Президент Дональд Трамп принимает участие в танце с мечом вместе с
королем Салманом в Саудовской Аравии, 2017 год.
Col. (ret.) Dr. Jacques Neriah, 29 ноября 2020 г.
Когда уляжется пыль на президентстве Трампа, историки попытаются дать оценку того, как Дональд Трамп изменил наследие Обамы в пользу Ближнего Востока. Ближний Восток 2020 года сильно отличается от того, что администрация Обамы оставила в 2016 году. И все же Ближний Восток страдает теми же болезнями, что и раньше. Многое изменилось, и многое осталось прежним.
В эпицентре этой новой перестройки можно указать на следующие преобразования:
Поддержка агрессивного подхода к Ирану, что является резким контрастом с уговорами администрации Обамы по отношению к режиму аятолл.
Сюда можно отнести нападение и убийство самого уважаемого старшего военного офицера Ирана Касема Сулеймани, командующего силами «Кудс», который был печально известным связующим звеном между всеми прокси-легионами, выступающими от имени Ирана в различных районах ближневосточного конфликта.
Продолжение политического давления с целью сдерживания, изоляции и дестабилизации Ирана и его прокси, в том числе, Хезболла, вместе с введением экономических санкций, оказавших глубокое влияние на экономику Ирана, финансовых лидеров и промышленность в стране и других странах Ближнего Востока, которые прямо или косвенно участвовали в финансировании терроризма.
В отличие от администрации Обамы, которая поддержала и подписала ядерный договор с Ираном, Трамп отказался от ядерной сделки с ним и пообещал сорвать иранскую ядерную и баллистическую программу с помощью дипломатического и экономического давления.
Как сообщают американские СМИ, Трамп даже подумывал о применении силы для уничтожения иранских ядерных объектов в конце своего мандата. Он продолжит применять еженедельные санкции до 20 января 2021 года, тем самым создавая препятствия для администрации Байдена, чтобы отменить их или отмахнуться с помощью указов президента.
Соединенные Штаты не отказались от своих интересов в этом районе и не оставили их России, иранским и турецким «хищникам», при этом он не отказался от своих обязательств перед традиционными арабскими (и израильскими) союзниками.
Четыре года спустя, даже после решения президента Трампа в ноябре 2020 года сократить контингент войск в Афганистане, Ираке и, возможно, в Сомали, Соединенные Штаты по-прежнему будут присутствовать в военном отношении на северо-востоке Сирии, на контролируемых курдами территориях под сенью турецких амбиций, а также сохранят свое военное присутствие в Ираке и Курдистане, несмотря на призывы, протесты и террористические операции, проводимые про-иранскими оппозиционными силами с целью заставить Соединенные Штаты уйти из Ирака.
Вмешательство в потенциальные конфликты, такие как посредничество между Египтом и Эфиопией, в усилии по достижению соглашения по вопросу о «плотине Возрождения», которая, если ее не решить, может поставить под угрозу течение реки Нил и само существование плодородной долины Нила.
Ливан также был в центре внимания администрации Трампа, которой удалось созвать израильско-ливанскую комиссию для обсуждения разрешения их спора о морской границе. Встреча была первой после многосторонних встреч, проведенных после Мадридской конференции в 1991 году, которые были остановлены после подписания соглашений Осло между ООП и Израилем на лужайках Белого дома в сентябре 1993 года.
Уникальная и беспрецедентная активистская политика США в отношении израильско-палестинского и арабо-израильского конфликтов, основными моментами которой стали перевод американского посольства в Иерусалим, признание Иерусалима столицей Израиля, признание суверенитета Израиля над Голанскими высотами, презентация мирного плана под названием «Сделка века», которая, признавая решение о создании двух государств в качестве предпочтительного варианта для администрации США, передал Израилю 30% территории Иудеи и Самарии с включением большинства еврейских поселений в районе в пределы его суверенных границ.
В отличие от прошлых администраций США, команда Трампа не отстаивала теорию, которую так часто излагали американские официальные лица, что нормализация отношений между Израилем и арабскими соседями зависит от разрешения израильско-палестинского конфликта.
Напротив, команда Трампа утверждала, что нормализация отношений между арабскими государствами и Израилем позволит последнему пойти на дальнейшие уступки палестинцам и будет способствовать более быстрому и плавному разрешению конфликта между Израилем и палестинцами.
Тот факт, что палестинская администрация отвергла этот подход и отказалась от «сделки века», не ограничил три арабских государства – ОАЭ, Бахрейн и Судан, с поощрения и поддержки США, подписать мирные договоры и соглашения о нормализации отношений с Израилем.
Активное вмешательство Соединенных Штатов также открыло израильским авиаперевозчикам путь для полетов над территорией Саудовской Аравии, впервые с момента создания еврейского государства.
Администрация Трампа проявила двойственное отношение к нарушениям прав человека, совершаемым союзниками США в традиционных арабских государствах, и не прислушалась к призывам бойкотировать и наказать режимы, обвиняемые в неуважении к правам человека и свободе слова.
Администрация добровольно снизила свой авторитет и приглушила заявления о неудачах в проведении «демократических» выборов в этих странах, вместо этого сосредоточившись на деловых связях и американских экономических интересах.
Ближний Восток поляризован больше, чем когда-либо
Через четыре года после выхода на вашингтонскую сцену президент Трамп уходит с расколотым Ближним Востоком.
Covid-19 не сыграл какой-то значительной роли в построении внешней политики какой-либо из сторон, связанной с Ближним Востоком. Пандемия только обострила внутреннюю социальную напряженность в каждой арабской стране и поляризовала их общества, углубила различия между богатыми и бедными, между коррумпированными лидерами и бессильной аудиторией, неспособной ускорить изменения и внести исправления. Ближний Восток, как никогда, поляризован между про-иранскими коалициями, между суннитами и шиитами, между теми, кто выступает за сближение с Израилем, и теми, кто с ним борется, а также между стабильными (хотя и все еще шаткими) режимами и несостоятельными государства, типа Ливии и Ливана.
За эти четыре года ни один арабский режим не пал перед волной исламского джихада, а те, кто стал свидетелем перемен, создали, казалось бы, более демократические правительства. Так было в случае военного переворота, в результате которого был свергнут коррумпированный правитель Судана Омар эль-Башира, и народных волнений, которые свергли правление Бутефлики в Алжире.
Однако большинство арабских государств по-прежнему страдают от внутренней слабости и подрывной деятельности, осуществляемой радикальными мусульманскими фундаменталистскими оппозиционными группами или террористическими группами, спонсируемыми Ираном.
Новые правители сменили умерших в Бахрейне и Омане, в то время как другие ожидают естественной передачи власти из-за преклонного возраста своих лидеров, как, например, в Саудовской Аравии или Палестинской администрации. В других странах, например в Ливане, конституционный процесс может потребовать избрания нового президента в 2022 году.
Кровавые «красные линии» в Сирии
Режим Трампа унаследовал подход Обамы в отношении Сирии, характеризуемый в основном снисходительным отношением к конфликту и декларациями «красных линий», которые никогда не применялись. Администрация Трампа начала закулисные переговоры с Россией и Турцией по стабилизации ситуации в северной части Сирии.
В результате сегодня произошло фактическое разделение Сирии на три основных района: курдский регион на северо-востоке Сирии под зонтиком США, анклав джихадистов в Идлибе под военной защитой Турции и остальная часть Сирии, где правит Башар Асад. при активном содействии и участии Ирана и его прокси.
Башар Асад еще не готов к тому, чтобы приблизить конец гражданской войны, так как он не может положить ей конец без иранцев, иранских ставленников и российских штыков. Они не способны завершить миссию, начатую семь лет назад, из-за реалий на местах и ввиду геостратегических соображений.
Сирия почти наполовину пуста от своего первоначального населения: почти шесть миллионов беженцев в соседних странах и Европе ждут возвращения в свои дома. Разрушения настолько огромны, что потребуется работа целого поколения, чтобы восстановить и перестроить инфраструктуру Сирии.
Ливан, который с трудом оправился от долгой гражданской войны (1975–1990), снова подвергается нападению. Сектантский режим, согласованный в конце гражданской войны, не может сдержать межобщинную напряженность. Коалиционное соглашение, подписанное в 2005 году христианской партией президента и шиитским движением Хезболла, парализовало политическую жизнь Ливана до такой степени, что ни один вопрос управления не может быть решен без согласия ее и ее союзников. Несогласие означает тупик в выборах президента, формировании правительства и назначении высших должностных лиц в государственные органы.
Тот факт, что Хезболла контролирует политику Ливана, отталкивает бывших союзников и спонсоров (в основном Саудовскую Аравию и большинство стран Персидского залива). Они бойкотируют финансовую систему Ливана и отказывают Ливану в щедрой финансовой помощи, предоставлявшейся в прошлом, что вызвало в 2019 году серьезный и беспрецедентный экономический кризис, который привел к вспышке народного движения, призывающего к политической реформе, наказания коррумпированного политического класса и создания нового несектантского правительства.
Внезапно могущественная Хезболла подверглась нападению и оказалась в обороне.
Тем не менее, с помощью своего союзника, эрзац-президента Ливана, Хезболла смогла превратить хаотичную ситуацию в еще более хаотичную и отрицает любую возможность реальных изменений, что может быть истолковано как нанесение ущерба ее интересам.
Соединенные Штаты угрожают прекратить оказание помощи до тех пор, пока министры Хезболлы входят в состав правительства, а санкции, введенные против Хезболлы и видных ливанских деятелей, еще больше дестабилизируют ситуацию.
Хезболла отказалась согласиться даже с французскими условиями, необходимыми для инициирования международных усилий по решению беспрецедентного экономического положения Ливана.
Разрушения в порту Бейрута, произошедшие 4 августа 2020 года в результате халатности, коррупции, плохого управления и технического обслуживания, и разрушившие значительную часть столицы, не изменили тупиковой ситуации.
Насралла, генеральный секретарь Хезболлы, прослезился из-за известий об убийстве Касема Сулеймани, но ни одной слезинки не проронил из-за сотни убитых и тысячи раненых в результате взрыва.
Сегодня Ливан опустошает его элита и те, кто может позволить себе заплатить за переход Средиземного моря к европейским берегам (в октябре 2020 года более 400 врачей уехали из Ливана в Европу и США).
По признанию премьер-министра, Ливан стал несостоявшимся государством.
Ливия разрывается надвое из-за конкурирующих интересов
Ливия осталась разделенной с двумя конкурирующими и воюющими правительствами в Триполи и Бенгази, каждое из которых было в союзе с международными игроками.
Турция встала на сторону правительства Триполи, а Египет, Россия и Франция сделали выбор в пользу лидера повстанцев Халифы Хафтара в восточной части Ливии.
Из-за своего хаотичного характера Ливия была плацдармом джихадистских движений - факт, который привлек внимание международного сообщества к сдерживанию угрозы терроризма, распространяющейся на Сахель, и к стабилизации страны, чтобы возобновить поток нефти, хотя бы частично.
Четыре года спустя другие арабские страны Северной Африки продолжают бороться за стабильность.
Тунис борется с исламскими партиями (пока, с некоторым успехом), пытающимися навязать свой образ жизни, чуждый давнему светскому наследию Туниса.
Между тем, Алжир находится в поисках новой политической структуры, которая заменит FLN (Front de Liberation Nationale), историческую партию-основатель с момента обретения независимости современным Алжиром. Правительство Алжира продолжает борьбу с джихадистскими организациями, которые все еще действуют в основном в южной части страны.
Марокко также стал свидетелем социальной напряженности, поставившей под угрозу монархию, спровоцировав экономический спад и давление, особенно -- со стороны берберских/имазигских социальных групп, которые требуют большей автономии.
Недавняя напряженность и военная конфронтация с поддержанными Алжиром силами ПОЛИСАРИО окажут давление на стабильность монархии в обозримом будущем. Администрация Трампа продолжает борьбу с джихадизмом на Ближнем Востоке и в Африке.
Хотя «Исламское государство» потерпело поражение в Ираке, а Аль-Каида разбежалась, пытаясь уклониться от авиаударов США, мусульманский фундаментализм все еще жив в большинстве арабских стран.
Несмотря на усилия Франции и США по борьбе с джихадизмом в Африке, мусульманский радикализм нашел убежище в поясе Сахеля (Мали, Мавритания, Алжир, Ливия, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Северный Камерун, Центральная Африка, Судан, Чад), где он процветает и откуда распространяет свои длинные руки на Европу и другие страны с мусульманскими общинами, такие как страны Африканского Рога и северный Мозамбик. Исламское государство не оправилось от военного поражения, но все еще живо, и его потенциальная опасность не уменьшилась.
Гиперактивность Турции
На внешнем периметре Ближнего Востока Турция больше, чем когда-либо, проявляет себя через свою политическую позицию и готовность развернуть вооруженные силы в зонах конфликта. Турция, долгое время отсутствовавшая в центре внимания, превратилась в центрального игрока на Ближнем Востоке, которого сегодня нельзя игнорировать.
В результате своего растущего вовлечения в арабские конфликты, Турция решила открыто разоблачить себя, играя мускулами в районах, которые никогда не считались турецкими. Турция отправила оружие, снаряжение, наемников и советников, которые спасли Правительство национального согласия (ПНС) Триполи (Ливия) от поражения нанесенного самопровозглашенным бывшим оперативником ЦРУ фельдмаршалом Халифой Хафтаром при поддержке его египетско-французско-саудовско-эмиратской коалиции.
В свою очередь, Турция подписала соглашение с ПНС об их общей экономической морской зоне в центральном Средиземноморье, соглашение, которое поставило под угрозу морские интересы Египта, Кипра, Израиля и Греции. Об агрессивной позиции Турции также свидетельствует ее решение направить в Восточное Средиземноморье разведочные и буровые суда, создав открытый конфликт с ЕС.
Усугубляя ситуацию, Турция пригрозила поощрить сирийских беженцев, находящихся на ее территории, перейти на европейские территории.
Турция также бросила вызов Соединенным Штатам, приобретя у России современную систему противовоздушной обороны вопреки всем возражениям Вашингтона.
Турция применила право преследовать в Ираке курдских повстанцев и даже создала военные базы в глубине иракской территории.
В Сирии Турция решила защищать периметр Идлиба, который изобилует множеством джихадистских/каидских организаций, подписав соглашения с Катаром и Сомали, которые позволяют Турции содержать военные гарнизоны в обеих странах.
После свержения режима Эль-Башира в Судане Турция, похоже, потеряла драгоценный форпост в Красном море, остров Суакин (также известный как Сувакин), который суданский силовик Омар эль-Башир сдал в аренду Турции на бессрочной основе. Сотни лет назад на острове когда-то располагалась штаб-квартира османского флота в Красном море.
Ключевая роль Египта
Президент Египта Сиси находится на центральном перекрестке. Он сталкивается с амбициями Турции в Восточном Средиземноморье, гегемонистскими устремлениями Ирана и конфронтационной политикой Эфиопии по Нилу. В связи с этим, египетская армия подверглась беспрецедентной реструктуризации с использованием современных подводных лодок немецкого производства (закупленных с согласия Израиля), французских вертолетов-перевозчиков Mistral, а также современных систем ВВС и ПВО. Более того, Египет только что завершил открытие мега-морской и авиабазы в Беренике на берегу Красного моря, которая могла бы служить передовой базой для проецирования мощи Египта в сторону Персидского залива (напротив Ирана), Красного моря в случае возникновения опасности, угрожающей свободе судоходства в этом районе, и в сторону Эфиопии, если вопрос о плотине Возрождения не будет решен мирным путем.
К востоку от Каира, недалеко от строящейся новой огромной столицы, Сиси дал зеленый свет на строительство «Октагона» (по аналогии с Американским Пентагоном), гигантского здания, которое должно стать следующим Генеральным штабом Египетских вооруженных сил.
На внутреннем фронте Сиси неустанно преследует Мусульманское братство и другие джихадистские организации, действующие на Синайском полуострове и в Египте, за счет свободы личности и свободы выражения мнений, а также за счет критики со стороны правозащитных организаций. Джихадисты и Мусульманское братство по-прежнему представляют угрозу стабильности режима и вынуждают Сиси уделять большую часть своего времени укреплению своей власти.
Режим абсолютно нетерпим по отношению к своим критикам и без колебаний сажает в тюрьму тех, кто ему противостоит. Судебная ветвь режима находится в распоряжении Сиси, и ему удалось убедить парламент изменить основные конституционные законы, чтобы позволить ему занимать пост президента до 2030 года.
Что касается острого палестинского вопроса, и особенно продолжающегося конфликта между Израилем и Хамасом в Газе, Сиси продемонстрировал свою готовность выступить посредником между Хамасом и Израилем, с которым он поддерживает особые отношения. Сиси стремится предотвратить возгорание конфликта на северо-восточных границах Египта, выражая при этом свое недовольство палестинскими лидерами, которые проигнорировали его директивы.
В прошлом году Исмаил Хания, глава политического бюро ХАМАСа, посетил Турцию, Иран и Катар, вопреки совету египетских властей, и даже произнес панегирик на похоронах иранца Касема Сулеймани.
В результате ему было отказано в повторном въезде в Газу, и он проживает в Катаре с января 2020 года.
Иран процветает на хаосе
Хаотическая ситуация на Ближнем Востоке предоставила Ирану возможность продолжить неустанные усилия по укреплению своих позиций в этом регионе. За последние четыре года Иран стал важным игроком на арабском Ближнем Востоке, используя своих суррогатов в Хезболле и иностранные легионы шиитских ополченцев, организованных под прикрытием сил «Кудс» иранской революционной гвардии для дальнейшего углубления своего политического присутствия в регионе.
Иллюстрацией новой реальности на Ближнем Востоке является известная фраза «Иран контролирует четыре арабских столицы»: Бейрут, Багдад, Дамаск и Сану – все сатрапы Ирана. Недавнее убийство номера два Аль-Каиды в Тегеране показывает другое лицо Ирана: готовность сотрудничать с суннитскими организациями, разделяющими общие интересы с Тегераном.
Шиитский Иран координирует, тренирует, вооружает и финансирует палестинский ХАМАС и Палестинский исламский джихад, а также Аль-Каиду и, возможно, Талибан.
Однако наиболее важным звеном в иранской цепочке остается «Хезболла» с ее 130 000 ракетами и ракетами, нацеленными на Израиль, служащая Ирану оперативным оружием на Ближнем Востоке.
Иран сосредоточил свои усилия на дестабилизации стран Персидского залива и, прежде всего, Саудовской Аравии. В прошлом году Иран запустил с помощью своих йеменских хуситских ополченцев баллистические ракеты по гражданским объектам, а также группы вооруженных беспилотников и крылатых ракет по нефтяным объектам, что нарушило мировой рынок нефти.
Наконец, последние четыре года Иран продолжал бешено добиваться своей ядерной цели, игнорируя санкции администрации Трампа, несмотря на финансовое разрушение его экономики и внутренней стабильности, а также несмотря на атаки на некоторые из его ядерных объектов.
За последние четыре года Иран несколько раз без колебаний вступал в военный конфликт с Соединенными Штатами, последний из которых был залпом ракет, выпущенных по американской авиабазе в Ираке в ответ на убийство командира сил «Кудс» Касема Сулеймани.
На палестино-израильском фронте
Арабо-израильский конфликт, в частности палестино-израильский конфликт, все еще назревает. Однако на арабском фронте Сирия и Ливан заняты своими внутренними проблемами и не в состоянии тратить время и силы на территориальный конфликт с Израилем.
При этом не следует игнорировать вклад Ирана в вооружение «Хезболлы» современным вооружением и высокоточными ракетами и в развертывание ее ополченцев на Голанском фронте перед Израилем, действия, которые несут в себе потенциал военной конфронтации, если интересы Израиля будут ущемлены.
На внутреннем палестинском фронте доминируют Мирная инициатива Трампа и отказ Палестинской администрации сотрудничать и даже вступать в диалог с американской администрацией. Встреча Трампа и Махмуда Аббаса в 2017 году не создала последовательности, необходимой для разблокирования отказа палестинцев, и сближение между ними было недолгим.
Все вовлеченные стороны ждут смены палестинского руководства более готовым к сотрудничеству или, по крайней мере, более реалистичным.
Столкновение между Аббасом и изгнанным Мохаммедом Дахланом только начинает разворачиваться и может сопровождаться кровавыми столкновениями между двумя соперничающими группировками.
Внезапный сдвиг в политике Палестинской администрации, направившей своих послов обратно в Бахрейн и ОАЭ, может являться сигналом для следующей американской администрации о том, что палестинцы начнут с новой доски, обвинив Трампа в игнорировании их прав.
На фронте Газы ситуация остается нестабильной, и существует возможность столкновения курсов между ХАМАСом и Израилем, хотя ни один из них не желает полномасштабной военной конфронтации, которая может произойти в любом случае из-за неправильного расчета реакции Израиля на провокации ХАМАСа или Исламского джихада.
Наконец, ситуация на Ближнем Востоке привела к укреплению позиций России в Восточном Средиземноморье.
Россия, чье военное вмешательство спасло режим Башара Асада, выступила посредником и миротворцем на сирийском фронте и партнером Израиля в обсуждении свободы маневра Израиля в небе Сирии и Ливана.
В свою очередь, Россия получила от Сирии заверения в отношении продолжения ее присутствия в порту Тартус и на авиабазе Хмеймим, а также обещания в отношении будущих контрактов на восстановление Сирии.
Воспользовавшись отсутствием интереса администрации Обамы к этому региону, Россия подписала щедрые военные и экономические соглашения с традиционными партнерами Соединенных Штатов и зарекомендовала себя в качестве крупного игрока в арабо-израильском конфликте, предлагая посреднические услуги и политические договоренности. Накануне смены караула администрация Байдена унаследовала Ближний Восток, полный вызовов и потенциальных сюрпризов. Понятно, что все стороны посмотрят на его первые шаги и попытаются протестировать новую администрацию, чтобы понять, чего ожидать от новой команды в Белом доме.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий