Моя Франция была жемчужиной.
Воспетая поэтами, посещаемая всем миром, называемая страной, где хорошо жить, где восхитительны пейзажи, памятники, искусство, многообразие, красота. Ею восхищался весь мир. Её культура отражалась во всех уголках земного шара. Церковь окрестила её «старшей дочерью». Старшая дочь Божья? Моя Франция больше не та, что была раньше. Она даже больше не Франция. "Истерзанная", говорил де Голль в свое время. С тех пор, другие стали её называть "совершившая самоубийство".
Я не буду говорить об оккупантах – тех, что прибывают из стран крайней нищеты, чтобы вырвать у французской земли то, что еще можно вырвать.
Франция всегда приветствовала несчастных, у которых было все для интеграции, которые хотели называться французами и которые с годами становились французами.
Но ей еще не приходилось сталкиваться с такой ненавидящей, наглой, истребительной, насильственной расой, стремящейся только дожрать то, что от нее осталось. И ликвидировать французов.
Я не буду говорить об этих глупых французах, которые нарисовали им Божье государство и государство всеобщего благоденствия, которые им щедро обещали счастье и благоденствие во имя солидарности.
Эти французы никогда не видели, чтобы, когда они дают 100 евро на свою поддержку на случай безработицы, болезни и старость, это хищное государство, походя, забирало бы 50 из них для себя и всех своих негодяев для подпитки все более непрозрачной и кафкианской системы перераспределения.
Затем это булимическое государство, всегда под предлогом солидарности и гуманизма, начало брать еще больше из 100 и всегда одинаково: 10, 20, 30 и больше, чтобы перераспределить их, предположительно нуждающимся, а фактически нуждающимся новой категории, всем тем, кто понял, что гораздо приятнее жить от щедрот французского общества, легендарных щедрот перераспределения, чем от их собственной работы. Со всех концов света они стекались, чтобы воспользоваться системой.
Я даже не собираюсь говорить о безумии людей, которые поверили, что обретают свободу, не производя больше детей и создавая огромную пустоту и хроническое, драматическое отсутствие новых поколений.
Сегодня эти люди чувствуют себя неприятно, требуя пенсий у поколений, которые они уничтожили, потому что предпочли обеспечить себя средствами, чтобы одновременно жить лучше и все дольше, даже за счет общества, при отсутствии детей, которых они не произвели.
Давайте посмотрим открытыми глазами на этот эгоизм и эгоцентризм, которые мы все, коренные французы, демонстрировали десятилетиями. Это вызывает головокружение...
Я буду говорить о другом: о моральном падении, об упадке, о схождении в ад нации, которая имела честь и принципы, этику и иудео-христианские законы, и которая выбросила их, одного за другим, в мусорный бак, начиная с мая 68, под властью невидимых хозяев, которые дергали за ниточки за кулисами, чтобы эта страна провалилась в собственную грязь и погибла.
Жемчужина Франция была брошена свиньям самими французами. Лучшее доказательство этого – посмотреть, кого она выбрала для руководства.
Главы государств самым тошнотворным образом выставляют напоказ свою безнравственность и супружескую и семейную безответственность, которая немедленно привела бы их к дисквалификации в другие времена (и которая автоматически дисквалифицирует их в большинстве нынешних стран, в частности, в США), вместе с окружающими их все более и более мерзкими, извращенными, аморальными министрами, многих из которых в другие времена посадили бы за решетку или казнили за государственную измену, или преследовали бы без жалости за преднамеренное моральное разложение молодежи и детей.
Я предпочитаю не говорить о нынешнем правительстве.
Если Франция похожа на это правительство, что несомненно, то она и пала низко, очень низко, настолько низко, что ей остается только умереть. Жемчужина Франция была брошена свиньям. И свиньи валяются на ней, радуясь, что покрывают её грязью. Они даже упиваются этим, а она, бывшая такой прекрасной, покрытой редким и блестящим перламутром, стала уродливой до такой степени, что никто больше ее не хочет.
Однако жемчуг – странный, почти уникальный материал. Он формируется медленно с течением времени, состоит из нескольких слоев кристаллов (карбоната кальция) и конхиолина из живых организмов, которые действуют как строительный раствор. Короче говоря, он чрезвычайно крепкий. Его надо просто вытащить из грязи, помыть, и он снова станет целым и таким же красивым, как в первый день.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |