Самый крупный израильский авторитет в области Ислама высказывает свое мнение.
В эту среду, президент Трамп встретится с президентом ПА Махмудом Аббасом. В отличие от своего предшественника, президент Трамп понимает, что главными проблемами на Ближнем Востоке являются Иран, ИГИЛ и Сирия, и что палестино-израильский конфликт имеет незначительную связь, если таковая имеется, с более серьезными конфликтами на Ближнем Востоке. Тем не менее, президент Трамп надеется замахнуться на разрешение палестино-израильского конфликта -- подвиг, который не удался всем его предшественникам. Возможно ли такое разрешение, и, если да, то что необходимо сделать для его достижения?
Я разговариваю с почетным профессором еврейского университета и всемирно известным экспертом в области Ислама, Моше Шароном, о возможностях президента Трампа заключить мирное соглашение на Ближнем Востоке. Бывший студент профессора Бернарда Льюиса, Шарон считается самым уважаемым израильским авторитетом в области Ислама, служившим при премьер-министре, Менахеме Бегине, в качестве его советника по арабским делам, и принимавшим участие в переговорах с президентом Египта, Анваром Садатом.
В моем интервью с профессором Шароном мы обсудили то, что президент Трамп должен сказать Махмуду Аббасу, когда они встретятся; почему Иран может фактически использовать ядерное оружие, если он его получит; и существует ли такое понятие, как "умеренный мусульманин".
Понимание их языка
Среди прочих языков, профессор Шарон свободно говорит на арабском и фарси. Более 50 лет назад, Шарон знал, что хочет заниматься ближневосточными исследованиями и поселился с бедуинами в Южном Израиле, а потом с израильскими арабами Галилеи, чтобы лучше понять их культуру. Вначале они знали, что он еврей, но как только он стал свободно говорить по-арабски, он стал неотличимым:
«У меня были свои овцы, свое маленькое стадо, я говорил на их языке, я был как бы одним из них», — вспоминает Шарон. «Самое главное — это изучение их языка, их привычек, их нюансов, и как только это происходит, вы начинаете понимать не только то, что они вам говорят, но и то, о чем они молчат, что также важно».Шарон некоторое время жил с бедуинами, а затем ушел к арабам, чтобы понять их. Извне может показаться, что арабы — гомогенный народ, но, на самом деле, они очень отличаются друг от друга. При обсуждении решения двух государств многие западники говорят об объединении Газы и Западного берега в единое палестинское государство, которое будет жить рядом с Израилем. Шарон с этим не согласен.
«Арабы Газы и Западного берега — из двух разных миров. Если вы скажете на Западном берегу, что жители Газы собираются жить с ними, они будут абсолютно ошеломлены, они не поверят вам. Если бы газанец пошел жить в Наблус, он бы оказался в плохой ситуации. Более того, если бы араб из Хеврона отправился жить в Наблус (что в 60 милях к северу от Хеврона), он был бы не в лучшей ситуации, потому что эти города населены семьями, кланами и племенами и не составляют однородного общества".По словам Шарона, способ, которым Израиль ведет переговоры с палестинцами, должен быть иным. На протяжении десятилетий он критиковал то, как руководители Израиля в целом ведут переговоры с арабскими лидерами и написал руководство по ведению переговоров на ближневосточном базаре. Одним очень важным изменением является отказ от английского языка на переговорах.
«Я хочу, чтобы переговоры велись на двух языках: иврите и арабском. Израиль будет говорить на иврите, а они будут говорить по-арабски, потому что тогда вы действительно услышите то, что скажут арабы, и то, что им не нужно говорить. Арабы знают, что все, что они скажут, будет процитировано в их СМИ, а потому они будут очень осторожны в своих высказываниях, и вы не услышите их истинные позиции. Говоря по-английски, они могут сказать все, что хотят, но потом, когда они видят, что сказали, они начинают утверждать, что их неправильно поняли, или их слова были вырваны из контекста».Шарон говорит, что, как правило, то, что говорят мусульманские / арабские лидеры на английском языке, абсолютно ничего не значит. Во-первых, потому, что они всегда будут говорить то, что хочет услышать англоязычная аудитория, даже если это не похоже на реальность. Во-вторых, мусульмане не считают себя обязанными западной аудитории.
«Когда мусульмане говорят перед своим народом, они знают, что, если они что-то обещают, то должны это выполнить. С англоязычной аудиторией это не так. "Однако различие еще больше.
Шарон объясняет, что когда мусульманские лидеры выступают перед аудиторией на английском языке, они не только говорят то, что хочет услышать их западная аудитория, но и используют ее как фундамент для получения от них уступок. Например, обсуждая приверженность к миру с Израилем или к определенной сделке, арабский / мусульманский лидер говорит и говорит о мире, о своей приверженности ему, его важности и т. д. Западный слушатель верит всему, что сказано, и толкует слова и заявления мусульманского лидера как означающие на самом деле концепции и идеи, в которые он верит. Когда европейцы слышат о «мире» от арабского лидера, они думают о Западной концепции мира, которая очень отличается от мусульманской.
«Никто никогда не просит мусульманского оратора объяснить, что он имеет в виду, когда произносит «мир» и «терпимость», потому что они полагают, что знают, что это значит, поскольку существует определение мира. Когда мусульманский оратор говорит западной аудитории то, что она хочет услышать, он потом пользуется тем, что услышала западная аудитория, как если бы мусульманин пошел на уступки, и в результате, требует уступки от Запада, поскольку мусульманский лидер дал понять, что он пошел на уступки Западу».Когда Трамп встретится с Аббасом
Шарон объясняет, что есть большая разница между соглашениями в мусульманском мире и соглашениями на Западе.
«В мусульманском мире вы только придерживаетесь соглашения, потому что вы обязаны его придерживаться, но как только соглашение может быть расторгнуто, вы его расторгаете, потому что вы являетесь сильной стороной».Что касается мирного соглашения, существует разница между тем, как Запад понимает характер такого соглашения, и как его понимают в мусульманском мире.
«В Исламе нормальная ситуация — это война до победы над миром. Однако бывают времена, когда мусульмане не могут продолжать войну, потому что они недостаточно сильны, чтобы победить или по другим причинам, которые могут привести их к проигрышу. Решение для такого типа ситуации в исламских правовых терминах называется Сулха. Это когда мусульмане прекращают свои сражения с не мусульманами на ограниченный период времени, который является Сулхой. У этой концепции есть правила, и она может быть возобновлена, но только временно, так как мусульмане не могут навсегда остановить джихад. Джихад — это нормальная ситуация, но для его временного прекращения должна быть очень веская причина — у мусульманина должно быть алиби. Однако, даже если есть Сулха, она справедлива только в том случае, если мусульмане считают, что они недостаточно сильны, чтобы сражаться с не мусульманами. С той минуты, как это изменится, они должны вернуться к джихаду».Шарон считает, что нет никаких шансов для какого-либо мирного соглашения, потому что, проще говоря, Израиль хочет мира, тогда как палестинцы привержены к уничтожению Израиля.
«Если Аббас и палестинцы хотели бы заключить мир, они могли бы это сделать уже много раз. Палестинцы получили условия для мира от бывших премьер-министров Барака и Ольмерта, что привело бы к уничтожению Государства Израиль. Если бы Аббас согласился тогда с тем, что было предложено, это было бы концом государства Израиль без всяких вопросов, потому что ХАМАС захватил бы Западный берег, и возникла бы ситуация, при которой с аэродрома Бен-Гурион не смог бы взлететь ни один самолет из-за ракетных и минометных угроз».Шарон вспоминает о территориальных уступках, которые оба премьер-министра делали палестинцам, и которые позволили бы им контролировать холмы, выходящие на международный аэропорт Бен-Гурион, всего в пяти милях от него.
Если так, то что хочет Аббас от Трампа, и как Трамп должен провести встречу с Аббасом?
«Махмуд Аббас собирается встретиться с президентом Трампом в Белом доме, чтобы заставить американского президента встать на его сторону, потому что у него есть план, который заключается не в том, чтобы заключить мир с Израилем, а в том, чтобы его уничтожить. Часть этого плана — найти союзников для своего дела, а лучшим союзником являются США. В тот момент, когда США станут союзником палестинцев, они перестанут быть союзником Израиля, как это произошло во время администрации Обамы».Как Трамп должен провести свою встречу с Аббасом?
«Он должен спросить Аббаса: каков ваш мирный план и где ваше соглашение?». Шарон ссылается на устав ООП, который был составлен в 1964, за три года до того, как Израиль взял под свой контроль Западный берег. В этом Уставе вообще не упоминается ни о каком существовании или признании существования Израиля. Этот документ был программой принципов, которая направляет ООП в ее усилиях по востребованию всей Палестины у Израиля.
«Трамп должен спросить Аббаса, в чем смысл его соглашения, пройтись по статьям соглашения и понять, что означает каждая из них». Например, что означает статья, в которой говорится, что «Палестина с ее границами времен британского мандата является региональной неделимой территорией». «Трамп должен спросить Аббаса, в чем конкретно заключается его план, и что конкретно он готов дать Израилю".А что, если Аббас скажет, что он готов остановить террористические нападения на Израиль?
«Нет, этого недостаточно. Я готов перестать убивать тебя, разве это дает тебе что-то? "Ну, тогда допустим, что он скажет, что он готов прекратить подстрекательство?
«Нет, что вы реально готовы дать, а не то, что вы собираетесь прекратить убивать евреев. Вы хотите, чтобы израильтяне предоставили список территориальных уступок, в результате которых вы окажетесь в семи милях от главных городов Израиля, а что вы готовы дать им взамен с реальной точки зрения?».А что, если Аббас скажет, что он готов признать Израиль как еврейское государство в границах 1967?
«Вот это очень важно. Важно признать Израиль, и Трамп должен сказать Аббасу: «Вернитесь в Рамаллу, выйдите к народу и произнесите речь, сказав, что палестинский народ признает Израиль как еврейское государство» таким же точными словами на арабском языке, но Аббас никогда этого не сделает . Во всяком случае — это всего лишь декларативная часть, вторая часть — это то, что Аббас пожелает дать Израилю в реальном выражении, как недвижимость. Иногда люди спрашивают меня на публичных лекциях:
«Каков ваш план решения палестино-израильского конфликта»? Я говорю, что у меня нет плана. Я хочу знать, каков план арабов. Арабы никогда не представят свой план первыми, они всегда создадут ситуацию, когда сначала вы представите свой план, а уже потом начнут исходить из этого».Это религиозный конфликт или национальный?
Некоторые люди впадают в заблуждение, когда рассматривают палестино-израильский конфликт. С одной стороны, ООП кажется светским национальным движением, а с другой стороны, ХАМАС и другие организации джихада говорят в терминах религиозной войны против Израиля. Что это?
«В Исламе нет секуляризма, в Исламе даже слова такого нет. Это ошибка тех, которые рассматривают Ислам, как христианство. Помните, что даже если мусульманин не ходит в мечеть, не соблюдает пост во время Рамадана, не совершает паломничества в Мекку, он все равно мусульманин, потому что Ислам является источником его идентичности. Ислам — это центр идентичности. Мы не говорим о религии в масштабе меньше и больше. Между государством и религией нет разделения».Существуют ли умеренные мусульмане?
«В мире около 1,25 миллиарда мусульман, 99% — хотят ходить на работу и приносить домой пищу, но те, которые задают тон в Исламе, составляют 1%. ИГИЛ очень мал, но он задает тон, то же самое и с Ираном — те, кто обладает властью и задают тон, составляют лишь малую часть сообщества».Все ли мусульмане довольны этим тоном?
«Большинство недовольны лидерами, но они не имеют никакого значения. Нет никакой разницы, никто не спрашивает о счастье. Если у вас есть власть, вы не спрашиваете о счастье, потому что вы можете обезглавить людей, которые с вами не согласны. Подумайте о Саудовской Аравии, по любым нормальным стандартам ее правительство должно было рухнуть много лет назад. Тот, кто имеет власть убивать, имеет власть править. Есть много приятных мусульман, которые говорят о мире, но не спрашивайте человека, который говорит о мире и о том, как это было бы чудесно, что он думает, а спросите его, что он мог бы сделать для этого? И если он правдив, он скажет, что он ничего не может сделать, потому что у него нет власти».Придерживаются ли люди, желающие мира, Ислама, который призывает к джихаду и приказывает мусульманам захватить мир?
«Да, но они ничего не могут с этим поделать».Радуются ли мусульмане, когда у них есть алиби, чтобы не выходить на джихад?
«Это не вопрос. Им придется отправиться на джихад, если призыв к джихаду будет исходить от их собственного лидера. Они подобны овцам, ищущим пастуха, который отведет их на водопой или на пастбище. В западном мире есть несколько тысяч людей, которые хотят быть западными, и пусть они будут западными, но это означает, что они готовы потерять свою идентичность. Некоторые говорят: «Я встретил замечательного мусульманина, который хочет мира», и я говорю: «Чудесно, я тоже хочу мира, но что он может сделать для этого? Ничего, потому что он не задает тон.Неужели никогда не будет ситуации, чтобы лидер Ислама может задать тон к примирению?
«Вопрос примирения невозможен. Почему? Потому что тогда вы ставите на одну доску мусульман и немусульман, а это невозможно".Но эти люди на Западе, которые хотят мира, если они станут лидерами Ислама, будут говорить по-другому?
«Идея очень проста. Правила, которые контролируют мусульманина, ставшего лидером, это вовсе не те правила, которые контролируют простого мусульманина, бегающего по Парижу, Лондону или Нью-Йорку. Когда у него нет власти, человек может жить по разным правилам, но если он становится лидером, то есть другие правила, которые управляют им, потому что теперь он является правителем, обладающим властью что-то делать».Иран может использовать атомную бомбу
В предыдущем интервью профессор Шарон сказал, что существует реальная возможность того, что Иран использует ядерное оружие, если он его получит.
«Иран управляется фанатичными правителями, которые живут с чувством приближающегося апокалипсиса. Шия — мессианское движение, которое живет мыслью, что мессия или Махди, существует где-то, но он скрыт. Этот мессия ждет появления. Есть одна возможность, когда руководство шиитов сделает все, чтобы побудить Махди появиться — главным образом, через войны, которые приведут к крупным катастрофам. Это останется в сфере религии, но есть и другие опасные вещи, которые могут преследовать иранские лидеры. Шииты страдают в исламском мире, они составляют меньшинство в Исламе, и их преследует исламское большинство, которое является суннитским. Для них сунниты мира являются величайшим врагом, и они сделают все возможное, чтобы их уничтожить. Я всегда говорю, что, если Иран получит ядерное оружие, то Саудовская Аравия будет первой, против кого оно будет использовано, поскольку Саудовская Аравия, больше, чем любая другая страна, представляет собой чистый суннитский Ислам ».
«Когда Ахмадинежад был мэром Тегерана, он потратил около шести миллионов долларов, чтобы построить королевский вход, чтобы Махди мог войти в Тегеран со всем уважением. Поэтому это все не абстракция. Нам это кажется смешным, но поймите его мышление, он думает, что может привести Махди, и именно поэтому построил для него вход».
Хотя иранцы говорят о приходе Махди, Ислам существует уже почти 1400 лет. Разве они не пытались привести Махди раньше? Разве у них нет могущественной армии прежде, чем это приведет к разрушениям и катастрофе? Шарон говорит, что шииты никогда раньше не пытались привести Махди, хотя они все время говорят об этом.
«Шииты никогда не создавали для себя по-настоящему могучей армии, так, чтобы они могли бросить вызов суннитским силам. Они почти все время находились под суннитской властью. До XVI века Иран был суннитской страной. Шииты в Исламе составляют меньшинство, возможно, 6 -- 7% от общего числа мусульман. Уникальность теперешней ситуации состоит в том, что Иран представляет себя не только лидером шиитов, но и утверждает, что он являются лидером исламского мира в целом, потому что он имеет цель, которая приемлема для всех мусульман. Эта цель заключается, прежде всего, в борьбе против «Великого сатаны», США — христианской страны, которая настолько велика и настолько сильна, что для того, чтобы захватить мир, ее необходимо сломать, а затем у Ирана есть еще и помощник США, Израиль, который болтается у него под ногами».
Для мусульман Израиль является не только ритуально нечистым, но и опасным, поскольку он является самоубийцей по своей природе, в том смысле, что мусульмане не знают, что Израиль собирается делать, и Израиль также повергает в стыд весь мусульманский мир. Ислам — это общество, ориентированное на чувство стыда, в противоположность христианскому миру, который ориентирован на чувство вины. В обществе, ориентированном на чувство вины, последствием за проступок является либо наказание, либо прощение, тогда как в обществе, основанном на чувстве стыда, единственный способ справиться со стыдом — это отомстить, уничтожить то, что вызвало это чувство. Израиль ввергает в стыд весь мусульманский мир, и поэтому единственное, что они могут сделать с Израилем, это уничтожить его.Как Иран рассматривает президента Трампа?
«Они считают его настоящим лидером. Он говорит на языке, который они понимают. Иранцы считали Обаму слабым и боящимся Ирана. Иранцы дрожат, потому что считают, что Трамп — это противоположность Обамы. Они думают про себя: «Может быть, нам следует договориться с ним, прежде чем он начнет нам вредить». Чем сильнее Трамп действует в отношении Ирана, тем лучше. Они не говорят об этом открыто, но если вы читаете между строк в иранских газетах, они стали гораздо осторожнее, но все же пытаются продемонстрировать силу. Однако, если Трамп продолжит идти своим путем, он сможет их сломать».
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий