 |
| Мусульмане демонстрируют в Сиднее, Австралия, 15 сентября 2012. (Фото: Джейми Кеннеди / Фликр) |
Несколько лет назад, когда я впервые начал преподавать в Соединенных Штатах, возникла проблема. Человеку был задан невинный вопрос: откуда он прибыл? Я ему его задал, затем из вежливости повторил.
«Я мусульманин», - улыбнулся он.
Подумав, что он, возможно, не понял вопроса (а он говорил, как американец или англичанин), я спросил, прибыл ли он из Соединенных Штатов.
«Я не американец», - сказал он снова, «Я – мусульманин».
Впоследствии я узнал, что он исламист, проповедник строгих религиозных учений и, что многие из тех, кому он проповедовал, придерживались одинаковых с ним взглядов.
В Иране и Сирии, где я родился и вырос, я никогда не слышал такого ответа.
Позже, уже в Европе, эти понятия продолжали всплывать. Радикальные исламисты, особенно, в Великобритании и Франции, заявляют, что они сначала мусульмане. Даже когда они говорят с английским, французским или американским акцентом, они не называют свои страны, даже мне, человеку с Ближнего Востока.
Их ответ дает причину для беспокойства в странах, в которых они живут сейчас. Начнем с того, что для исламистов не мусульманская земля отличается от мусульманской. Многие никак не могут идентифицировать себя с западной землей, флагом или гражданством, хотя они, возможно, родились на этой земле, и их семьи, возможно, жили там в течение нескольких поколений.
Такой взгляд сильно отличается от взгляда на Ближнем Востоке.
Однажды я спросил американского имама, почему он не идентифицирует себя как американца. Миллионы людей, сказал я ему, мечтают приехать в США и стать американцами, почему кому-то хочется от этого отказаться?
Он процитировал высказывание одного из отцов-основателей исламистской мысли, Саида Кутба:
«Родина мусульманина, в которой он живет и которую он защищает, не является куском земли, а гражданство мусульманина, с помощью которого он идентифицирует себя, не является национальностью, определенной правительством; семья мусульманина, в которой он находит утешение и которую он защищает, не объединена кровным родством; флаг мусульманина, который он чтит и под которым он становится мучеником, не является флагом страны; а победа мусульманина, которую он празднует и за которую он благодарен Богу, является не военной победой».
Стало очевидно, что западные исламисты были гораздо более строгими и фундаментальными, чем исламисты на Ближнем Востоке, с которыми я вырос. Однажды, когда я упомянул имя умершего имама в случайной беседе с американским исламским проповедником и некоторыми из его последователей, я забыл присовокупить к этому имени выражение религиозной похвалы, такое, как «да будет ему мир Аллаха». Возник холодок. Беседа прекратилась. Американский исламский проповедник и его последователи не стеснялись выражать свой гнев.
То, что вы в конечном итоге видите, это то, что, когда людям промывают мозги, чтобы они не идентифицировали себя с флагом и национальностью, это разрывает человеческие связи и коммуникацию, которые должны иметь место в сообществах. Это настраивает внушаемого человека против всего общества и его собственных соотечественников и развивает менталитет «мы против них». После этого идеологизированная группа хочет создать свое собственное сообщество. Для исламистов это умма (безграничное исламское сообщество). Эмоции и симпатии к соотечественникам исчезают; люди чувствуют себя изолированными от других граждан и считают себя отдельными. Уважение к общественному порядку и законам земли исчезает, поскольку исламские законы становятся более важными, а послушание - только шариату.
Исламистские учения на Западе сосредотачиваются на идеологизированных последователях, отождествляя себя с исламистскими идеалами, а не национальными. Более того, исламистские убеждения должны иметь приоритет над чем угодно, включая семью и друзей.
Учения этих исламистских проповедников еще больше перекликаются с тем, что сказал Саид Кутб:
«У мусульманина нет никаких связей со своей матерью, отцом, братом, женой и другими членами семьи, кроме как через их отношения с [Аллахом], и только потом они соединяются через кровь. У мусульманина нет страны, кроме той части земли, где установлен Божественный шариат, и человеческие отношения установлены на основе отношений с Богом. У мусульманина нет национальности, кроме его веры, что делает его членом мусульманской общины в Дар-уль-Исламе, у мусульманина нет родственников кроме тех, кто разделяет его веру в Бога, а поэтому связь между ним и другими верующими устанавливается через их отношения с Богом».
Разве такие западные исламисты когда-либо будут идентифицировать себя с землей и флагом? Согласно их учению, - нет, до тех пор, пока закон земли не станет шариатским. Как сказал Саид Кутб:
«Отчизна — это то место, где господствует исламская вера, исламский образ жизни и Божественный шариат. Только такое определение "отчизны" достойно человека. На земле есть только одно место, которое может быть названо "домом ислама" (Дар-уль-Ислам), а именно там, где создано исламское государство, где шариат является авторитетом и соблюдаются ограничения Бога, и где все мусульмане управляют делами государства со всеобщего согласия. Остальной мир является домом вражды (Дар-уль-Харб). У мусульманина могут быть только две возможные связи с Дар-уль-Харбом — мир с договорным соглашением или война. Страна, с которой существует договор, не будет считаться домом ислама».
Такая точка зрения несет с собой желание вести джихад (войну за дело Ислама) против своей родины. Это создает приоритет: если атакующая страна управляется шариатом, надо присоединиться к противнику, чтобы сражаться против своей родины.
«Честь мученичества достигается только тогда, когда человек борется за дело Бога, а если кто-то убит по какой-либо другой причине, то эта честь не будет достигнута».
Когда людям промывают мозги, чтобы они не идентифицировали себя с флагом и национальностью, это нарушает человеческие связи и коммуникации, которые должны иметь место в сообществах. Это натравливает внушаемого человека против всего общества и его собственных соотечественников и развивает менталитет «мы против них».
Западным правительствам необходимо серьезно рассмотреть эти преобладающие экстремистские исламистские убеждения, которые имеют значительные последствия для социальной, политической сфер и сферы безопасности в их странах. Такие убеждения являются основанием для нарушения общественного порядка, мира, свободы, демократии, прав человека и безопасности. Если это будет продолжаться, то такие убеждения станут необузданными, а последствия — более серьезными.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий