Секретный отчет говорит о существовании 150 исламских запретных зон во Франции

Стена молчания рушится.

Даниэль Гринфилд, 28 января 2020 г.

Пять лет назад мэр Анна Идальго, социалистический босс Парижа, угрожала подать в суд на FOX News за сообщение о существовании запретных зон: французских территорий, находящихся под контролем исламистов.

"Когда нас оскорбили и наградили имиджем, я думаю, мы должны предъявить иск, я думаю, мы должны обратиться в суд, чтобы удалить эти слова", 

— сказала она CNN.
Никакого судебного иска не было, но FOX News неоднократно приносил извинения, с ведущими, которые "исправляли" таких экспертов, как Стив Эмерсон и Джесси Джейн Дафф, которые фактически знали, о чем они говорили.

Два года спустя Памела Геллер подверглась нападкам со стороны СМИ за обсуждение французских запретных зон.

СМИ издевались над Эмерсоном и Геллер как американцами, которые ничего не знают о Франции.

Однако стена молчания относительно запретных зон рушится. И это действительно стена молчания.

Просочились сведения о существовании секретного отчета Главного управления внутренней безопасности (DGSI), в котором указывается, что 150 районов Франции находятся под контролем исламистов. Утечка произошла как раз в тот момент, когда DGSI арестовала 7 мусульман за организацию террористического нападения. Преступники как раз фигурировали в списке Fiche S.

Эти 150 кварталов, которые удерживаются исламистами, не только перекрывают многие территории, которые и ранее фигурировали как запретные зоны, но и указывают на проблему, которая распространяется по всей Франции.

За пределами пригородов Парижа, Лиона и Марселя в докладе определяются области, вызывающие обеспокоенность, как Мобеж, Рубэ, Денэн, Верхняя Савойя, Аннемасс, Бург-ан-Бресс, Бургуан-Жальё и Ноган-ле-Ротру.

Почему отчет о существовании 150 запретных зон засекречен? Подстрекательским инцидентом за этим секретным отчетом было массовое ножевое нападение мусульманского террориста в начале января. Хотя средства массовой информации вновь настаивали на том, что террорист, который кричал «Аллаху Акбар», страдает психическим заболеванием, за кулисами маховик начал поворачиваться, что привело к составлению секретного отчета.

Несмотря на завесу тайны, в отчете вряд ли есть что-то новое для кого-либо во Франции.

«Завоеванные территории исламизма» Бернара Ружье создает волны тщательного исследования исламских захватов рабочих кварталов. Ружье, академический эксперт по исламу, сочетает в себе голую риторику: "исламизм — это машина для уничтожения Франции" с тщательным анализом и работой на местах.

Самые провокационные разделы описывают пересечения красно-зеленого альянса, сотрудничество коммунистов с исламистами, которые тайно наращивают политическое влияние исламистов.

В то время как Франция с ее светским секуляризмом противостоит религиозным политическим партиям, левые политические партии выступают в качестве передовых групп для исламистов, обеспечивая им власть и привилегии под красным флагом.

Суть тезиса Ружье заключается в том, что исламизм является наследником коммунизма как в территориальном, так и в политическом отношении.

Методическая работа, документирующая захваты исламистов, написанная директором Центра арабских и восточных исследований в университете крупного американского города, была бы немыслима. Ружье уделяет особое внимание мечетям в качестве центра трансформации целых районов из светских в исламские.

Однако Франция неизбежно впадает в отчаянное состояние войны со своим растущим исламистским населением. В 2015 году после того, как американские и французские СМИ начали издеваться над существованием запретных зон, французское правительство объявило чрезвычайное положение и вывело солдат на улицы. Два года спустя, когда СМИ напустились на Геллер, чрезвычайное положение все еще продолжалось.

Хотя официально в этом году чрезвычайное положение закончилось, на практике оно стало постоянным измерением.

Теперь французские полицейские могут совершать облавы без ордера, кого угодно задерживать и обыскивать по всей территории, помещать подозреваемых террористов под домашний арест и закрывать мечети.

Солдаты все еще могут быть развернуты в крупных городах, и чрезвычайное положение теперь стало обычным явлением жизни. Но почему-то идея запретных зон была нелепой, даже, когда солдаты патрулировали улицы. Главное управление внутренней безопасности не использует термин "запретные зоны". Вместо этого в его докладе описывается появление "микротерриторий". Эти «микротерритории», контролируемые салафитами, появляются в самых невероятных местах.

Один из перечисленных примеров — это Ножан-ле-Ротру, средневековый сельскохозяйственный город со значительным военным присутствием, который может стать потенциально катастрофической исламской целью.

Из-за воинствующего секуляризма у Франции нет точных данных о том, какая часть вооруженных сил является исламской. Но, по некоторым оценкам, от одной десятой до пятой части французской армии составляют мусульмане.

Французская армия, как и все другие армии, нуждается в рекрутах из бедных районов с небольшими перспективами. И она их находит в тех же самых пригородах, в которых исламисты находят своих рекрутов, не задавая слишком много вопросов, а чаще всего, не задавая их вообще.

Секуляризм, который пронизывает большую часть французского общества, почти отсутствует в армии. Некоторые мусульманские солдаты отказываются сражаться с мусульманскими террористами в таких местах, как Афганистан, по религиозным мотивам. Они чаще всего не подчиняются приказам.

Открытие исламистами магазина рядом с военной базой является прекрасной возможностью для пополнения новобранцами.

Из-за постоянного чрезвычайного положения, Франция использует вооруженные силы, но это уже может причинить серьезный вред.

Беспокойства понятны, как и секретность. Последовательные правительства усугубили ситуацию в стране и стали ждать следующего правительства, потому что ситуация была уже слишком плохой.

Отчет DGSI является лишь последним в списке секретных отчетов о том, насколько на самом деле плохи дела. В отличие от большинства таких отчетов, этот — просочился, хотя он был составлен только для министра внутренних дел.

Хотя власти лгут, бумажный след показывает, что люди знают, что происходит. Дело не в невежестве, а в трусости. Социалистические партии зависят от мусульманских голосов. Все остальные знают, что у них нет ответа, а обсуждение проблем без ответа является политическим самоубийством.

Усилия по укреплению секуляризма с помощью запрета бурки недостаточно. Интеграция стала устаревшим клише. Президент Эммануэль Макрон назвал проблему коммунитаризмом. «Политический ислам хочет отделиться от нашей республики», — предупредил он. «Мы говорим о людях, которые во имя религии преследуют политический проект». Ислам — это политический проект. Он является коммунитарным только в зачаточном состоянии.

Французские исламисты стремятся не к сепаратизму, а к тоталитаризму. Их целью является не отделение от республики, а ее ликвидация.

Доклад DGSI предназначался для того, чтобы предоставить министру внутренних дел данные о еще одном наборе предложений по борьбе с сектантством, определив проблему как можно уже, скрывая при этом ее масштаб от широкой общественности. Утечка широких выводов из доклада о 150 исламистских территориях делает это невозможным, а также делает невозможным отрицание существования исламских запретных зон во Франции.

Однако средства массовой информации не перестают отрицать их существование или клеветать на тех, кто говорить правду, называя их исламофобами.

Будущие проверки фактов в СМИ будут сосредоточены на семантических различиях между запретными зонами и микротерриториями, которыми владеют исламисты, согласно отчету DGSI, или, что более вероятно, они будут игнорировать отчет.

И работа Ружье объясняет, почему. В то время как отчет DGSI документирует масштабы проблемы, территории, завоеванные исламистами, документируют соучастие левых в исламском захвате.

Французские коммунисты создали себе репутацию после войны, будучи одними из немногих во Франции, которые не сотрудничали с нацистскими оккупантами. Но новые коллаборационисты являются в основном левыми. Многие из них коммунисты.

Отчет DGSI представляет собой обзор новой оккупации.

Книга Ружье является обвинительным актом против соучастников этой оккупации. Вместе они образуют поистине дьявольскую картину.

Французское Сопротивление было серией мифов и лжи, предназначенных для защиты тех, кто сотрудничал с нацистами. Реакция на исламское вторжение воскресила ложь и лицемерие, которые лежат в основе оккупации. Франция в состоянии войны. Сотни мертвы. На улицах солдаты.

150 оккупированных территорий, удерживаемых исламистами, были подтверждены. А соглашатели продолжают делать вид, что все это — массовый психоз, при этом призывая всех не обращать внимания на исламофобов.

Даниэль Гринфилд, научный сотрудник Шильмана в Центре свободы, журналист-расследователь, занимающийся радикальными действиями левых и исламским терроризмом. 

Перевод: Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"