По мере того, как он вступает в свою последнюю фазу в качестве лидера Палестины, он, видимо, готов повторить ошибки Арафата.
GRANT RUMLEY, JANUARY 21, 2018
Представьте себе палестинского лидера на закате его правления. Он осажден со всех сторон, ему бросают вызов молодые выскочки, а он набрасывается на Израиль, своих арабских братьев и Соединенные Штаты.
Другие палестинские официальные лица пытаются его заменить, считая, что его время прошло.
Вот так же все закончилось для Ясира Арафата, настойчивость которого в проведении второй интифады оставила его в изоляции в последние годы его правления. Вполне может быть, что все так же закончится и для Махмуда Аббаса.
В прошлое воскресенье 82-летний Аббас, президент Палестинской администрации, выступил с речью перед Центральным советом Организации освобождения Палестины.
В течение более двух часов он произносил антисемитские тропы; отрицал еврейские связи с Израилем; обвинял всех в создании Израиля — от Оливера Кромвеля до Наполеона и Уинстона Черчилля; неоднократно проклинал президента Дональда Трампа («чтоб твой дом превратился в руины»); заявил также, что бойкотирует предстоящий визит вице-президента Майка Пенса; косвенно упрекал арабских лидеров («никто не имеет права вмешиваться в наши дела») после нескольких дней якобы конфликтных встреч с другими официальными лицами Персидского залива («если [они] действительно хотят помочь палестинскому народу, то пусть нас поддержат и протянут нам настоящую руку помощи. Если нет, пусть катятся ко всем чертям»).
Это драматический оборот для некогда тихого бюрократа, который пришел к власти отчасти из-за своей способности ослабить напряженность в отношениях с арабскими странами и использовать дипломатические закулисные каналы.
«Я говорю израильскому руководству и израильскому народу», — заявил Аббас в своей инаугурационной речи 13 лет назад в этом же месяце, «мы два народа, которым суждено жить бок о бок и делить эту землю между собой».
С тех пор он проиграл парламентские выборы и управление сектором Газа Хамасу, его исламистским соперникам. По прошествии десяти лет его правления большинство палестинцев больше не поддерживают его.
Разочарование, похоже, заставило Аббаса раскрыть свое истинное лицо.
В последние годы он обвинял израильских раввинов в отравлении палестинских колодцев; утверждал, что евреи «сфабриковали» историю; настаивал на том, что он «никогда не признает еврейский характер государства Израиль». Такое увлечение антисемитизмом напоминает о его противоречивой кандидатской диссертации, в которой преуменьшалось количество жертв Холокоста и предполагалась связь между сионизмом и нацизмом.
Хотя он позже отказался от утверждений в своей диссертации, его недавние обличения ставят под сомнение его искренность. Аббас — человек, который стал президентом, пообещав, наконец, заключить сделку с израильтянами посредством публичной дипломатии и ненасилия, превратился в Арафата, именно в ту фигуру, которой он обещал не становиться.
Для лидера, который начинал с такого потенциала, это поразительное падение. Во время восхождения Аббаса, западные лидеры не могли представить себе более идеального палестинского лидера.
В последние годы своего президентства Арафат втянул палестинцев в кровавую интифаду или восстание, которое спровоцировало израильский захват его штаб-квартиры в Рамалле и строительство разделительного барьера между частями Западного берега и Израилем. Ближе к концу интифады многие в палестинском руководстве поняли, что это была ошибка.
«Мы говорили Арафату, что он ставит на кон [интифаду]», — вспоминал позже один высокопоставленный чиновник ФАТХа. «Мы ему говорили, что он настроит против нас весь мир». Аббас тоже выступал против Арафата, проводя кампанию против насилия и упрекая местных вождей в Газе за «уничтожение всего, что мы построили».
Это вызвало у него расположение к Израилю и Западу, что открыло ему путь к тому, чтобы стать премьер-министром Арафата в 2003 году, а затем — президентом в 2005 году. И именно его отставка вопреки Арафату снискала ему признание со стороны коллег, что, в конечном итоге, привело к его избранию в качестве преемника Арафата.
Теперь роли поменялись местами.
Уже много лет большинство палестинцев хотят отставки Аббаса. Главная цель его внешней политики — стремление к международному признанию независимого палестинского государства, оказалась в значительной степени бесплодной.
Дома он ограничил пространство для инакомыслия, приняв законы, позволяющие арестовывать граждан за критику его правительства в социальных сетях. Его партия Фатх расколота на соперников, которые открыто бросают вызов его правлению, например, бывшего силовика в изгнании Мухаммеда Дахлана и таких, как вице-президент Махмуд аль-Алуль, который объявил «все формы сопротивления» законными после того, как Трамп выступил с речью, в которой он признал Иерусалим столицей Израиля. На протяжении всего этого Аббас сохранял твердую приверженность координации вопросов безопасности с Израилем несмотря на то, что это был крайне непопулярный и чувствительный вопрос для палестинцев. Его «священное» обязательство только еще больше отдалило его от своего народа.
Аббас, по-видимому, осознает разрыв с палестинцами и пытается его преодолеть.
В последние годы многие палестинцы начали поддерживать идею единого государства, отказываясь от традиционного плана двух государств времен Осло.
Для Аббаса, палестинского чиновника, ответственного за введение своего народа в эпоху Осло, такая позиция кажется непостижимой.
Тем не менее, по мере роста поддержки палестинцами идеи единого государства, Аббас все чаще ссылается на нее.
На Генеральной Ассамблее ООН в этом году он объявил, что решение о создании двух государств «находится под угрозой», и предупредил, что он возможно, будет «искать альтернативы, которая сохранит наши права».
Спустя всего несколько минут после выступления Трампа, Саеб Эрекат, его главный переговорщик, заявил, что решение о создании двух государств «кончено», и что «настало время приступить к борьбе за единое государство с равными правами».
Точно так же, многие палестинцы давно рассматривают неприятие Аббасом народных протестов как препятствие. Недавние опросы показали, что явное большинство палестинцев поддерживают народные протесты, такие как протесты в Иерусалиме прошлым летом, когда тысячи людей вышли на улицы в знак протеста против установки Израилем металлоискателей на территории мечети на Храмовой горе Аль-Акса после террористического нападения.
В то время Аббас неоднократно заявлял о своей поддержке этих протестов; в своем недавнем выступлении он как минимум трижды упомянул народные протесты. Это заметный сдвиг по сравнению с тем, что было несколько лет назад, когда палестинское руководство опасалось, что гнев, вызвавший широкомасштабные протесты, может быть перенаправлен на них, бросив вызов их правлению.
В последние годы протесты против политики Палестинской администрации в отношении таких вещей, как зарплата учителей и выплаты по социальному обеспечению, взбудоражили Рамаллу до такой степени, что силы Аббаса стали проявлять все больше жесткости.
Изменение его риторики — главная причина, по которой он не сможет применить новую стратегию: большинство людей просто не поверит, что изменение его тона было подлинным.
Когда Аббас, в конце концов, уйдет со сцены (в воскресенье он сказал, что это может быть «последний раз, когда вы меня здесь видите»), его определяющая политическая позиция — предпочтение переговоров в соответствии с формулой решения двух государств, похвальная приверженность ненасилию и решительная приверженность координации вопросов безопасности с Израилем, может вполне уйти вместе с ним.
Если кто-то после него пойдет по тому же пути, он вполне может сделать это на контрасте с Аббасом, точно так же, как Аббас занял место Арафата после его смерти в 2004 году, обещая переговоры по открытому конфликту.
В этом большая трагедия Махмуда Аббаса. Мир увидел в нем реформатора и лидера, который может усадить палестинцев за стол переговоров и, возможно, преодолеть препятствия на пути решения создать два государства.
Вместо этого, он превратился в бюрократического тирана у себя дома, враждебного Америке и откровенного подстрекателя по отношению к Израилю. Его правление оттолкнуло его народ, который почувствовал себя разочарованным и лишенным гражданских прав. Вероятно, он непреднамеренно склонил чашу весов в пользу более изменчивого преемника. А это, по его собственным словам, может просто привести к разрушению всего, что было построено.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий