Трансляриум ©: Хаос и порядок в меняющемся мире

Хаос и порядок в меняющемся мире

От переводчика.
Это за пропуском главы, посвящённой Китаю, речь Киссинджера на "Конференции по безопасности им. Маргарет Татчер" в июне 2017 г.
Ему 94 года. Какой ясный ум!

Г. Киссинджер, 2017

Леди Тэтчер была одним из самых значительных лидеров нашего времени. Решительная, брызжущая энергией, мужественная, преданная делу, она старалась формировать будущее, а не выполнять рекомендации групп интересантов.

Я впервые встретил ее в начале 1970-х годов, когда она служила на посту министра образования в кабинете Эдварда Хита. Во время первой встречи миссис Тэтчер выразила презрение к тогдашней общепринятой мудрости, что политическая борьба состоит в том, чтобы завоевать центр. Для нее целью лидерства было подталкивание политического центра в сторону определенных принципов, а не наоборот.

Осуществляя эту философию, она за свою долгую карьеру сформировала новое политическое направление. И сделала это благодаря сочетанию мужества и характера: характера, потому что важнейшие решения требуемые политическим процессом, обычно даются в очень узком коридоре возможностей; мужества - идти вперед по не пройденной ранее дороге.

Маргарет Тэтчер ярко продемонстрировала эти качества в речи в Вестминстерском колледже в Фултоне, штат Миссури, месте знаменитой речи Уинстона Черчилля "Железный занавес" 50 лет тому назад. Она сформулировала вопросы, которые по своей сути сегодня еще более актуальны:

Следует ли рассматривать Россию как потенциальную угрозу или партнера?

Следует ли НАТО обращать внимание на проблемы "вне своей территориальной зоны"?

Должен ли НАТО принимать в свои члены новые демократические государства Центральной Европы так быстро, как только это возможно?

Должна ли Европа развивать свою особую идентичность в оборонной стратегии внутри НАТО?

Спустя два десятилетия после это речи леди Тэтчер трансатлантический мир стоит перед проблемами сопоставимого типа. Мировой порядок, созданный Западом для прекращения Тридцатилетней войны в 1648 году, основывался на понятии суверенитета государств, обеспеченного балансом сил между множественными участниками. В настоящее время он столкнулся с различием концепций мирового порядка, проистекающим из различия исторического и культурного опыта, включающего континентальные или универсально-религиозные измерения. Таким образом, долгосрочная проблема заключается в том, должны ли эти проблемы решаться в соответствии с концепцией национальных государств или новыми глобальными концепциями и каковы будут последствия этого для будущего мирового порядка. Позвольте мне сделать это, адаптировав задачи, поставленные Леди Тэтчер, к текущим обстоятельствам.

Россия

Первый из поставленных Тэтчер вопросов - Русский вызов, сегодня напрямую фокусируется на Украине и Сирии, но отражает отчуждение более глубокое. Растянувшаяся на одиннадцать часовых поясов от Европы, вдоль исламских границ и до Тихого океана, Россия выработала свою четкую концепцию мирового порядка. В своем многолетнем стремлении к безопасности обширных границ и имеющая лишь небольшие естественные линии раздела Россия развила понятие абсолютной безопасности, которое одновременно совпадает с абсолютной небезопасностью для некоторых из ее соседей.

В то же время геостратегические масштабы России, ее почти мистическая концепция величия и готовность ее населения терпеть лишения помогали на протяжении веков сохранять глобальное равновесие, удерживая ее против имперских замыслов монголов, шведов, французов и немцев. Результат для России оказался амбивалентен: желание быть принятой Европой и стоять выше нее одновременно. Это особое чувство идентичности объясняет заявление президента Путина о том, что "кончина Советского Союза была величайшей геополитической катастрофой века".

Взгляд Путина на международную политику часто описывается как повторение европейского националистического авторитаризма 1930-х годов. Более точно, это продолжение мировоззрения, отождествляемого с романистом Федором Достоевским, продемонстрированного в речи 1880 года на открытии памятника поэту Пушкину. Его страстный призыв к новому духу русского величия, основанному на духовных качествах русского характера, был подхвачен в конце 20-го века Александром Солженицыным.

Покинув ссылку в Вермонте и вернувшись в Россию, Солженицын в своей книге «О русском вопросе» призвал к действию для спасения русских людей, которых "выжили" из России. В том же духе Путин напустился на то, что он интерпретировал как 300-летнюю попытку западных стран сдерживать Россию. В 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности в духе Достоевского он обвинил Запад в том, что тот нечестно использовал ситуацию, возникшую после окончания "холодной войны", для изоляции и сдерживания России.

Как Запад должен развивать отношения с Россией, страной, которая является жизненно важным элементом европейской безопасности, но в силу исторических и географических причин имеет принципиально иное представление о том, что представляет собой удовлетворительное соглашение касательно территорий, прилегающих к России. Является ли наиболее мудрым оказывать давление на Россию и, если необходимо, ее наказывать, пока она не воспримет западные взгляды на ее внутренний и глобальный порядок? Или есть пространство для политического процесса, преодолевающего или, по крайней мере, смягчающего взаимное отчуждение в достижении согласованной концепции мирового порядка?

Следует ли рассматривать российскую границу как постоянную зону конфронтации или там можно сформировать зону потенциального сотрудничества?

Это вопросы касательно европейского порядка, требующие систематического рассмотрения. Любая концепция требует оборонительных способностей, устраняющих искушение для российского военного давления.

Китай

-------------------------

Ближний Восток

Пока в Евразии и вдоль российских границ мировой порядок оспаривается последствиями консолидации, на периферии Ближнего Востока ему угрожает хаос распада. Основанная на понятиях Вестфальского договора система порядка, возникшая на Ближнем Востоке в конце Первой мировой войны, теперь находится в руинах. Четыре государства региона перестали функционировать в качестве суверенных. Сирия, Ирак, Ливия и Йемен стали полем битвы фракций, стремящихся навязать свое правление.

На обширных территориях Ирака и Сирии радикальная религиозная армия, ИГИЛ, декларировала себя безжалостным противником современной цивилизации, стремясь насильственно заменить многообразие государств на единую исламскую империю, регулируемую законами шариата. В этих обстоятельствах традиционная поговорка о том, что враг вашего врага является вашим другом, больше не применима. На современном Ближнем Востоке враг вашего врага может быть также вашим врагом. Ближний Восток влияет на мир как своей воспламеняющей идеологией, так и конкретными действиями.

Иллюстрацией может служить война с ИГИЛ. Большинство государств, включая шиитский Иран и ведущие суннитские государства, согласны с необходимостью его уничтожения. Но кто должен унаследовать его территорию? Коалиция суннитов? Или территория попадет сферу влияния Ирана? Ответ трудно предвидеть, поскольку Россия и страны НАТО поддерживают противоположные фракции. Если территория ИГИЛ будет занята иранской армией или сирийскими силами, ею обученными и направляемыми, результатом может быть территориальная полоса, идущая от Тегерана до Бейрута, что будет означать появление радикальной иранской империи.

Западные расчеты осложняются трансформацией Турции (с когда-то ключевым влиянием в сторону умеренности) от светского государства в версию исламской идеологии. Прямо влияя на Европу путем контроля потока мигрантов с Ближнего Востока и досаждая Вашингтону потоком нефти и других товаров через свою южную границу, Турция поддерживает суннитов бок о бок со своими усилиями по ослаблению автономии Курдов, большинство фракций которых Запад до последнего времени поддерживал.

Столь же влияет на возникающий порядок новая роль России. Является ли ее целью помощь в поражении ИГИЛ и предотвращение появления его аналогов? Или ее действия обусловлены исторической ностальгией о стратегическом господстве? Если цель первая, то политика сотрудничества Запада с Россией может быть конструктивной. Если вторая, вероятен возврат к модели холодной войны. Ключевым тестом будет отношение России к контролю над текущей территорией ИГИЛ, как очерчено выше.

Такой же выбор стоит и перед Западом. Он должен решить, какой результат совместим с новым мировым порядком и как Запад его определяет. Он не может совершать выбор по принципу религиозных группировок, абстрактно, ибо он сам разделен. Его поддержка должна быть нацелена на стабильность и против любой группировки, наиболее угрожающей стабильности. И расчет должен включать в себя долгосрочную перспективу, а не вызываться тактикой момента.

Если Запад останется без геостратегического плана, хаос будет возрастать. Если он ретируется концептуально или фактически, что является постоянным соблазном последнего десятилетия, великие державы, такие как Китай и Индия, которые не могут позволить себе хаос вдоль своих границ или беспорядков внутри, постепенно займут вместе с Россией место Запада. Вся модель мировой политики последних веков будет повергнута.

Куда идет Атлантический альянс

Эти тенденции связаны с двумя последствиями для Атлантического альянса. Поскольку потрясения на континентах угрожают равновесию сил, они представляют собой угрозу безопасности. Но они также призывают Запад внести свой вклад в построение нового мирового порядка. Статья V Устава НАТО определяет, что должно быть защищено, но это не может быть конечным продуктом атлантической политики.

НАТО был создан в 1949 году для защиты своих членов от прямого нападения со стороны Советского Союза, но с тех пор он развился в организацию реагирования на ситуации, дестабилизирующие мировой порядок. НАТО был точнее в своей первоначальной роли, нежели в ее эволюционном развитии. Он более четко говорит о своих обязательствах по защите, чем о своей роли в содействии мировому порядку.

Задуманный как сдерживающий фактор против угроз Советского Союза, наращивающего арсенал ядерного оружия в дополнение к своим численно превосходящим сухопутным войскам, НАТО является одновременно и юридическим обязательством, и выражением совместной решимости свободных народов Запада поддержать совместные ценности.

Традиция лидерства Америки была результатом того, что американский ядерный арсенал был решающим противовесом советской военной мощи. По прошествии десятилетий вместо согласованной стратегической концепции, имеющей смысл в развивающемся мире Североатлантический союз свернул в направлении односторонних американских гарантий.

Концепция Леди Тэтчер Атлантического альянса сильно отличается от нынешних реалий. Она говорила об "Америке как доминирующей державе, окруженной союзниками, которые обычно следуют за своим лидером". Это давно уже не так. Соединенные Штаты уже не ведут в Тэтчеровском смысле, да и мировоззрение слишком большого числа европейцев заключается в поиске альтернатив.

Реалии населения, ресурсов, технологий и капитала обеспечивают решающую глобальную роль для вовлечения Америки и активности вооруженных сил Европы. Однако этого не произойдет без согласованной стратегической и политической концепции.

В сегодняшнем быстро меняющемся мире НАТО должен участвовать в постоянном пересмотре своих целей и возможностей. Изменение структуры и состава современного мирового порядка, должно побудить НАТО и ее членов задать себе вопрос: какие изменения, помимо посягательства на территорию ее членов, они пытаются предотвратить и каким образом? Каковы политические цели и какие средства они готовы предоставить для этого?

Поэтому позвольте мне в заключение повторить призыв Маргарет Тэтчер, произнесенный в лекции Финдли два десятилетия назад:

"Что надо делать? Я считаю, что теперь требуется новая и творческая атлантическая инициатива. Ее цель должна состоять в том, чтобы переопределить атлантизм в свете проблем, которые я описывала. Есть редкие моменты, когда история открыта и ее курс может быть изменен предложенными средствами. Возможно, сейчас именно в такой момент”.