Трансляриум ©: Почему я люблю Израиль

Почему я люблю Израиль

Стивен Дейсли, 26 апреля 2023 года

Израиль отмечает 75 лет своего существования в один из самых сложных периодов мирного времени, который когда-либо видела страна. Израиль отмечает 75-летие своего существования в один из наиболее сложных периодов мирного времени, которые когда-либо видела страна.

Мирное время на Ближнем Востоке - понятие относительное, но последние шесть месяцев были чрезвычайно тяжелыми для израильтян и их друзей за рубежом.

Беньямин Нетаньяху вернулся к власти через 16 месяцев после того, как его отстранили от власти, создав невероятную коалицию левых и правых, светских и исламистов - всех, кроме избирателей. Но его возвращение стало возможным только благодаря заключению сделки с дьяволом и привлечению ультраправых в свое правительство.

Такие неприятные союзники, как Итамар Бен-Гвир и Бецалель Смотрич, Лорел и Харди израильского ультранационализма, оказались комически неумелыми на министерских постах, но при этом стали еще большими экстремистами.

Определяющим вопросом новой каденции Нетаньяху является пакет судебных реформ, призванных обуздать активизм Верховного суда Израиля, но их противники говорят, что они подорвут судебную систему.

В стране, где нет конституции, израильтян пугает перспектива того, что крайне правые министры смогут принимать законы по своему усмотрению при меньшем количестве судебных проверок. На протяжении последних четырех месяцев еврейское государство регулярно сталкивалось с беспрецедентными по масштабам уличными демонстрациями. В конце концов, это заставило Нетаньяху отложить реформы, но его противники ожидают, что он найдет другие способы ослабить израильские либеральные нормы.

Такие события только усугубили тревожные тенденции в отношении к Израилю на международном уровне и, в частности, в США. В марте Gallup сообщил, что впервые в истории больше демократов приняли сторону палестинцев, а не Израиля в ближневосточном конфликте.

Опрос, опубликованный во вторник левоцентристским Институтом Брукингса, показал, что треть американцев считают Израиль государством сегрегации или апартеида, треть - несовершенной демократией, 16% - ограничивают права меньшинств, и лишь каждый пятый согласен с тем, что это динамично развивающаяся демократия.

Так что у сионистов есть много причин для уныния в этот 75-й день рождения Израиля, но есть также и одна причина для оптимизма, которая превосходит их все: Израилю 75 лет. Израиль был создан; пережил немедленную попытку арабов уничтожить его; собрал выживших в лагерях смерти; заселил землю и построил кибуцы; боролся в тощие и одинокие годы; победил в Шестидневной войне и воссоединил Иерусалим; выстоял в войне Йом-Кипур; пережил две интифады; спас Бета-Исраэль и принял отказников; потерял Ямит, потерял Рабина, потерял Гуш-Катиф; заставил пустыню цвести фруктами и микрочипами; заключил мир с арабскими странами. И все это за 75 лет, и, несмотря на невозможные трудности, Израиль продолжает жить.

Израиль - трудная страна, и многим трудно ее полюбить. Он хрупкий, плаксивый, жаждущий любви всего мира, но с дипломатической точки зрения жестокосердный, несентиментальный, охваченный экзистенциальным гневом. Это страна, которая обожает свою армию и почитает военную дисциплину.

Это страна, которая обожает свою армию и почитает военную дисциплину, но при этом настолько суматошно неформальна, что удивляешься, как она продержалась 75 дней, не говоря уже о 75 годах. Она также может похвастаться самой высокой плотностью невоспитанных людей во всей известной Вселенной, хотя я нахожу это странным образом очаровательным.

Никогда еще я не любил Израиль так, как в тот раз, когда менеджер тель-авивского мини-маркета наорала на меня за то, что я

не говорил на иврите,
был иностранным журналистом и
зашел в магазин, когда она хотела посмотреть телевизор.

Только в Израиле, нации инноваций, могли изобрести магазин неудобств.

Но именно в суровости Израиля кроется его прелесть. Это страна чудес и в то же время страна глубокого прагматизма, страна, подверженная угрозам и разногласиям, но стоит ступить на асфальт аэропорта Бен-Гурион, и вы сразу же понимаете, почему люди бросают свои семьи и поселяются здесь. Кто-то в диаспоре говорит об Израиле в первую очередь как об убежище, куда можно уехать, если дела снова пойдут плохо. Они указывают на растущий уровень антисемитизма на Западе и говорят, что это доказывает, почему Израиль необходим.

Среди евреев, особенно старшего поколения, есть и те, кто говорит о чемодане. Как сказал Даниэль Финкельштейн:

У большинства из нас, евреев, где бы мы ни находились в мире, есть тревожное чувство, что, возможно, было бы неплохо держать чемодан собранным, и многие из нас хотя бы раз заводили разговор о том, куда бы мы отправились, если бы пришлось.

Я не еврей. Я не могу знать, каково это - ощущать подобную неустойчивость, и не могу понять, как это может повлиять на мое отношение к Израилю. Но, хотя Израиль - необходимость, это не все, чем он является. Сионизм - это не только суверенитет ради обеспечения безопасности, но и суверенитет ради суверенитета. Это утверждение и реализация еврейских национальных прав на еврейской национальной родине.

Когда кто-то сегодня совершает алию, это скорее всего связано с тем, что он чувствует или ищет связь с Израилем, чем с тем, что он спасается от преследований. Люди приезжают не за убежищем, а за тем, чтобы стать частью живой мечты Герцля, которая каждый день воплощается в жизнь.

Если сионизм - это теория, то Израиль - это практика, и, как и все практические воплощения идеализма, она компромиссна, бессистемна, иногда неприглядна и периодически вызывает разочарование. Но это напряжение между сионизмом и Израилем, между ахават и хаарец - именно здесь происходят великие дебаты и именно здесь может быть определен или изменен ход еврейской истории. Независимость Израиля, которой исполняется 75 лет, по-прежнему является чудесным воплощением обычной идеи: еврейского самоопределения.