Владислав Гомулка (слева) с Леонидом Брежневым в Берлине,
17 апреля 1967 года. Википедия.
Симон Гансингер, осень 2016 г.
"Тогда все начало рушиться", — пишет Халина Завадска, пережившая Катастрофу в Польше, о своем опыте 1968 года в коммунистической Польше, когда десятки евреев покончили с собой после того, как оказались публично очерненными и социально изолированными, осужденными как "пятая колонна" Владиславом Гомулкой, первым секретарем Польской объединенной рабочей партии.
Из коммунистической партии были исключены 8.300 членов, почти все евреи. 9.000 евреев потеряли работу, некоторые были избиты, а сотни были выброшены из своих квартир. Симон Гансингер рассказывает о леворадикальной антисионистской кампании, уничтожившей еврейскую общину Польши.
ВВЕДЕНИЕ
На вокзале Дворжец Гданьский, расположенном на севере Варшавы, туристы могут заметить табличку с надписью: "Здесь они оставили больше, чем имели". Она была установлена в 1998 году в память об отъезде тысяч польских евреев, которые за 30 лет до этого были вынуждены покинуть страну только по одной причине - они были евреями. Организованная Польской объединенной рабочей партией (PZPR) антисионистская кампания 1968-1971 годов уничтожила еврейскую общину, только-только восстановившуюся после Холокоста. Это был ужасающий пример левого антисемитизма, переиначенного в "антисионизм".
Нападки на евреев изобиловали заявлениями против антисемитизма. На бесчисленных митингах люди несли таблички с надписью "Антисемитизму — нет! Антисионизму — да!" И все же из 8 300 членов, исключенных из коммунистической партии, почти все были евреями (Blatman 2000, p. 308). Почти 9 000 евреев потеряли работу, сотни были выброшены из своих квартир (Wolak 2004, p. 73). Режим разрешил еврейским гражданам покинуть страну при двух условиях: они должны были отказаться от своего гражданства и объявить Израиль страной своего назначения. Тем самым режим узаконил чистку самым циничным образом: Зачем этим людям ехать в Израиль, если они никогда не были сионистами?
Многие евреи ухватились за эту возможность. Если в апреле 1967 года за выездными визами в Израиль обратились всего 29 человек, то через год их число возросло до 168, а в октябре 1968 года — достигло 631 (Szaynok 2009, p. 156). Оценки того, сколько евреев покинуло Польшу в 1968-1971 годах, разнятся.
По самым скромным оценкам, их число составляет 12 000 человек; по более ранним оценкам, из страны было вынуждено уехать более 20 000. Правильная цифра может лежать где-то посередине - около 15 000 (Eisler 2009, p. 42). Менее 30 % из них оказались в Израиле, остальные уехали в другие страны, в том числе, в Швецию, Францию и Соединенные Штаты.
СИОНИСТСКАЯ "ПЯТАЯ КОЛОННА"
После победы Израиля в Шестидневной войне страны-члены Варшавского договора, за исключением Румынии, разорвали дипломатические отношения с Израилем. Однако вскоре события в Польше приняли необычный оборот. 19 июня 1967 года, через неделю после приостановки дипломатических отношений с Израилем, Владислав Гомулка, первый секретарь ПЗПР, сделал примечательный комментарий по поводу польских аспектов событий на Ближнем Востоке. Некоторые польские евреи, с сожалением констатировал он, сочувствуют врагам социализма, "израильским агрессорам", тем самым лишаясь права быть лояльными польскими гражданами. Эти люди были не только морально предосудительны, но и представляли собой потенциальную "пятую колонну" в стране, которую необходимо было искоренить, пока она не набрала силу.
Значение замечания Гомулки о "пятой колонне" трудно переоценить. Этот термин подразумевает хорошо организованный сионистский заговор, центр которого находится в еврейской общине, насчитывавшей в 1967 году не более 30000 членов из 32 миллионов польского населения. Когда Гомулка произносил свою речь, он уже несколько месяцев был знаком с антиеврейскими измышлениями Министерства внутренних дел (MSW).
Это министерство возглавлял Мечислав Моцар, чьи ярые антисемитские взгляды не были секретом для его товарищей. Еще до июня 1967 года высокопоставленные чиновники MSW проявляли особый интерес к деятельности еврейских учреждений в Варшаве и популяризировали в партийных кругах идею о сионистском проникновении. Под руководством Моцара MSW неустанно собирала информацию об отдельных евреях и разоблачала их предполагаемые связи с Израилем - что в большинстве случаев означало искажение или выдумывание этих связей.
Благодаря противодействию членов политбюро махинациям Моцара, воображаемый сионистский враг Гомулки в Польше не привлек особого внимания широкой общественности. За исключением военных, где большинство офицеров-евреев были уволены как сионисты и ревизионисты, антисионистская кампания не набирала оборотов до марта 1968 года, когда страну потрясла полномасштабная атака на “пятую колонну”.
АНТИСЕМИТИЗМ ПРОТИВ ПРОТЕСТУЮЩИХ СТУДЕНТОВ
Заманчиво смотреть на историю как на упорядоченную цепь событий. Но те, кто запутался в этой цепи, лишены возможности оглянуться назад. Порядок вещей теряется для них, как и ирония, которую потомки любят приписывать истории, когда она рушится до полной иррациональности.
30 января 1968 года 300 студентов протестовали против запрета якобы антирусской пьесы "Дзяды" писателя-романтика Адама Мицкевича, не подозревая (да и как они могли?), что их смелые действия приведут к антисионистскому безумию марта 1968 года.
Нет нужды говорить, что студенческие протесты, предшествовавшие вытеснению сионистов из страны, имели столь же мало отношения к Ближнему Востоку, как и антисионисты, которые несколько недель спустя призвали "сионистов [ехать] в Сиам!" ("Syjoniści do Syjamu!").
(Это требование было начертано на транспаранте на митинге. Автор, видимо, думал, что сионисты приехали из Сиама из-за фонетической близости этих двух терминов в польском языке). В истории антисемитизма не хватает порядка в той же степени, в какой антисемитам не хватает понимания. До самого начала кампании общественность была увлечена академическими протестами и совершенно не беспокоилась о сионизме.
Внезапное появление сионистского призрака в хронологии студенческих волнений напоминает нам не только об обманчивой преемственности исторических событий, но и о насильственном разрыве мышления, который так характерен для антисемитизма.
В качестве наказания за участие в протестах "Дзяды", два студента, Хенрик Шлайфер и Адам Михник, которые оказались евреями, были исключены из Варшавского университета. 8 марта, в пятницу, их коллеги ответили большой демонстрацией у университета, которая была жестоко разогнана силами безопасности. Однако вскоре требования свободы слова и гражданских прав зазвучали в кампусах по всей стране, и до конца недели десятки тысяч студентов и сочувствующих им вышли на митинг.
Режим занервничал. За слишком короткое время протесты стали слишком масштабными, чтобы их можно было тихо подавить. Если бы голос рабочих влился в хор призывов к свободе слова и свободному образованию, студенческие волнения могли бы быстро перерасти в полноценное восстание.
В штаб-квартире MSW все было готово для того, чтобы обезвредить движение на ранней стадии. Люди Моцара, используя свои недавно приобретенные знания, составили списки предполагаемых главных зачинщиков, большинство из которых были евреями. После того как Гомулка и другие высокопоставленные члены партии одобрили документ, его передали в прессу с намерением нейтрализовать протесты, разжигая кампанию против провокаторов-иностранцев. Рабочие массы, рассуждали они, вряд ли объединятся с еврейской элитой.
ПОЛНОЕ УСТРАНЕНИЕ СИОНИСТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ
Одной публикации этого списка было бы достаточно, чтобы заклеймить официальную пропаганду против студенческих волнений как антисемитский трюк. И если официальные партийные органы довольствовались тем, что называли еврейские имена, то газета католической раскольнической группы PAX, Słowo Powszechne, дала заговору, соблазнившему польскую молодежь, собственное имя. В статье "К студентам Варшавского университета", опубликованной 11 марта, была установлена связь с печально известной сионистской пятой колонной Гомулки. Автор раскрывал сионистский заговор "с целью подорвать авторитет политического руководства Народной Польши". К счастью, уверяли читателей, "антисемитские настроения чужды [польской молодежи]". И поэтому они, конечно, не воспримут превратно, когда им сообщат, что главными организаторами демонстрации в Варшавском университете были прирожденные сионисты, которые "проводили встречи в клубе "Бабель" при Социально-культурной ассоциации евреев".
Общественность с радостью поняла намек. С этого момента средства массовой информации изобиловали осуждениями, изобличениями и разоблачениями сионистских предателей. В течение следующих десяти дней было опубликовано 250 статей, значительная часть которых поддерживала теорию антисионистского заговора. Но кампания не ограничилась ненавистными колонками в журналах или возмущенными речами на телевидении. На более чем 100 000 публичных собраний на заводах, в партийных офисах и даже в спортивных клубах по всей Польше были приняты антисионистские резолюции.
Одна из принятых резолюций начала апреля гласила:
"[Мы требуем] полного изгнания сионистских элементов и других врагов нашей социалистической действительности из политического, государственно-административного, образовательного и культурного аппарата, а также — из общественных организаций.[...]Те, кто своим нигилизмом и космополитизмом отравляет дух и сердце молодежи, должны потерять свое влияние на нее".
Хотя еврейская община избежала общенационального погрома, агрессивная риторика сопровождалась физическим насилием. Еврейских журналистов избивали, над еврейскими коллегами издевались, а еврейские студенты подвергались особенно жестокому обращению со стороны дружинников Моцара.
В такой атмосфере, которая, по словам историка Дариуша Столы, была похожа на "символический погром", десятки людей покончили с собой, оказавшись публично очерненными и социально изолированными.
ГОМУЛКА: "СИОНИСТЫ УЙДУТ"
Хотя эта кампания, безусловно, не могла быть начата без ведома и согласия Владислава Гомулки, первый секретарь странно долго не комментировал ее антисионистскую направленность.
Спустя более недели после публикации подстрекательской статьи в "Слове Повшехне", 19 марта, он, наконец, изложил свои взгляды на роль сионизма в происходящих событиях перед большим собранием партийных активистов.
Главными виновниками студенческих волнений, по его словам, были ревизионистские и реакционные элементы, некоторые из которых, как намекнул Гомулка, были евреями. Еврейское население Польши, продолжил он, можно разделить на три группы: польское, космополитическое и сионистское. В то время как первая и самая многочисленная группа гордо служит своему отечеству, а вторую можно хотя бы терпеть, третья группа, "польские граждане, которые эмоционально и в мыслях связаны с государством Израиль", покинет страну.
Проведя такое разделение, Гомулка приуменьшил значение сионистского заговора, признав в то же время его существование.
Большая часть аудитории выразила недовольство предполагаемой снисходительностью первого секретаря и потребовала, чтобы он назвал имена. Тщетные попытки Гомулки успокоить толпу и открытая демонстрация неповиновения свидетельствовали о стремительной динамике антисемитской охоты на ведьм, которая перестала быть сдерживаемой кампанией, контролируемой партией.
В последующие несколько недель, пока Польша была охвачена антисионистской лихорадкой, еврейской общине оставалось только затаить дыхание и ждать, когда ажиотаж утихнет.
В июне 1968 года Центральный комитет принял решение о прекращении кампании. На Пятом съезде партии в ноябре сионизм больше не стоял на повестке дня. На вопрос товарища, связаны ли мартовские протесты с сионистским заговором, генеральный прокурор ответил: "Нет, у нас нет никаких доказательств этого предположения".
Для жертв кампании такое предположение жестоко отразилось на их жизни. В Лодзи, где антисемитская кампания бушевала не переставая, городские газеты увольняли еврейских журналистов, администрация местной глазной клиники требовала от врачей свидетельства о крещении, а местное пропагандистское бюро PZPR публиковало учебные материалы, в которых с одобрением цитировались "Протоколы Сионских мудрецов". Менее чем через два месяца еврейское население Лодзи, некогда процветающего центра еврейской культуры и бизнеса, было изгнано из города.
ИМЕЕТ ЛИ АНТИСИОНИЗМ ПРИЗНАКИ АНТИСЕМИТИЗМА?
Правдоподобие сионистского заговора вряд ли было самоочевидным в 1968 году в Польше. Абсурдность этой идеи была отражена в комментарии местного фермера из Влощовы, который сказал: "До сих пор мы слышали, что крестьяне и рабочие управляют Польшей, а на самом деле это делают евреи". Крестьянину из Влощовы можно посочувствовать: одна странная идея была заменена другой. Большинство авторов, изучавших эту кампанию, утверждали, что ее антисионизм был просто замаскированным антисемитизмом. Этот "тезис идентичности", как я хотел бы его назвать, утверждает, что антисионизм - это поверхностное явление, которое можно свести к классическому антисемитизму. Смысл антисионизма, таким образом, заключается в том, что он является прямым переводом антисемитизма в социально допустимый код. Сионисты" означает "евреи"; как эвфемизм относится к табуированному термину: вы говорите первое, но на самом деле, имеете в виду второе.
В пользу тезиса об идентичности можно сказать многое. Помимо того, что кампания была направлена в первую очередь против евреев (и людей, которых считали евреями), многие из классических элементов антисемитизма также характеризуют события марта 1968 года. Теории заговора, паранойя, антиинтеллектуализм, антикосмополитизм - все эти элементы кампании были неотъемлемой частью идеологического арсенала ненависти к евреям с XIX века.
Тем не менее, я считаю, что это еще не все. Когда антисемитизм проявляется как антисионизм, он не просто воспроизводится на другом языке. Скорее, он претерпевает глубокую трансформацию. Перемещение "евреев" через "сионистов" изменяет идеологическую структуру антисемитизма. Объект ненависти в Польше 1968 года, сионист, перекликается с "неясным импульсом", бессознательным мотивом, который движет антисемитом. Вместо того, чтобы быть кодифицированной версией, антисионизм марта 1968 года был перегибом антисемитизма.
Я заимствую термин "перегиб" из лингвистики. Он означает, что во многих языках нам приходится менять структуру слов, чтобы передать определенный смысл в соответствии с грамматическим контекстом. Например, при изменении глагола "быть" мы получаем словоформы "есть" или "был", и используем ту или иную в зависимости от того, говорим ли мы о настоящем или о прошлом.
Антисемитизм также может быть изменен. Однако его грамматическим контекстом является само общество. В приведенном мной примере, слово (или, точнее, лексема) "быть" совсем не похоже на соответствующие ему формы. Оно, так сказать, неясно, как импульс антисемитов, который, по словам Теодора Адорно и Макса Хоркхаймера, порождает "систему заблуждений". Формы, которые принимают эти заблуждения, иррациональны, но не бессистемны. Конкретное идеологическое выражение антисемитизма в каждый конкретный момент времени определяется историческими обстоятельствами.
Но в каком контексте антисионистский оттенок стал более адекватным, более мощным, более сплоченным, чем его нерасчлененная базовая форма? Общественное неодобрение старых форм антисемитизма, безусловно, сыграло свою роль. Но это было не все. Кампания 1968 года стала примером идеологического новшества, которое антисионизм привнес в антисемитизм: осознание политического заговора. Когда репрессии против студентов стали антисионистскими, они превратились в исключительно политическую охоту на ведьм. Роль политического аспекта является ключевой для понимания связи антисионизма с традиционным антисемитизмом. Старые антииудейские и антисемитские образы, такие как отождествление евреев с убийцами Христа или отождествление евреев с капиталом, были малоприменимы в социальных условиях Народной Польши, где важность политического аспекта была очевидна для всех. Вместо этого на первый план вышел другой аспект антисемитизма: отождествление евреев с абстрактным государственным аппаратом.
АДРЕС ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗАГОВОРА
Политический заговор всегда был квинтэссенциаьным элементом современного антисемитизма, так же как еврейское господство в экономике является антисемитским козырем. Как в экономической, так и в политической сфере идея еврейского заговора проистекает из навязчивого желания конкретизировать социальные отношения.
Воплощение абстрактного, ужасающе точного атрибута для описания современного общества, не является чисто теоретическим предприятием: антисемит относится к миру через свое бредовое представление о нем.
Историк и политический теоретик Мойше Постоне пишет, что в национал-социализме евреи стали "олицетворением нематериального". Кампания в Польше показывает, что антисионистский образ Израиля способствует этому процессу навязчивой конкретизации в политической сфере. Политический заговор становится осязаемым в сионизме. И, следовательно, политический заговор может быть атакован в предполагаемых лакеях Израиля, "сионистах".
Весна 1968 года дает нам достаточно материала для подтверждения этого тезиса. Статья в армейской ежедневной газете Żołnierz Wolności информировала своих читателей о "фантастической сети Израиля по всему миру", которая является "источником мощи служб шпионажа, направляемых из Тель-Авива".
Эдвард Герек, сменивший Гомулку на посту первого секретаря в 1970 г., перед 100-тысячной аудиторией в Катовице указал на коварные политические амбиции сионистов: "Это делается в интересах старых политических спекулянтов, которые действуют без всяких угрызений совести". Затем Герек произнес последовательность известных еврейских имен: "эти Замбровские, Сташевские, Слонимские" - все во множественном числе, чтобы стереть любые сомнения в том, что это не отдельные люди, а представители тайной организации. “Сионизм” для сверхъестественной политической власти - это то же самое, что "Ротшильды" для глобального еврейского картеля: правильное название для параноидальной идеи.
Одним из самых заметных лозунгов кампании была борьба с "международным сионизмом". Этот оксюморон выражает идеологическую функцию сионистского заговора в самом сжатом виде. Антисемит представляет себе еврейский заговор как беспредельный и всепроникающий, то есть как "международный". Но он также стремится выявить, схватить и уничтожить его. В искаженном представлении сионизма он дает заговору адрес и имя, тем самым объединяя два противоречивых элемента антисемитизма - вездесущность объекта ненависти и стремление к конкретизации.
Конкретизация экономической сферы не противоречит конкретизации политической власти. Антисемитизм охватывает и Ротшильдов, и "Замбровских, Сташевских, Слонимских". Безрассудный спекулянт традиционного антисемитизма и "политические спекулянты" Герека - это две формы, две разновидности одной и той же антисемитской одержимости, стремящейся привести мир в соответствие со своими заблуждениями.
Статья в Żołnierz Wolności - яркий тому пример. Ее автор завершает свою тираду против сионистских предателей синтезом старого и нового антисемитизма: "Их цель - служить иностранным интересам, империализму, антипольской и антисоциалистической подрывной деятельности. Их родина - американский доллар, независимо от того, получают ли они его из Тель-Авива, Бонна или Вашингтона".
Для антисемитов евреи всегда имели экономическую власть, и они их ненавидели и завидовали им за этот иллюзорный союз с деньгами. В антисионизме антисемитская ненависть к евреям укрепилась в политической сфере.
В Польше вытеснение сионистов из армии, партии, администрации и государственных учреждений было вытеснением евреев из политической сферы. В этом и заключается смысл "сионизма" в антисионизме: еврей как политическое существо, как гражданин.
Поскольку антисемитская кампания 1968 года размещала свои объекты в политической сфере, она почти неизбежно должна была проявиться как антисионистский антисемитизм.
15 марта статья в партийной газете Trybuna Ludu показала, как международный сионизм сохраняет свой парадоксальный характер:
"[Сионистские лидеры] обязывают остальную часть еврейской общины, рассеянную по всему миру, - возбуждая среди нее чувства национализма и религиозного фанатизма - оказывать всестороннюю поддержку Израилю. [...] Помощь, к которой призывают сионистские лидеры, является, таким образом, помощью израильскому экспансионизму, за которым стоят силы империализма, особенно западногерманского и американского".
На протяжении всей кампании связь сионизма с Западной Германией и США была популярной темой, хотя авторы памфлетов не могли прийти к единому мнению о том, кто кем тайно манипулирует. Слияние экономического и политического заговоров можно увидеть в статье в Głos Pracy от 18 марта: "[Сионизм] общался с французским и британским капиталом и даже родился под его влиянием. В последнее время ... [с] американским и западно-германским империализмом".
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПОЛЬШИ 1968 года
Яростная ненависть антисемитов часто соотносится с упертостью в их заблуждениях. Антисемиты хотят, чтобы их объекты были легко идентифицируемы и находились под рукой. Сионистская бодяга, придуманная в марте 1968 года, служила этой цели.
В сионистской "пятой колонне" заблуждение о мировом господстве евреев проявилось в политической сфере.
Польское дело помогает нам понять идеологическую функцию антисионизма в рамках антисемитизма: антисионизм локализует доселе политически неопределенный заговор. А мрачная судьба 15000 польских евреев, вынужденных эмигрировать, красноречиво напоминает нам, что мишенью антисионистского антисемитизма является не только еврейское государство, но и народ, для защиты которого оно было основано.
БИБЛИОГРАФИЯ
- Блатман, Даниэль, "Польское еврейство, Шестидневная война и кризис 1968 года", в книге "Шестидневная война и мировое еврейство", ред. Eli Lederhendler (Bethesda, MD: Univ. Press of Maryland, 2000), pp. 291-310.
- Эйслер Ежи, Евреи, антисемитизм, эмиграция в 1968 году: Forty Years After. (Полин, том 21), под ред. Leszek W. Głuchowski & Antony Polonsky (Oxford: The Littman Library of Jewish Civilization, 2009), pp. 37-61.
- Сзайнок, Божена, "Израиль" в событиях марта 1968 года", в 1968 году: Forty Years After. (Полин, том 21), под ред. Лешек
- В. Глуховский и Антоний Полонский (Оксфорд: Библиотека еврейской цивилизации Литтмана, 2009), с. 150-158. Wolak, Arthur J, Forced Out: The Fate of Polish Jewry in Communist Poland (Tucson, AZ: Fenestra Books, 2004).
Комментариев нет:
Отправить комментарий