И не только Джамаля Хашогги.
Поделиться с друзьями:
Исчезновение и сообщения об убийстве журналиста Саудовской Аравии, настроенного на реформы, в консульстве в Стамбуле, является лишь последним событием в череде других, которые вызвали серьезное сомнение по поводу траектории Саудовской Аравии при наследном принце Мохаммеде бин Салмане. После того, как 33-летний сын короля Салмана перепрыгнул в 2015 году десятки старших и более опытных кузенов, чтобы стать лидером следующего поколения Саудовской Аравии, он стал совершать одну ошибку за другой.
Он начал, несомненно не выигрышную войну в Йемене. Он потребовал блокаду соседнего Катара, которая с каждым месяцем кажется всё более бессмысленной. Он приказал задержать сотни журналистов, священников, активистов, чиновников и бизнесменов, в том числе, ливанского премьер-министра Саада Харири. Он курировал дипломатический разрыв с Канадой в чрезмерно яростной реакции на довольно рутинную критику.
Эта модель поведения снискала «МБС», как его обычно называют, репутацию импульсивного, даже безрассудного человека, принимающего решения, но до недавнего времени он сталкивался со слабой внутренней или международной негативной реакцией или не заходил слишком далеко. Кажется, что только вчера молодого лидера Саудовской Аравии чествовали в редакционных статьях американских СМИ и во внешнеполитических салонах в качестве дальновидного реформатора, который просто втащить свою фанатичную страну в 21-й век.
Все это теперь может измениться, если будет несомненно доказано, что Хашогги был убит при посещении саудовского консульства 3 октября или, что ответственные политические органы в Эр-Рияде либо заказали, либо знали о плане его ликвидации. Косвенных доказательств плюс тот факт, что Хашогги пропал без вести через неделю после того, как его в последний раз видели живым, входящим в консульство, накопилось столько, что теперь бремя доказательства ложится на саудовцев, чтобы показать, что Хашогги добровольно покинул консульство целым и невредимым. Этого саудовцы не могут сделать, хотя предоставили надуманный предлог, что система наблюдения в консульстве была только в реальном масштабе времени и не сохранила видеозапись. Капли более подробной информации, как предположение о том, что Хашогги попросили вернуться в консульство через три дня после его первоначального посещения, чтобы оформить документы, необходимые для его предстоящего брака с турецкой подданной, или сообщение, что местный турецкий персонал был предупрежден о неявке на работу в день его исчезновения, или открытие того, что команда из 15 военнослужащих Саудовской Аравии прилетела в Стамбул и находилась в консульстве во время визита Хашогги, добавили к нарастанию обвинений в том, что саудовцы не могут объяснить или предложить сколько-нибудь правдоподобный альтернативный ход событий.
Если саудовцы действительно убили Хашогги и думали, что им удастся это скрыть, то они совершили серьезный просчет. Мало того, что он был автором редакционных статей во влиятельной газете Washington Post, которая метала громы и молнии, требуя отчета, но Хашогги был также известен на Капитолийском холме как ведущий реформатор Саудовской Аравии. Члены Конгресса, в том числе видные республиканцы, такие как глава внешнеполитического отдела, Боб Коркер из Теннесси и советник Трампа, Линдси Грэм из Южной Каролины, выразили возмущение поведением Саудовской Аравии и пригрозили применить санкции в соответствии с Глобальным законом Магнитского — законом, который позволяет исполнительной власти вводить точечные санкции и визовый запрет во всем мире для лиц, ответственных за нарушения прав человека.
Однако репрессивная мера МБС выходит далеко за пределы Хашогги. За прошедший год власти Саудовской Аравии арестовали десятки, если не сотни, писателей, журналистов, священнослужителей, а, в последнее время, защитников прав женщин, чей арест в мае и июне вызвал международную критику, но ничего больше. Злобный ответ Саудовской Аравии на комментарии министра иностранных дел Канады показал, что Саудовская Аравия при МБС не готова терпеть внешнюю критику своих внутренних дел и описание многих политических заключенных как «агентов посольств» и «предателей» в СМИ, ввергшие иностранных дипломатов в шок от реакции властей. И тем не менее, единственное реальное международное давление, которое склонило МБС к уступкам, произошло после задержания Харири в ноябре 2017 года, когда тогдашний госсекретарь Рекс Тиллерсон дал понять, что для США такая акция неприемлема, а президент Франции Эммануэль Макрон вмешался, чтобы обеспечить ливанцам освобождение их премьер-министра.
Казалось, что ничто из этого не имело длительного эффекта. Однако на этот раз МБС и его окружение, похоже, серьезно недооценили масштабы политической реакции США на исчезновение и предполагаемую смерть Хашогги, отчасти потому, что для большей части внешнеполитического сообщества в Вашингтоне Хашогги был коллегой, другом и, как обозреватель New York Times Томас Фридман опрометчиво заявил, источником. Судьба Хашогги является личной, тогда как тяжелое положение многих других политических заключенных таковым не является, и ужасающий характер его очевидной смерти (в некоторых сообщениях говорится, что он был расчленен костной пилой, а части его тела были вывезены из консульства) добавился к шоку и недоверию к тому, что какое-то государство может заниматься такой деятельностью, тем более государство, которое так много вложило в разработку повествования, что многие внутри политической системы, видимо, захотели дать шанс преуспеть сомнению. Три года терпения, хорошее финансирование и пропаганда стран Залива в пользу МБС и его «реформ» понесли, вероятно, непоправимый ущерб. Более того, в глубоко поляризованном Вашингтоне, возмущение судьбой Хашогги является не только грубым и реальным, но и все более редким вопросом, который пересекает политические линии и глубоко проникает во внешнеполитический истеблишмент обеих партий. Еще реже в Вашингтоне он включает в себя прежних спонсоров режима, которые принимают участие в публичных выражениях mea culpa (я виновен).
Если худшее, что случается с Саудовской Аравией, — это предупреждение от Государственного департамента и ущерб репутации внутри политической системы, то это, вероятно, будет для МБС той ценой, которую он должен будет заплатить за замалчивание самого авторитетного и наиболее подключенного критика королевства. Излияние политической ярости со стороны Конгресса, а не со стороны самого президента, застало саудовцев врасплох, и чем больше косвенных доказательств накапливается, тем сильнее будет огненная буря. Если саудовские правительственные чиновники или элементы Королевского суда будут замешаны в исчезновении, то это рикошетом ударит по репутации и сильнее, чем нападение 11 сентября, поскольку в целом политические и разведывательные сообщества в Вашингтоне согласились, что правительство Саудовской Аравии не имело официальной роли в этих зверствах. Однако на этот раз, такое правдоподобное отрицание не может существовать, чтобы оградить правящие круги Саудовской Аравии от политических последствий акции, в которой, как сообщается в настоящее время, приняли участие 15 граждан Саудовской Аравии, только на этот раз — с предположением, что они, возможно, действовали по какому-то официальному приказу.
Хвастаясь в 2017 году тем, как он заставил саудовцев подписать сделку на $110 миллиардов долларов в качестве цены за то, чтобы нанести Эр-Рияду свой первый зарубежный визит на посту президента, Дональд Трамп сигнализировал о своем нежелании видеть, чтобы эти соглашения подверглись опасности в результате анти-саудовской реакции в США. Трамп рекламировал соглашения, заключенные в Эр-Рияде, как доказательство его способности в заключении сделок с целью обеспечения рабочих мест в США и выразил обеспокоенность тем, что саудовцы могут обратиться к конкурентам, таким как Россия или Китай, если США станут враждебными к инвестициям в Саудовскую Аравию. Если такое случится, сказал Трамп Fox News, «это будет очень и очень тяжелая пилюля, которую нашей стране придется проглотить». Поэтому Трамп и части его Белого дома могут разделять мнение Саудовской Аравии о том, что возмущение со временем исчезнет, тем более что внимание в США сейчас переключается на среднесрочные выборы, поскольку 6 ноября все ближе.
Однако, если гнев Конгресса будет продолжаться, он может перерасти в новые действия, чтобы остановить продажу США оружия Саудовской Аравии и поддержку такой инициативы Саудовской Аравии, как война в Йемене, опираясь на импульс попытки Сената прошлой весной, ссылаясь на положение от 1973 года Закона о военных полномочиях, который, путем голосования заставил бы прекратить военную помощь США коалиции, возглавляемой Саудовской Аравией. Это голосование 20 марта потерпело поражение 55-44, но политическая озабоченность по поводу войны усилилась после того, как вспыхнул гуманитарный кризис в Йемене и имели место такие зверства, как бомбардировка школьного автобуса в августе, что активизировало общественное мнение в отношении конфликта трехлетней давности. МБС и так уже имел подпорченную репутацию среди членов Конгресса обеих партий, которые не приветствовали его при встречах на Капитолийском холме во время его визита в марте 2018 года в Вашингтон.
Исчезновение Хашогги может быть просто искрой, которая подстегнет внешнеполитическую систему к действиям, поскольку она, похоже, претендует на свою собственную репутацию в реальном мире от последствий кавалерийского подхода администрации Трампа в течение первых 18 месяцев к международной системе, основанной на правилах.
На протяжении десятилетий Саудовская Аравия была неудобным партнером для США, но отношения были достаточно прочными, чтобы выдерживать периоды острых кризисов, как 11 сентября. На этот раз, однако, добрая воля может закончится, когда политики и бизнесмены обратятся против МБС со скоростью, которую последний раз видели в случае с Ливийским Саифом Каддафи, другим молодым лидером в ожидании, которого западные сторонники поддерживали как влиятельного реформатора. Джамал Хашогги тратил свою карьеру, входя и выходя из истеблишмента Саудовской Аравии, и в последний год своей жизни, характеризуя траекторию королевства, которое МБС пытался сделать своим собственным. Как ни трагически иронично, но исчезновение и вероятная смерть Хашогги, возможно, сделали больше, чтобы заставить Вашингтон, наконец, увидеть тревожную реальность Саудовской Аравии МБС, чем он мог когда-либо добиться, будучи живым и публикуя свои статьи.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий