Господин президент, — это ложная сделка.

Что открывается при более пристальном взгляде на стратегию палестинских переговоров.

Ран Барац, 23 мая 2017

В увлекательной сцене из документального фильма «Туман войны» Роберта Макнамары, американский министр обороны 1960-х, обсуждает встречу с Фиделем Кастро в 1992 . На этой встрече Макнамара впервые обнаружил, что во время Карибского кризиса, Советский Союз уже доставил на Кубу 162 ядерные боеголовки. Потрясенный до глубины души, Макнамара прерывает встречу и задает Кастро три вопроса:

(1) Знали ли вы о доставке на Кубу ядерных боеголовок?

(2) Рекомендовали бы вы Хрущеву, в случае американского нападения, чтобы он их использовал?

(3) Если бы он использовал их, что случилось бы с Кубой?

Диктатор ответил сразу:

(1) Я знал, что они были доставлены. 

(2) Я не «рекомендовал бы Хрущеву», а рекомендовал Хрущеву использовать их. 

(3) [Куба] была бы полностью уничтожена.

Макнамара, все еще отказываясь верить услышанному, думая о ядерном разрушении, со слезами отчаяния, сказал: «Вот, насколько мы были близки», указывая на крошечное пространство между указательным и большим пальцами.

История переговоров

Нет никаких сомнений в том, что у Макнамары были неверные ожидания в отношении Кастро и его поведения. «Рациональность, сама по себе, не спасет нас»,— заявил бывший министр обороны. Однако это хромое оправдание, которое стремится скрыть свою неудачу в понимании противника, его мышления и целей.

История переговоров между Израилем и палестинцами также покрыта слезами отчаяния. Чтобы объяснить, почему, крайне важно понять фундаментальные убеждения, которые направляют ожидания левых. Таких убеждений четыре:

1. Всеобъемлющая мирная сделка хороша для обеих сторон;

2. Различия могут быть преодолены;

3. Предварительные переговоры приблизились к соглашению;

4. Каждый знает, каким будет решение.

Мир между Израилем и палестинцами всегда казался «настолько близким», и в то же время, оставался неуловимым. И подобно Макнамаре, причина не в другой стороне — это ошибочное понимание палестинцев левыми. Слезы отчаяния являются результатом ошибочных ожиданий. Чтобы изучить это, ниже приводятся краткие изложения переговоров, проводимых правительствами левого крыла Израиля.

После того, как Израилю стало ясно, что соглашения, такие, как Осло, являются непостоянными и не достигают намеченных результатов, был предпринят ряд попыток достичь «всеобъемлющего мирного соглашения».

Уже на саммите в Кэмп-Дэвиде в 2000, Эхуд Барак удивил даже своих израильских коллег далеко идущим предложением. Когда президент Клинтон услышал это, его глаза засветились.

«Теперь-то, — объявил он, — нам есть с чем работать».

Воодушевленный Клинтон пошел убеждать Арафата и, по словам Денниса Росса, объяснил ему ясно, почему ставки были высокими, и, что это — момент, и, возможно, исторически палестинцы никогда не контролировали свою собственную судьбу, но сейчас — самое время. Если это не удастся, он (Арафат) не сможет обвинять в этом других.

Все элементы мирного соглашения присутствовали: крупная сделка, полная доброй воли, харизматичный американский президент с убедительными аргументами и сильным желанием оставить после себя наследие мира, и решительный «мужественный» левый израильский премьер министр. Эйфория охватила Кэмп-Дэвид. История должна была вот-вот начаться.

Но Арафат сказал: НЕТ.

Вскоре после этого, Клинтон попытался спасти хоть что-то от пребывания Барака и предложил его щедрые «параметры». Клинтон думал, что прогресс будет достигнут, и все еще имел надежду в своем сердце. Он вновь встретился с Арафатом, используя все свое остроумие и обаяние.

Но Арафат снова сказал: НЕТ.

Возможно, кто-то скажет: «Ну, это же был Арафат». Однако переговоры Эхуда Ольмерта с Махмудом Аббасом (Абу Мазеном) доказывают, что мы имеем дело с более глубоким вопросом.

В 2008, палестинцам было сделано самое щедрое предложение, какое когда-либо делалось. Уступки были чрезмерными, нарушающими каждую израильскую красную черту: Ольмерт пообещал отозвать все израильские силы обороны из Иудеи и Самарии; Он уступал суверенитет над восточным Иерусалимом и Старым городом, включая Западную стену! Он предложил 94% территории Иудеи и Самарии, а оставшиеся 6% — передать палестинцам в обмен на земли в центральных районах Израиля, включая туннель, который соединял Газу с Западным берегом. 

Ольмерт умолял Абу Мазена: 

«Палестинцы не получат такого предложения даже через 50 лет!»

Опять все было готово. Команды были взволнованы. Сам Аббас признавал, что такое щедрое предложение было беспрецедентным.

Лишь одно было пропущено, чтобы окончательно положить конец этому проклятому и ненужному конфликту, одно с расхождениями, которые можно преодолеть, и решение, известное всем: Абу Мазену стоило только сказать: «Да!».

Но Абу Мазен сказал: НЕТ.

Однако провал Ольмерта не стал препятствием для прогрессивной и пропалестинской администрации после эпохи Картера во главе с президентом Бараком Обамой и госсекретарем Джоном Керри. Штабы были собраны для переговоров, и 30 июля 2013, Керри объявил со скрытым сарказмом, что он планирует достичь исторического соглашения между израильтянами и палестинцами "за девять месяцев!"

Еще раз, сцена была установлена. Керри наблюдал за переговорами, а Обама управлял из-за кулис. Американский президент даже встретился с Абу Мазеном и попросил его воспользоваться моментом. Это был льготный период для палестинцев: полная поддержка американского президента, мечтающего о наследии мира на Ближнем Востоке, даже за счет интересов Израиля.

Но даже этому дуэту Абу Мазен сказал: НЕТ.

Бесконечный отказ

Чтобы лучше понять отказ палестинцев, необходимо изучить их поведение на переговорах. Здесь также есть четкая закономерность, которая была отмечена левыми. Например, министр иностранных дел, Шломо Бен-Ами, сказал журналисту, Ари Шавиту, после неудачи в Кэмп-Дэвиде:

Бен-Ами: Спустя какое-то время, Клинтон ужасно рассердился и страшно кричал. Он сказал Абу Але (Абу Мазену) ..., что палестинцы должны представить свои собственные позитивные предложения ....

Шавит: Палестинцы не делали встречного предложения?

Бен-Ами:

Нет. Это самое главное. Никогда не было палестинского встречного предложения. Такого никогда не было и никогда не будет. Поэтому у израильской стороны всегда возникает дилемма: либо я встаю и ухожу ..., либо я иду на еще одну уступку, на еще одно вымогательство. Однако, в конце концов, даже самый умеренный человек достигает точки, когда он сам себе говорит: подожди минуту, люди с другой стороны не имеют конечной цели. Еще одно вымогательство и еще одно, но им этого никогда не хватит. Это никогда не закончится.

История разбитого горем голубя, Бен-Ами, соответствует многим описаниям поведения палестинцев, в том числе и от американской команды. Например, Деннис Росс так описывает поездки взад-вперед президента Клинтона и палестинской переговорной группы в Кэмп-Дэвиде:

Президент Клинтон сказал: «Это начало переговоров, поэтому я хочу, чтобы вы отреагировали на на него».

Абу Ала (Абу Мазен) сказал: «Я не могу на это отреагировать».

[Клинтон сказал] «По крайней мере, укажите, в чем были проблемы с израильской картой. Не отвергайте ее просто так. Укажите проблемы". 

Однако они даже этого не сделали. На каждое предложение, которое он делал, они просто говорили «нет».

Аналогичным образом Росс описывает встречу президента и Арафата с параметрами Клинтона, которые должны были стать основой для будущих переговоров.

«Арафат, — говорит он,— сразу начал подвергать сомнениям все, что он просил сделать. Каждый пункт в параметрах Клинтона, который требовал чего-то от палестинцев, он отвергал.

Это не было простой проблемой характера Арафата или его нежеланием достичь соглашения. Как рассказывает палестинский сотрудник, Саиб Эрекат, когда их команда получила далеко идущий план Эхуда Барака, сам Абу Мазен сказал Арафату:

«Это не старт, и мы не можем это принять, это распродажа в связи с ликвидацией».

Три монументальных исторических факта.

Существует множество таких свидетельств. Однако настало время взглянуть на общую картину, из которой вытекают три определяющих фактора в отношении поведения палестинцев во всем, что связано с переговорами.

1. Палестинцы никогда не инициируют переговоры. Они всегда вынужденно соглашаются на них.

2. В ходе переговоров палестинцы никогда не представляют свой собственный мирный план.

3. Палестинцы прекращают отказом любые переговоры, независимо от того, насколько великодушно предложение.

Это монументальные факты. Три палестинских громких НЕТ, которые повторяются снова и снова.

Необходимо изменение парадигмы

Когда мыслящий человек обнаруживает, что реальность многократно противоречит его убеждениям, он спрашивает себя, не придерживается ли он ложных убеждений. Он проверяет, не существует ли альтернативной теории, объясняющей больше фактов, и которая лучше предсказывает события.

На этот случай есть простое и убедительное объяснение, которое охватывает все соответствующие данные: палестинцы не хотят вести переговоры о постоянном урегулировании.

Рассмотрим две наши конкурирующие теории.

Первая теория гласит, что палестинцы желают мира, как израильтяне и американцы, которые ведут с ними переговоры, но по какой-то таинственной причине они действуют так, как будто их это не интересует. Следовательно, левые, поддерживающие эту теорию, вынуждены вместо того, чтобы объяснить ее, начать оправдывать поведение палестинцев.

Проблема заключается в том, что нелегко объяснить пять «исторических возможностей», которые палестинцы «упустили» лишь за последние 17 лет, особенно, в свете полного отсутствия позитивных доказательств в пользу утверждения палестинцев по поводу соглашения об окончательном статусе. Лучшее, что может предложить эта теория, — это факты и свидетельства тактики палестинских переговоров, а это значит, что у палестинцев очень бедная тактика, потому что переговоры всегда терпят неудачу.

С другой стороны, конкурирующая теория утверждает, что переговоры всегда терпят неудачу, потому что палестинцы не заинтересованы в ведении переговоров о постоянном урегулировании. Это заявление успешно объясняет поведение палестинцев в течение последних двух десятилетий переговоров, от подписания соглашений, которые не были окончательными, до упорного отказа продвинуться в направлении постоянного и всеобъемлющего мирного соглашения.

В соответствии с этим, это не тактика переговоров, которая терпит неудачу каждый раз, а полная противоположность — это успешная стратегия отказа от постоянного урегулирования.

Если новая теория звучит странно, то только потому, что мы привыкли не только к мысли о том, что каждый всегда предпочитает мирный договор, но и к парадигме, которая коренится в «упущенных исторических возможностях».

Истина заключается в том, что, когда есть общая воля к достижению соглашения, нет необходимости в уникальных «исторических возможностях». Но когда такой воли нет, то есть лишь иллюзия «возможностей». Горькая шутка, что “палестинцы никогда не упускают возможности упустить возможность”, совершенно нелогична. Поскольку палестинцы не хотят конца, который представляется этими «возможностями», то для них это вовсе не возможности, а, скорее, исторические ловушки. Вот почему их нужно избегать, а не использовать.

Изменение парадигмы может иметь последствия. Оказывается, четыре принципа веры, которые мы открыли у левых, являются ложными: (1) палестинцы не считают, что им выгодно заключать «всеобъемлющее мирное соглашение»; (2) с их точки зрения, расхождения не могут быть преодолены; (3) никакие переговоры не приблизились к успешному завершению; и (4) они не принимают такой же конец разрешения конфликта, который левые считают «всем известным». Это всего лишь мифы, основанные не более, чем на внутреннем дискурсе левых.

Не будет никакой сделки, а будет насилие.

Когда переговоры в Кэмп-Дэвиде в 2000 рухнули, президент Клинтон сказал в своей речи:

Премьер-министр Барак принял очень смелые решения, но, в конце концов, мы не смогли устранить расхождения. Я думаю, что они будут преодолены, потому что я считаю, что альтернатива немыслима.

Однако для палестинцев альтернатива была не только "мыслима", они ее выбрали в очень реальной манере. И здесь мы подходим к опасности догматического мышления о конфликте.

Обычная проблема истории неудач переговоров заключается в том, что они приводят палестинцев к эскалации и насилию. Теперь мы можем понять, почему. Поскольку палестинцы выступают против переговоров, то после каждого раунда принудительных переговоров, палестинское руководство должно доказать своему народу, что оно ничего не уступило. Так, что, как только маятник качнулся от статус-кво в направление «мира», у них наступает настоятельная политическая необходимость компенсировать это, отвлекая маятник в сторону насилия.

Такая эскалация не только страшна для израильтян и палестинцев. Она также вредна для посредничества американского президента, поскольку неудача и необходимость Израиля реагировать на новую эскалацию, имеют тенденцию ослаблять его позиции на Ближнем Востоке.

Все это плохая новость для президента Трампа. Он, безусловно, эксперт в переговорах и заключении сделок, однако, всякая сделка имеет предварительное условие с обеих сторон, поскольку они считают, что это может им пригодиться. Такого условия нет на палестинской стороне. Даже лучший посредник не сможет преодолеть расхождение в отказе от преодоления расхождений.

Поэтому более вероятно, что, как и у всех его предшественников, переговоры, которые Трамп заставит палестинцев вести, закончатся жалко. Это не недостаток в навыках посредничества, который сорвет усилия Трампа, а ошибочная концепция, что палестинцы вообще заинтересованы в переговорах по мирному соглашению.

Поэтому, если бы я мог ему советовать, я бы попросил президента Трампа отказаться от попытки заключить «сделку». Это согласуется с тем, что он сказал в своей речи в Саудовской Аравии:

"Мы будем принимать решения на основе реальных результатов, а не негибкой идеологии. Мы будем руководствоваться уроками опыта, а не ограничениями жесткого мышления".

История израильско-палестинских переговоров — лучший пример негибкой идеологии, сути которой противоречат реальные результаты и уроки опыта.

Если президент все еще не убежден и нуждается в доказательствах перед неудачей, я попрошу его выполнить простой тест: прежде чем он начнет переговоры, он должен потребовать от палестинцев представить их мирный план, который давно существует у израильтян. Если он его получит, надо будет обязательно перейти к следующему раунду переговоров. Однако, если палестинцы отправят его, по выражению Арафата, «пить морскую воду в Газе», то это будет знак того, что ничего не изменилось, и на горизонте снова маячит неудача.

Это не означает, что нет пути вперед. При реалистичных ожиданиях и понимании с обеих сторон, есть многое, что можно сделать.

Однако, как бы странно это ни звучало для него, его самый большой успех состоял бы в том, чтобы заранее упредить попытку заключить «самую сложную сделку», потому что это фальшивая сделка. 

Лучшее, что можно сделать, — это позволить ложной догме о мире, наконец, упокоиться с миром.

Перевод: +Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"

Поделиться с друзьями: