Взвешенный ответ Байдена на активность Китая на Ближнем Востоке

Председатель КНР Си Цзиньпин встречается с саудовским королем Салманом

 бин Абдулазизом в Эр-Рияде, Саудовская Аравия, 8 декабря 2022 года. 

Фото кредит: REUTERS

Райан Хасс, январь 2023 г.

Администрация Байдена не рассматривает конкуренцию между США и Китаем на Ближнем Востоке как приз с нулевой суммой, которым одна сторона может воспользоваться за счет другой. Однако эта взвешенная реакция на растущее влияние Китая может измениться; ниже перечислены факторы, которые могут изменить политику США в сторону конфронтации великих держав в регионе.

В декабре 2022 года председатель КНР Си Цзиньпин совершил трехдневный визит в Саудовскую Аравию, который включал двустороннюю встречу с Саудовской Аравией, саммит "Персидский залив-Китай" и арабо-китайский саммит. В общей сложности Си провел двусторонние встречи с почти 20 арабскими лидерами. Президент Си и наследный принц Мухаммед бин Салман подписали амбициозный пакт о китайско-саудовском партнерстве, гарантирующий сотрудничество в области финансов, инноваций, науки и техники, аэрокосмической промышленности, энергетики, языка и культуры. За этим последовали столь же высокие соглашения на обоих саммитах, обещавшие, что Китай и его ближневосточные партнеры значительно расширят сотрудничество и коммерческие связи по всем направлениям.

Пресс-секретарь Китая назвал визит Си "эпохальным". Государственные СМИ Пекина назвали этот визит "крупнейшей дипломатической акцией Китая в арабском мире на самом высоком уровне с момента основания Китайской Народной Республики".

Отчасти торжество Китая, вероятно, было направлено на то, чтобы отвлечь внимание от протестов внутри страны против его политики "ноль-COVID-19".

В условиях обострения внутренних проблем, китайские лидеры все больше стремятся получить видимые символы уважения за рубежом. Прием Си в Саудовской Аравии пробудил национальную гордость в стране в тот момент, когда Пекин стремился переключить внимание с внутреннего недовольства.

Однако визит Си привлек внимание не только внутри Китая. Комментаторы по всему Ближнему Востоку также отметили визит Си как сигнал геополитического сдвига от американского регионального доминирования к большей многополярности. В США, однако, визит Си не привлек значительного внимания СМИ. Фактически, он едва ли был зарегистрирован в американских СМИ, которые тогда были сосредоточены на обмене заключенной американской баскетболистки на российского торговца оружием и на последствиях результатов промежуточных выборов в США.

На просьбу прокомментировать значение визита Си, представитель Белого дома заметил: "Мы помним о влиянии, которое Китай пытается усилить по всему миру". Представитель Госдепартамента был столь же осмотрителен, отметив, что США не должны "комментировать двусторонние отношения между двумя странами, когда мы не являемся их стороной". Далее он подчеркнул, что администрация Байдена не заставляет какие-либо страны выбирать между США и Китаем, а скорее стремится предоставить странам возможность выбора, как лучше реализовать свои интересы.

Отчасти осторожность Америки в отношении поездки Си может отражать желание не преувеличивать значение успехов, достигнутых Си в регионе. При президенте Байдене подход Америки к Саудовской Аравии также изменился: она стала рассматриваться не столько как приз, которого стоит добиваться, сколько как сложный партнер, которым необходимо управлять.

Конечно, США прилагают все усилия, чтобы сдержать активность Китая в определенных областях, например, в региональной телекоммуникационной инфраструктуре и в получении большего контроля над портами на стратегических водных путях. Любые усилия Китая по ограничению американского доступа в регион или подрыву его традиционной роли в сфере безопасности приведут к конфронтации; однако пока что участие Китая в регионе не угрожает амбициям Америки. Как недавно заключил координатор Белого дома по Ближнему Востоку Бретт Макгурк, "пока мы не видим такого типа отношений [между Китаем и странами Персидского залива], который бы мешал тому, что мы здесь строим".

Несмотря на то, что в настоящее время в Вашингтоне принято рассматривать любое продвижение Китая в мире как угрозу американскому лидерству, администрация Байдена, по крайней мере, публично, не выражает аналогичного чувства тревоги по поводу растущего влияния Китая на Ближнем Востоке. Существует несколько возможных объяснений этой относительно более сбалансированной трактовки.

Во-первых, администрация Байдена заняла глобальную позицию, стремясь превзойти Китай в борьбе за влияние путем предоставления более привлекательных предложений для партнеров, а не путем принуждения партнеров отвернуться от Китая. Несмотря на то, что президент Байден часто ссылается на глобальную борьбу между демократиями и автократиями за влияние в 21 веке, он и члены его администрации также регулярно призывают США и Китай конкурировать, не прибегая к конфликтам. Администрация Байдена не предполагает в ближайшем будущем какого-либо урегулирования соперничества между США и Китаем в области великих держав. Вместо этого американские политики говорят о необходимости для США превзойти Китай в долгосрочной перспективе.

Во-вторых, у администрации Байдена снижаются ожидания в отношении того, чего она может достичь в отношениях с Саудовской Аравией. В последние годы американо-саудовские отношения охладились в обоих направлениях. Президент Байден вступил в должность с твердой позицией по Йемену и предполагаемой роли кронпринца в убийстве обозревателя Washington Post Джамаля Хашогги. Позже он попытался наладить контакт с саудовским руководством во время визита в июле 2022 года. Решение Саудовской Аравии в октябре 2022 года возглавить сокращение квот на добычу нефти ОПЕК+ на два миллиона баррелей в день, принятое через три месяца после визита Байдена и за месяц до промежуточных выборов в США, которые были посвящены инфляции, увеличило растущий разрыв между двумя странами. В таких условиях саудовские лидеры были бы заблуждением, если бы думали, что потепление связей с Китаем создаст какие-либо рычаги влияния на их отношения с США.

В-третьих, в ближайшей перспективе не существует реального риска вытеснения Китаем американской роли в области безопасности в регионе, равно как и каких-либо достоверных признаков того, что Китай стремится к этому. США располагают целым рядом военных баз по всему региону. Китай поддерживает небольшое военное присутствие в Джибути, наряду с французскими, итальянскими, японскими и американскими военными объектами. Китай увеличивает экспорт оборонной продукции в регион, но его объем меркнет по сравнению с американским экспортом оборонного оборудования и услуг. Китай увеличивает свое военно-морское присутствие и проводит совместные учения с саудовскими и другими силами, но, опять же, уровень китайского присутствия не идет ни в какое сравнение с американским. Ссылка американских военных лидеров на конкуренцию великих держав для объяснения важности сохранения сильного присутствия в регионе не должна интерпретироваться как сигнал тревоги по поводу растущего военного авторитета Китая. Скорее, это следует понимать как признание того, что американские военные лидеры бдительно следят за связанными с Китаем рисками на Ближнем Востоке, так же как и в любой другой географической и функциональной области.

В-четвертых, Америка получает больше стратегического пространства для маневра на Ближнем Востоке, в то время как требования Китая становятся все более связанными с этим регионом. В 2021 году 72% потребляемой Китаем сырой нефти было импортировано, причем около 50% приходилось на Ближний Восток. Китай все больше зависит от безопасных потоков энергоносителей из региона и от сохранения доступа через многочисленные "узловые пункты", через которые должны проходить энергоносители на пути в Китай, включая Персидский залив, Оманский залив, Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив, Ормузский пролив, Малаккский пролив и Южно-Китайское море. В настоящее время Китай занимает первое место в мире по импорту нефти. Америка - крупнейший в мире производитель нефти. Поскольку борьба с терроризмом отступает в иерархии внешнеполитических приоритетов Америки, США получают большую гибкость в своем подходе к региону.

В-пятых, жизненно важные интересы США и Китая на Ближнем Востоке не находятся в противоречии с фундаментальной точки зрения. Китай придерживается узкого определения своих интересов на Ближнем Востоке. Пекин стремится сохранить беспрепятственный доступ к энергии и рынкам, защитить своих граждан, проживающих в регионе, и обеспечить, чтобы его отношения в регионе не бросали негативный свет на Китай в мусульманском или развивающемся мире.

У Китая нет никаких евангелистских или идеологических амбиций в регионе, в отличие от США, которые в прошлом колебались в своих приоритетах в продвижении демократии. И американские, и китайские интересы требуют мира и стабильности на Ближнем Востоке и уменьшения исходящих от него угроз, и Китай должен инвестировать в регион таким образом, чтобы увеличивать добычу нефти или улучшать развитие человеческого потенциала, поддерживая как американские, так и китайские стратегические цели.

Все это не означает, что США настроены или должны быть настроены против усиления стратегического влияния Китая на Ближнем Востоке. Это лишь призвано подчеркнуть, что администрация Байдена, похоже, не паникует по поводу недавнего визита Си в Саудовскую Аравию или, в более широком смысле, по поводу растущих дипломатических и экономических инвестиций Китая в регионе.

До сих пор Америка реагировала взвешенно, определяя конкретные действия Китая, которые могли бы вызвать беспокойство. Американские политики полагают, что у них будет больше возможностей для оказания влияния, если они узко сформулируют свои опасения (например, в отношении технологий и критической инфраструктуры), чем, если они будут предъявлять региональным державам общие требования, чтобы те отказались от китайских инвестиций. От ряда факторов будет зависеть, сохранит ли администрация Байдена такой взвешенный подход. К ним относится то, насколько хорошо этот подход сработает в ограничении участия Китая в телекоммуникационной инфраструктуре 5G/6G, ограничении контроля Китая над стратегически важными портами и лишении Китая стимула напрямую оспаривать традиционную роль Америки в области безопасности в регионе. На подход Америки также повлияют сигналы спроса со стороны остальных стран региона и исход президентских выборов в Америке в 2024 году.

В конечном итоге, траектория американо-китайской конкуренции на Ближнем Востоке может зависеть от того, будет ли Китай продолжать узко определять свои амбиции. Пока обе крупные державы понимают свои жизненно важные интересы совместимым образом, а регион принимает обе крупные державы, вносящие взаимодополняющий вклад в безопасность и развитие, риски прямой конфронтации остаются низкими. Если Китай решит, что статус-кво больше неприемлем, если американо-китайская конфронтация усилится в других странах и перетечет в регион, или, если страны региона будут отдавать предпочтение приоритетам Китая за счет Америки, тогда риски конфронтации великих держав в регионе, возможно, придется пересмотреть.

Перевод: Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"