расположенным к взглядам, подобным взглядам Хашогги, чем к агрессивным реформам в духе Мухаммеда бен Салмана.
Идеи Факиха были не просто теоретическими конструкциями. Говорят, что с конца 1990-х годов, он поддерживал контакты с «Аль-Каидой», и был добавлен к списку ее сторонников как США, так и ООН.
Омар Абдулазиз работал с Хашогги до смерти последнего над проектом под названием «Улей», который состоял из «электронных пчел», или ботов, которые были нацелены на про-саудовские правительственные аккаунты в социальных сетях.
По сути, это была техника информационной войны, предназначенная для деморализации сторонников наследного принца, отвлечения их от попыток общаться с жителями Запада и сеяния путаницы среди любых внешних наблюдателей, которые могли бы прийти к убеждению, что эти «пчелы» представляют официальную идеологию, противоречащую заявлениям правительства.
Первоначальным спонсором этого и других проектов должен был стать принц Альвалид бин Талаль, который быстро разместил Хашогги и других членов региональной оппозиции на станции в Бахрейне, прежде чем ее прикрыли.
После того как активы Альвалида были заморожены в ходе расследования коррупции в 2017 году, Хашогги якобы обратился к катарским сторонникам Абдулазиза за финансовой поддержкой.
По их договоренности, колонка Хашогги в газете «Вашингтон пост» должна была состоять в основном из копии материалов Международного фонда Катара и информировать Катар о кронпринце и региональных проблемах. Большинство планов Хашогги были, в конечном итоге, реализованы и загадочным образом слились вместе посмертно.
По сообщениям, Хашогги пытался объединить различные лагеря саудовской оппозиции с помощью Факиха, однако, его усилия по объединению группировок против наследного принца, не были полностью реализованы на момент его смерти.
Другим его проектом был исследовательский центр «Демократия для арабского мира сегодня» (DAWN), который якобы был направлен на продвижение демократии на Ближнем Востоке.
На самом деле, он должен был функционировать, по сути, как объединение исламистских, панарабских, левых и оппортунистических группировок против традиционных монархий и других правительств.
Цель состояла в том, чтобы оказать давление на эти правительства, обвиняя их в нарушениях прав человека, часто вводящих в заблуждение. Факих и другие, имеющие связи с террористами, такие как проповедник Аль-Каиды Саудовской Аравии, Салман Уда, ответственный за радикализацию многих молодых людей и, в конечном итоге, заключенный в тюрьму за терроризм, изображались как сторонниками Хашогги, так и основными правозащитными учреждениями, как мирные диссиденты, страдающие от рук нетерпимых монархий. DAWN должен был помочь обелить этих людей и продвинуть их дела на Западе.
После смерти Хашогги его проекты осуществлялись, благодаря активной помощи Омара Абдулазиза и целого ряда подкованных Вашингтоном сторонников Мусульманского братства, поддерживаемых Катаром.
В дополнение к повторному запуску DAWN, который продолжался, несмотря на пандемию, Абдулазиз возглавил «Академию Джамала Хашогги», онлайн-предприятие, нацеленное на охват молодых людей и созданное по образцу аналогичной кампании по набору персонала, базирующейся в Катаре.
Несмотря на безобидное название и, казалось бы, доброжелательные намерения, эта Академия проповедует версию истории Ближнего Востока в духе «братства». Она нацелена прежде всего на идеалистических молодых людей из неблагополучных или строгих ближневосточных и североафриканских семей, которых можно заманить обещаниями дела, способствующего свободе, демократии и либеральным ценностям.
Смерть Хашогги стала объединяющим призывом к исламистской активности. Это послужило катализатором для попутчиков, которые были недовольны саудитами, а также для людей, которые искали способы ведения бизнеса с такими фракциями, как в США, так и в других странах, где такие взгляды были на подъеме.
Абдулазиз, Джефф Безос и другие подали в суд на НСО за якобы участие в смерти Хашогги, после чего последовала неослабная кампания против наследного принца Саудовской Аравии и израильской компании-разработчика программного обеспечения.
Amnesty International и другие правозащитные организации сыграли ключевую роль в поддержке этих обвинений.
После того, как потрясения, связанные с Хашогги, утихли, Amnesty применила тот же метод для нападок на Марокко, обвинив Рабат в использовании технологии слежки и преследования левого журналиста по имени Омар Ради.
Ради, по его собственному признанию, отправился в Алжир незадолго до своего недавнего ареста, вызвав пристальное внимание со стороны марокканской службы безопасности из-за напряженности в отношениях между двумя странами.
Ради, как известно, придерживается взглядов, которые активно поддерживаются Алжиром и другими государствами и сторонами, соперничающими с Марокко, особенно в Европе. Район Риф в Марокко, о котором писал Ради, имеет историю игнорирования центральных властей и столкновения с правительством.
Однако при короле Мухаммеде VI ситуация существенно изменилась. Ради потратил много времени и ресурсов на этот регион и путешествовал туда ради удовольствия, даже без охраны.
Считается, что в районе Риф существует сильное иностранное вмешательство и астротурфинг мирных акций протеста, связанных с другими экономическими проблемами (астротурфинг — маскировка искусственной общественной поддержки под общественную инициативу. Имеет преимущественное распространение в интернете и направлен на имитацию широкой общественной поддержки людей, организаций или их деятельности — прим.пер.).
Деятельность Ради и частые визиты в недружественное государство, естественно, вызвали подозрения. Дальнейшие исследования, не включенные в файлы Amnesty, показывают, что Ради, возможно, работал в качестве платного агента иностранного правительства.
Это высвечивает две проблемы.
Во-первых, если Ради действительно был разведчиком, то его вполне могли посчитать угрозой для безопасности Марокко, и правительство было полностью вправе использовать либо Пегаса, либо любые другие средства для слежки за ним как подозреваемым шпионом.
Тот факт, что «правозащитники» часто платят иностранным государствам за демонтаж своих собственных правительств, является проблемой, которую правозащитные организации не решают надлежащим образом.
Вторая проблема заключается в том, что Amnesty должно быть знала об этих утверждениях и решила не рассматривать их, возможно, потому что в них содержалась доля правды. По крайней мере, 17 партнерских изданий Amnesty в основных западных СМИ, которые поделились докладом НПО, не провели даже поверхностного независимого расследования обвинений, а собственная попытка Amnesty была еще менее энергичной.
Именно это и произошло с делом Хашогги: Катар, Турция и другие бенефициары непредвиденных последствий рекламной кампании не только никогда не были допрошены, но и направляли и в некоторой степени даже диктовали повествование.
Если так, то Amnesty продемонстрировала последовательность в поддержке политической линии Катара и в защите таких мошенников, как Хашогги, иностранных кротов, шпионов и агентов влияния. Организация, по сути, служила агентом спецслужб, а не независимым наблюдателем за соблюдением прав человека.
Наконец, недавний скандал с «Deepfake» раскрывает глубину влияния Катара на правозащитные организации и понимание того, что привлекает их внимание и дает подсказки для общей инфраструктуры информационной войны Катара.
Скандал разразился из-за того, что многие статьи, представленные в различных консервативных изданиях, критикующие Катар и Турцию, были опубликованы под вымышленными именами несуществующих «персон», созданных, предположительно, ОАЭ, которые являются главным источником Дохи и Анкары.
Примечательно, что человеком, сделавшим это откровение, был Марк Оуэн Джонс, британский профессор, специализирующийся на посещении саудовских и эмиратских ботов. Когда это случилось, Джонс работал в Дохе и для Дохи. Он никогда не ставил под сомнение и не высказывался о поддержке катарских ботов или другой кибервоенной деятельности.
Как оказалось, многие, если не большинство статей были плагиатом реальных работ, представленных и даже опубликованных авторами, специализирующимися в этой области, в том числе, по крайней мере, одного автора.
Бен Миник, журналист-ветеран, который также отметил сходство своего творчества со статьями, отметил целесообразность профессора, находящегося в Катаре, который помог «раскрыть» эту историю, что, возможно, было, в первую очередь, делом Катара.
Это соответствует последовательным обвинениям Катара в том, что его региональные конкуренты, Саудовская Аравия и ОАЭ, виновны во взломе, а самой Дохе предъявляют иск за незаконное проникновение и распространение личных и профессиональных данных. Вопрос, поднятый Миником, был доведен до ума дальнейшими сообщениями по этому вопросу. Про-палестинская супружеская пара, которая предъявляет иск NSO за то, что ее использовали для опроса, оказалась фиктивной персоной, которая участвовала в известных еврейских публикациях на английском языке.
Конвергенция необоснованных утверждений усиливает обеспокоенность, что, как систематические обвинения в слежке со стороны идеологов, разделяющих анти-израильские про-исламистские взгляды, так и распространение плагиата под вымышленными именами могут быть долгосрочной, хорошо спланированной кампанией дезинформации, которая эффективно иллюстрирует инфраструктуру и широкий охват информационной войны Катара.
Ирина Цукерман, адвокат по правам человека и национальной безопасности, базируется в Нью-Йорке. Она много писала о геополитике и внешней политике США для различных американских, израильских и других международных изданий.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |