Поучительная история Израиля для не склонных к риску республиканцев

Кэролайн Глик, 25 сентября 2020 г.

Битва за вакантное место в Верховном суде, появившееся в результате кончины судьи Рут Бадер Гинзбург, свидетельствует о том, насколько судебная политика стала поляризованной, уродливой и разрушительной.

Отдельные республиканцы, борющиеся за переизбрание в красных штатах, например, сенатор от штата Мэн, Сьюзан Коллинз, хотят оставить место вакантным до после выборов 3 ноября.

Президент Дональд Трамп и лидер большинства в сенате Митч МакКоннелл предпочитают драться сейчас, хотя у республиканцев есть голоса, чтобы утвердить консервативного судью, чем идти на риск упустить возможность 3 ноября.

Это не мелкий спор. То, как сейчас действуют республиканцы, окажет большое влияние не только на Суд, но и на будущее представительной политики в Америке.

Чтобы понять, что поставлено на карту, республиканцы должны принять во внимание затруднительное положение Израиля. Сегодня полностью политизированный Верховный суд и армия политизированных правительственных юристов находятся на грани уничтожения израильской демократии — история сложная и запутанная.

Лучше всего начать с на первый взгляд эзотерической истории, которая несколько дней мелькала в местных новостях Израиля в прошлом месяце.(Очень мелкие) консервативные СМИ Израиля сообщили о достоверных документальных доказательствах того, что заместитель государственного прокурора Лиат Бен Ари совершила несколько преступлений и административных правонарушений в отношении инвестиционной собственности, которую она приобрела вместе со своим мужем.

Согласно этой истории, Бен Ари и ее муж решили фиктивно проживать в инвестиционной собственности, чтобы иметь право участвовать в торгах на еще не построенный дом.

После победы в торгах, Бен Ари и ее муж якобы разделили уже построенный дом на арендные единицы в нарушение лицензии на строительство.

Эта незначительная история стала важным событием, потому что Бен Ари является главным обвинителем в суде над премьер-министром Биньямином Нетаньяху за «преступления», заключающиеся в ведении переговоров со средствами массовой информации о менее враждебном освещении и получении подарков в виде вина и сигар.

Бен Ари рассматривается как один из людей, наиболее ответственных за спорное решение, в котором эти тривиальные действия описываются как «мошенничество, получение взятки и злоупотребление доверием» и действующему премьер-министру предъявляются обвинения, сомнительные в лучшем случае.

Через несколько дней после появления сообщений о проступке Бен Ари, их задним числом признали законными. Муниципалитет, в котором расположена эта недвижимость, созвал специальное заседание совета по планированию и одобрил незаконные действия Бен Ари постфактум.

Освещение этих новостей прекратилось, и Бен Ари продолжала. Нарушения в домовладении были не единственным предполагаемым правонарушением Бен Ари за эти годы. Ее также неоднократно обвиняли в даче ложных письменных и устных показаний в суды по разным делам. Ни одно из обвинений не было расследовано.

Бен Ари также не единственный старший прокурор, в отношении которого появились заслуживающие доверия обвинения в коррупции. Бывший государственный прокурор Шай Ницан, который курировал расследование Нетаньяху и предъявление обвинений, и генеральный прокурор Авихай Мандельблит, предъявлявший обвинение Нетаньяху, достоверно обвинялись в преступной коррупции.

В преступной деятельности были обвинены также несколько судей израильского Верховного суда. За последние два месяца один из ведущих израильских журналистов-расследователей разоблачил один за другим случаи, когда судьи Верховного суда, и, прежде всего, председатель Верховного суда Эстер Хают, выносили решения по делам, затрагивающим финансовые интересы близких друзей и членов семьи, и выносили решения в пользу своих друзей и родственников.

Ни одно из этих утверждений не было расследовано. А неконсервативные СМИ в Израиле, то есть, подавляющее большинство израильских СМИ, игнорировали все эти истории. Преференциальное отношение Бен Ари — это ерунда по сравнению с тем, что происходит, когда политики, желающие избежать уродливых драк и ищущие хорошего освещения в СМИ, отказываются от своей способности назначать старших судей и прокуроров.

Поколение назад, правоцентристские израильские политики не понимали, насколько важна борьба за назначения в Верховный суд и назначения высокопоставленных чиновников в Министерство юстиции, включая генерального прокурора и государственного обвинителя.

Они соглашались с элитарным взглядом на то, что политики должны доверять эти назначения «профессионалам», чтобы избежать политизации судебной системы.

В Израиле уважение политиков к «профессионалам» было настолько велико и в течение столь долгого периода времени, что Верховному суду стал предоставляться эффективный контроль над выбором своих преемников в суде.

Избранные лидеры Израиля также согласились сформировать комитет во главе с судьей Верховного суда для проверки назначений на высшие государственные должности, включая генерального прокурора и государственного прокурора. Судьи использовали предоставленную им власть для установления контроля не только над правительственной бюрократией, но и над назначением и увольнением правительственных министров, армейских генералов, мэров и должностных лиц на всех уровнях системы правоприменения.

Как в то время предупреждали некоторые противники, в том числе, американские юристы, рано или поздно может произойти, что уступка полномочий назначать судей и высокопоставленных правительственных чиновников «профессионалам», не приведет политиков к отделению от процесса назначения.

Напротив, это привело к радикальной политизации всего юридического сообщества и большей части остального высшего руководства государственной службы.

И в этом есть смысл. Политика следует за политической властью. Когда судьи обладают политической властью, они становятся не менее политичными, чем политики. А когда их власть абсолютна, то такова и политизация. Под контролем судей, все члены израильского юридического братства начинают отражать политические взгляды своего руководства.

Члены братства стремятся усилить свой контроль над всеми аспектами общественной жизни Израиля. Следовательно, они поддерживают друг друга, отнимая у политиков все больше власти во имя «профессионализма» и «деполитизации».

Как деспоты, подотчетные только себе, члены политизированного юридического братства считают, что они более равны, чем остальные граждане государства.

За последние 20 лет прокурорские решения в отношении политических деятелей, единообразно продвигали политические интересы братства. Политиков, разделяющих его взгляды и поддерживающие его прерогативы, оставляли в покое. Политики, стремившиеся реформировать правовую систему, и, в том числе, процесс назначений, регулярно оказывались под следствием — чаще всего за мнимые предполагаемые нарушения.

Судебное преследование Нетаньяху на сегодняшний день является наиболее яркой и наглой демонстрацией политизации юридической системы. И в некоторой степени это не вызывает удивления.

Превышение количества неизбранных юристов, неподотчётных общественности, над избранными лидерами, вызвало криминализацию политики.

Такое ужасное положение дел никогда бы не наступило, если бы элитарные и наивные политики правоцентристского толка не пошли на уступки своего права назначать высокопоставленных чиновников в надежде на похвалу со стороны либеральной прессы.

И это возвращает нас в Соединенные Штаты к спору о том, стоит ли до 3 ноября вести беспорядочную и уродливую битву за подтверждение консервативного судьи.

Каждое назначение в Верховный суд президентом-республиканцем с момента назначения Роберта Борка Рональдом Рейганом в 1987 году было осуществлено при яростном противодействии демократов.

В 1991 году, во время слушаний по утверждению кандидатуры судья Кларенс Томас назвал кампанию личного уничтожения, которой он подвергся сенаторами-демократами во главе с тогдашним председателем Судебного комитета Джо Байденом, «высокотехнологичным линчеванием».

Отношение к назначенным республиканцам с тех пор только ухудшилось, достигнув порога во время слушаний по утверждению судьи Бретта Кавано.

Демократы сделали своей главной целью получение либерального большинства в Верховном суде, потому что они рассматривают Суд как средство достижения все больших радикальных политических целей.

Судьи-активисты, выступающие в качестве отдельной законодательной ветви власти, могут диктовать политику, против которой выступает большинство американцев.

Решение Верховного суда в отношении однополых браков было лишь одним из примером того, как судьи заменили избирателей и законодателей в качестве арбитров социальной политики. Сегодня перед республиканцами стоит вопрос, готовы ли они сейчас вступить в ожесточенную борьбу и заблокировать возможность постепенного захвата Суда в обозримом будущем, или они готовы пойти на риск потери возможности сохранить консервативный суд, чтобы избежать некрасивой борьбы перед выборами.

Опыт Израиля должен послужить предостережением для республиканцев, не склонных к риску.

С тех пор, как три года назад государственная прокуратура возбудила уголовное дело против Нетаньяху, израильское общество находится в агонии смертельной борьбы между теми, кто хочет деполитизировать юридическое братство, восстановив политический контроль над назначениями на высшие должности и ограничив его полномочия. и теми, кто настаивает на том, что «профессионалы» по своей природе неподкупны и наделены лучшим разумом, чем политики, которые несут ответственность перед своими «невежественными» избирателями.

Для изменения системы потребуется как абсолютное большинство в Кнессете, так и, что, возможно, более важно, избранные лидеры, готовые рискнуть уголовным преследованием и ужасным освещением в прессе, чтобы выиграть борьбу.

Помня о тяжелом положении Израиля, республиканцы должны понимать, что какой бы уродливой ни была борьба за утверждение нового правосудия в Верховном суде до 3 ноября, это будет прогулка по парку по сравнению с войной за выживание демократии в стране, которую сейчас ведут израильтяне.

Альтернативой политическим баталиям за состав Суда является не политический мир, а политический орган, который никому не подчиняется.

Перевод: Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"