Палестинская администрация стремится присоединиться к международному уголовному суду в качестве государства-члена, чтобы подавать различные иски против Израиля за военные операции во время войны в Газе прошлым летом и за поселения. Многие интернационалисты станут теперь утверждать, что этот шаг (давно называемый палестинским "ядерным вариантом") является неагрессивным, и что Израиль и США вряд ли должны волноваться. Международные суды являются инструментом правосудия, так что там возражать -- аргумент правильный.
В серии статей я рассмотрю, что Израиль может ожидать от суда. Для начала, следует отметить, что с точки зрения международного права, палестинские усилия для присоединения к МУС вряд ли стоит рассматривать как крупный шаг, поскольку это нарушает сразу две специфические приверженности палестинцев в свете Соглашений Осло: не определять окончательный статус вне переговоров, и предоставить Израилю исключительную юрисдикцию над гражданами Израиля на территориях. Соглашение Осло является международно гарантированным соглашением, поэтому, в лучшем случае, усилие относительно МУС уже сопровождается юридическим нарушением.
Существует скользкая реакция по поводу того, что Осло сделало для палестинцев, однако, ясным ответом будет то, что оно дало им правительство и самоуправление, которое они развили в заявку на государственность и членство в МУС. Другими словами, заявка на членство в МУС является не результатом того, что палестинцы что-то не получили от Осло, а скорее результатом того, что они получили. Палестинцы продолжают отстаивать права по соглашению Осло, как, к примеру, передача денежных средств Израилем, предполагая, что он по-прежнему видит договор как обязывающий.
Теперь перейдем к самому МУС. Фундаментальный Статут Суда (Римский Статут) содержит положение, вставленное специально и с определенной целью. История достойна обзора. Детально разработанное определение военного преступления в Статуте (статья 8) – во многом повторяет Женевские конвенции и другие соответствующие договора, так зачем изобретать велосипед? Еще на стадии подготовки Конференции в 1999, группа арабских государств внесла одно значительное изменение в положение Римского Статута, соответствующее IV Женевской Конвенции, статья 49(6), запрещающая оккупирующей державе «депортировать или перемещать» свое гражданское население на оккупированную территорию. Это было странное положение, чтобы с ним возиться, поскольку оно не предусматривало никакого судебного преследования ни в каких международных или национальных судах в своей истории.
Арабские государства преобладали на переговорах для того, чтобы МУС запретил «прямо или косвенно депортировать или перемещать» (они первоначально требовали еще более широкого языка). Разумеется, в законе различие между прямым и косвенным действием является довольно значительным. Язык Римского статута не имел параллелей или прецедентов в области международного права и воспринимался как стремление выйти за рамки Женевских Конвенций, охватывая стихийное переселение израильтян на Западный берег (и в тогдашнюю Газу). Он был разработан с тем, чтобы «организовать» преступление, т.е, чтобы превратить отрицательный запрет на «трансфер» в положительное новомодное обязательство для правительства сдерживать или не давать своим гражданам мигрировать на территории, находящиеся под его контролем.
Так, что с самого начала Статут был состряпан однозначно для поражения Израиля (это довольно очевидно от самих авторов нового языка), единственной страны, которой была оказана такая честь. То, что положение понималось как направленное против Израиля, подтверждается опытом Кипра, первоначально государством-участником Римского статута. Когда МУС появился на свет в 2002, никто даже не предполагал, что Турции придется ответить за свой проект массового поселения на оккупированный север острова. С тех пор турецкая поселенческая деятельность лишь ускорилась. Даже после того, как группа киприотов-беженцев и парламентарии ЕС пожаловались в МУС в прошлом году по данному вопросу, не было принято никаких мер. Если бы суд расследовал израильские поселения, несмотря на значительные юрисдикционные препятствия (которые будут обсуждаться в последующих постах), игнорируя при этом Турцию, где имеется 12-летний долг по юрисдикции, то он лишил бы свою работу какой-либо легитимности. И никто не думает, что действия против турецких официальных лиц вообще возможны.
Кроме того, то, что группа арабских государств (в том числе, по иронии судьбы, Марокко-- автор, вероятно, самого амбициозного поселенческого проекта в Западной Сахаре, которому палестинцам случилось поддержать) расширили положение, показывает, что они поняли, что язык Женевы хуже всего соответствует разнообразным узорам еврейской миграции на Западный берег (включая правительственные строительные проекты и покупка и владения, принадлежащие евреям до 1949 года, форпосты, построенные в нарушение постановления правительства и так далее).
Конечно, в итоге суд может истолковать положение Римского Статута как полностью совпадающее с Женевой-1, которая сама никогда не была истолкована. Однако Израиль вполне резонно не хочет подвергаться тестированию для толкования нового правила, предназначенного именно для него.
Женевское положение, кстати, было разработано для защиты от основных демографических изменений на оккупированных территориях (что по Нюрнбергскому судебному преследованию называется «уничтожение бывшего национального характера этих территорий»). Его переписывание для МУС является вероломным по отношению к этой политике, поскольку довольно трудно осуществлять радикальные демографические изменения всего лишь посредством косвенных и упрощенных процедур. Факт цели подтверждает это.
Израильские поселения не приблизились к осуществлению такого изменения. После почти пяти десятилетий численность поселенцев остается небольшой -- менее 10% от общей численности населения территорий, о которых палестинцы заявляют, что они оккупированы. Палестинцы заявляют о росте демографии не только на территориях, но и между рекой и морем, опровергая понятие масштабных демографических изменений. В оккупированной части Кипра поселенцы, напротив, достигли серьезных демографических изменений, составляя примерно половину населения, что является критической точкой. Если бы суд был заинтересован в прецедентах по населенным пунктам, это было бы логичным началом, но я бы не стал ставить на это.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |