31 мая 2020 г.
Некоторые принципы и практика, связанные с мусульманским богослужением, действующим в исламских странах, противоречат тем, которые управляют общественной жизнью на Западе. Поэтому они могут создавать проблемы общественного характера, когда обосновываются в такой стране, как Франция. Вот несколько примеров.
Запрет на смешанность
Если церкви открыты для всех, христиан и не христиан, мужчин и женщин, Ислам предусматривает исключения в этих областях.
Мечети, запрещенные для не мусульман
Мекка, главное священное место ислама в Саудовской Аравии, является территорией харама (запрета) для не мусульман. Доступ могут иметь только те, кто произносит шахаду (подтверждение исламской веры).
«О вы, которые уверовали! Политеисты [или неверные] являются лишь нечистотами, поэтому да не приблизятся они к Священной мечети после того, как этот год пройдет (9, 28)».
Коран распространяет этот запрет на все мечети. Посещать мечети Аллаха могут только те, кто верит в Аллаха и Последний день; кто выполняет молитву; кто дает милостыню; кто боится только Аллаха (9, 18).
Это предписание было сохранено некоторыми традиционными юридическими школами суннитов в странах, основанных на их собственном законе. Это особенно актуально на Аравийском полуострове и в Марокко (за исключением мечети Хасана II в Касабланке, вне времени молитвы).
Однако почти повсюду посещение не мусульман разрешено, за исключением определенных условий. Отметим также, что в некоторых странах (в частности, в Иране) полиция запрещает мусульманам посещать церкви, дабы они не присутствовали на мессах.
Исключение женщин
Мусульманских женщин, которые хотят молиться в мечети, никогда не поощряют делать это; кроме того, их доступ к ним запрещен в определенные моменты их жизни, когда они находятся в состоянии открытой нечистоты (после родов, во время менструаций, см. Коран 2, 222).
«Женщина поражена периодической неспособностью, порождаемой менструальным циклом: находясь во время своих периодов в состоянии нечистоты, она, следовательно, должна воздерживаться от определенного числа практик совершенствования».
Поэтому она должна отказаться от ежедневных молитв и поста; она не может ни касаться Корана, ни читать его; она не должна входить в мечеть или совершать тавхаф (хождение) вокруг Каабы [практика, связанная с паломничеством в Мекку].
Эти предписания встречаются не в Коране, а в Хадисах [сборниках высказываний, приписываемых Мухаммеду], и указаны в законе
[…].
Эти предписания строго соблюдаются во всем мусульманском мире сегодня, как и вчера» (Вивиан Лиати, Deusage du Coran, ed. Тысяча и одна ночь, 2004, стр. 245).
Состояние ритуальной чистоты обуславливает действительность молитвы. То же относится и к мужчине, имевшим ранее физический контакт с женщиной. Если женщины хотят пойти в мечеть, для них отведено замкнутое пространство, изолированное занавеской, или специальная комната.
Следует признать, что до недавнего времени можно было часто видеть католических мужчин и женщин, которые устраивались с разных сторон в нефе церквей, чтобы присутствовать на мессе, но секунды не были скрыты при виде первых.
Что касается понятия нечистоты, Церковь, следуя за Христом, удалила из него юридический или ритуальный характер, чтобы сохранить только его моральный аспект (ср. Мк 7: 18-23).
Требование к смешиванию предъявляется и при выходе из мечети, согласно рекомендации, приписанной Мухаммеду. «Все юристы, как сунниты, так и шииты, не советуют — это макрух (отвратительно) смешивание мужчин и женщин» (Anne-Marie Delcambre, Islam des interdits, Desclée de Brouwer, 2003, p. 40-41). Это также практикуется во время вечеринок и свадебных застолий.
Завоевание через мечеть
Мечеть, безусловно, является местом, где мусульмане поклоняются, но она также служит идеологическому проекту. Это приводит к тому, что ислам становится монополистом, особенно на территориях христианской традиции, поскольку Коран рассматривает Евангелие как фальсифицированную доктрину и призван навязать себя всему миру.
Некоторые исторические и современные факты конкретно иллюстрируют это стремление и логику силовых отношений, которые оно подразумевает.
Церкви, разграбленные и подверженные издевательствам
Согласно общепринятому принципу, любое место, где совершалась мусульманская молитва, становится ipso facto «страной ислама».
Во время первых завоеваний в Леванте мусульмане захватили церкви, чтобы превратить их в мечети (ср. ПФВ № 70). В Ливане как минимум две мечети являются бывшими церквями, одна - в Бейруте, другая - в Триполи.
При режиме dhimmitude, кодифицированном в 11-м веке месопотамским юристом Али Маверди, христиане больше не имели права звонить в колокола своих церквей и строить новые (ср. А. Лоран, Ислам, Artège, 2007, стр. 93-94, И христиане Востока исчезнут? (Salvator, 2007, стр. 97-110).
В 20 веке деколонизация Магриба (стран северной Африки — прим. пер.) сопровождалась превращением церквей в мечети. «Минареты — наши штыки, купола — наши казармы, а верующие — наши солдаты». Этот стих турецкого поэта Зии Гокалпа (1875-1924), изгнанного Ататюрком, был публично прочитан Реджепом Тайипом Эрдоганом в 1998 году в Стамбуле, мэром которого он тогда был, что привело к его отстранению от должности и приговору к четырем месяцам тюремного заключения за «разжигание религиозной ненависти» (A. Laurent, L'Europe malade de la Turquie, F.-X. de Guibert, 2005, p. 89).
В 2018 году, когда Эрдоган стал президентом Турции, он прочитал стих из Корана в древней Святой Софии, объявив о своем намерении возвратить ей в следующем году статус мечети, который был у нее с момента исламского завоевания Константинополя (1453), пока Ататюрк не превратил его в музей (1934).
В Египте до прихода к власти маршала Абдельфаттаха Эль-Сисси (2013 год), если только христиане получали разрешение на строительство церкви, нередко бывало, что как только решение администрации становилось известно, мусульмане спешили купить землю, прилегающую к участку, чтобы построить мечеть, тем самым лишая заинтересованную церковь ее прав из-за первенства ислама.
В Ливане после войны (1975-1990 гг.) бывший премьер-министр Рафик Харири, отвечавший за восстановление центра Бейрута, построил там огромную мечеть с четырьмя высокими минаретами, масса которых разрушила соседний собор Святого Георгия маронитов. Мечеть Эль-Амина была открыта в 2003 году. В ответ на это, маронитское архиепископство дополнило свой собор колокольней с колоколами и крестом на вершине.
Во имя права на свободу вероисповедания
Сегодня, когда ислам любыми средствами устанавливается за пределами своих традиционных земель, используя для этого джихад, эмиграцию, рождаемость, претензии на права, апеллируя к ценностям принимающих стран, обвиняя западников и т. д., одним из его приоритетов является наращивание строительства мечетей.
Однако ничто не мешает мусульманам совершать свои ритуальные молитвы в неустановленных или предназначенных местах, даже в простой комнате, а также на улице, поскольку, согласно Сунне (Традиции), Мухаммед сказал: «Где вас застает время молитвы, там вы должны ее исполнить, и там ваша мечеть». Однако цель уличных молитв состоит в том, чтобы заставить руку государственных органов власти выдать разрешения.
В своей последней книге Мохамед Сифауи, лектор в Сорбонне, рассказывает о событии, произошедшем в Министерстве внутренних дел в 1999 году, когда Жан-Пьер Шевенеман, тогдашний владелец этого портфеля, вел переговоры с различными мусульманскими партнерами о создании исламской организации Франции.
Во время перерыва, несколько членов Союза исламских организаций Франции, сателита Мусульманского братства, сняли обувь в коридоре, чтобы совершить молитву в течение десяти минут под удивленным взглядом советника, который пытался отговорить их из-за препятствия секуляризму.
«Почувствовался дискомфорт, но никто ничего не сказал, и собрание продолжалось», — отметил Сифауи (Taqiyya, Observatory ed., 2019, p. 326-327).
Кроме того, в политическом плане, мечеть не является нейтральной.
«Не надо давать себя обманывать. Каждый раз, когда строится мечеть, государство, которое ее финансирует, имеет право проверять проповедника и то, что он говорит верующим», — замечает Ален Кабрас, лектор SciencePo Aix-en-Provence (Valeurs actuelles, 15 мая 2014 г.).
Что касается отношений католиков со Святым Престолом в какой бы то ни было форме, включая материальную помощь, они не влекут за собой какого-либо идеологического выбора.
Минареты, призыв к молитве и войне
Уже несколько лет на Западе требования сосредоточены на публичном призыве к молитве (адхан), функции муэдзина («тот, кто призывает»). Чтобы оправдать его использование, аргументируя принципом равного отношения к религии, мусульмане утверждают, что католикам разрешено звонить в колокола.
Однако, в отличие от них, муэдзин передает четкую доктринальную идею, которая навязывается всем, мусульманам или нет - Аллах велик. Я свидетельствую, что нет другого бога, кроме Аллаха. Я свидетельствую, что Мухаммед является Посланником Аллаха. Спешите все, Аллах самый великий.
В принципе, призыв делается с вершины минарета (от арабского manâra = маяк) — башни, которая может принимать различные архитектурные формы, согласно культурам и странам. В некоторых мечетях имеется до четырех минаретов, иногда очень высоких.
Звуки призыва, усиливающиеся в кварталах или деревнях с несколькими мечетями, придает им роль символической оккупации, и может представлять собой нарушение общественного порядка; это также может помешать молитве и празднованию мессы в приходах или монастырях, когда рядом находится мечеть или даже когда идет пятничная проповедь, которая может длиться час, покрывая христианские религиозные службы.
«Так исторически сложилось, что выражение «Аллах акбар» (Аллах велик), стало также лозунгом войны», — вспоминает исламист Пьер Лори. «Он использовался уже во времена Мухаммеда, который, как говорят, использовал его в победоносной битве при Бадре в 624 году против своих соотечественников в Мекке, которые вынудили его покинуть Медину».
Однако строгое подражание Мухаммеду, «в том числе, в его формате военачальника, автора военных экспедиций, захвата заложников и казни заключенных», является сегодня общей точкой в течениях радикального исламизма.
П. Лори задается вопросом о мотивах, побуждающих джихадистов повторять эту формулу, когда она сопровождает их акты насилия: «Это для того, чтобы благословить свои действия, придать им смысл или отвести опасность?» (La Croix, 23 декабря 2014 г.).
Заключение
Приведенные здесь примеры показывают, что в исламе религиозное богослужение неотделимо от идеологического измерения.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |