Я не знаю, чем закончится переворот против Биньямина Нетаньяху. Я просто знаю, что это государственный переворот. И важно расшифровать основные детали и определить их значение.
В предыдущей статье я цитировал Кэролайн Глик. Недавно она прочитала лекцию во Флориде для Центра свободы Дэвида Горовица. Она подробно останавливается в тексте лекции на механизмах, которые привели к нынешней ситуации. Текст переведен и опубликован на сайте Europe-israel.org.
Он является частью элементов, которые я использовал для написания следующего. Я также использовал труды Алана Дершовица и других великих юристов, таких как Ави Белл, профессор права в Университете Сан-Диего.
Так что Израиль — это демократия.
- Но в Израиле нет ни Конституции, ни Закона о правах (в Декларации независимости Израиля говорится, что конституция должна быть принята, но пока этого нет, а был принят только Основной закон, который не является Конституцией, но функционируют как таковая).
- Законодательная власть в Израиле принадлежит Кнессету, в состав которого входят представители, избираемые на основе всеобщего избирательного права при полном пропорциональном представительстве.
- Исполнительная власть принадлежит правительству. Партия или партийная группа с большинством в Кнессете рекомендует Премьер-министра, избираемого Кнессетом, а не всеобщим голосованием, президенту страны (который имеет ограниченные полномочия: он подписывает законы, договоры, назначает судей, избранных комитетом ...), который назначает человека, ответственного за формирование правительства, и который де-факто становится Премьер-министром, но последний, как я только что написал, фактически рекомендуется той партией или группой партий, которая имеет большинство в Кнессете.
- Судебная власть находится в ведении Верховного суда, который может отменить любой закон, принятый Кнессетом, и любое решение правительства, но не может полагаться на Конституцию или Закон о правах, поскольку таковых нет. Он состоит из судей (назначенных на место до достижения ими возраста 70 лет), избираемых отборочной комиссией в составе девяти членов, трех членов Верховного суда, двух членов коллегии адвокатов, двух членов правительства, двух членов Кнессета (одного — от коалиции, другого — от оппозиции).
На момент основания Израиля это не было проблемой. Члены Верховного суда были левыми, так же, как и члены коллегии адвокатов, правительство и большинство Кнессета. Правые были в меньшинстве.
Так продолжалось до тех пор, пока в 1977 году Менахем Бегин получил большинство и мог управлять, без того, чтобы Верховный суд Израиля чинил ему препятствия. Ицхак Шамир ему преемствовал и также мог управлять без помех со стороны Верховного суда.
В 1992 году левые вернулись к власти, и в том же году Кнессет принял закон, названный «Достоинство и свобода человека», предложенный адвокатом Аароном Бараком. Этот закон должен был определить основные права и в настоящее время является частью Основного закона.
Он позволяет любому лицу или ассоциации подавать апелляцию в Верховный суд против закона или решения правительства.
И он стал началом порочного круга. С тех пор, неправительственные леворадикальные ассоциации, часто финансируемые из-за рубежа ("Фонд Нового Израиля"; "Бецелем"), сразу же после назначения премьер-министра, не являющегося левым, и принятия решений (Биньямин Нетаньяху в 1996 году), стали подавать апелляции, которые почти всегда удовлетворялись Верховным судом, поскольку он оставался в основном левым и мог оставаться только таким (так как в состав отборочной комиссии автоматически входит большинство левых адвокатов, пять против четырех, три члена Высокого суда, два члена коллегии адвокатов, которые, в целом, сами являются левыми, потому что уж лучше быть левым и иметь хорошие отношения с Верховным судом, чтобы заседать в комитете, а не сталкиваться с Верховным судом, к которым можно добавить левого члена Кнессета, даже если правительство правое, что дает левым шесть голосов против трех).
Таким образом, Верховному суду удается отменять правительственные решения и принятые законы, а также влиять на назначения на министерские посты, назначения судей более низкого ранга, выбор Генерального прокурора (ныне Авишай Мандельблит) и государственного прокурора (Шай Ницан), а также, зачастую, — начальника штаба и начальника израильской полиции (этого достаточно, чтобы над кандидатом нависла юридическая проблема или риск обвинения, чтобы его сместили).
Этим было создано правительство судей, которое влияло на решения о суверенитете народа, и это правительство судей не может даже сослаться на основополагающие принципы права (Основной закон не создает каких-либо принципов).
Верховный суд и те, кого он отобрал, создали «глубинное государство» для израильтян.
Биньямин Нетаньяху никогда не был частью этого глубинного государства, но много раз с ним сталкивался. Тем не менее, он занимал свой пост в течение десяти лет. И ему все же удалось достичь огромных результатов для Израиля. Он не мог сделать столько, сколько хотел. Он не смог принять каких-либо решений относительно безопасности и обороны страны, которые были важны, и при необходимости, я вернусь к этому подробнее (Габи Ашкенази и Меир Даган отказались от действий против иранских мулл в 2010 году и договорились с администрацией Обамы предать Нетаньяху).
Ему потребовалось упорство для достижения того, что он достиг, кроме мужества, проявленного им в юности, когда он носил форму, что стало причиной для того, чтобы его считали героем. Противостоять всем досье, составленным правительством Израиля, зная, что он противостоит глубинному государству против самого себя, — это очень трудная задача.
Биньямин Нетаньяху смог опереться на горстку преданных ему людей и евреев, привязанных к иудаизму (левые всегда были враждебны религиозным евреям, и так это и остается).
Биньямин Нетаньяху преобразовал экономику Израиля: не так, как ему бы этого хотелось, поскольку он не мог противостоять интересам глубинного государства. Тем не менее, он создал конкретные условия, которые сделали Израиль одной из ведущих мировых технологических держав. Он сопротивлялся международному давлению и принимал важные стратегические решения — не все, которые он хотел бы принять. Тем не менее, это сделало Израиль одной из главных стратегических держав мира. В 2018 году он принял фундаментальный закон — очень важный и ставший обязательным, в виду дрейфа левых: закон «Израиль — национальное государство еврейского народа».
Он намеревался сделать все возможное, чтобы реформировать израильские институты, особенно — систему назначения в Верховный суд. Он намеревался ограничить его прерогативы.
Это была его программа в 2019 году, и это было недопустимо для глубинного израильского государства. Почти все указывает на то, что глубинное израильское государство решило от него избавиться.
Говорить, как это сейчас происходит, что он назначил Авишая Мандельблита, неверно: у него не было выбора, кроме как назначить Авишая Мандельблита. Авишай Мандельблит, как и Шай Ницан, входит в глубинное государство. Сотрудники полиции, которые допрашивали свидетелей и оказывали на них чрезвычайное давление, сами являются членами глубинного государства. Сотрудники и владельцы основных СМИ связаны с глубинным государством, за исключением одного Шелдона Адельсона, который является американским миллиардером. Партию Кахоль-Лаван возглавляет человек, который был руководителем аппарата, благодаря глубинному государству (Йоав Галант был избран на эту должность, но был свергнут в пользу Бенни Ганца), а за ним фигурирует журналист и люди, которые были начальниками штабов на тех же условиях.
Реформы, которые Биньямин Нетаньяху хотел провести, необходимы, как никогда. Израилю крайне необходимы разделение и баланс сил, различие между исполнительной и законодательной властью. Верховный суд, который присваивает себе право в отношении таких текстов, как Конституция и Декларация прав, основанных на принципах назначения его различных членов, не может иметь полномочия, которые он имеет сегодня для назначения министров и других людей с важными функциями, и который не мог и не может быть захвачен кем-либо на предмет чего-либо и, особенно, враждебными Израилю ассоциациями, финансируемыми из-за границы.
Я хотел бы добавить, что Израилю было бы неплохо изменить метод голосования, и полностью или частично добиться полного пропорционального представительства: проекты на этот счет уже разрабатываются.
Нынешний кризис серьезен и касается не только судьбы Биньямина Нетаньяху, но и будущего демократии и прав в Израиле.
На данный момент Биньямин Нетаньяху должен считаться невиновным. Так должно быть, тем более что обвинения против него сфабрикованы и сфальсифицированы. То обращение, которому подвергаются окружающие его люди в течение нескольких лет, абсолютно возмутительно.
Позиция таких людей, как лидеры Кахоль-Лаван, которые используют расследование как предлог для увольнения, сама по себе возмутительна.
Увы, в последнее время многие израильские политические лидеры придерживались не очень достойных взглядов, в том числе, конечно, Авигдор Либерман, которому сегодня было бы очень сложно сказать, что он ведет себя как правый и праведный человек.
В Израиле, как и везде, существует огромная и очень заметная разница между политиками и государственными деятелями. Позиция Авишая Мандельблита сшита не очень чистой белой ниткой: объявление о вероятном обвинении Биньямина Нетаньяху незадолго до выборов прошлой весной было способом сломать возможность для него получить большинство. Объявление обвинительного заключения сразу после того, как Бенни Ганц не смог сформировать правительство, было призвано дать повод тем, с кем Биньямин Нетаньяху мог управлять, ту позицию, которой они вынуждены придерживаться и сегодня.
30-дневный ультиматум, который Авишай Мандельблит только что передал Биньямину Нетаньяху (ультиматум, который нарушает все действующие правила, принятые в Израиле до сих пор), является продолжением этого, равно как и отношение Авишая Мандельблита к министру юстиции, Амиру Охане, в отношении назначения преемника Шая Ницана.
Авишай Мандельблит знает (и не может не знать), что досье обвинений, которые он использует, сфабрикованы и сфальсифицированы. Однако он все равно их использует. Израильская пресса мейнстрима оскорбляет и клевещет на Биньямина Нетаньяху, публикуя сомнительные статьи членов глубинного государства.
Обвинения против Биньямина Нетаньяху воспринимаются одними как гротескные, а другими — как опасные для демократии, и всякий, кто привержен принципам закона и демократии, должен осуждать их.
Гротеск — это обвинение в отношении шампанского и сигар. Опасными для демократии являются обвинения, приводящие к убеждению, что тот факт, что политик, подталкивающий представителей СМИ к публикации благоприятных для него статей, является преступником. Криминализация такого рода вещей носит тоталитарный характер, и мне тревожно об этом говорить.
В результате, в Израиле стало правилом передавать под контроль полиции и правоохранительных органов любую беседу между политиком и руководителем СМИ. Нони Мозес, во всяком случае, не изменил линии своей газеты, и тот, кто холодным взглядом посмотрит на то, что израильская левая пресса называет сагой Вала-Безек-Нетаньяху-Алович, увидит, что это действительно сага, в середине которой все, что можно охарактеризовать как коррупция, находится в области фантастики.
Я не знаю, сдастся ли Биньямин Нетаньяху после такого позора.
Надеюсь, что нет, потому что это намного выше его самого. Я знаю, что обращаться так с человеком, так много сделавшим для своей страны, грязно. Я знаю, что глубинное израильское государство готово на все, чтобы оставаться у власти.
Ненависть к Нетаньяху доводит левых до психопатологии и бешенства. Это страшно.
Я с ужасом отмечаю, что кризис существует, вот уже почти год, а это означает, что у Израиля нет стабильного правительства, и Израиль не может оптимально отреагировать на иранскую угрозу; мирный план Трампа, который несет возможность реального мира для Израиля, находится в стадии неопределенности; сближение между Израилем и суннитским арабским миром также находится в стадии застоя.
Кризис, вызванный в Израиле глубинным государством, является очень серьезным ударом по стране, и этот удар наносит глубинное государство, а не Биньямин Нетаньяху.
Правительство Кахоль-Лаван, поддержанное членами антиизраильского арабского списка, было бы крайне плохим для страны и заклеймило бы Кахоль-Лаван печатью позора. То, что такая поддержка замысливалась Кахоль-Лаван, само по себе гнусно.
Я не знаю, будет ли положительный результат. Я искренне желаю этого. Похоже, что Нетаньяху хотят сделать предложение, от которого, по выражению мафии, он не сможет отказаться: уйти из политики в обмен на закрытие судебного преследования. Аналогичное предложение уже было сделано Авишаем Мандельблитом в апреле прошлого года, когда он говорил об обвинении Биньямина Нетаньяху.
В Соединенных Штатах Дональд Трамп также сталкивается с дестабилизирующей операцией со стороны глубинного государства, еще более противного, чем израильское. Но, поскольку в Соединенных Штатах существует разделение и баланс властей, различие между исполнительной и законодательной властью, Верховный суд, который говорит о праве по Конституции и Биллю о правах, Дональд Трамп может продолжать осуществлять исполнительную власть, а государственный переворот обречен на провал.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |