По мере того, как обе стороны с каждым днем обостряют ситуацию, а бои в Газе затихают, многие израильтяне все больше убеждаются в том, что полномасштабная война с "Хизбаллой" неизбежна. Правы ли они?
Дым поднимается после израильского авиаудара в районе деревни Хиам на юге Ливана 23 марта 2024 года. RABIH DAHER/AFP via Getty Images.
Рафаэль Бенлеви,1 апреля 2024г.
В то время как внимание всего мира приковано к борьбе Израиля с ХАМАСом в Газе, Израиль одновременно ведет второй, менее заметный фронт борьбы с Хизбаллой в Ливане.
Это война на истощение, и обе стороны до сих пор не пускали свои сухопутные войска на территорию друг друга. Тем не менее, во всех остальных отношениях это война, причем более серьезная, чем все многочисленные стычки Израиля с "Хизбаллой", начиная с 2006 года.
Эта война началась в тот же день, что и война в Газе: 7 октября "Хизбалла" выразила свою поддержку ХАМАСу, атаковав Израиль ракетами, РПГ и беспилотниками. С тех пор эти атаки продолжаются ежедневно.
Хуже того, "Хизбалла" собрала сухопутные войска вдоль границы, готовая вторгнуться в израильские города и устроить бойню, по сравнению с которой 7 октября покажется пустяком.
Эта угроза вынудила Израиль эвакуировать все гражданское население, проживающее в радиусе нескольких миль от ливанской границы, в результате чего 80 000 израильтян стали вынужденными переселенцами. ЦАХАЛ наносит ответные удары по целям "Хизбаллы", стремясь ослабить военный потенциал и командную структуру террористической организации, но пока не стремится к масштабным маневрам, сосредоточившись на театре военных действий в Газе. Однако многим, если не большинству израильтян, усиление войны в ближайшие месяцы кажется неизбежным.
Масштабы и тяжесть этой войны — одна из тем данного эссе, как и варианты действий Израиля в ней, варианты, которые определяются решениями - хорошими и плохими, мудрыми и непродуманными - которые Израиль принимал в отношении Ливана на протяжении последних нескольких десятилетий.
Угроза Израилю со стороны его северного соседа возникла не 7 октября. Она нарастала с тех пор, как Израиль вел там последнюю войну в 2006 году, с тех пор, как вывел оттуда свои сухопутные войска на рубеже нового века, фактически с момента основания современного государства. В определенном смысле угроза со стороны Ливана существовала тысячелетиями, являясь функцией не столько политики и стратегии, сколько простой географии.
I. Израиль и Ливан от Библии до начала войны
Географическое положение Израиля в настоящее время обеспечивает ему достаточно надежные границы с трех сторон: Средиземное море на западе, Синайская пустыня на юге и долина реки Иордан на востоке. Северная граница Израиля, однако, не определяется ни морем, ни обширной пустыней, ни даже крупной рекой. Скорее, это рукотворная линия, проходящая через горы, долины, фермы и леса.
Так было с древности, и поэтому северную границу древнего Израиля было труднее всего защищать.
В VIII веке до н. э. Тиглат-Пилесер Ассирийский вторгся в Израильское царство с севера.
В VI веке до н. э. Навуходоносор дважды вторгался с севера.
В IV веке до н. э. Александр Македонский совершил поход на юг вдоль побережья Средиземного моря в Иудею. Список можно продолжить.
Угроза с севера существует для современного Израиля с момента его основания. Регион Галилеи и долина Хула, наполненные фермами и одним из главных источников пресной воды в стране, всегда были уязвимы для нападения. Оборона региона была невозможна, когда сирийская армия занимала господствующие позиции на Голанах и горе Хермон и могла обрушить артиллерийский огонь на мирных жителей внизу. Все изменилось, когда в 1967 году Израиль отвоевал у Сирии Голаны, расположенные вдоль ее северо-восточной границы. С тех пор оборонительный вызов исходит в основном от границы с Ливаном, которая проходит по произвольному маршруту через горный хребет, вдоль которого ливанская территория выходит на израильскую сторону.
Впервые эта проблема проявилась в 1948 году, когда Ливан вторгся в Израиль. Но ЦАХАЛ сравнительно быстро подчинил себе ливанскую армию, и в марте 1949 года стороны подписали соглашение о прекращении огня. В течение следующих двадцати лет граница Израиля с Ливаном была спокойной, и было широко распространено мнение, что Ливан, в конце концов, подпишет с ним мирное соглашение.
В 1954 году Бен-Гурион, по некоторым данным, предложил спровоцировать переворот в Ливане, в результате которого к власти пришли бы произраильские христиане-марониты и гарантировали бы дружественные отношения между странами. Хотя из этой затеи ничего не вышло, ливанское христианское население сохранило относительно благоприятное отношение к еврейскому государству и отклонило призывы других арабских правительств присоединиться к ним во время Шестидневной войны и вторгнуться в Израиль.
Однако проблемы начались после того, как в 1970 году Организация освобождения Палестины (ООП) была изгнана из Иордании и обосновалась на юге Ливана, взяв под фактический контроль целый район, который стал известен как "Фатх-лэнд", по имени ведущей фракции этой группы. Оттуда ООП начала серию массовых убийств израильского гражданского населения в течение следующего десятилетия. Они достигли апогея в марте 1978 года, когда террористы ООП захватили гражданский автобус и убили 38 израильтян. В ответ Израиль начал операцию "Литани", в ходе которой он вторгся в Ливан до реки Литани, примерно в восемнадцати милях к северу от границы. Целью операции было уничтожение баз ООП, служивших отправной точкой для трансграничных террористических атак, и укрепление дружественных местных христианских ополчений.
Эта операция стала поворотным моментом в действиях Израиля в Ливане: впервые он перешел от целенаправленных вторжений спецназа — к захвату территории, чтобы уничтожить инфраструктуру террористов и оттеснить их от границы.
Операция завершилась через три месяца: ЦАХАЛ вывел войска и передал управление Международным силам ООН в Ливане (ВСООНЛ), созданным для подтверждения вывода израильских войск, восстановления мира и безопасности и оказания помощи ливанскому правительству в установлении эффективного контроля над территорией. Поскольку эти силы были неспособны сделать большинство из этих вещей, Израиль полагался на христианское ополчение, чтобы предотвратить возвращение террористов ООП на территорию.
Однако вскоре эта стратегия потерпела крах. Палестинские террористические группировки отошли назад и возобновили свои нападения на Израиль. В общей сложности в период с 1968 по 1982 год было убито около 700 израильтян и 4000 ранено. Вместо того чтобы предпринимать масштабные ответные действия, Израиль пытался сдержать эту угрозу с помощью оборонительных и ограниченных наступательных операций. ООП тем временем превратилась из сборища партизан в хорошо вооруженную постоянную силу с регулярными формированиями и тяжелым вооружением. В июле 1981 года в течение десяти дней она обстреляла север Израиля более чем тысячей ракет и артиллерийских снарядов. Это привело к исходу мирных жителей из северного города Кирьят-Шмона и загнало все население Галилеи в бомбоубежища. По оценкам израильской разведки, ООП планировала попытаться пересечь границу и захватить целый город.
В то время как угроза со стороны ООП росла, Сирия приближалась к своей цели - "стратегическому паритету" с Израилем, что означало, что вскоре она будет способна вступить в войну с Израилем без Египта, своего обычного союзника.
После своего масштабного наращивания военной мощи, Дамаск приступил к рассмотрению вопроса о начале конфликта с Израилем на Голанских высотах.
Кроме того, в 1976 году он оккупировал север Ливана и стремился установить контроль над всей страной, чтобы превратить Ливан в активную воюющую сторону против Израиля. Ситуация накалилась до предела в апреле 1981 года, когда Сирия разместила ракеты класса "земля-воздух" на юге Ливана, поставив под сомнение свободу действий Израиля против ООП и закрыв небо для его ВВС.
Израиль решил действовать незамедлительно, но под давлением Америки несколько раз откладывал, и вопрос с ЗРК так и остался нерешенным.
Эти две параллельные и нарастающие угрозы заставили Израиль пересмотреть свой подход к северной границе и задуматься о большем.
В 1979 году он приступил к планированию более масштабной военной операции, целью которой было изменение ситуации в Ливане.
Однако искра, которая привела к войне, вспыхнула лишь в 1982 году, когда ООП, по-прежнему использовавшая Ливан в качестве базы, попыталась убить израильского посла в Великобритании Шломо Аргова. Пятого июня Израиль вторгся в страну с целью уничтожить ООП.
Два месяца спустя тогдашний премьер-министр Менахем Бегин тщательно изложил стратегическую логику войны в своей речи в Колледже национальной безопасности ЦАХАЛа.
Он провел аналогию между ситуацией Израиля в Ливане и ситуацией Франции и Германии в 1936 году, когда последняя вновь оккупировала Рейнскую область в нарушение Версальского договора.
"Если бы только Франция... напала на агрессора, от власти нацистской Германии не осталось бы и следа, и война, которая за три года изменила всю историю человечества, была бы предотвращена", - пояснил он. "Таким образом, это международный пример, который объясняет разницу между войной без выбора и войной по выбору".
Бегин говорил, что Война за независимость, Война на истощение 1967-1970 годов и Война Йом-Кипур были "войнами без права на выбор" (milhemet eyn-breirah), в которых Израиль столкнулся с армиями захватчиков.
В отличие от них, Синайская кампания 1956 года, Шестидневная война и Ливанская война были "войнами по собственному выбору" (milemet breirah), под которыми Бегин подразумевал войны, в которых Израиль брал на себя инициативу, чтобы устранить серьезные угрозы до того, как они достигнут своей полной тяжести.
Он считал, что Израиль не должен ждать, пока его спина окажется прижатой к стене или морю, прежде чем начать действовать. Напротив, когда угроза четко вырисовывается на горизонте, Израиль должен захватить инициативу до того, как враг полностью подготовится к войне.
Это не доктрина авантюризма, как считают некоторые критики, а жесткий стратегический подход, характерный для израильского мышления в области национальной безопасности со времен Бен-Гуриона и имевший своего величайшего защитника в лице Моше Даяна.
Использование этого принципа против нетрадиционных угроз, воплощенное в ударе по иракскому ядерному реактору в 1981 году, с тех пор стало неофициальной израильской доктриной.
Так что противостояние все более серьезной опасности, исходящей из Ливана, было не результатом бегинской воинственности, а шагом, соответствующим тому, как еврейское государство всегда относилось к своей безопасности.
Более спорным аспектом израильской войны в Ливане 1982 года является не само решение о вторжении в Ливан, а некоторые конкретные цели войны. Их было три:
- устранение угрозы со стороны ООП в Ливане;
- противостояние сирийскому военному присутствию в стране;
- создание дружественного христианского правительства, которое подписало бы мирное соглашение.
Первая цель была официальной и главной целью войны и пользовалась широкой поддержкой как израильского кабинета министров, так и израильского населения. Что касается второй, то конфронтация с сирийской армией, хотел того Израиль или нет, была неизбежным результатом любой значительной операции Израиля в Ливане. Именно третья цель - вмешательство в ливанскую политику - оказалась самой спорной и, в конечном итоге, неудачной.
Война началась с быстрых и решительных действий, которыми славится ЦАХАЛ. В течение нескольких дней он продвинулся далеко за реку Литани и взял под контроль рельефную территорию Ливана. Затем израильские войска двинулись на север, чтобы захватить опорные пункты ООП в Тире и Сидоне, захватив при этом большое количество оружия.
По пути они уничтожили сирийские батареи ракет "земля-воздух", одержали победу над сирийскими ВВС в небе и успешно справились с сирийскими войсками на земле. К 13 июня, спустя всего восемь дней после начала войны, ЦАХАЛ окружил Бейрут и вышел к шоссе Бейрут-Дамаск. Однако он не вытеснил сирийские войска из Бейрута и не установил полный контроль над шоссе.
Совет Безопасности ООН призвал к прекращению огня 11 июня, но Израиль настаивал на том, чтобы палестинские и сирийские войска покинули Ливан. Его упрямство принесло свои плоды. К середине августа ООП начала покидать Бейрут; к сентябрю почти 22 000 палестинских повстанцев бежали из города на лодках в Тунис, Сирию и другие арабские страны.
При поддержке Израиля Башир Жемайель, лидер маронитского ополчения, был избран президентом Ливана, но месяц спустя был убит. Это заставило ЦАХАЛ захватить западные кварталы Бейрута и поручить христианским ополченцам ликвидировать террористическое присутствие ООП в лагерях палестинских беженцев. Эти ополченцы в течение двух дней уничтожили сотни жителей лагерей, что стало поворотным моментом в войне и вызвало множество осуждений в адрес Израиля, который многие пытались обвинить в действиях ополченцев. Это также стало поворотным моментом внутри страны, вызвав масштабные антивоенные протесты в Израиле.
Под давлением Америки ЦАХАЛ вывел войска из Бейрута, но продолжал действовать на территории Ливана еще почти два года, все еще надеясь заставить сирийцев уйти. В это время он все чаще подвергался нападениям со стороны "Хизбаллы", только что созданной Ираном. Тем временем, при поддержке Израиля, брат Башира, Амин Жмайель, был избран президентом и в мае 1983 года подписал мирное соглашение с Израилем.
Соглашение, однако, оказалось бессмысленным: Жмайель стал полностью зависим от Сирии и не имел реальных возможностей остановить войну.
К июню 1985 года, ЦАХАЛ сократил свое присутствие до узкой полоски южного Ливана.
Прежде чем перейти к "Хизбалле" и этой узкой полоске территории, нужно спросить, чего добился Израиль в результате войны.
С точки зрения своей главной цели Первая ливанская война была крупной победой. Она изгнала ООП из Ливана и уничтожила ее военную инфраструктуру на юге страны. Израиль также нанес серьезный удар по сирийским вооруженным силам, особенно по их военно-воздушным силам. Но полностью вытеснить сирийскую армию из Ливана не удалось.
Что же касается установления в Бейруте дружественного правительства, то конечный результат был далек от успеха. Пока Ливан оставался под властью Сирии, никакие изменения в его отношениях с Израилем, не говоря уже о разрыве с Советским Союзом и переориентации на США, были невозможны.
Но самый большой вызов, брошенный Израилю после войны, был совершенно непредвиденным для израильских лидеров. Израильское вторжение не было причиной появления "Хизбаллы". С тех пор как в 1979 году Иран взял ее под свой контроль, она стала важной частью плана аятоллы Рухоллы Хомейни по распространению исламской революции из Ирана в Ливан и созданию марионеточной силы для нападения на Израиль.
К 1982 году Иран начал укреплять свое влияние среди шиитской общины на юге Ливана и даже отправил туда сотни иранских бойцов для обучения ливанских шиитов и борьбы с Израилем и американским присутствием. Но война дала этим разрозненным проиранским элементам как мощный инструмент вербовки, так и катализатор для формирования "Хизбаллы" в отдельную военно-политическую организацию.
В феврале 1985 года "Хизбалла" опубликовала "открытое письмо о намерениях", в котором четко заявила, что ее целью является не просто прекращение израильского присутствия в Ливане, а "уничтожение Израиля".
Израиль, объяснялось в нем, является авангардом Соединенных Штатов в нашем исламском мире. Это ненавистный враг, с которым нужно бороться до тех пор, пока ненавистники не получат по заслугам.
. . . В борьбе с Израилем мы исходим из того, что сионистское образование агрессивно с самого своего основания и построено на землях, отнятых у их владельцев, за счет прав мусульманского народа. Поэтому наша борьба закончится только тогда, когда это образование будет уничтожено. Мы не признаем ни договоров с ним, ни прекращения огня, ни мирных соглашений. . . . Мы решительно осуждаем все планы переговоров с Израилем и считаем всех участников переговоров врагами.
Это был новый враг для Израиля, и не тот, которого можно утихомирить или легко победить.
II. Эра зоны безопасности
Вывод израильских войск из Бейрута ознаменовал формальное окончание Первой ливанской войны, но не прекращение боевых действий.
Отныне, угроза северу страны исходила от "Хизбаллы", а не от ООП, и Израиль не отвечал на нее крупными наземными операциями в Ливане и не пытался влиять на ливанскую политику.
Тем не менее, ЦАХАЛ занял новую позицию на участке шириной от трех до двенадцати километров к северу от израильской границы. Эта зона безопасности, как ее стали называть, должна была служить буфером между "Хизбаллой" и жителями северной Галилеи, позволяя Израилю воевать с ними в Ливане, а не на своей территории.
За пятнадцать лет существования этой зоны безопасности она оказалась весьма успешной в предотвращении проникновения террористов через границу, но гораздо менее успешной в предотвращении ракетных обстрелов с ливанской территории к северу от зоны. Время от времени ЦАХАЛ отвечал небольшими наземными рейдами или воздушными атаками, характер которых влиял на поведение "Хизбаллы". Когда Израиль предпринимал решительные действия против "Хизбаллы", как в первые годы существования зоны, наступали периоды относительного спокойствия.
Однако после прихода к власти Ицхака Рабина в 1992 году, Израиль стал проводить более сговорчивую политику, чтобы не мешать мирным инициативам с Сирией, и атаки стали учащаться.
Ракетные обстрелы Хизбаллы усилились, убивая мирных израильтян и значительно нарушая жизнь жителей севера. В двух случаях, связанных с текущими переговорами - ситуация становилась довольно серьезной, приведя к крупным израильским операциям: одной - в 1993 году, а другой - в 1996 году.
Оба раза ЦАХАЛ наносил артиллерийские и авиаудары по деревням, где пряталась "Хизбалла". Эта тактика не принесла никаких убедительных результатов, и обе вспышки закончились бессмысленными гарантиями того, что "Хизбалла" прекратит обстрел Израиля.
За весь период с 1985 по 2000 год было убито 256 солдат ЦАХАЛа, в среднем около семнадцати в год. За этот же период "Хизбалла" при помощи Ирана и Сирии накопила около 7000 ракет, радиус действия которых охватывал большую часть северной части Израиля.
В 1997 году "Хизбалла" одержала две крупные победы, хотя ей принадлежит только одна. Сначала в результате случайного столкновения двух израильских вертолетов, направлявшихся в Ливан, погибли 73 солдата.
Затем произошла так называемая засада в Ансарии, в которой "Хизбалла" убила двенадцать членов элитного израильского военно-морского подразделения Shayetet 13.
Эти два роковых события поколебали общее мнение израильской общественности о том, что зона безопасности - лучший способ защиты. Израильтяне начали спрашивать, не слишком ли высока цена за сохранение присутствия ЦАХАЛа в Ливане и нет ли других способов обеспечить безопасность Галилеи.
Примерно в это же время Шимон Перес и Эхуд Барак, его преемник на посту лидера партии Труда, заговорили о выводе войск. Некоторые представители партии Ликуд тоже начали рассматривать эту идею, но только как часть соглашения, в рамках которого "Хизбалла" будет разоружена, а не как односторонняя уступка, которая расширит ее возможности.
Ни ЦАХАЛ, ни более широкие круги силовых структур не были переубеждены. Они настаивали на том, что зона доказала свою оперативную эффективность и поэтому должна сохраняться в обозримом будущем. По их мнению, риски, связанные с выводом войск, значительно превышали затраты, связанные с сохранением присутствия. В докладе 1999 года ЦАХАЛ доказывал, что, если Израиль уйдет, не разоружив "Хизбаллу", террористическая группировка захватит всю территорию вплоть до израильской границы, увеличив свою способность угрожать Галилее; что уход будет истолкован врагами Израиля как признак израильской слабости, что повредит сдерживанию Израиля во всем регионе; и что это будет воспринят как капитуляция Израиля перед терроризмом, поощряя палестинские и другие террористические организации обстреливать мирных жителей Израиля.
В 1998 году Барак согласился с этой позицией, заявив, что односторонний уход из Ливана был бы актом
"общественной безответственности", который "поставил бы под угрозу безопасность Израиля, безопасность жителей севера и укрепил бы "Хизбаллу"".
Но к 2000 году Барак, ставший премьер-министром, изменил свою точку зрения. Его новая позиция в пользу выхода из Ливана даже без соглашения противоречила доселе неоспоримому стратегическому принципу сохранения наступательной позиции и стремления перенести линию фронта на территорию противника. Что заставило бывшего начальника штаба ЦАХАЛа нарушить давно устоявшуюся доктрину?
Когда Барак пришел к власти в 1999 году, он планировал внести радикальные изменения в региональный порядок, заявив о своем намерении заключить мир с Сирией, подписать всеобъемлющее и окончательное соглашение с палестинцами и вывести ЦАХАЛ из Южного Ливана в течение одного года. Первоначально он планировал вывести войска из Ливана в рамках соглашения с Сирией. Но после того, как Сирия отказалась идти на сделку, даже когда ей предложили далеко идущие уступки, он изменил курс и приказал полностью и в одностороннем порядке вывести войска из ливанской зоны безопасности.
Барак особенно стремился осуществить это перед саммитом в Кэмп-Дэвиде в июле 2000 года, где он надеялся достичь постоянного соглашения с палестинцами. Публично он утверждал, что вывод войск повысит повседневную безопасность жителей севера страны, и что любое нападение на Израиль с ливанской территории будет встречено массированным возмездием.
Однако "Хизбалла", как и предсказывалось, восприняла вывод войск как доказательство того, что она может одержать победу над могущественным ЦАХАЛом, и что постоянная партизанская война может заставить Израиль уступить территорию.
Вывод войск также укрепил веру "Хизбаллы" в то, что она преуспела там, где не преуспели суннитские арабские армии, став еще одним доказательством превосходства шиизма и его неизбежной победы над суннитскими конкурентами за лидерство в исламе.
В мае 2000 года лидер организации Хасан Насралла произнес ставшую знаменитой речь, в которой сравнил Израиль с паутиной, которая может выглядеть большой и внушительной, но рассыпается под давлением.
В первые годы после ухода Израиля из Ливана количество ракетных обстрелов Израиля действительно уменьшилось, за исключением района горы Дов, также известного как фермы Шебаа.
Однако в этот период "Хизбалла" укрепила свое присутствие на границе, построив многочисленные бункеры для проведения минометных обстрелов. Она также расширила свой ракетный арсенал и увеличила радиус его действия.
Уже в 2003 году высокопоставленные представители служб безопасности забили тревогу по поводу превращения "Хизбаллы" из тактической - в серьезную угрозу стратегического характера, способную обрушить шквал ракет на весь северный регион Израиля и поразить стратегические объекты инфраструктуры.
К 2006 году "Хизбалла" накопила около 16.000 ракет, часть которых могла долететь до города Хадера, расположенного на побережье между Хайфой и Тель-Авивом.
Хизбалла также продолжала нападать на патрули ЦАХАЛа на израильской стороне границы, на что Израиль отвечал целенаправленными и сдержанными действиями.
Первый значительный инцидент произошел в октябре 2000 года, когда "Хизбалла" убила и захватила в плен трех израильских солдат, что в итоге заставило Израиль освободить 400 заключенных в обмен на их тела в 2004 году.
Вопреки заверениям Барака, Израиль не ответил решительно ни на одну из этих агрессий после вывода войск. Чтобы понять, почему, нужно обратиться к конфликту Израиля с палестинцами.
Хасан Насралла был не единственным, кто извлек уроки из израильского ухода. Лидеры ХАМАСа, ФАТХа и других группировок начали думать, что они могут добиться подобных результатов с помощью аналогичных средств.
Есть все основания полагать, что именно этот образ мыслей побудил Ясира Арафата начать новую волну террористических атак, известную как вторая интифада, которая началась в сентябре 2000 года - всего через три месяца после ухода ЦАХАЛа из Ливана.
Последовавшие за этим беспорядки отвлекли Израиль, и он не захотел предпринимать решительных ответных действий против "Хизбаллы", одновременно борясь с палестинцами у себя дома. Нерешительные действия Израиля в отношении "Хизбаллы", а также его готовность обменять террористов на заложников еще больше укрепили позиции поддерживаемой Ливаном группировки.
На фоне тысяч ракет, выпущенных из контролируемой ХАМАС Газы в июне 2006 года, и последующего нападения на подразделение ЦАХАЛа, в ходе которого были убиты двое солдат и похищен третий, "Хизбалла" предприняла еще более дерзкую попытку похищения. 12 июля "Хизбалла" нанесла мощный ракетный удар по всей северной границе в качестве отвлекающего маневра для трансграничного вторжения, в ходе которого были убиты восемь израильских солдат и похищены еще двое, что спровоцировало Вторую ливанскую войну.
В результате бомбардировочной кампании ЦАХАЛа был нанесен значительный ущерб ливанской инфраструктуре, но при этом не было сделано ничего, чтобы ослабить реальный военный потенциал "Хизбаллы". Осознав это, Израиль предпринял запоздалую попытку наземного вторжения, которая оказалась столь же неэффективной и не имела четко определенных целей. По мере того как это становилось очевидным, Иерусалим начал терять международную поддержку, с которой он начал войну. 14 августа вступило в силу соглашение о прекращении огня, одобренное Советом Безопасности ООН при поддержке США.
И все же войну не следует рассматривать как тотальный провал. Как бы неуклюже она ни велась, ей удалось создать определенную степень сдерживания Израиля в отношении "Хизбаллы".
Неясно, до какой степени, но можно с уверенностью сказать, что война способствовала той осторожности, которую "Хизбалла" проявляла в столкновениях с Израилем с тех пор. Сам Насралла сказал всего через две недели после прекращения огня в 2006 году, что, если бы он знал, что похищение солдат приведет к войне такого масштаба, он бы ни за что не пошел на это.
С другой стороны, из этого заявления сделали больше, чем оно того заслуживало. Насралла произнес его по телевидению перед ливанской аудиторией отчасти для того, чтобы свести к минимуму ответственность "Хизбаллы" за масштабные и непопулярные разрушения среди гражданского населения. Теперь мы знаем, что Иран подтолкнул "Хизбаллу" к провоцированию войны, чтобы отвлечь внимание Запада от иранской ядерной программы, которая усилилась в месяцы, предшествовавшие войне.
Более того, израильское политическое и военное руководство сочло удобным широко цитировать комментарий Насраллы, поскольку это позволяло представить войну как успех, хотя она закончилась несколькими стратегическими провалами со стороны Израиля. Наиболее заметной была неспособность нейтрализовать ракетные обстрелы "Хизбаллы", которые продолжались до прекращения огня и которые Насралла превозносил как победу. Израиль также упустил жизненно важную возможность ликвидировать военную инфраструктуру "Хизбаллы" на юге Ливана. После войны любое военное вмешательство в будущем будет сопряжено с большими политическими издержками.
Эти недостатки не только ослабили воздействие войны на "Хизбаллу", но и испортили Израилю возможность укрепить свою репутацию важнейшего союзника США. В Вашингтоне возлагали большие надежды на то, что Израиль критически ослабит "Хизбаллу", и эта цель соответствовала более широким целям США в войне с терроризмом. Действия Израиля разочаровали американцев.
Прежде всего, война показала, чем именно пожертвовал Израиль, лишившись зоны безопасности. Не имея присутствия на земле, ЦАХАЛ обладал меньшими возможностями для сбора разведданных и поэтому не знал местоположений небольших, разбросанных бункеров, из которых "Хизбалла" выпускала свои ракеты. Хваленая израильская авиация мало что могла сделать против целей, которые она не могла найти.
Резолюция Совета Безопасности ООН 1701 официально завершила Вторую ливанскую войну. Она призывала к немедленному прекращению огня, к развертыванию ВСООНЛ к югу от реки Литани, чтобы помешать "Хизбалле" накапливать оружие, и к роспуску Ливаном всех военизированных формирований, действующих на его территории.
В 2004 году Совет Безопасности уже тщетно требовал от Ливана разоружить ополченцев, но правительство в Бейруте было слишком слабым, чтобы навязать свою волю "Хизбалле", чей военный потенциал превышал его собственный.
Точно так же и ВСООНЛ мало чего добился до или после 2006 года, и Насралла заставил его закрыть глаза на контрабанду оружия. Иностранные солдаты, как выяснилось, не были готовы рисковать своими жизнями ради безопасности Израиля, равно как и ради выполнения резолюций Совета Безопасности.
III. Прогресс для Партии Бога
Окончание Второй ливанской войны положило начало новому этапу конфликта между Израилем и Хизбаллой, который продлится до 7 октября 2023 года.
Ни одна марионеточная организация не является более важной для Ирана или более близкой к нему идеологически, и, вступив в схватку с Израилем и устояв, "Хизбалла" доказала свои возможности лидеру революционного Ирана и всему исламистскому миру в целом.
Она также выполняет функцию угрозы Израилю широкомасштабными ракетными обстрелами, если Израиль решится предпринять военные действия против иранской ядерной программы. И это уже не маленькая партизанская сила, какой она была в первые годы своего существования; десятилетия иранских инвестиций превратили ее в нечто похожее на обычные вооруженные силы, способные проводить террористические операции за рубежом.
С момента своего основания и до ухода Израиля из Южного Ливана в 2000 году, "Хизбалла" использовала инструменты боевиков третьего мира: самодельные взрывные устройства, гранатометы, легкое оружие и арсенал из нескольких тысяч неумелых ракет малой дальности.
К 1990-м годам к ним добавились противотанковые и артиллерийские средства. После ухода Израиля из Ливана приоритеты "Хизбаллы" сместились с преследования ЦАХАЛа и его союзников в зоне безопасности на расширение угрозы, которую она могла представлять для гражданского населения и стратегической инфраструктуры Израиля. Иран активизировал свою помощь, предоставляя "Хизбалле" ракеты малой и средней дальности класса "земля-земля", противотанковые управляемые ракеты, противокорабельные средства и расширенный арсенал ракет. Тегеран также помог "Хизбалле", под носом ВСООНЛ, создать сеть командных пунктов, бункеров, туннелей, складов оружия и других объектов оборонительной инфраструктуры, связанных между собой системами связи. Во время Второй ливанской войны "Хизбалла" даже нанесла удар противокорабельной крылатой ракетой по корвету израильских ВМС.
После окончания войны Иран не ограничился лишь восстановлением военного потенциала "Хизбаллы", а начал резко расширять его. С 2006 по 2013 год ее ракетный арсенал вырос примерно с 12 000 до 150 000 единиц. Ракеты стали более точными и имеют гораздо больший радиус действия, их сопровождает целый флот БПЛА. Хизбалла также увеличила свою численность за счет вербовки, подготовки, обучения, вооружения и оплаты дополнительных военнослужащих и резервистов.
Сегодня в группировке насчитывается от 30.000 до 45.000 человек. Участвуя в гражданской войне в Сирии, многие из них получили важнейший боевой опыт, сражаясь вместе с обычными силами Сирии, Ирана и России. Годовой операционный бюджет "Хизбаллы", в значительной степени обеспечиваемый Ираном, оценивается примерно в $700 млн в год. Ее влияние в регионе возросло благодаря обучению других иранских марионеточных военизированных формирований.
Благодаря его арсеналу большая часть населения Израиля подвергается риску неизбирательного ракетного обстрела, а вся критически важная инфраструктура Израиля - риску высокоточного ракетного обстрела. Они могут легко поразить Хайфу, нанеся серьезный экономический ущерб за счет разрушения ее портовых сооружений и еще более серьезный ущерб населению за счет поражения промышленных химических предприятий.
Тысячи этих ракет могут достичь главного населенного пункта в районе Тель-Авива, а десятки моделей Scud-D способны поразить любую точку страны. Когда "Хизбалла" решит обрушить все это на Израиль, ожидается, что ракеты перегрузят "Железный купол" и другие системы противоракетной обороны, нанеся беспрецедентный ущерб и вызвав хаос, для чего они и предназначены.
Не стоит недооценивать и наземные силы "Хизбаллы". Главным среди них является "Радван", элитный штурмовой корпус, специально подготовленный для проникновения на север Израиля, захвата и удержания территории. (Силы "Нухба" ХАМАСа, возглавившие атаку 7 октября, были созданы по образцу "Радвана"). Созданный в 2008 году, "Радван" получил боевой опыт лишь несколько лет спустя в Сирии, где его члены научились воевать взводами и батальонами, используя при этом современное оружие, предоставленное Ираном.
Сейчас подразделения "Радвана" размещены вдоль израильской границы. Во время гражданской войны в Сирии "Хизбалла" также создала механизированную боевую группу. Теперь у нее есть танки, бронетранспортеры, противотанковые ракеты "Корнет", пулеметы на внедорожниках, артиллерийская батарея и инженерный корпус с бронированными бульдозерами. Короче говоря, это не просто группа разношерстных партизан, а одна из самых грозных боевых сил Ближнего Востока.
Большинство самых современных вооружений "Хизбаллы" поставляется из Ирана в Сирию по морю или воздуху, а затем по суше доставляется в Ливан. Последние десять лет Израиль ведет кампанию под названием "война между войнами", чтобы остановить этот поток оружия и не дать иранским военизированным формированиям закрепиться на юге Сирии, откуда они могли бы напрямую угрожать Израилю. В ходе кампании были поражены сотни целей, включая объекты иранской разведки, логистические и командные центры, военные базы, склады в аэропорту Дамаска и многое другое. Эта кампания принесла немало успехов и, безусловно, ограничила возможности, которых "Хизбалла" могла бы достичь в противном случае. Но ключевое слово здесь "ограниченный". Кампания не предотвратила наращивание арсенала "Хизбаллы", количество и точность которого превратили ее в стратегическую угрозу иного порядка. Израиль также воздерживается от действий против оружейных заводов "Хизбаллы" в самом Ливане, опасаясь, что это может перерасти в тотальную войну.
Хизбалла" также стала самой влиятельной политической силой в Ливане. Ее боевики и члены их семей составляют значительный внутренний электорат, что способствует закреплению террористической группировки в местном обществе.
Что еще более важно, она интегрировалась в ливанскую политическую систему и обладает эффективным правом вето на выбор премьер-министра и действия ливанского кабинета. На выборах 2018 года "Хизбалла" и ее союзники получили 71 из 128 мест в парламенте. Она также имеет влияние на ливанские вооруженные силы, которые либо слишком запуганы, либо слишком равнодушны, либо слишком сочувствуют ей, чтобы предпринимать какие-либо значимые действия против нее.
В Ливане есть конкурирующие политические силы среди христиан, мусульман-суннитов и друзов, которые открыто выступают против "Хизбаллы" и были бы рады, если бы ЦАХАЛ уничтожил ее. Но они не так хорошо организованы, и если кто-то из них попытается воплотить свою оппозицию в действия, "Хизбалла" выйдет на улицы и пригрозит гражданской войной.
Хизбалла" пользуется мощной поддержкой шиитской базы, сосредоточенной на юге и востоке страны, которая зависит от ее школ, здравоохранения и других социальных услуг. В этих школах она открыто пропагандирует доктрины иранского режима и лояльность верховному лидеру Ирана, а также лозунг "Смерть Америке! Смерть Израилю!". Огромные иранские флаги можно увидеть в деревнях, контролируемых "Хизбаллой", в пределах видимости израильской границы. Хизбаллу не отпугнет перспектива смерти и разрушений в Ливане, пока она верит, что ее влияние будет только расти.
За последние несколько лет "Хизбалла" стала смелее; она чувствует, что ветер дует ей в спину. Сначала она вымогала у Израиля уступки по морской границе, угрожая войной в октябре 2022 года. В марте 2023 года она была причастна к взрыву бомбы на перекрестке Мегиддо, перейдя новую черту и обеспечив атаку в глубине северной части Израиля. В июле 2023 года были украдены израильские камеры наблюдения на границе, а в августе в качестве провокации они установили палатки на израильской территории в районе горы Дов. Хизбалла" испытывала волю Израиля в течение года до начала нынешней войны, и оказалось, что она не выдерживает испытания.
IV. Новая реальность Израиля
Прежде чем завершить рассмотрение нынешнего кризиса, необходимо проанализировать, как изменились стратегические взгляды Израиля с 1982 года.
Неудачи, реальные и мнимые, Первой ливанской войны привели к серьезным изменениям в подходе страны к своей безопасности и вызовам, которые бросают ей враги. В результате возник порочный круг, в котором надежды Израиля на мир привели к территориальным отступлениям, которые воодушевили его врагов, что привело к возобновлению нападений, которые, в свою очередь, вызвали давление на Израиль, чтобы обеспечить мир путем дополнительных отступлений, что привело к продолжению цикла. В прошлом году этот процесс вылился в самую страшную террористическую атаку в истории Израиля.
Этот цикл начался со сделки 1985 года, по которой Израиль выпустил из своих тюрем более тысячи осужденных террористов в обмен на трех солдат, содержавшихся в Ливане. Многие из палестинских террористов, освобожденных в рамках этого соглашения, в дальнейшем способствовали и возглавили первую интифаду, которая разразилась менее чем через три года после заключения соглашения. Среди них был и Ахмед Ясин, лидер "Мусульманского братства" из Газы, который впоследствии основал ХАМАС.
После этого в ходе трех выводов войск из территорий, уступленных Палестинской администрации в 1993 году, из Южного Ливана в 2000 году и из Газы в 2005 году, израильские правительства руководствовались идеей, что они могут укрепить безопасность страны путем стратегического отступления: они перегруппируются за новой границей, построят стены и заборы, разовьют оборонительный потенциал и оставят за собой право на ответные действия с большой силой на любую трансграничную провокацию. Ответные действия, согласно этой логике, получат большую международную легитимность благодаря уходу Израиля.
В основе этой стратегической логики лежала надежда на то, что территориальный уход будет способствовать достижению реального мира, сначала с палестинцами, а затем — и с Сирией.
Рабин, Перес и Барак даже надеялись, что после заключения мира с ближним кругом палестинцев, Сирией и Ливаном все они образуют альянс против "внешнего круга" — Ирана и Ирака.
В то же время ведущие деятели израильского силового ведомства пришли к убеждению, что угроза вторжения обычных армий практически перестала существовать, особенно после расформирования иракской армии в 2003 году.
Возникла новая доктрина, ориентированная на создание "меньшей и более умной армии", использующей передовые технологии, виртуальные системы управления, противоракетную оборону, сильную опору на военно-воздушные силы и высокоточные управляемые ракеты, при этом отпала необходимость в крупных маневренных наземных силах. Эта доктрина шла рука об руку с идеей территориальной ретрансляции. В совокупности это направление мышления является основой концепции безопасности, которая катастрофически рухнула 7 октября.
В некоторых случаях Израиль пытался обратить этот цикл вспять, но не без огромных страданий и кровопролития. В 2002 году, в ответ на вторую интифаду, Израиль вернулся в районы, полностью контролируемые Палестинской администрацией, чтобы уничтожить обширную террористическую инфраструктуру, выросшую с тех пор, как он передал контроль ООП за десять лет до этого. Этот процесс занял почти три года — он до сих пор постоянно поддерживается рейдами, арестами и сбором разведданных, но он увенчался успехом, положив конец ежедневной угрозе террористических взрывов по всей стране.
Теперь потребовалось убийство 1200 израильтян и захват сотен других, чтобы убедить Израиль в необходимости исправить катастрофу, вызванную уходом из Газы. Израильское общество стремится к решительной победе над ХАМАСом. Идея о том, что Израиль должен сохранить общий контроль над безопасностью в секторе после войны, пользуется широкой общественной поддержкой, а это значит, что независимо от того, кто будет управлять гражданской жизнью в Газе, ЦАХАЛ никуда не денется. Таким образом, главным источником уязвимости остается северная граница.
V. Возвращение северной дилеммы
До вывода войск из Ливана в 2000 году общественные дебаты велись вокруг вопроса о цене сохранения израильского присутствия в Ливане в виде зоны безопасности.
Теперь эти дебаты должны признать цену отсутствия Израиля. Вместо буферной зоны в Ливане, она теперь фактически существует на территории Израиля, и около 80 000 израильтян эвакуированы из своих домов вдоль границы, поскольку армия не может гарантировать их безопасность.
Недавно эвакуация по требованию правительства была продлена до июня и может продлиться еще дольше. Местные власти на севере страны и жители Галилеи требуют изменить ситуацию с безопасностью и справедливо отказываются жить, как сидячие утки, ожидая, пока "Хизбалла" осуществит еще более ужасное продолжение 7 октября.
Так, по крайней мере, выглядит ситуация с израильской стороны границы. С точки зрения Насраллы, он был посрамлен, когда ХАМАС взял на себя инициативу и стал авангардом сопротивления (популярный термин для про-иранского альянса), в то время как его грозное ополчение бездействовало. Он почувствовал, что вынужден что-то предпринять.
Однако он не собирался играть вторую скрипку в войне ХАМАСа, а Иран ни в коем случае не собирался рисковать "Хизбаллой", провоцируя Израиль на полномасштабную войну по расписанию ХАМАСа. Иран создал "Хизбаллу", чтобы она служила иранским интересам, сдерживала Израиль от нападения на Иран (и особенно на его ядерные объекты) и, в конечном итоге, уничтожила Израиль в выбранное Ираном время.
Поэтому Насралла выбрал нечто среднее. Он атакует Израиль непрерывно и на таком уровне, какого не было со времен Второй ливанской войны. Но он тщательно следит за тем, чтобы атаки не достигали порога, который заставил бы Израиль ответить подавляющей силой.
На практике это выражается в постоянных обстрелах противотанковыми ракетами и артиллерией объектов ЦАХАЛа на границе и жилых домов в верхней части Галилеи, а также в атаках дронами.
На начало января в результате этих атак, было повреждено более 500 домов, и с тех пор это число увеличилось. Азартная игра Насраллы пока оправдывает себя, поскольку Израиль на данный момент предпочитает удерживать боевые действия в прежних рамках, чтобы сосредоточить свои усилия на Газе.
Однако ситуация постепенно обостряется: Хизбалла все чаще наносит удары по военным объектам, имеющим важное значение, таким как военно-воздушная база Израиля в Мероне на севере страны, и произвела несколько залпов по окрестностям Хайфы. По мере того как продолжается эта война на истощение, Израиль выбирает в качестве мишени все более высокопоставленных боевиков "Хизбаллы" и наносит все более глубокие удары по ливанской территории. Не исключено, что мы окажемся за пределами слабо очерченных границ, установленных обеими сторонами, раньше, чем кто-либо планировал.
Так что же делать Израилю?
Одна из возможностей заключается в том, что нынешняя война на истощение будет продолжаться до тех пор, пока боевые действия в Газе не опустятся ниже определенного порога, и тогда "Хизбалла" в одностороннем порядке примет решение прекратить обстрелы и призовет к прекращению огня без каких-либо дипломатических соглашений, подкрепляющих это решение.
Хизбалла много выиграет и мало потеряет от такого исхода, который она сможет представить как огромную победу, вынудив север Израиля эвакуироваться и нанеся огромный ущерб израильским домам. А если Израиль откажется от перемирия и начнет действовать, "Хизбалла" сможет цинично представить Израиль в качестве агрессора.
Именно по этим причинам такой сценарий был бы крайне неблагоприятным для Израиля. Многие бывшие жители севера не захотят возвращаться в свои дома и продолжат жить у порога "Хизбаллы", в то время как "Хизбалла" будет готова к следующему раунду с более выгодной позиции.
Такой исход позволит силам Радвана оставаться на границе Израиля, будучи готовыми совершить следующую резню; кроме того, это будет означать серьезную потерю силы сдерживания Израиля. В долгосрочной перспективе, если безопасность на севере не будет восстановлена, значительная часть этого важнейшего жилого, туристического и сельскохозяйственного района превратится в города-призраки и пустыри, поскольку жители неизбежно будут переселяться в другие регионы страны, а местная экономика пойдет по спирали вниз. Чем дольше будет сохраняться такая ситуация, тем более разрушительной она будет не только для севера, но и для всей страны.
Если Израиль будет вынужден отложить какие-либо значительные действия против "Хизбаллы", чтобы успеть перевооружиться и перегруппироваться после войны в Газе и подготовить тыл к новому тотальному конфликту, он может развернуть большое количество войск вдоль границы с Ливаном, чтобы усилить безопасность и побудить жителей вернуться. В качестве альтернативы он может отказаться от прекращения огня, сохранив текущий уровень боевых действий, и тем самым сократить возможности и численность "Хизбаллы". При всем том ущербе, который Израиль понес на севере, он нанес еще больший ущерб "Хизбалле". Поэтому, хотя этот путь исключает возвращение жителей, он может иметь краткосрочные преимущества.
Вторая возможность заключается в том, что будет достигнуто соглашение, подобное тому, что предлагается американской группой под руководством посланника Госдепартамента Амоса Хохштейна. Неясно, какими будут окончательные детали, но, судя по форме обсуждения, "Хизбалла" отводит свои силы, как максимум, на позиции к северу от реки Литани, устраняя тем самым непосредственную угрозу вторжения. Также в переговоры, как сообщается, входит ожидание, что Израиль откажется от своих притязаний на различные участки территории вдоль границы, которые, как необоснованно настаивает "Хизбалла", принадлежат Ливану. Нынешняя граница, называемая "голубой линией", является результатом расследования комитета ООН в 2000 году, который пришел к выводу, что Ливан не претендует на эти территории, поэтому нет причин, по которым кто-то должен воспринимать притязания "Хизбаллы" всерьез.
Эта территория, находящаяся в настоящее время под контролем Израиля, — это не просто несколько участков сельскохозяйственных угодий.
Это горный хребет, имеющий решающее значение для военного контроля над регионом, и исток важной реки, протекающей в Израиле. Сдача такой стратегически важной территории просто поставит "Хизбаллу" в более выгодное положение для следующего вторжения, а это значит, что сделка в обсуждаемом ключе будет даже хуже, чем ни к чему не обязывающее прекращение огня. Это было бы равносильно выплате вымогательства соседским мафиози, и это потребовало бы от Израиля конкретных и труднообратимых территориальных уступок в обмен на полностью обратимые выгоды (если "Хизбалла" перебросит свои силы на север на своей собственной земле, она может так же легко перебросить свои силы на юг на той же самой земле).
Более того, наличие соглашения подорвет способность Израиля принимать меры по ходу дела для устранения угроз. Израиль не может позволить себе нарушить перемирие, достигнутое с помощью своего самого важного союзника, а международное сообщество не будет рассматривать никакие нарушения со стороны "Хизбаллы", кроме массированной атаки, как законное основание для израильского возмездия.
Неопределенное прекращение огня, по крайней мере, позволило бы Израилю свободно продолжать войну, когда он будет к этому готов. Но соглашение, заключенное при посредничестве США, повысит цену любых действий Израиля, даже если они будут абсолютно необходимы.
Во всяком случае, даже если "Хизбалла" на бумаге согласится отступить дальше к северу от израильской границы, не существует субъекта, способного гарантировать, что она действительно это сделает.
Хизбалла почти наверняка поведет себя так же, как после Второй ливанской войны, которая закончилась резолюцией 1701 Совета Безопасности, требующей вывести Хизбаллу из района к югу от реки Литани. Она просто проигнорировала эту резолюцию, как проигнорировала аналогичную резолюцию, принятую двумя годами ранее.
В 2018 году Израиль обнаружил шесть подземных туннелей, уходящих на десятки метров вглубь израильской территории, которые могли позволить тысячам бойцов "Хизбаллы" вторгнуться на территорию страны. Масштабное наращивание вооружений "Хизбаллы" также происходило на фоне резолюции Совета Безопасности, которая должна была разоружить ее, и под носом у ливанской армии и ВСООНЛ, которым было поручено следить за соблюдением разоружения. Нет никаких оснований ожидать, что новое соглашение будет соблюдаться лучше.
И даже если бы оно соблюдалось, это лишь устранило бы самую непосредственную угрозу вторжения. Оно ничего не сделает для устранения угрозы, связанной с огромным арсеналом ракет и БПЛА "Хизбаллы", которые могут поразить Израиль даже при нахождении к северу от Литани.
Израиль, скорее всего, согласится на какую-то сделку, которая фактически полностью реализует резолюцию 1701 СБ ООН, при условии, что она не потребует от Израиля ухода с территорий, поскольку это будет лишь вознаграждением "Хизбалле" за ее плохое поведение.
Однако маловероятно, чтобы "Хизбалла" согласилась даже на притворный уход без конкретной уступки Израиля, которую она могла бы представить как победу.
Более того, сомнительно, чтобы "Хизбалла" согласилась на это даже в обмен на конкретные уступки Израиля. Как заявил недавно в своей речи Насралла, "проще продвинуть реку Литани к границам, чем оттеснить бойцов "Хизбаллы" от границ к реке Литани".
VI. Война на севере?
Остается третий вариант: военные действия Израиля для устранения угрозы со стороны "Хизбаллы". Несомненно, эти действия повлекут за собой полномасштабную войну, и нелегкую. В военном отношении она будет гораздо сложнее, чем война в Газе. Весь Израиль подвергнется обстрелу ракетами "Хизбаллы". По всей стране погибнут мирные жители, будет повреждена важнейшая инфраструктура, и тысячи людей, возможно, останутся без электричества и других предметов первой необходимости.
Тем не менее, Израиль способен одержать победу над "Хизбаллой". Он уже доказал свою силу в борьбе с ХАМАСом и, если задействует всю свою мощь, сможет перебить, перестрелять и перевешать "Хизбаллу". Самое главное — у него есть желание вести такую войну. Ни одна страна не может допустить, чтобы огромные участки ее территории надолго оставались без населения из-за иностранной угрозы и продолжали процветать.
А после опыта 7 октября мало кто из израильтян захочет вернуться к пассивному ожиданию за оборонительными позициями, надеясь, что злобный враг будет сдержан.
Если не будет оказано существенное давление на Хизбаллу (и Иран), чтобы они отступили, многие израильтяне теперь почувствуют, что война неизбежна, хотя они предпочли бы какое-то дипломатическое решение, состоящее из реальных гарантий, а не пустых иностранных обещаний.
По этим причинам в Израиле сейчас много говорят о такой войне. Более того, многие израильтяне считают, что она уже не за горами. Каждый ракетный удар "Хизбаллы" заставляет израильтян гадать, не станет ли он той искрой, которая вызовет Третью ливанскую войну. Это не пустые домыслы: 28 марта ЦАХАЛ провел внезапные общевойсковые учения, чтобы подготовиться к такому развитию событий.
Существует и другой, широко обсуждаемый сценарий начала войны: Израиль решит не ждать нападения Хизбаллы и начнет войну на своих условиях. В пятницу министр обороны Йоав Галлант — один из трех ведущих членов израильского военного кабинета, заявил, что ЦАХАЛ планирует "расширить кампанию и увеличить темпы атак на севере". Он сделал это заявление сразу после того, как наблюдал за ударом беспилотника, в результате которого был убит заместитель командира ракетного подразделения "Хизбаллы" в районе ливанского города Тир. Он также добавил, что "Израиль переходит от защиты к преследованию "Хизбаллы". Мы доберемся до любого места, где действует эта организация, — в Бейруте, Дамаске и в более отдаленных местах". Это лишь одно из многих заявлений, сделанных как на словах, так и вне протокола, свидетельствующих о том, что Иерусалим рассматривает не только изменение частоты ударов, но и новую стратегию.
Если бы Израиль перешел в наступление против "Хизбаллы", то когда бы он хотел действовать? Ответ короткий: как только это станет возможным с военной точки зрения.
В настоящее время ЦАХАЛ находится в состоянии боевой готовности после боев в Газе, имеет преданных солдат и сплоченные резервные подразделения, а вся страна находится в состоянии боевой готовности. Такая ситуация не продержится годами. Скорее всего, правительство захочет закончить захват Рафаха и довести кампанию в Газе до кипения, прежде чем поднимать температуру на севере. Оно также захочет пополнить свои запасы артиллерии и боеприпасов.
Более сложный вопрос касается цели такой операции, особенно если Израиль намерен избежать ошибок первых двух Ливанских войн. Как минимум, необходимо уничтожить военный потенциал "Хизбаллы" до такой степени, чтобы она больше не могла угрожать израильскому гражданскому населению вторжением или ракетным обстрелом, а также — не могла удержать Израиль от принятия мер по предотвращению ее перевооружения в будущем. Достижение этой цели потребует проведения масштабной операции, которая почти наверняка будет включать в себя наземное вторжение Израиля в Южный Ливан и авиаудары по целям и складам оружия "Хизбаллы" по всей стране. Такой шаг полностью соответствовал бы старой доктрине безопасности Израиля, действовавшей до 1990-х годов: наносить удар первым, наносить мощный удар и переносить сражение на территорию противника.
Независимо от того, как она начнется, если предположить, что Израиль победит, встает вопрос о том, что будет после такой войны — вопрос о том, как лучше всего сделать так, чтобы "Хизбалла" не смогла снова возникнуть и угрожать Израилю в стратегическом плане. Ведь если через несколько лет "Хизбалла" сможет перегруппироваться и начать восстанавливать свои вооруженные силы, сомнительно, чтобы огромная цена войны и страдания, которые она принесет мирным жителям Израиля (не говоря уже о ливанцах), были оправданы.
Любой жизнеспособный послевоенный план должен включать три основных элемента:
Первый элемент заключается в том, что Израилю придется провести долгосрочную воздушную кампанию, чтобы не допустить попадания новых вооружений к тем, кто остался от "Хизбаллы". Моделью для этого послужит нынешняя война между войнами, которую Израиль ведет с воздуха, чтобы предотвратить создание угрозы со стороны иранского ополчения на юге Сирии. Она предполагает регулярное уничтожение партий оружия, оружейных заводов, тайников с припасами и любых попыток создания военной инфраструктуры.
Однако одной лишь воздушной кампании будет недостаточно. Как показал недавний опыт, очень трудно контролировать реальность на земле на расстоянии. Несмотря на все успехи Израиля в предотвращении реализации планов Ирана по созданию плацдарма на юге Сирии, усилия Ирана также не были полностью провальными - оружие прибыло в целости и сохранности, аванпосты и базы были созданы, а силы иранского тыла действуют там в данный момент.
Поэтому второй элемент послевоенного соглашения в Ливане, вероятно, будет включать наземный компонент. Он может принимать различные формы, и многое будет зависеть от хода самой войны, но Израиль должен быть способен действовать на земле в регионах, где "Хизбалла" попытается перегруппироваться. Как минимум, это будет похоже на операции Израиля после второй интифады на территориях, находящихся под контролем Палестинской администрации. Там то и дело возникают террористические ячейки, но с помощью разведки на местах ЦАХАЛ при необходимости входит в эти районы и уничтожает их. Это не предполагает постоянного военного присутствия, только возможность входить и производить аресты, не разжигая более масштабный конфликт.
Конечно, Ливан — это не Палестинская администрация, и Израилю, возможно, придется пойти на более серьезный шаг — установить регулярное военное присутствие в некоторых районах Южного Ливана, подобное тому, которое было в период с 1985 по 2000 год. Но даже если в Израиле есть аппетит к этому, в других странах его, скорее всего, не будет. Соединенные Штаты, скорее всего, будут не только против регулярного, официального израильского присутствия в Южном Ливане, но и сделают все возможное, чтобы этого не произошло. С практической точки зрения, Израиль мог бы рассматривать такой шаг только в том случае, если бы он был предпринят в ответ на то, что от рук "Хизбаллы" он понесет гораздо большие разрушения, чем те, которые он имел до сих пор.
Третий элемент, необходимый для предотвращения возрождения "Хизбаллы", заключается в признании того, что реальным врагом, стоящим за войной "Хизбаллы" против Израиля, является Исламская Республика Иран. Именно Иран сформировал "Хизбаллу", именно ему "Хизбалла" верна, именно от него "Хизбалла" получает финансирование и оружие.
Игнорировать этот факт, сосредоточившись только на ограничении возможностей "Хизбаллы", — это все равно, что пытаться справиться с протекающей трубой, постоянно вытирая все расширяющуюся лужу новыми полотенцами, вместо того чтобы добраться до источника и устранить течь.
Несмотря на то что Иран добился значительных успехов в реализации своих амбиций по достижению регионального господства, его окончательный успех далеко не очевиден. Противостоять ему может региональный альянс во главе с Израилем и странами Персидского залива при поддержке Соединенных Штатов. Вашингтон иногда проявляет интерес к созданию такого альянса; менее ясно, будет ли он его создавать и в какой степени, или даже хочет ли он идти до конца.
И это подводит нас к более насущной проблеме: решение о начале войны может быть принято не только Израилем. США и другие союзники уже демонстрируют признаки ослабления поддержки войны в Газе. Иерусалиму будет еще труднее убедить Вашингтон поддержать полномасштабную кампанию на севере страны, особенно, если она будет вестись не в ответ на жестокое нападение, кадры которого может увидеть весь мир, а для предотвращения еще более жестокого нападения.
Если политические и военные лидеры Израиля всерьез намерены перейти в наступление на "Хизбаллу", им придется найти способ убедить Америку в необходимости этой войны и разработать план, с которым Америка сможет смириться.
С первого дня нынешней войны Соединенные Штаты были глубоко обеспокоены тем, что третья ливанская война втянет Вашингтон в более масштабную войну с Ираном. Но такого сценария можно избежать, и он маловероятен, прежде всего потому, что режим в Тегеране в первую очередь заботится о собственном выживании и прекрасно понимает, что баланс сил в полномасштабной войне с Соединенными Штатами не в его пользу.
Если Соединенные Штаты дадут понять, что эскалация со стороны Ирана вынудит их ответить подавляющей силой, Тегеран предпочтет пожертвовать своей ливанской марионткй, прежде чем начинать самоубийственную войну. Иран все еще помнит о болезненных потерях, которые он понес в ирано-иракской войне. Поскольку режим гордится тем, что с тех пор не посылал иранцев в бой, он, конечно, не собирается посылать их на смерть ради спасения "Хизбаллы". Кроме того, режим прекрасно осознает свою внутреннюю и экономическую нестабильность и отсутствие поддержки населения, что еще больше усугубится в случае войны.
Кроме того, такой конфликт вряд ли привлечет другие великие державы. Главный интерес России в регионе заключается в сохранении режима Асада в Сирии. У нее нет обязательств перед "Хизбаллой", и она не будет стремиться втянуть себя в войну с США из-за ливанской террористической организации. В крайнем случае Китай может призвать к прекращению огня и предложить посредничество. Он также не заинтересован в провоцировании конфликта с Соединенными Штатами из-за "Хизбаллы".
С другой стороны, если США допустят, чтобы их величайший союзник на Ближнем Востоке был захвачен иранской марионеткой, то можно с уверенностью сказать, что Пекин воспримет Вашингтон как слабака, который не может справиться со своими собственными врагами. В противоположность этому, победа Израиля над Хезболлой, будь она достигнута с помощью тотальной войны или комбинацией дипломатического и военного давления, послужит укреплению американской позиции, как на Ближнем Востоке, так и на мировом уровне: на Ближнем Востоке, приведя Иран к крупному поражению, а на мировом уровне, показав себя надежным союзником.
Расчеты США будут определять решения Израиля, но, в конечном счете, только Израиль несет ответственность за свое выживание. И нет такого выбора, который не был бы связан с серьезными рисками. Ясно одно: Израилю уже давно пора вернуться к ситуации, сложившейся 6 октября.
Он должен прервать цикл выводов войск и вернуться к своей старой доктрине — стремлению перенести бой к врагу. Для этого он должен решительно справиться с угрозой со стороны Хизбаллы, и на этот раз до того, как, по словам Иеремии, "с севера разразится бедствие".
Комментариев нет:
Отправить комментарий