 |
| Плакаты Хезболлы на улицах Баальбека, Ливан, (фото Уилла де Фрейтаса через Flickr CC) |
Гилель Фриш, 8 сентября 2019 г.
Документ Центра перспектив BESA № 1281
РЕЗЮМЕ: Хезболла сдержанно отреагировала на трехкратные атаки Израиля за последние две недели в Сирии, Ираке и, прежде всего, в районе Дахия, обширном шиитском районе в Бейруте, где находится штаб-квартира "Хизбаллы".
Усилия организации, направленные на то, чтобы избежать эскалации, отражают ее демографическую проблему в Ливане. Трехкратные атаки Израиля в течение последних двух недель в Сирии, Ираке и, прежде всего, в Дахии, обширном шиитском районе Бейрута, где штаб-квартира Хезболлы располагается как над, так и под землей, были встречены весьма ограниченным ответом Хезболлы. Грузовик ЦАХАЛа был подорван двумя ракетами с очевидной целью — убить израильских солдат в отместку за убийство двух солдат Хизбаллы в ходе израильского нападения на Сирию.
Такой ограниченный ответ, только против израильского военного персонала, дал четкий сигнал, воспринятый израильской стороной, что Хезболла не хочет эскалации, которая может привести к полномасштабной войне.
Цель израильских атак состояла в том, чтобы уничтожить оборудование для производства высокоточных ракет, которые могли бы быть нацелены на ключевую стратегическую инфраструктуру Израиля — электростанции, авиабазы, морские порты и аэропорты. Подобные действия Израиль предпринимает в течение почти двух лет в Сирии и считает необходимым делать то же самое в Ливане.
Есть несколько причин, по которым Хезболла сдерживает свой ответ. Наиболее важной из них является, скорее всего, ее демографическое положение. Несмотря на ложное позиционирование себя как всеобъемлющего исламского движения сопротивления, риторика Хезболлы почти никогда напрямую не касается ни шиитов, ни шиизма, а вместо этого, вызывает в воображении образ врагов панисламизма и, в первую очередь, Израиля.
Как в самом Ливане, так и вне его, организация воспринимается в строго сектантском смысле как почти исключительно шиитская. В ее рекламном материале представлены фотографии аятоллы Хомейни и современного духовного лидера, аятоллы Хаменеи. В нем даны ссылки на их выступления и содержатся подробные сведения о подавлении шиитов суннитами в Бахрейне и Саудовской Аравии. В нем публикуются статьи, рекламирующие правление Хомейни как верховного юриста, что вызывает антагонизм не только среди суннитов, но и среди значительной части шиитов в Иране, Ираке и Ливане. Хезболла также вступает в конфликты, часто с применением силы, с суннитской общиной Ливана, особенно, в Триполи, где в 1984 году, Хезболла встала на сторону небольшого алавитского меньшинства, поддерживаемого Сирией, против суннитского большинства по воле сирийского режима.
По мере расширения Хезболла - суннитского раскола, включилось подавление суннитских фундаменталистских организаций на юге, а затем и основных суннитских политических организаций. Это привело к убийству суннитского премьер-министра Ливана Рафика Харири в 2005 году. В равной степени напряжены отношения с большинством христианских и друзских общин, хотя Хезболле удалось вступить в союз с бывшим маронитским генералом и президентом Мишелем Ауном и его сторонниками.
Все это означает, что кадровый резерв Хезболлы строго ограничен шиитской общиной в Ливане, и в этом — вся прелесть. Шиитская община не только относительно мала (от 1 до 1,5 млн. человек), но и страдает от быстро снижающейся рождаемости, очень схожей с ситуацией в Иране — единственной крупной стране с шиитским большинством. Уровень рождаемости у шиитов снизился с пяти-шести детей на женщину детородного возраста в 1980-х годах, до уровня ниже 2,05 детей, необходимого для поддержания существующего населения двадцать пять лет спустя.
Это имеет много последствий.
Безусловно, наиболее важным для Хезболлы является то, что эти маленькие семьи не хотят приносить в жертву человека, который зачастую является их единственным сыном в обществе, где семья с двумя детьми становится нормой. По израильским данным, мы также видим нечто подобное. Каждый год ЦАХАЛ выявляет средние школы с самым высоким процентом мальчиков-выпускников, которые добровольно участвуют в боевых действиях. Пять-семь из них являются религиозными и проживают на Западном берегу, а семь-девять из десяти — принадлежат к национальному религиозному лагерю.
Общим знаменателем является то, что эти новобранцы происходят из более крупных семей, чем те, которых можно найти в светских школах. Хезболла жертвует шиитами вот уже 37 лет, сделав лишь небольшой перерыв в пять лет между второй ливанской войной в 2006 году и началом сирийской гражданской войны в 2011 году. Стремление жертвовать трудно поддерживать. Иран должен очень сильно стараться, чтобы заставить не иранских шиитов участвовать в его битвах после гибели сотен тысяч людей в затянувшейся войне с Ираком более тридцати лет назад. Это многократное увеличение того, чем 1973 год был для многих израильтян. Хезболла сталкивается с аналогичной проблемой, и организация не может с ней легко справиться.
Снижение рождаемости является результатом урбанизации. Большинство ливанских шиитов живут в многоэтажных многоквартирных домах Дахии, а не в маленьких деревнях и городах прошлого, из которых их вывезли в день выборов, чтобы они проголосовали за Хезболлу. Живя в городе, дети больше не помогают на семейной ферме. Они потребители, а не производители. Их родители хотят, чтобы они были образованными профессионалами, и многие предпочитают видеть их в Канаде или Австралии, а не в войнах Ирана в Сирии, Ирака и Йемене.
Шейх Хасан Насралла также знает, что уменьшающийся резервуар новобранцев будет необходим на внутреннем фронте. Баланс между суннитами и шиитами вырос в пользу первых, поскольку сотни тысяч сирийских суннитов нашли убежище в Ливане. По сути, алавитский режим экспортировал свою проблему в Ливан, а точнее в шиитские районы на восточной границе Ливана.
Хезболла не только заплатила кровью, чтобы поддержать сирийский режим. В результате этой поддержки ему грозит неопределенное будущее в самом Ливане. При таких обстоятельствах сдержанность является разумным ответом.
Гилель Фриш — профессор политических исследований и изучения Ближнего Востока в университете Бар-Илан и старший научный сотрудник в Центре стратегических исследований им. Бегина-Садата.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |