 |
| Облака дыма поднимаются с горящих верхних этажей перед обрушением башен-близнецов Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, 11 сентября 2001 года. (Фото: Hubert Boesl / picture-alliance / dpa / AP Images) |
ANDREW G. BOSTOM, 10 сентября
Вторник (11 сентября 2018 года) отмечает 17-ю годовщину катастрофических терактов джихада в Соединенных Штатах 11 сентября 2001 года. Тринадцать столетий назад, 15 августа 718 года, под мудрым и твердым руководством византийского императора Льва III, была сломлена осада Константинополя, проводимая арабским мусульманским джихадом, и захватчики (и исламизм) потерпели позорное поражение. Эти события описываются с уникальной ясностью и на основе незыблемых знаний, воскресающих исламскую и христианскую мотивации в убедительной новой книге Раймона Ибрагима «Меч и ятаган». Было бы желательно, чтобы нынешние американские и другие «западные» лидеры пересмотрели свою, в значительной степени безудержную, политику против возрождающихся джихадских набегов нашей эпохи (около 34 тысяч актов джихада с 9/11/2001) и проанализировали вневременные слова и действия императора Льва III.
Предполагаемое письмо Льва III, датируемое 8-ым веком и адресованное его современнику, мусульманскому халифу Омару II, предложившему византийскому императору отказаться от христианства и принять ислам, было сохранено армянским летописцем восьмого (до десятого века) Гевондом. Книга "Меч и ятаган" Ибрагима снова представила мне, как письмо Льва III, так и великого лингвиста и исламоведа Артура Джеффри (ум. в 1959 году), его аннотированный перевод и анализ английского перевода 1944 года и анализ его толкования, которое было кратко описано в моем сборнике по джихаду 2005 года:
Ответ Льва III — обширная и хорошо написанная защита основных принципов христианской религии. В нем византийский император, столь же ревностный в своей христианской вере, как Омар — в своей, опроверг ислам на основе христианского Евангелия, а также основы Корана.
Вместе — перевод Джеффри с его руководящим комментарием и равнозначный, но более широкий исторический анализ Ибрагима в книге «Меч и ятаган» ясно показывают, что Лео III понимал ислам во всей его полноте и его основную джихадистскую доктрину, как в теории, так и на практике.
Джеффри убедительно возражал в поддержку «возможности такого обмена письмами [8-го века]», ссылаясь на религиозное рвение, как Омара II, так и Льва III, включая другие сообщения об их историях, связанных с религиозной полемикой.
Никто, знакомый с арабскими описаниями правления Омара, не найдет ничего странного в истории такого письма Византийскому императору: стремление Омара распространить ислам было столь же примечательным, как и стремление Льва к пропаганде чистого и незапятнанного христианства. Мусульманские свидетельства о правлении этого халифа изобилуют восхвалениями его благочестия и его интересов к религии, которые он стремился распространить даже за счет Казначейства... Мы находим рассказы о том, как он писал [главным образом зороастрийским] князьям Трансоксианы [современный Узбекистан], приглашая их принять ислам; о том, как он обращался к рескрипту [указу] [индуистским] царям Синдх [в современном Пакистане], которым он обещал все привилегии и иммунитеты арабов, если только они станут мусульманами; и о том, какой крупный успех он имел в письмах, которые он писал берберам [анимистам] Северной Африки, чтобы они приняли ислам... И нетрудно поверить, что Лев был вынужден написать или написал от своего имени ответ на подобное письмо халифа. Его интерес к продвижению христианской веры является одной из выдающихся особенностей его правления. Его деятельность в связи с иконоборческой полемикой не должна была бы более упоминаться, если бы он также активно не содействовал крещению иудеев и монтанистов, и, пожалуй, не всегда самыми уважаемыми методами. То, что он слишком баловался длительной перепиской по пунктам богословского диспута, ясно из его переписки с римским папой Григорием II, где в одном из писем он действительно утверждал, что он не только священник, но и император.
С осознанной прямотой, характерной для его подхода, Ибрагим показывает, что окончательный военный и политический успех Льва III основывался на его глубоком понимании ислама и мусульман.
Он свободно говорил по-гречески и по-арабски, был близко знаком с ними и всю свою жизнь боролся против мусульман, начиная с северного сирийского города Мар'аш, где он родился... [Его] опыт подобен опыту всех немусульман (той эпохи), которые делили границу с исламом... Будучи рожденным и вскормленным в борьбе с мусульманами... Он быстро поднялся до высших эшелонов (византийской) армии.
Как ранее описывал Джеффри:
Связь Льва III с мусульманскими народами началась задолго до того, как он воссел на императорский трон. [Город] Германиция из времен его детства — это арабский Мар'аш, расположенный на крайнем севере Сирии на границе с Малой Азией, и этот Мар'аш был взят еще в 637 году [н.э.] Халидом ибн аль-Валидом [джихадистский генерал], который его уничтожил... При мусульманском халифе Язиде (годы правления 680-683)... грекам удалось полностью изгнать из него мусульман, и с этого момента начались почти постоянные битвы между мусульманами и греками... Во времена юности императора Льва, в этом городе проживало, вероятно, больше мусульман, чем греков, так, что он, должно быть, поддерживал постоянный контакт с мусульманами Мар'аша, в то время как большая часть его активной жизни как солдата... или как военного командира... при Византийском императоре Анастасии II, проходила в борьбе с мусульманскими армиями задолго до его блестящего освобождения [христианского] Амория в 716 году, его освобождения Константинополя от мусульманского флота в 717 году и его окончательного разгрома армий [мусульманского лидера] Масламы в 717-718 годах, что дало ему титул защитника христианства от мусульман. Не было бы удивительно, если бы Лев познакомился с исламом из прямых арабских источников, как он утверждал в тексте своего письма... Один арабский источник сообщает нам, что будучи христианским гражданином Мар'аша, он мог свободно и правильно говорить как по-гречески, так и по-арабски. Лев, который, очевидно, получал удовольствие от своих споров с папой Григорием и с Иоаном Дамаскийским, мог, как представляется, также получать удовольствие от споров с Омаром, мусульманским халифом.
Текст письма с предполагаемым ответом Льва открывается заявлением о знакомстве византийского императора с исламом:
"Мы не впервые узнали о сущности ваших убеждений ... Имеются исторические документы, составленные нашими благословенными прелатами [священнослужителями], которые жили в тот же период, что и ваш законодатель Мухаммад, и эти писания делают для нас ненужным докучать вам расспросами на тему вашей религии ...
После личного резкого ответа мусульманскому халифу: «Хотя вы и возгордились собственным деспотизмом, тем не менее, выслушайте мои ответы», идет пространное опровержение грубого понимания Омаром христианского богословия, Лев выстраивает свое собственное контрастное глубокое знание исламской доктрины, вне зависимости от того, что на самом деле понималось (или нет) византийскими прелатами 7-го века, современниками Мухаммада. Возможно, самой замечательной особенностью критики Льва является его внимание к природе крайнего женоненавистничества ислама, даже по стандартам 8-го века. Византийский император подчеркивает наложение исламом санкций на женщин как на "пашню" (Коран 2: 223), мусульманское сожительство (Коран 4: 3, 23: 6) и многоженство (Коран 4: 3, 33: 50-52), и самое поразительное — обрезание мусульманских женщин (предписываемое, как каноническим хадисом, так и «фикхом» или юриспруденцией исламского шариата).
"Вам... должно быть стыдно за то, что в такое время, как наше, когда Бог избавил человеческую расу, нарушив привязку к закону [обрезания], вы объявляете себя защитником обрезания и при этом покрыли его бесчестьем. В древнем законе Бог приказал каждому мужчине быть обрезанным на восьмой день после рождения, тогда как среди вас [мусульман], не только мужчины, но и женщины, независимо от возраста, подвергаются этой позорной операции.
В другом месте я подробно анализировал основы шариатского обрезания женщин в исламе и его нынешнюю историческую значимость в глобальной мусульманской эпидемии того, что в настоящее время более точно характеризуется как калечение женских половых органов (КЖПО). Интересно, что в эссе Джеффри приводит пояснительную ссылку на средневековые сказки «Тысяча и одна ночь», где в сказке "Защитник мусульман и христианская девушка" говорится об обрезании женщин:
"Так что он изложил ей принципы веры [Ислама], и она (христианская девушка) стала мусульманкой, после чего она была обрезана".
Ученый 19-го века и переводчик «Тысячи и одной ночи», сэр Ричард Бартон к этому добавил:
"Теперь это является (или должно являться) универсальным в исламе, так что ни один араб не женится на девушке, которая не была этим "очищена".
Лев был особенно оскорблен концепцией Корана, уподобляющей женщину пашне, что приводит, по его словам, к деградации женщин и института брака, к многоженству и сожительству. Более того, Лев подвергает сомнению всю этическую структуру этих (и, как мы увидим, других) мусульманских практик, основанных на конечной концепции божественности креста, Аллаха, его слуги, Мухаммада, на которого он ссылается как на «вашего законодателя», и на слепое, фаталистическое подчинение заявленной воле этих священных сущностей как повод не искать прощения за грех.
Я также не хочу обходить молчанием отвратительное разрешение, данное вашим законодателем, чтобы вели торговлю с вашими женами, коих он сравнил, стыдно сказать, с пашней. Как следствие такой лицензии, многие из вас приобрели привычку размножать свою торговлю с женщинами, как, если бы речь шла о пахоте полей. Я также не могу забыть целомудрие вашего Пророка и способ, полный уловок, с помощью которого ему удалось соблазнить женщину Зеду [sic, Зейнаб; см. Коран 33:37-38; см. дальнейшее разъяснение хадиса, юриспруденции и т. д.). Из всех этих мерзостей, худшей — является обвинение Бога в том, что он — виновник всех этих грязных поступков, что, несомненно, стало причиной введения этого отвратительного закона. Есть ли худшее богохульство, чем утверждение, что Бог является причиной всего зла? ... Насколько я знаю, нет ничего хуже, чем не считать грех таким, каков он есть, а именно это вы делаете, никогда не прося и не получая прощения [см. Коран 14:4]. В Евангелии Бог повелел мужу не отказываться от жены, кроме как по причине супружеской измены, но вы поступаете иначе. Когда ваши жены вам надоедают, как своего рода пища, вы отказываетесь от них по своей прихоти.
В моих намерениях было, по возможности, скрыть бесстыдство, с которым вы вступаете в повторный брак, и как, до того, как вернуть своих брошенных жен, вы их укладываете в постель к другому. [Коран 2:227-2:232] А что мне сказать об отвратительном разврате, которым вы занимаетесь с наложницами? Ибо вы расточаете с ними все свои богатства, а затем, когда вы устали от них, вы продаете их, как скот [Коран 4:3; 4:24-25; 23:6]
Описывая то, что, по его утверждению, является извращенной концепцией «нечистоты» и отвращением к изображениям, Лев непосредственно переходит к фанатичной ненависти вероучения к христианским символам (особенно — кресту) и разрушительным, убийственным нападениям на христианские общины.
Тогда Бог, оказавший честь человеку тем, что создал его по своему образу и подобию, не посчитал постыдным взять образ человека, чтобы спасти его, поскольку, как я уже сказал, нет ничего нечистого в человеческой природе, кроме греха, а все вещи в человеке, которые вы считаете грязными, были так организованы Богом для нашего блага. Например, менструация женщины служит в воспроизводстве человеческого рода, а эвакуация лишней пищи и питья служит для сохранения нашей жизни. Только вы одни считаете это нечистым, тогда как в глазах Бога — грабеж, убийство, богохульство и другие подобные преступления считаются скверной, а не те вещи, которые были упомянуты выше, предназначенные для размножения и сохранения человеческой жизни... Далее, в вашем письме есть несколько слов по поводу креста и икон. Мы чтим Крест из-за того, что в нем воплотилось Слово Божье... [Джеффри отмечает: «Для халифа было совершенно нормально выдвинуть возражение против христианского поклонения кресту. В мусульманской традиции (например, Сахих аль-Бухари, т. 3, книга 43, хадис 656), относительно Последнего Дня, мы находим рассказ о том, что Иисус вернется в конце и станет мусульманином, а относительно конкретных действий, он сломает все кресты, по причине того, что крест является оскорблением для мусульман. У нас есть раннее свидетельство христиан, осуждаемых за их поклонение кресту».] ... Что касается икон, мы не придаем им подобного уважения, не получив в Священном Писании какую-либо заповедь в отношении этого. Тем не менее, найдя в Ветхом Завете божественное повеление, которое разрешало Моисею разбить в скинии фигуры херувимов и оживлялось искренней привязанностью к ученикам Господа, которые горели любовью к Самому Спасителю, мы всегда чувствовали желание сохранить их образы, которые дошли до нас с их времен, как их живое представление ... Я вижу, как вы, даже сейчас, в восторге от фанатизма, достойного язычника, проявляющего подобные жестокости к верным Богу, с целью склонить их к отступничеству и предать смерти всех тех, кто сопротивляется вашим замыслам, так что каждый день совершается предсказание нашего Спасителя: «Настанет время, когда все, кто предает вас смерти, поверят, что он служит Богу» (Иоан XVI, 2). Ибо вы далеко не думаете, что, убивая всех тех, кто сопротивляется вам, вы осуждаете себя на вечную смерть. Так Мухаммад, ваш дядя [Джеффри пишет: «Здесь ссылка на дядю Омара, Мухаммада ибн Марвана, которого Лев знал слишком хорошо, потому что именно он в 694 году возглавил летнюю кампанию, которая привела к серьезному поражению византийцев в Мар'аше, родном городе Льва ... Его (Мухаммада ибн Марвана) жестокости и злые дела в Армении уже были подробно рассмотрены Гевондом ... »] и действовал в течение долгого времени, когда в тот самый день, когда он отправился на мирское жертвоприношение верблюда, в то же самое время было обезглавлено большое число христиан, служителей Бога, и их кровь была смешана с кровью животных, принесенных для жертвоприношения. Вам неприятно, когда мы собираем вместе останки мучеников, которые запечатали практику своей веры своей кровью, так чтобы мы могли похоронить их в местах, посвященных Богу”.
Лев заканчивает свое письмо осуждением джихадской войны ислама, в том числе извращенной похотливости «мученичества» джихада, разрушительные последствия которого могут быть прекращены только христианским терпением и верой.
Вы называете «путем Бога» [т. е. коранический сабиль Алла, или более употребительное, учение о джихадской войне, джихад фи сабил Алла — склонить немусульман к принятию ислама и шариата] эти разрушительные набеги, которые приносят смерть и плен всем народам. Созерцайте свою религию и ее воздаяние. Созерцайте свою славу, вы, притворяющиеся, что ведете ангельскую жизнь. Что касается нас, знакомых и убежденных в чудесной тайне нашего искупления, мы надеемся, что после нашего воскресения, мы насладимся царствием небесным, поэтому мы покорны доктринам Евангелия и будем смиренно ждать счастья, которого «глаза никогда не видели, а уши никогда не слышали, но которое Бог приготовил для любящих Его» (1 Кор. II, 9). Мы не надеемся найти там источников вина, меда или молока. Мы не ожидаем, что там будет торговля с женщинами, которые остаются навсегда девственницами, и дети от них, потому что мы не верим в такие глупые истории, порожденные крайним невежеством и язычеством. Далеки от нас такие сны, такие басни ... Для вас, которые преданы плотским порокам, и которые никогда не умели их ограничивать, вы, предпочитающие свои удовольствия любому добру, именно по этой причине считаете царствие небесное как не имеющее значения, если оно не населено женщинами [см. Коран 43:70; 36:56; 55:70; 37:48] ...
Упорствуя в своей тирании и своем узурпаторстве, вы приписываете своей религии успех, который небеса даровали вам. Вы забыли, что персы также продлевали свою тиранию на 400 лет [вероятно, ссылка на империю Сасанидов, 226-652 н.э.] Один Бог знает; но, конечно же, это было не ради чистоты их религии ... Во имя незыблемости и нетленности нашей веры, которые мы пережили от ваших рук, и страданий, которые нам еще предстоит пережить, мы даже готовы умереть, хотя бы для того, чтобы обрести имя «святой» ... Потому что, как мы видим, вы постоянно угрожаете нам, вы поражаете нас смертью, но мы отвечаем на ваши удары ничем, кроме терпения, потому что в нашем спасении мы не полагаемся ни на нашу руку, ни на наш меч, а только на правую руку Господа и на свет Его лица".
Собрав убедительные доказательства, Ибрагим утверждает, что это было преданное христианское благочестие, мужество и изученное, неапологетичное понимание Ислама и тактики джихадской войны, что позволило ему стать «архитектором» оглушительного триумфа над огромной мусульманской джихадистской армией в Константинополе в августе 718 года.
Одобряя историка Византии par excellence A.A. Васильева (ск. в 1953 году) в том, что «гений и энергия» Льва III... спасли не только Византийскую империю, но и восточнохристианский мир и всю западную цивилизацию», Ибрагим заключает:
“Прошло бы еще 7 столетий до того, как какая-нибудь исламская держава попыталась бы снова пробить каменные стены врага ислама ... То, что Восточное православное христианское царство смогло отразить до сих пор непреодолимые силы ислама, является одним из решающих моментов Западной истории.
Успешный пример Льва III должен быть подтвержден, спустя полных тринадцать веков, как живой урок для борьбы с джихадистской войной против добровольных слепых наследников западной цивилизации.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий