Трансляриум ©: В тайных войнах Иран играет главную роль

В тайных войнах Иран играет главную роль

Др. Джеймс М. Дорси, 14 ноября 2017

Аятолла Сейед Али Хаменеи (Фото: Wikimedia Commons)

Центр Стратегических Исследований Бегина-Садата (BESA)

Документ № 641 от 14 ноября 2017

РЕЗЮМЕ: Ряд инцидентов с участием иранских этнических и религиозных меньшинств поднимает весь спектр стремлений США и Саудовской Аравии дестабилизировать Исламскую Республику. Показательно, что Иран не намерен пассивно сидеть перед лицом такой угрозы. Помимо поддержки президента Сирии Башара Асада, ливанского шиитского ополчения Хезболла и шиитского ополчения в Ираке, Тегеран может укрепить свои отношения с талибами в Афганистане.

В теневом мире тайных войн прокси, Иран занимает центральное место, как в качестве цели, так и в качестве игрока.

В своем последнем сигнале эскалации прокси-войн, Корпус стражей исламской революции (КСИР) объявил, что он «ликвидировал террористическую команду», которая была «связана с глобальной надменностью» - ссылка на США и их союзников, на северо-западе Исламской Республики в провинции Восточный Азербайджан. Объявление появилось спустя несколько недель после того, как Иран заявил, что ликвидировал вооруженную группу в приграничном районе провинции Западный Азербайджан, который граничит с Ираком, Азербайджаном и Турцией. Оно также следовало утверждению Ирана два месяца назад о том, что он распустил около 100 «террористических групп» на юге, юго-востоке и западе страны.

Разумеется, периодическое политическое насилие в Иране не может быть ограничено исключительно потенциальным внешним недовольством этнических и религиозных меньшинств в целях дестабилизации Исламской Республики. Тем более, что такое недовольство не может быть установлено вне всяких сомнений, несмотря на многочисленные признаки того, что это политический вариант, обсуждаемый в США и Саудовской Аравии.

Кроме того, нет никаких сомнений в том, что иранские хулители никак не связаны с нападением 7 июня на иранский парламент и могилу иранского революционного лидера аятоллы Рухоллы Хомейни в Тегеране, в котором было убито 12 человек, и за которое ИГИЛ взял на себя ответственность, хотя Иран заявлял об ответственности Саудовской Аравии.

Нельзя также списать со счетов волнение курдов, белуджей и азербайджанцев как иностранное влияние, а не проявление древних и глубоко укоренившихся обид, даже, если возобновление может быть частично вызвано сепаратистскими тенденциями среди иракских и сирийских курдов, а также в Каталонии.

Вместе с тем нет оснований исключать возможность того, что США и их союзники, включая Саудовскую Аравию и Израиль, стремятся использовать это недовольство.

Иран ни в коем случае не страдает от политического насилия. Тем не менее, насилие постепенно нарастает. Демократическая партия Иранского Курдистана (ДПИК) объявила в январе, что она возобновляет свою вооруженную борьбу не «только за курдов в иранском Курдистане, а как борьбу против Исламской Республики за весь Иран». С тех пор, бойцы ДПИК, действующие из иракского Курдистана, неоднократно сталкивались с иранскими силами.

Пакистанские боевики в провинции Белуджистан сообщали о массовом потоке денежных средств из Саудовской Аравии в последние несколько лет для ультраконсервативных групп суннитских мусульман. Саудовский исследовательский центр, который, как полагают, имеет поддержку наследного принца Мухаммада бен Салмана, опубликовал план поддержки белуджей и призвал к «немедленным встречным мерам» против Ирана.

Без сомнения, шаги США и Саудовской Аравии по противодействию Ирану, выходят за рамки потенциального использования этнических и религиозных обид. При поддержке администрации Трампа Саудовская Аравия недавно установила тесные связи с преимущественно шиитским правительством Ирака премьер-министра Хайдера аль-Абади, несмотря на отказ Аль-Абади от требований отказаться от власти поддерживаемых иранцами шиитов, которые сыграли ключевую роль в борьба с ИГИЛ.

Аналогичным образом, президент США Дональд Дж. Трамп, похоже, призывает Иран уйти из ядерного соглашения 2015. Трамп в начале этого месяца отказался подтвердить Конгрессу, что Иран соблюдает соглашение. США также стремились ограничить выгоды, которые Иран должен получить от соглашения.

Администрация Трампа в своем последнем шаге заблокировала участие Ирана в международном исследовательском проекте по термоядерному синтезу (МИПТС) - объединенному эксперименту на миллиарды долларов во Франции. Расширение научного сотрудничества было частью предложенного соглашения с тем, чтобы отговорить Иран от ядерного оружия.

Включенным в недавний выпуск из 470 000 документов, захваченных во время рейда в 2011 в пакистанское укрытие Усамы бен Ладена, где он был убит, был личный дневник лидера Аль-Каиды. Дневник и другие документы свидетельствуют о сложных отношениях Ирана с джихадистской группой и служат укреплением обоснования более жесткого подхода администрации Трампа к Ирану.

Иран не ограничил свою оппортунистическую, хотя и откалиброванную поддержку боевиков Аль-Каиды, но сыграл на обе стороны размежевания в Афганистане. В подтверждение того, что связи с талибами могут усилиться из-за давления США на Пакистан, чтобы остановить его поддержку боевиков, в том числе талибов, боевики Талибана рассматривают Иран как альтернативное убежище. «Многие талибы хотят покинуть Пакистан для Ирана. Они больше не доверяют Пакистану», - сказал афганский боец газете The Guardian.

В попытке противостоять влиянию Саудовской Аравии в Афганистане, которое восходит к джихаду, поддержанному США и Саудовской Аравией против Советов в 1980-х, Иран сыграл после вытеснения американцами Талибана ключевую роль на Боннской конференции, которая объединила разрозненные афганские фракции при правительстве Хамида Карзая. С тех пор, Иран разрешил талибам открыть региональный офис в юго-восточном иранском городе Захедан. В конце прошлого года Иран включил несколько высокопоставленных деятелей движения Талибан на конференции «Исламское единство».

Отчет о прошлых усилиях по смене режима в Иране посредством тайных войн является, в лучшем случае, смешанным и мрачным. Существует мало оснований предполагать, что потенциально новый раунд будет лучше. Во всяком случае, эти попытки убедили Иран сохранять свои границы открытыми для суннитских мусульманских джихадистов, которые вряд ли являются естественными союзниками мусульманского режима шиитов. В то же время двухлетний опыт реализации ядерного соглашения, а также поддержка со стороны Ирана не только талибов, но и правительства в Кабуле, предполагают существование серых областей, в которых возможно сокращение, а не эскалация конфликта.