Трансляриум ©: Интернет, очищенный от джихадистского подстрекательства, не является невыполнимой миссией

Интернет, очищенный от джихадистского подстрекательства, не является невыполнимой миссией

Игал Кармон, 1 мая 2017

Введение
Социальные сети начинают терять доходы от рекламы из-за контента ненависти, который появляется на их сайтах. Согласно сообщениям, крупные рекламодатели (Johnson & Johnson, Toyota, General Motors, Walmart, AT&T, HSBC и другие) изымают объявления из социальных сетей, потому что обнаруживают, что их объявления размещены рядом с видеороликами террористов. Один лишь YouTube может потерять $750 млн. в доходах от рекламы. [1]
Представляется, что, скорее финансовые соображения, а не моральная ответственность побуждают интернет-компании принимать более энергичные меры для очистки своих платформ от контента ненависти и подстрекательства к убийству.

Кроме этого, растет давление правительств на компании. В Германии министр юстиции Хайко Маас (SPD) вводит новый закон, налагающий огромные штрафы в размере до 50 миллионов евро на компании, которым не удается устранить высказывания ненависти со своих сайтов.

В Британии после недавнего террористического нападения в Вестминстере, министр внутренних дел, Эмбер Радд, вызвал руководителей Google, Twitter, Facebook и Microsoft на саммит в Министерство внутренних дел, на котором они согласились «создать новые технические инструменты для выявления и устранения террористической пропаганды» со своих платформ в числе прочих мер. [2]

Кроме того, семьи жертв террора стали подавать в суд на интернет компании за размещение подстрекательства, которое радикализует террористов и, таким образом, приводит к убийству или ранению их близких. Один успешный иск такого рода вызовет поток дальнейших судебных исков, что повлечет за собой огромные убытки для компаний.

Однако станет ли хотя бы одна мера гарантией того, что Интернет будет свободен от разжигания ненависти и подстрекательства джихадистов? Нет. До тех пор, пока правительства и интернет-компании не поймут, что использование Интернета джихадистскими движениями, представляет реальную угрозу глобальной безопасности, равносильную чрезвычайной ситуации, требующей от них соответствующих действий, как то: делать огромные финансовые вливания; разрабатывать новые технологии и, что самое важное, принципиально менять свои подходы и критерии, которые они используют при удалении контента из сети.

Цели этой статьи, во-первых, представить масштабы проблемы; во-вторых, продемонстрировать неадекватность принятых до настоящего времени мер по ее устранению; в третьих, объяснить необходимость революционного подхода; и в четвертых, подробно изложить компоненты новой эффективной стратегии, которая должна быть реализована.

Как это все началось?

Чтобы понять масштабы угрозы и меры, необходимые для ее решения, необходимо вернуться к истокам Интернета и социальных сетей.

Интернет, как и ядерная энергия и другие разработки в современной технике, является одновременно и благом, и источником опасности. В большинстве других областей научно-технические разработки сопровождались нормативным законодательством для предотвращения потенциальной опасности для общества и для жизни людей. Наземные, морские и воздушные перевозки, фармацевтическая промышленность, пищевая промышленность и бесконечный список других отраслей и профессий подлежали регулированию.

С другой стороны, интернет-компании пользовались бессрочными лицензиями. Поскольку они базируются в США с почти неограниченной свободой слова, компании были подвергнуты некоторым ограничениям и, когда их оспаривали, утверждали, что любое дальнейшее регулирование информации, которую они выкладывают, было бы немыслимым нарушением Первой поправки.

Европа знала лучше. Поскольку континент, который был втянут в войну из-за беспрепятственного роста экстремистских движений, она понимала, что не только экстремистские действия, но также экстремистская речь и идеологии, такие, как нацизм, должны быть юридически запрещены. После Второй мировой войны, Европа приняла законы против расизма, ксенофобии, антисемитизма и отрицания Холокоста, что привело к осуждению и наказанию правонарушителей. Это помогло удержать экстремистскую болезнь и ее массовое влияние под контролем.

Нынешнее глобальное движение джихада невообразимо без Интернета. Однако даже в Европе все изменилось с появлением Интернета. Интернет-компании во всем мире использовали законодательный вакуум, в котором существовал Интернет, чтобы создать наднациональную систему, которая стала выше закона. Суд может наказать таких лиц, как британского отрицателя Холокоста, Дэвида Ирвинга и французского комика и политического активиста Дьедонне за антисемитскую речь, но материалы, которые установили их преступную вину, оставались в Интернете в свободном доступе, влияя на других. Экстремистские группы всех убеждений воспользовались этой ситуацией, и речи ненависти в онлайне, подстрекающие к джихаду, расизму, ксенофобии и геноцидным убийствам, распространились, как чума.

Онлайновые платформы заполнились ужасающими картинами казней, распятий, ампутаций, поджогов, утоплений, метанием камней и другими формами исполнения. [3]

Джихадистские организации использовали сеть для вербовки сторонников и бойцов [4], обеспечивая их практическими инструкциями и руководствами по террористическим операциям, в том числе, бомбовым взрывам и бомбардировкам автомобилей, [5] превращали архи-террористов в героев, достойных подражания [6] и собирали деньги для их активности [7].

Интернет предоставил им идеальный инструмент для распространения своих идей, включая даже малолетних детей. Недавно школьные учебники ИГИЛ, в том числе, их версии на английском языке, написанные и используемые организацией в сирийской крепости Аль-Ракка, были распространены в Интернете через службу Telegram, осуществляя, таким образом, мгновенную передачу сообщения, что сделало глобально доступным этот важнейший инструмент воспитания молодого поколения.[8]

Журналы и рупоры террористических групп распространяются также через Интернет. Кроме того, некоторые социальные сети предоставляют зашифрованные платформы, которые позволяют джихадистам безопасно обмениваться информацией.

В драку вступили также и правые экстремисты, заполняя Интернет собственной ненавистью к меньшинствам, а некоторые — даже призывают следовать примеру «Адольфетто» Гитлера и уничтожать группы меньшинств [9].

Однако большинство интернет-компаний, похоже, не очень озабочены этой проблемой. Сотни компаний по всей территории США принимают террористические организации, не зная и не заботясь о том, кто их клиенты. Что касается социальных сетей, то большинство их основателей — это молодые люди, в значительной степени лишенные исторического сознания. Сосредоточившись на своем великом видении глобального онлайн-сообщества, они не замечают того факта, что они также создают сообщества террора и превращают рассеянные террористические группы в глобальное движение джихадистов. Во имя расширения прав и возможностей людей во всем мире и предоставления права голоса каждому человеку, они также наделяют полномочиями самые порочные элементы в глобальном сообществе, таких, как джихадистов, которые появляются в социальных сетях с отрубленными головами в руках, восклицая "Аллаху Акбар" и проповедуя джихад и убийство. Предприниматели в социальных сетях продолжают развивать эту среду без учета опасностей и необходимости принимать меры против них.

Усилия MEMRI в отношении интернет-компаний и социальных сетей

MEMRI высказал беспокойство этим явлением еще десять лет назад на двухстороннем брифинге в Конгрессе, организованном либерально-демократическим представителем из Нью-Йорка, Гари Акерманом, и консервативным республиканским конгрессменом из штата Индиана, Майком Пенсом. Оба поздравили MEMRI с его инициативой и деятельностью, а Акерман резко осудил интернет-компании как «сторонников терроризма». [10]

С тех пор MEMRI продолжает предупреждать об использовании Интернета террористами. За прошедшие годы MEMRI собрал обширный архив материалов по организациям джихадистов и джихада, а его проект «Мониторинг угроз джихада и терроризма» (МУДТ) опубликовал бесчисленное количество сообщений, свидетельствующих о безрассудной неспособности интернет-компаний предотвращать подстрекательство к геноцидному убийству [11].

MEMRI предложил распространять свой опыт на компании, которые бесплатно размещают веб-сайты, просматривая веб-сайты, которые они размещают, и информируя их о стоящих за ними организациях джихада. В 2008, мы также учредили комитет видных общественных деятелей для информирования компаний об этих организациях [12].

MEMRI проинформировал Конгресс о необходимости привлечения к ответственности интернет-компании и даже непосредственно столкнулся с некоторыми компаниями, такими, как Google, о которых мы говорили в наших отчетах как о «базе джихада онлайн», что привело к спорной встрече с ними. MEMRI также опубликовал статьи в СМИ, предупреждающие о жизненной необходимости для компаний брать на себя ответственность. [13]

Одним из наиболее распространенных онлайн-подстрекательств джихадистов было подстрекательство к убийству христиан-коптов. MEMRI документировал это в бесчисленных отчетах. [14]

За прошедшие годы был достигнут определенный прогресс, особенно после того, как члены Конгресса намекнули на возможные законодательные меры, а после того, как расследования террористических атак подтвердили решающую роль Интернета в вдохновлении и радикализации преступников, Facebook стал пионером в изменениях к лучшему, инвестировав десятки миллионов долларов в выявление и удаление учетных записей джихадистов, а Twitter и Google/ YouTube начали следовать его примеру. [15] Однако меры, принимаемые компаниями, по-прежнему недостаточны, ввиду масштабов угрозы.

Необоснованные отмазки интернет-компаний и социальных сетей.

Важно рассмотреть оправдания и уловки, используемые интернет-компаниями, чтобы оправдать свое безответственное поведение. Первой корпоративной отмазкой было просто отрицание ответственности.

«Правда, — сказали они, — мы поставляем автомобиль (и, конечно же, получаем доходы), но кто-то другой выкладывает контент, поэтому направьте свои обвинения им».

Хотя главной целью действительно должны быть террористы, компании выступают в качестве их добровольных соучастников, предоставляя свою платформу для криминального использования.

Следует отметить, что существует четкий прецедент для привлечения к ответственности носителей подстрекательства за результаты этого подстрекательства. В середине 1990-х, Международный уголовный суд по Руанде приговорил Фердинанда Нахиману, соучредителя руандийской радиостанции «Radio Télévision Libre des Mille Collines», к 30 годам тюрьмы за распространение подстрекательства, которое способствовало геноциду в Руанде. Совершенно очевидно, что я не собираюсь сравнивать Нахиману, который был отождествлен и пытался пропагандировать сообщения о геноциде по своему радио, с магнатами социальных сетей, которые демонстрируют безрассудное безразличие, а только для того, чтобы подчеркнуть принцип, что носители подстрекательства могут быть привлечены к ответственности за последствия такого подстрекательства. Этот принцип был фактически установлен после Второй мировой войны в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, принятой Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 9 декабря 1948, которая считает уголовным преступлением не только акты геноцида, но и «прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида». [16]

В США также в 2006, районный суд постановил, что Первая поправка не защищает право распространять информацию, предназначенную для насилия. Такое решение было принято в отношении радикальных прав животных и экологического активиста Родни Адама Коронадо, который учил других, как собирать бомбы.

«Первая поправка не предусматривает защиту от уголовного обвинения просто потому, что действующее лицо использовало слова (а не действия) для осуществления своей незаконной цели»,

— заявил суд. [17]

Фактически, компании хорошо осознают свою ответственность за ограничение использования своих платформ, о чем свидетельствует внедрение «руководящих принципов сообщества» и «условия использования», которые они позднее использовали в качестве своего второго тактического корпоративного оправдания.

«Мы делаем то, что необходимо, устанавливая руководящие принципы и стандарты сообщества»,

— сказали они.

Это самый большой обман всех. Во-первых, компании явно не в состоянии обеспечить соблюдение своих собственных принципов, поскольку, если бы они их соблюдали, Интернет и социальные сети не были бы так полны ненависти и подстрекательства к убийству. Более того, в отличие от компаний, рекламирующих йогурты, автомобили, самолеты или фармацевтические препараты, которые позволяют государственным регулирующим органам и даже конечным пользователям получать доступ к информации об отделах контроля качества, а также об экспорте и технологиях, которые они используют для защиты потребителя, интернет-компании держат нас в полном неведении. Эта информация, доступ к которой является существенным правом потребителей и правительств, является их тщательно охраняемой тайной. Мы не знаем, сколько экспертов они используют для удаления контента ненависти, насколько они владеют арабским и другими соответствующими языками, какие технологические процессы они используют или, что самое важное, какие конкретные критерии они применяют. Фактически, Twitter недавно отметил, что он идентифицировал контент джихадистов, используя «свои собственные внутренние средства борьбы со спамом» [18] — описание, которое является плохой шуткой за счет невинных жертв.

Даже неясно, направлены ли механизмы скрининга, которые компании обязались развивать, на устранение речи, разжигающей ненависть и подстрекательство. Недавно компания Google пообещала рекламодателям «обеспечить более простые и более надежные способы не показывать свои объявления в спорных контентах» [19], что подразумевает, что такой контент будет отдален от рекламы, но не обязательно удален. Аналогичным образом, председатель и главный исполнительный директор Facebook, Марк Цукерберг, (Mark Zuckerberg) в недавнем посте подразумевал, что конечная цель его сети — позволить пользователям решать, какого контента они хотят избегать, вместо того, чтобы категорически удалять определенные типы контента.

«Идея, — писал он, — состоит в том, чтобы дать всем в сообществе варианты того, какую политику в отношении контента они хотели бы установить для себя. Какова ваша линия относительно наготы? Относительно насилия? Относительно графического контента? Относительно богохульства? То, что вы решите, и будут вашими личными настройками».

Третья корпоративная уловка заключалась в переносе ответственности на пользователей, экономическая идея абсолютного гения. На жалобы по поводу онлайн-контента был получен ответ: «Вы отметили это?». Таким образом, сотни миллионов пользователей были задействованы в качестве неоплачиваемых корпоративных сотрудников. Помимо вовлеченности, этот метод также не эффективен, поскольку пометка пользователей является всего лишь первым шагом процесса, который продолжается с отсылкой в комитеты для проверки пометки. Эти комитеты являются частью «внутреннего» и «собственного» процесса, о котором мы ничего не знаем, за исключением того факта, что материал, который они должны удалить, остается в сети. MEMRI неоднократно помечал аккаунты компаний в социальных сетях и сообщал о результатах. Некоторые были удалены; многие — не были. [20]

Наконец, один из наиболее интеллектуально нечестных аргументов компаний заключается в том, что они фактически помогают правоохранительным органам. По их словам, разрешая бесплатный доступ в Интернет, они позволяют разведывательным службам обнаруживать и отслеживать заговоры об убийствах. Аргумент компаний был поддержан коммерческими компаниями, стремящимися получить статус-кво, и беспринципными учеными.

Этот аргумент также потерпел неудачу, поскольку, как уже отмечалось, некоторые компании, такие, как Telegram, предлагают зашифрованные услуги, которые террористы с благодарностью используют. [21]

Кроме того, и это самое главное, даже если несколько террористических ячеек были остановлены, благодаря бесплатному Интернету, это влияние меркнет по сравнению с радикализацией в онлайне поколений молодых людей. Более того, оправдание оказания помощи разведывательным органам никогда не одобрялось высокопоставленными представителями разведки, которые всегда делают расчет затрат и выгод в том, что свободный к подстрекательству Интернет работает во вред обществу. Они не были обмануты отловом мелкой рыбешки или даже крупной рыбы, потому что они понимали, что это происходит ценой идеологической обработки целого поколения.

Что необходимо для достижения цели освобождения Интернета от речи ненависти и подстрекательства к убийству

1. Понимание масштабов угрозы и необходимости революционного подхода к борьбе с ней

Война с террором всегда была определена как борьба против его насильственных проявлений. Такое средоточие еще более усилилось после того, как ИГИЛ установил свою территориальную базу в Сирии и Ираке. Однако этот терроризм имеет идеологические и религиозные корни, и эти корни укрепились и получили более широкое распространение, поскольку Интернет и компании социальных сетей позволили им использовать свои ресурсы для достижения их целей. Таким образом, из-за Интернета, терроризм в последние годы эволюционировал от изолированных групп — к глобальному феномену. Заблуждение Запада в отношении терроризма как военной проблемы, привело их к убеждению, что преодоление ИГИЛ на поле боя в Сирии и Ираке, решит проблему и обуздает терроризм на Западе. Однако сочетание идеологических и религиозных корней с неограниченной властью Интернета повлечет за собой то, что поражение ИГИЛ в Сирии и Ираке приведет к еще большему, а не меньшему терроризму на Западе.

Малоизвестным фактом является то, что идеология ИГИЛ на ранних этапах его жестокого возникновения сосредоточивалась на врагах в исламском мире, таких, как другие террористические организации, шииты и прочие. ИГИЛ представлял собой историческую попытку воссоздания территориальной базы для радикального Ислама (халифата). Борьба с Западом не была приоритетом. На самом деле, это главная разница между ИГИЛ и Аль-Каидой, причем последняя сосредоточена на джихаде против Запада. [22]

По сей день, идеология ИГИЛ воплощена в призыве к хиджре — иммиграции в Халифат как вершине веры. Только те, кто не может выполнить этот призыв, потому что ворота хиджры закрыты Западом, и из-за нападений Запада на ИГИЛ, призваны выполнять операции на Западе. [23]

Следовательно, как только ИГИЛ будет побежден в Сирии и Ираке, и вообще лишится своей территориальной базы, иностранные боевики вернутся на родину и начнут мстить Западу изнутри с удвоенной силой. В этой битве Интернет и социальные сети будут играть важную роль для вербовки мусульманских общин на Западе для этой битвы.

Именно поэтому Запад должен принять новый, революционный подход к роли Интернета и социальных сетей, чтобы положить конец его стимулирующей роли [24].

2. Регулирование Интернета посредством законодательства имеет решающее значение для защиты человеческой жизни.

Первым шагом в реализации этого революционного нового подхода должно стать введение соответствующих законов. Демократические страны прибегали к чрезвычайным законодательным мерам в периоды экзистенциальной угрозы их свободе. Западные демократии в прошлом выдвигали законы о чрезвычайном положении перед лицом терроризма. Германия сделала это в 1977, после убийства террористами Бадера Майнхофа директора Ассоциации промышленников, Ханса Мартина Шлейера. Италия сделала это после похищения в 1978 и убийства бывшего премьер-министра, Альдо Моро, красными бригадами. Франция сделала это после того, как были подложены бомбы местной бандой Хезболла в столичную галерею Лафайет и площадь Оперы в 1985-86. Канада пошла еще дальше, повторно применив Закон о военных мерах 1942 для борьбы с относительно небольшой террористической организацией, Фронтом освобождения Квебека. США приняли закон Пэтриот после 9/11.

Во всем этом свобода слова должна быть защищена законом, что лежит в основе любой

демократии. Это может быть сделано, поскольку нет никакого внутреннего противоречия между предотвращением ненависти и подстрекательства к убийству и защитой свободы».

В деле Шенка против Соединенных Штатов (1919), судья Верховного суда Оливер Уэнделл Холмс постановил, что «самая строгая защита свободы слова не защитит человека, который ложно выкрикивает «пожар!» в театре и вызывает панику». Это решение было фактически отменено Верховным судом в деле Бранденбурга против штата Огайо (1969), в котором было установлено, что даже подстрекательская речь в определенных случаях защищена. Сегодняшнее использование Интернета в качестве средства для подстрекательства и созданная, таким образом, глобальная ненадежность, обуславливает необходимость пересмотра правил ограничения свободы слова. К сожалению, до настоящего времени, ни в одной из трех ветвей власти в США не появилось ни одного человека, который бы взял на себя эту ответственность и защитил невинные жизни.

Следует неоднократно подчеркивать, что цель состоит не в том, чтобы подорвать принцип свободы слова, а в том, чтобы ограничить свободу слова и подстрекательство к убийству, чтобы мы не поставили под угрозу будущее демократического общества во всем мире. Если гуманистические элементы не возьмут на себя это бремя, они будут отодвинуты политическими экстремистскими элементами, которые с лихвой смогут обуздать свободы к нашему коллективному несчастью.

Такое законодательство заставит компании и правительства принять меры, необходимые для очистки Интернета от подстрекательских материалов.

3. Разработка технологических инструментов для выявления и удаления подстрекательского контента

Эта цель представляет собой огромную проблему. Проблема, с которой сталкиваются интернет-компании — та же, что и перед разведывательными агентствами: идентификация необходимой информации в океане онлайновых материалов. Даже разведывательные агентства, несмотря на наличие необходимых бюджетов, еще не смогли разработать инструмент, который делает это точно и надежно. Однако у компаний есть преимущество над спецслужбами, поскольку они являются владельцами и разработчиками платформ. В конечном итоге, лучшие результаты получает сотрудничество между компаниями и правительствами демократических стран — концепция, которая в настоящее время кажется немыслимой для тех и других, но крайне важна и, действительно, возможна в рамках предложенного здесь революционного подхода.

4. Набор достаточного количества рабочей силы

Решение проблемы джихадистского онлайн-подстрекательства не зависит от разработки технологических инструментов, не говоря уже о том, что такое развитие требует времени, а мы нуждаемся в немедленном решении. Это решение в первую очередь заключается в наборе достаточных людских ресурсов — десятков тысяч или, возможно, даже сотен тысяч людей.

Независимо от того, насколько продвинут искусственный интеллект, на который компании возлагают надежды по выявлению подстрекательского контента, он никогда не сможет сделать это без достаточной рабочей силы, потому что у него нет способности к моральному суждению и ценностным решениям. В результате, он не только не удалит подстрекательский контент, но может удалить контент, который должен остаться.

Любой, кто считает, что набор достаточной рабочей силы повлечет за собой слишком большие расходы на какую-либо отдельную компанию, должен помнить, что доходы Facebook только за 2016, составили $27,6 млрд. Таким образом, для такой вербовки хватило бы одной десятой части доходов компаний. Имеется прецедент в случае с Volkswagen, который в 2016, должен был инвестировать почти $15 млрд., чтобы справиться со своими опасными выбросами дизельного топлива. Более того, поскольку эту проблему разделяют все интернет-компании, они могут объединить свои ресурсы для решения значительной части задачи. [25]

Если правительствам также будет необходимо инвестировать в решение, становится ясно, что это бремя вовсе не является непреодолимым.

5. Экспертиза в мире джихада

Идентификация подстрекательских материалов часто нелегка. От постоянных сотрудников нельзя ожидать наличия необходимого опыта в этой области. Компании нуждаются в профессионалах в мире джихада, чтобы направлять этих сотрудников и отвечать на их вопросы. Такая экспертиза существует как в правительствах, так и в нескольких организациях частного сектора, и компании должны получить эту экспертизу, а также разработать свою собственную.

6. Изменение критериев идентификации и удаления джихадистского контента.

Однако ни одна из вышеперечисленных мер не будет достаточной, если критерии и руководящие принципы для удаления контента не будут изменены революционным образом. Специфичным является один из важнейших элементов, отсутствующих в настоящих руководящих принципах. Демократические страны характеризуют определенные организации как преступные по судебным каналам, но интернет-компании не называют эти организации в своих руководящих принципах и фактически даже не считают себя связанными таким обозначением. Важно отметить, что условия их использования не позволяют запретить определенные организации, людей, публикации, идеологические мотивы и сообщения и т. д. Они используют только очень общие и неопределенные термины, ссылаясь на контент, который «расстраивает», «оскорбляет» или «злоупотребляет». Даже термин «террорист» является неоднозначным, не указывая конкретно, к кому и к чему он относится. Кроме того, в некоторых случаях условия сервиса включают запутанную юридическую терминологию, непонятную для неспециалиста. Учитывая такие руководящие принципы, персоналу, который проверяет контент, независимо от его объема, будет трудно принять принципиальное решение.

Удаление контента должно основываться на вышеупомянутой специфике, а также на четко определенных моральных принципах, которые делают различие между добром и злом и между использованием и злоупотреблением. Это те же самые принципы, которые лежали в основе законодательства после второй мировой войны, делающие уголовным преступлением отрицание Холокоста и подстрекательство к геноциду, осуждающие руандийских подстрекателей и Всеобщую декларацию прав человека. Если бы интернет-компании применяли их, то сегодня Интернет стал бы намного чище и безопаснее.

Обязательство компаний защищать общество от тех, кто использует свою платформу для нанесения вреда другим, скомпрометировано их желанием предоставить каждому члену человеческой расы платформу для выражения своего мнения и стремления к максимально возможному сообществу пользователей.

Реалистична ли такая стратегия?

Ясно, что нет волшебной палочки, которая полностью решит проблему подстрекательства к джихаду в онлайне. Ясно, что никакая стратегия не может быть на 100% успешной в достижении поставленных целей. Судить о стратегии с помощью таких стандартов, является, как правило, уловкой, чтобы избежать усилий по разработке необходимых мер. Если предложенная стратегия сможет устранить даже 80% джихадистского подстрекательства в Интернете, это будет огромным вкладом в развитие человечества. [26]

В последние годы компании продолжают, хотя и неохотно, удалять джихадистский контент. Однако вся их деятельность просто не учитывает масштабы проблемы. Глобальный джихад приобрел немыслимые масштабы, в основном, благодаря Интернету. Только революционные изменения, описанные выше, могут дать значительные результаты.

Однако реально ли это?

Кто думал раньше, что будут, например, приняты меры безопасности в авиаперевозках, которые имеют такие большие затраты, которые ущемляют личные свободы, нарушают экономику и наносят ущерб нормальной жизни. Однако это стало реальностью, потому что всем стало ясно, что святость человеческой жизни превосходит другие соображения.

Несколько лет назад никто не мог представить себе сценарий, в котором вооруженные солдаты патрулируют улицы некоторых европейских столиц, а люди, которые занимаются своими повседневными делами, будут подвергаться проверкам на безопасность в торговых центрах, музеях, банках и других государственных учреждениях. Всего несколько лет назад это считалось грубым нарушением личных свобод. Но теперь мы принимаем это как факт жизни.

Нарушения, с которыми мы сталкиваемся в западных демократических государствах, возрастут в будущем, до такой степени, что мы будем жить в том, что некоторые будут считать полицейским государством. [27]

Признание людьми посягательства на их жизнь — прямо пропорционально степени угрозы. Общим для всех защитных мер, применяемых против терроризма, является то, что они борются с терроризмом в момент его осуществления. Ни один из них не может иметь дело с источником терроризма.

С другой стороны, очистка интернет-контента джихадистов может иметь дело с источником терроризма и может оказать непосредственное влияние на вербовку, воспитание и обучение террористов. Это значительно снизит угрозу, которая, в свою очередь, позволит западным демократиям снизить степень посягательства на свободы и повседневную жизнь.

Вот почему предложенная здесь стратегия является актуальной, возможной и реалистичной.

Приложение: Гражданские действия в отношении Интернета, доступного для джихада.

Нижеприведенный текст был составлен в 2008.

MEMRI подготовил запуск инициативы Гражданского действия в отношении Интернета, доступного для джихада. MEMRI информирует Интернет-провайдеров о материалах джихада, которые они принимают и распространяют, а комитет высокопоставленных лиц, посоветует им удалить их. По нашему опыту, Интернет-провайдеры, которые не знают, кого и что они размещают, будут готовы удалить их, когда будут проинформированы о содержании. Провайдеры имеют незначительные финансовые стимулы для размещения этих вебсайтов. Комитет можно увидеть на изображении. К комитету также присоединятся лауреат Нобелевской премии, Эли Визель, и другие. В дополнение к влиятельным фигурам комитета, мы также подойдем к членам Интернет- индустрии, многие из которых приветствуют такую инициативу, как способ избежать государственного регулирования или судебных процессов в результате террористических актов против американцев, которые, как оказалось, были вдохновлены онлайн-материалами джихада. Инициатива гражданского действия может быть использована в будущем для удаления исламофобских и антисемитских материалов из Интернета.

Было бы замечательно, если бы интернет-компании отдавали часть своей огромной прибыли на обеспечение чистой сети, дополняя тем самым свой вклад в человечество мерами, необходимыми для предотвращения встроенного вреда.