Американские левые только что потеряли одного из своих лучших друзей и скорбят.
Касем Солеймани умер. Он был разорван на куски, как сотни его жертв. Одна из фотографий показывает кусок руки и ладонь с большим перстнем, украшенным красным камнем, с которым он никогда не расставался.
Джо Байден, встревоженно сказал, что Трамп бросил «динамитную шашку в пороховой магазин». Другие кандидаты в президенты от Демократической партии пошли в том же направлении.
Сенатор Крис Мерфи (демократ) сказал, что это «убийство», которое не получило разрешения от Палаты представителей (демократов), которые, конечно, никогда бы его не дали. «Вашингтон пост» с грустью рассказал об «очень уважаемом генерале».
Редакторы Washington Post ранее говорили об Абу Бакре Аль Багдади как о «строгом религиозном ученом» (так что ничего удивительного).
Бывшие советники Барака Обамы колеблются между яростью и гневом.
Контраст с республиканцами огромен, и, к счастью, республиканцы говорят то, что должно.
Касем Солеймани был самым важным военным лидером режима мулл, одним из недостойных иранских высокопоставленных лиц, ближайших к фюреру Али Хаменеи, и, принимая во внимание, что такое режим мулл, лучше сказать, что он был лидером исламских террористов.
А какой шеф! Он наблюдал за действиями Хезболлы в Ливане, ХАМАСа и Исламского джихада в Газе, ополченцев хути в Йемене и КСИР в Сирии и еще находил время, чтобы заняться кровавыми репрессиями против демонстрантов, поднявшихся против иранского режима. Он также принимал участие в террористических кампаниях против американских солдат в Ираке и недавних нападениях на посольство США в Багдаде.
Американские «журналисты» сказали на CNN, что рассматриваемые нападения будут «Бенгази Дональда Трампа», имея в виду нападение исламских террористов на консульство США в Бенгази, Ливия, и поэтому они осмелились сравнить с тем, что было одним из самых отвратительных моментов президентства Обамы и присутствия Хиллари Клинтон в качестве госсекретаря, что показывает, что они действительно готовы стрелять во что бы то ни стало. Дуэт Обамы и Клинтон в то время, позволил, как мы знаем, убить посла США и трех членов американских элитных подразделений, не вмешавшись, что было абсолютно подло.
Вышеупомянутые американские «журналисты», очевидно, думали, что Трамп не будет реагировать. Это показывает, что, как и иранские муллы, они не понимают метод Трампа.
Трамп перестроил американскую армию в очень мощную, чтобы она наделала страху, и чтобы ему не пришлось ее использовать, но он никогда не переставал давать понять, что, если Соединенные Штаты подвергнутся нападению или враги США перейдут всякие границы, она отреагирует с силой.
Он не позволит втянуть себя в войну. Он не адепт войны. Он не хочет войны. Он снова это повторил. Он не будет проводить операции по смене режима на Ближнем Востоке, потому что он извлек уроки из операций, проведенных под руководством Джорджа Уокера Буша, и считает, что устанавливать демократию в мусульманском мире бесполезно, но он никогда не имел ввиду отказ от решительных ударов, направленных на уничтожение врага или нанесение удара по режиму.
По его мнению, уничтожение американского беспилотника не выходило за рамки меры, и уничтожение нефтяных установок в Саудовской Аравии также не выходило за рамки меры. И он особо не хотел втягиваться в прямую войну с Ираном и осуществлять мечты таких людей, как Касем Солеймани, который считал, что нападение Соединенных Штатов на Иран может объединить население вокруг режима и привести к началу региональной войны.
Нападения на посольство США в Багдаде, которые предшествовали убийству американца в северном Ираке, были уже чрезмерными.
Трамп сказал, что Бенгази не будет, и Бенгази нет. Он не Барак Обама и не Хиллари Клинтон. Он помнит захват заложников в посольстве США в Тегеране в 1979 году. Он не Джимми Картер. Он хочет, чтобы режим мулл задохнулся. Удушье наступает, и режим идет ко дну. Он хочет, если возможно, падения режима мулл, и режим начал качаться.
Трамп ожидал провокаций или актов бегства бескровного, колеблющегося режима. Он решил, что, если дела зайдут слишком далеко, нанести серьезный удар по нему.
Ликвидация Касема Сулеймани является серьезным ударом по режиму и всей его преступной деятельности в регионе.
Режим, вероятно, планирует ответить. Трамп показал, что он может нанести смертельный удар непосредственно по голове режима, не нуждаясь в войсках на земле (беспилотник, уничтоживший Сулеймани, был запущен с базы Неллис в Лас-Вегасе за более чем 16 тысяч километров).
Режим мулл не будет объявлять войну Соединенным Штатам. Его лидеры знают, что для них это будет самоубийством, да у них все равно нет ни финансов, ни военных средств. Они знают, что их режим закачался.
Они не могут подтолкнуть Хезболлу к нападению на Израиль, потому что это будет концом Хезболлы, которая уже подвергается сильному протесту в Ливане, и которая сама по себе обескровлена, у мулл больше нет средств для ее финансирования. Они не могут заставить ХАМАС атаковать Израиль, потому что ХАМАС также бескровен и подписывает соглашение о ненападении с израильским правительством. Ополченцы-хути, задыхаясь, находятся в процессе заключения соглашения о ненападении с властями Йемена.
Про-иранские ополченцы в Ираке потеряли нескольких своих лидеров при ликвидации Солеймани (включая главного Абу Махди аль-Мухандиса), и иракское население в Багдаде вскоре восстало против иранского присутствия в стране.
Народ Ирана больше не может заботиться о репрессивном режиме, и недавние протесты показали, что миллионы иранцев хотят покончить с режимом мулл.
У мулл мало вариантов. У них есть беспилотники, фанатичные ополченцы, но нет средств, террористических подразделений. У них есть потенциал для минирования Ормузского пролива, но это совсем не понравится Китаю, который нуждается в том, чтобы нефть проходила через Ормузский пролив.
Они могут выпустить ракеты по американским базам в Ираке, но это окажет весьма ограниченное воздействие.
Режим мулл надеется продержаться до ноября 2020 года, рассчитывая на избрание одного из своих друзей-демократов президентом Соединенных Штатов. Скорее всего, избрание демократа не состоится, и возникает вопрос, продержится ли режим до ноября?
Если муллы привели к тому, что тысячи тех, кто их поддерживал, провели демонстрации в Тегеране, сотни тысяч иранцев вышли на улицы по всему Ирану, чтобы показать свою радость, увидев, что Солеймани, который был также и их мучителем, уничтожен. Какой бы ни была реакция режима мулл в ближайшие дни, вполне вероятно, что Али Хаменеи, Хасан Рухани и некоторые другие подобные твари будут осторожны и не будут слишком много показывать себя снаружи. Они поймут, почему Хасан Насралла, вождь Хезболлы, уже несколько лет живущий в Бейруте в подземном бункере, не покидает его.
Вы можете меня спросить, почему я не говорю о реакциях Франции. Они, как обычно, ужасны.
Французские лидеры моделируют свои реакции по американским левым.
Макрон призывает к «сдержанности» и призывает «избегать эскалации». Он явно сожалеет о ликвидации одного из худших террористических лидеров современной эпохи и, очевидно, готов продать себя муллам за пригоршню нута. Жалкое существо!
Я не услышал ни одной смелой реакции и от одного французского политика. Я даже слышал, как некоторые говорили, что Трамп виновен, потому что он нарушил «отличное соглашение июля 2015 года» с режимом мулл: большая часть денег, полученных муллами после июля 2015 года, была использована для финансирования исламского терроризма, и муллы позволяют себе продолжать свои военные атомные проекты, но французские политики ничего не видели, ничего не слышали. Противные люди! И статьи, которые я видел во французской прессе, продолжают напоминать те, что были опубликованы в «Вашингтон пост», но более посредственные.
Один описывает Дональда Трампа как «безвольного изоляциониста, окруженного советниками, готовыми к войне»: какая ослепительная ясность!
Другой сказал, что «надежды Европы на диалог с Ираном не оправдались». Какой же он неблагородный, этот Дональд Трамп! Муллы такие милые, особенно, когда говорят о евреях...
Мне скажут, что я все еще критикую Францию. Я знаю. Я хотел бы видеть французских политиков и СМИ на стороне закона, демократии, свободы, человеческого достоинства. Между тем, что я хотел бы, и реальностью, существует огромная и все более глубокая пропасть.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |