 |
| Полицейские блокируют улицу возле парижского полицейского управления после того, как террорист убил в здании четырех офицеров 3 октября 2019 года в Париже, Франция (Фото: Marc Piasecki / Getty Images). |
Джулио Меотти, 11 октября 2019
На этот раз террорист не использовал огнестрельное оружие; его жертвами были не безоружные дети, карикатуристы или евреи, а полицейские.
Место нападения также поразительно: «Предполагается, что внутренняя часть штаб-квартиры парижской полиции является оплотом, символом общественного порядка во Франции и борьбы против джихада, который пошатнулся», — сказал газете Le Figaro французский ученый Жиль Кепель.
"Мы вступили в... доморощенный терроризм Франции... с примесью пятничных проповедей имамов-экстремистов, социальных сетей и использования слабых людей. Все дело в том, чтобы посеять новую панику, в обществе, взяв под прицел культовые... места...
Это нападение представляет собой важный поворотный момент в исламском терроризме".
Нападавший Микаэль Харпон, родившийся на французско-карибском острове Мартиника, был застрелен после того, как успел зарезать четырех человек с помощью керамического кухонного ножа в ходе нападения на штаб-квартиру парижской полиции во время обеденного перерыва.
Харпон, гражданский специалист по информационным технологиям в разведывательном подразделении с высоким уровнем допуска к секретной информации, проработал в полиции 16 лет. Сначала он убил трех человек в разведывательном подразделении, затем нанес ножевые удары двум сотрудницам полиции на лестничной площадке (одна умерла от полученных ран), прежде чем он, наконец, был застрелен во дворе здания. Харпон давно принял ислам и добросовестно посещал местную мечеть, где присутствовал на утренних и вечерних молитвах. Там обязанности исполнял радикальный имам, которого чуть не выслали из Франции.
По данным Wall Street Journal: «Власти обнаружили в его столе несколько USB-флешек, одна из которых содержала личную информацию об агентах и жестокую исламскую пропаганду, по словам властей".
Ключевой вопрос заключается в том, загрузил ли Харпон эти данные на флешку для своей работы... или отправил их по своим экстремистским контактам, которые могли бы их использовать для нападения на полицию"?
В 2016 году, Патрик Кальвар, генеральный директор внутренней разведки Франции, указав на количество активных салафитов во Франции (15 000 на то время), заявил, что «конфронтация неизбежна».
Теперь один из них поразил "систему" изнутри, говорит Тибо де Монбриаль, президент Центра внутренней безопасности ,французского мозгового центра. «За 4 года Франция подверглась нескольким нападениям. Некоторые из них были с большим количеством человеческих жертв, как это было в Ницце в 2016 году. Однако жертвы в префектуре имеют другой характер: это первое нападение «синего на синих», в котором работник полиции взял под прицел своих товарищей".
В основе экстремистской повестки дня, видимо, лежит разделение. «Каким образом множеству исламских сетей удалось создать идеологические анклавы в населенных кварталах?», — спрашивает писатель Бернар Ружье в своей книге Les territoires conquis de l'islamisme («Завоеванные территории исламизма»). В следующей книге описывается функционирование исламских сетей в нескольких муниципалитетах, таких как Обервилье, Аржантей, Трембле-ан-Франс и Мант-ла-Жоли.
По словам французского журналиста Эрика Земмура:
«На улице скрытые под покрывалами женщины и мужчины в джелабах де-факто являются пропагандой, исламизацией улицы, точно так же, как униформа оккупационной армии напоминает побежденным об их подчинении. Вместо ушедшего триптиха «иммиграция, интеграция, ассимиляция», появился другой — «вторжение, колонизация, оккупация».
В 2016 году внутренняя служебная записка показала, что в период с 2012 по 2015 годы в Париже было много случаев, когда сотрудники полиции совершали радикальные действия или акты, касающиеся их начальства.
В одном случае, в 2016 году, джихадист нанес ножевой удар командиру полиции и его партнеру в их доме в Магнанвилле, к западу от Парижа. В другом случае французская полиция расследовала женщину по подозрению в связях с ИГИЛ, обнаружив USB-накопитель с личными данными, в том числе домашние адреса тысяч французских полицейских. Кто им предоставил эту информацию? Общее впечатление таково, что Франция сейчас перегружена распространением радикализованного населения.
Террорист, открывший огонь на рождественской ярмарке в Страсбурге в 2018 году, был в списке террористов; там же были террористы, которые напали на супермаркет Требес, и человек, который убил еврейских детей в школе в Тулузе. Хотя французские власти знали о них, они не смогли их остановить.
Кажется, что имеет место ужасное нарушение секретности.
Однако проблема во Франции кроется глубже. Согласно отчету Центра Пью, к 2050 году от 12% до 18% населения Франции будут мусульмане. Обращения в ислам растут. Экстремизм становится настолько неотъемлемой частью страны, что, по мнению историка Пьера-Андре Тагиева, для многих французских граждан джихадизм стал «аттракционом».
В настоящее время во французской провинции есть несколько деревень, где обращенные и фундаменталисты перешли к исповеданию «чистой» формы ислама.
Отдавая дань памяти жертвам теракта в штаб-квартире парижской полиции, президент Эммануэль Макрон заявил, что Франция должна бороться с "гидрой" исламистской воинственности.
Проблема заключается в том, что Франция годами отрицала распространение радикального ислама.
«В некоторых районах", — говорит алжирский писатель Буалем Сансал, "Франция является вожделенной исламской республикой».
Le Monde, самая престижная французская газета, опубликовала статью после недавнего нападения, обвинив страну в "исламофобском маккартизме".
Террорист Харпон, убивший своих коллег в штабе полиции, с этим согласился бы: он поделился статьями, в которых Франция называлась «одной из самых исламофобских стран в Европе», фактически настолько исламофобской, что даже Ахмед Хилали, радикальный имам, общавшийся с Харпоном, получил предписание о депортации из Франции за свои экстремистские идеи, но этот приказ так и не был реализован.
Алексис Брезет, редактор газеты Le Figaro, ввел термин "денисламизм" (отказ от исламизма):
«Как это возможно? Как мог исламский террорист быть так завязан в государственном аппарате, в самом сердце полицейской структуры, которая именно должна бороться с исламской практикой, и совершить бойню? Денисламизм ставит французов под угрозу. Он размывает восприятие угрозы и разоружает дух. В то время, когда мобилизация должна быть максимальной, он парализует борьбу против проникновения исламистов в наши демократии. Дениламизм убивает. Мы не выиграем войну, которую радикальный ислам нам объявил, продолжая ходить с закрытыми глазами».
Джулио Меотти, редактор отдела культуры в газете Il Foglio, итальянский журналист и писатель.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |