Вопрос, который стоит перед Хаменеи

Тяжелые дни настали для «Верховного лидера» Исламской Республики 

аятоллы Али Хаменеи.

Амир Тахери, 15 января 2023 г

Для "Верховного лидера" Исламской Республики аятоллы Али Хаменеи настали тяжелые дни. Впервые за более чем три десятилетия он, похоже, не может исполнить номер Гудини, выбравшись из затруднительного положения, в которое его поставили события и его собственные ошибки.

На протяжении более чем трех десятилетий, когда его правление подвергалось серьезному сомнению, его тактика заключалась в том, чтобы на некоторое время закрыться пурдой  (паранджой), позволив проблемам уладиться самим собой, или, если требовались действия, позволить другим сделать грязную работу. Когда же становилось ясно, что ситуация не уладится сама собой, он применял тактику, которую называл "героической гибкостью" - политическую версию позиции Парсона наоборот.

На протяжении многих лет он исполнял свой номер Гудини во время долгой борьбы за власть со своим врагом-другом аятоллой Али-Акбаром Рафсанджани и в итоге победил. Во время оспариваемых президентских выборов, породивших так называемое «Зеленое движение», он позволил своим охранникам убивать протестующих, сажать под домашний арест некоторых лидеров протеста и подавлять студенческое восстание.

В международных делах он позволял так называемой «реформистской» фракции, сначала под руководством Ходжат аль-Ислам Мухаммада Хатами, а затем во главе с Ходжат аль-Ислам Хасаном Рухани, принимать любые унижения, чтобы заключить сделку с США и обмануть европейцев в отношении Исламской Республики как нормального государства, хотя он шепотом выражал несогласие с заключенной сделкой. Если дела шли хорошо, он брал на себя ответственность, в противном случае, обвинял других.

Все это время он играл роль лица, принимающего окончательные решения, и главного критика режима, который он возглавлял. Он частенько размышлял о «проблемах, от которых страдает наша героическая исламская нация», обвиняя неназванных чиновников во все возрастающих неудачах.

Все это время его моделью был северокорейский лидер Ким Ир Сен, с которым он познакомился и чьим поклонником он стал во время государственного визита, который, похоже, изменил его мировоззрение.

В своих мемуарах аятолла Натек-Нури, сопровождавший Хаменеи во время государственного визита в Пхеньян, рассказывает, как будущий Верховный лидер «влюбился в северокорейского «Великого рулевого»».

Визит в Пхеньян стал для Хаменеи чем-то, вроде «Дороги в Дамаск». Урок, который он усвоил, был прост: пусть другие боготворят тебя, а если дела пойдут плохо, обвиняй тех, кто тебя боготворит. А, если ты находишься в слабой позиции, то просто притворись никем или играй в деревенского идиота, пока ситуация не изменится в твою пользу.

На протяжении десятилетий все видные религиозные и/или политические деятели Исламской Республики были втоптаны в грязь, подвергнуты поношениям, принуждены к молчанию или отправлены в изгнание.

Во время восстания против шаха, аятолла Рухолла Хомейни назначил «Совет исламской революции» из 14 человек в качестве временного правительства и законодательной власти. Четверо из них были убиты; один -- казнен по приказу Хомейни; двое -- бежали в изгнание; еще двое -- отсидели в тюрьме; один -- погиб при «странных обстоятельствах»; трое других -- прослужили недолго и быстро канули в лету.

Выжил только один (угадайте, кто) и до сих пор жив: Хаменеи. Однако сегодня, когда народное восстание за свободу продолжается, хотя и с меньшей интенсивностью, чем четыре месяца назад, когда оно впервые началось, «Верховному лидеру» трудно повторить свой излюбленный трюк.

Пока он оставался в пурде в течение нескольких недель, его окружение испробовало все возможные уловки: от печатания денег, подкупа сотрудников служб безопасности, военных и государственных служащих до передачи прав собственности на государственные компании и банки олигархам, мимоходом втихую проведя чистку Корпуса стражей исламской революции и сменив некоторых губернаторов провинций. Убийство более 500 протестующих на улицах и казнь еще нескольких человек, приговоренных судами кенгуру, также стали частью общенациональных репрессий, которые привели к 18 000 арестов.

Однако, когда на прошлой неделе Хаменеи был вынужден занять центральное место, стало ясно, что его обычная тактика не сработала.

Пропасть, образовавшаяся между режимом и значительной частью иранского народа, оказалась непреодолимой.

Что было еще хуже, большинство ключевых фигур, поддерживавших режим в лице духовенства, военно-силового аппарата, исламской академической и культурной элиты, похоже, либо хеджировали свои ставки, либо выражали симпатию к протестующим.

В то же время красноречивое меньшинство внутри режима призывает положить конец тому, что они называют «стратегическим терпением», путем «резни врага» на улицах, множества новых арестов, закрытия Ормузского пролива, нападений на соседние арабские страны, нанесения ударов по американским базам в регионе и перекрытия доступа к киберпространству.

Звучат даже угрозы «действия» против находящихся в изгнании оппозиционеров и недружественных западных политиков. Сегодня для Хаменеи «убить или не убить?» — вот в чем вопрос. На момент написания этой статьи он, казалось, все еще пытался выбраться наружу, впадая то в жар, то в холод. Он назвал женщин, отказавшихся от обязательного ношения «хиджаба», «нашими дочерьми», которых нельзя предавать анафеме. Однако в то же время он приказал провести новые аресты и, возможно, новые официальные убийства, замаскированные под «казни».

Трагедия заключается в том, что нет никакой гарантии, что какой бы вариант он ни выбрал, он вернет нацию с края пропасти. Режим уничтожил все реальные или потенциальные фигуры и/или органы, которые могли бы взаимодействовать с иранским обществом в целом.

Поддержка режима может не захотеть идти на кровавую бойню под знаменем Хаменеи, который может отсутствовать при дележе трофеев.

В то же время его соперники внутри режима могут захотеть сделать его козлом отпущения за все неудачи, не говоря уже о преступлениях, хомейнистской системы и вернуть себе политическую девственность в надежде получить кусок пирога, если и когда он будет испечен и подан.

Подобно своему образцу Ким Ир Сену, Хаменеи всегда старался оказаться на стороне победителей, и до сих пор ему это удавалось. В своей речи несколько лет назад Хаменеи неявно сравнил себя с мышонком из мультфильма "Том и Джерри", в котором большой и сильный котик всегда переигрывает маленького, но проворного мышонка, которого он пытается поймать.

Так что же произойдет?

Вместо того, чтобы быть сплетением возможностей, политический мир является вероятностным, что затрудняет поиск определенности. Однако сегодня наиболее вероятным является то, что хомейнистская система может оказаться в кунсткамере.

Амир Тахери был исполнительным главным редактором ежедневной газеты "Кайхан" в Иране с 1972 по 1979 год. Он работал или писал для бесчисленных изданий, опубликовал одиннадцать книг и с 1987 года является обозревателем газеты "Ашарк аль-Аусат".

Эта статья была первоначально опубликована в Asharq al-Awsat и перепечатывается с любезного разрешения автора.

Перевод: Miriam Argaman

Источник

Опубликовано в блоге "Трансляриум"