Джонатан Фултон, Рой Йеллинек
Центр перспектив BESA, документ № 1698, 18 августа 2020 года.
РЕЗЮМЕ. Хотя нормализация отношений между ОАЭ и Израилем, скорее всего, не изменит правил, в отличие от того, что считают некоторые, она действительно укрепит меняющуюся региональную среду.
Сделка создаст новую динамику на трех уровнях: внутреннем, региональном и международном. Можно ожидать, что еще больше элементов встанет на свои места, как только другие страны подстроятся.
Объявление о том, что Израиль и ОАЭ нормализуют отношения, является не таким уж землетрясением, как могло показаться, поскольку Израиль и несколько стран Персидского залива уже двигались в этом направлении. Похоже, что этот прорыв стал логическим завершением траектории, по которой следовали премьер-министр Биньямин Нетаньяху и наследный принц ОАЭ Мухаммад бин Заид, которые уже в течение довольно долгого времени поддерживали секретные дипломатические контакты.
Их соглашение является третьим мирным соглашением между Израилем и арабской страной после Египта (1979) и Иордании (1994).
Это создает новую динамику на трех уровнях: внутреннем, региональном и международном.
Внутри стран лидеры двух государств решили по-разному описать сделку, чтобы отразить свою разную аудиторию. Эмираты подчеркнули, что сделка отложит запланированное применение Израилем суверенитета к частям Западного берега, сделав нормализацию совместимой с поддержкой палестинцев. Израильтяне использовали этот прорыв, чтобы отвлечь внимание от местных экономических и политических проблем, и даже как отправную точку для избирательной кампании.
Обе стороны согласились, что сближение — это исторический шаг, который может дать региону реальную надежду.
Общественные настроения в ОАЭ, как и следовало ожидать, были в значительной степени благоприятными. Хотя старшее поколение жителей Эмиратов выросло с суровым взглядом на Израиль, палестинское дело уже не было единым кличем для тех, кто достиг совершеннолетия в 21 веке, во время великих региональных потрясений.
Среди молодых эмиратцев кажется нормой более прагматичный взгляд на Израиль, особенно с учетом того, что иранский империализм и воинствующий ислам стали играть важную роль в восприятии региональной угрозы в эпоху после арабских восстаний.
Помимо внутреннего уровня, объявление имеет серьезные региональные последствия. Турция и Иран отреагировали так, как и следовало ожидать. Министр иностранных дел Ирана Мухаммад Джавад Зариф раскритиковал сделку во время своего недавнего визита в Ливан, назвав ее ударом в спину Ливану и другим арабским странам.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган пригрозил разорвать дипломатические отношения с ОАЭ и закрыть их посольство из-за сделки. Новый союз угрожает как Ирану, так и Турции и бросает вызов их региональной политике. Реакция других органов местного самоуправления была более сдержанной. Египет, Оман и Бахрейн выразили поддержку. Ожидается, что Бахрейн станет следующим арабским государством, которое признает Израиль, а Оман давно выступает за более теплые отношения. В 2018 году государственный министр иностранных дел Омана Юсеф бин Алави бин Абдалла предположил, что «может быть, пришло время, чтобы с Израилем обращались так же [как с другими государствами] и имели те же обязательства». Саудовская Аравия хранит молчание о своих отношениях с Израилем, хотя есть предположения, что сделка с ОАЭ может открыть дверь для саудовцев, чтобы последовать их примеру.
На международном уровне реакция варьировалась от поддержки до безразличия. Одним из событий, за которым следует следить, является соперничество США и Китая на Ближнем Востоке.
В прошлом месяце просочившаяся информация о предполагаемом соглашении между Пекином и Тегераном усилила напряженность между Вашингтоном и Пекином, и Ближний Восток все больше становится похож на театр возможного соперничества между двумя сверхдержавами. Соглашение между ОАЭ и Израилем, союзниками США, может быть истолковано как заключенное в пику сделке между Ираном и Китаем. Однако обе страны также имеют развитые отношения с Китаем, и маловероятно, чтобы лидеры любого из этих государств захотели противостоять Пекину.
Тем не менее, любые события, которые изменят стратегический ландшафт Ближнего Востока, будут иметь последствия на более широком международном уровне, и реакция лидеров США, Китая и России будет требовать внимания.
Джонатан Фултон — доцент кафедры политологии Университета Зайда в Абу-Даби и старший научный сотрудник Атлантического совета, не являющийся резидентом.
Рой Йеллинек — аспирант в Университете Бар-Илан, докторант Центра стратегических исследований Бегин-Садат и научный сотрудник Ближневосточного института.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |