Нападения в Париже были ужасны. Но мы должны были предвидеть приближение этого.
Может быть, это чисто случайная жестокость и дикость преступления. А, может, это была тяжелая одышка 24/7 в связи с нашим непрерывным шоком и трепетом наших СМИ, которые всё поднимают на один и тот же уровень сенсационности, галактической важности, а потом начинают все это неустанно и одержимо освещать. Возможно, это потому, что, несмотря на все наши беспокойства по поводу терроризма джихада, за 10 лет – в Европе и за 15 лет – в Америке не было крупных успешных террористических нападений, направленных из-за рубежа.
Тем не менее, наблюдая освещение теракта против Charlie Hebdo, получаем четкое ощущение, что мир, Америка и многие люди, которые следят за этими вопросами, были как-то действительно удивлены нападениями в Париже, и что, цитируя строчку из песни Тоби Кейта о нападении 9/11, «уважая красных, белых и синих, «мы были ошеломлены «могучим ударом сосунка [который] непонятно, как и откуда, полетел в спину".
Однако то, что случилось во Франции, не было «ударом сосунка». Скорее, это было осуществлением худшего кошмара Франции (и Америки) — коренные террористы, связанные с иностранными группами, атаковали доступную цель. Однако это, конечно, не должно было быть сюрпризом. Нападения в Европе и даже в Соединенных Штатах Америки были неизбежными, даже запоздалыми. Будут и еще. И вот, почему.
Мы живем жизнью взаймы
То, что в Европе и США не было успешных и частых нападений за последние годы со стороны ядра Аль-Каиды, Аль-Каиды на Аравийском полуострове, или даже Исламского государства, является просто потрясающей реальностью. Подумайте, как такое уравнение отражает эту реальность: Успех (степень воздействия атаки) = Время (диапазон которого, чтобы справиться с задачей, практически неограничен), умноженное на Усилия (энергия и сила, вложенные небольшой, но решительной группой джихадистов, которые начали пожизненную кампанию с целью причинения как можно большего вреда Америке и ее союзникам). Они не собираются сдаваться. Это то, что они делают. Так что, подумайте, как S = T * E гарантирует своего рода долголетие террористическому предприятию, а, возможно, и неизбежность того, что временами ему гарантирован успех.
А мы живем в свободных и открытых обществах, которые уязвимы для атаки, и где оружие и недовольные люди могут действовать свободно. Может, я фильмов насмотрелся, но не может такого быть, чтобы джихадистам было просто войти в переполненный ресторан, кинотеатр или торговый центр с рюкзаками, полными взрывчатки, или с автоматическим оружием, и убивать людей. В конце концов, в Соединенных Штатах довольно часто происходят нападения ненормальных людей или лиц с нарушениями или, как мы теперь их называем, «одиноких волков». Так почему же они не происходят все в большем масштабе? Неужели мы не в состоянии их предупредить или прервать? Неужели плохие парни проявляют такую некомпетентность? Неужели трудность координации нападения — предварительное наблюдение, приобретение оружия, оперативная безопасность — действительно настолько сложна? У нас было много промахов. Может, нам повезло. А, если так, то как долго продлится наше везение?
А теперь еще и французы
Очевидно, осуществить нападение в Европе много проще, чем в Соединенных Штатах Америки. Это результат нескольких вещей: близость Европы к Ближнему Востоку, ее большее количество отчужденных и несчастных мусульман, более проницаемые границы, высокий уровень антииммигрантских и антимусульманских настроений, рост европейского права и экономический спад в течение последнего десятилетия. Взятые вместе, эти элементы приводят к довольно неприятной «ведьминой заварке», делающей европейскую почву благоприятной для вербовки и радикализации.
То, как серьезно французы относятся к своим усилиям по борьбе с терроризмом, контролю и наблюдению за мечетями и потенциальными джихадистами, позволяет им противостоять чистой и подлинной версии проблемы. Крупнейшее мусульманское население Европы (5 миллионов во Франции) сочетает в себе возможность идеологического национализма правых и приверженности свободе выражения и светскости. Не случайно, что Франция, по оценкам, имеет самый большой контингент европейских иностранных боевиков.
Если добавить и тот факт, что в редакцию Charlie Hebdo уже бросали бомбу в 2011, что ее редактору в 2013 угрожало издание журнала джихадистского толка, и что путь радикализма одного из братьев Куахи тянется длиной в почти десять лет, то это нападение вряд ли было шокером во Франции. Это страна, где секуляризм столкнулся с мусульманской чувствительностью по таким вопросам как хиджабы, где среда подвержена явным и скрытым антимусульманским чувствам, и где публикации, которые стали символом французской приверженности свободе слова и светскости, сокрушили иконы хорошего вкуса, обычных тонкостей и политической корректности.
Осушение болота
Когда мы рассматриваем неизбежность такого рода нападений и вероятность того, что они будут продолжены, мы должны также признать тот факт, что они будут происходить от групп режиссеров, или будут инспирированы ими, или будут направлены такими группами из самого озлобленного, самого сломанного и самого неблагополучного региона. И это не изменится в ближайшее время. Этот регион не может исцелить себя, и он не может быть исцелен другими. Полные 20% арабских государств заняты сейчас либо полномасштабной гражданской войной, либо находятся в совершенно бедственном положении (Сирия, Йемен, Ливия и Ирак). А функционирующие государства, если они не пытаются откупиться от проблемы (Катар), занимаются делом пресечения и подавления джихадистов (Египет, Иордания и страны Персидского залива). Суннито-шиитское разделение только добавляет к дальнейшей поляризации, и гнев на Запад стал глубоким и неумолимым, направленным, главным образом, джихадистскими фантазиями и заговорами, но частично он коренится также в политике США, которая оскорбляет, вмешивается и унижает. Совершенно ясно, что поддержка США авторитарных арабских режимов и Израиля, вкупе с интервенциями Америки в Афганистан и Ирак, предоставили джихадистам большие возможности для вербовки.
Мы можем рационализировать все, что хотим. Мы можем сосредоточиться на стержне или перестройке в Азии, рецессии в Европе, сумасшедшей Северной Корее, Иране с бомбой, или ирредентистской России. Однако ближайшая наибольшая угроза безопасности Соединенных Штатов Америки и их союзников будет по-прежнему приходить из хаоса, который имеет место на Ближнем Востоке. Порочное сочетание идеологии джихада, авторитаризма, плохого управления или его отсутствие вообще в потерпевших или терпящих фиаско государствах, создает идеальный шторм, который неотвратимо снова обрушится на наш путь. Мы не должны паниковать или терять наш коллективный разум и вторгаться в арабские страны с проектами социальных наук, стоимостью в триллионы долларов. Сейчас мы также сталкиваемся с неминуемой угрозой еще одного 9/11, который остается вторым кровавым днем в истории США, когда больше американцев было убито на территории континентальных Соединенных Штатах, чем в любой другой день в истории страны, даже во время сражения при Энтитеме.
Тем не менее, жестокие убийства в редакции Charlie Hebdo, осуществленные французскими мусульманскими доморощенными террористами, возможно, были связаны не с Исламским государством, а с Аль-Каидой на Аравийском полуострове, что должно послужить нам болезненным напоминанием о том, что прежде чем говорить о «конечной победе над ISIS», мы должны понять, что мы еще не победили группы, которые несут еще большую угрозу в данный момент. Жестокость нападений должна нас шокировать, злить и заставлять нас защищать свободу слова и совести смелее, чем когда-либо раньше и быть целенаправленными и умными в решении задач. Однако это не должно нас удивлять. Если холодная война была определяющей чертой конца ХХ века на международной арене, то борьба с идеологией джихада может быть одной из самых тяжелых проблем ХХI века. И лучше нам быть готовыми. В этом смысле мы действительно являемся «all Charlie». А наши противники -джихадисты хотели бы, чтобы это было именно так.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |