Эшли Файнберг, 1 августа 2017
В понедельник, Главный советник Белого дома, Джаред Кушнер, обратился к группе стажеров в Конгрессе в рамках неофициально проходящих летних лекций. Во время части мероприятия, посвященной вопросам и ответам, Кушнер, возможно, непреднамеренно дал некоторое понимание переговорной тактики, которую он использует на Ближнем Востоке.
Перед беседой Кушнера, Кэти Патру, заместитель директора по работе с сотрудниками службы, информационно-пропагандистской работе и связям, сказала собравшимся стажерам:
«Запись сегодняшней сессии было бы неким нарушение доверия, по моему мнению. Этот город полон информаторов. И все знают, кто они, и никто им не доверяет. В этом деле ваша репутация для вас все. Я работала в Белом доме 15 лет. Я присутствовала на бесчисленных встречах с членами Конгресса, где принимались важные решения. В течение всех этих лет на всех этих встречах я ни разу не сделала утечки ни одному репортеру... Если кто-то у вас в офисе просил вас нарушить наш протокол и дать вам запись, чтобы она могла просочиться, меня как менеджера, это сильно беспокоит".
WIRED получил запись беседы Кушнера, которая длилась всего около часа.
Речь, которая была пересыпана самокритичными шутками, о чем сообщала Foreign Policy, была посвящена редкому пониманию человека, которому президент Трамп поручил реформировать Уголовный кодекс, разобраться с опиодным кризисом, обновить технологические системы правительства и установить мир на Ближнем Востоке, среди прочих задач. Последнее, однако, является наиболее глубоко личным для Кушнера (убежденного сторонника Израиля), и это побудило его дать самый длинный и бессвязный ответ во время вчерашней сессии вопросов и ответов.
Хотя запись не схватила всю полноту вопроса, она все же, сосредоточена на том, как Кушнер планирует заключить мир между израильтянами и палестинцами, а также почему он считает, что он добьется успеха там, где вская предыдущая администрация потерпела неудачу. Он не отвечает прямо ни на один вопрос, но на любой вопрос, но показывает, что в своих обширных исследованиях он пришел к выводу, что «за последние 40 или 50 лет было сделано совсем немного». Он также отмечает, что говорил со «множеством людей», которые объяснили ему, что «это очень эмоционально заряженная ситуация».
Далее в ходе выступления, Кушнер выражает разочарование попытками других объяснять ему ту деликатную ситуацию, в которой он оказался, и сказал:
«Каждый вовлечённый в дело говорит «вы должны понять, что они сделали тогда» и «вы должны понять, что это было сделано». Но как это поможет нам добиться мира? Давайте не будем на этом зацикливаться. Нам не нужен урок истории. У нас достаточно книг. Давайте сосредоточимся на том: «Какой ваш подход к разрешению данной ситуации?»
Затем он продолжил жалобы на обращение прессы к премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху, другу семьи, которого он знает с детства.
Игнорирование Кушнера нюансов конфликта было уже проблемой. В прошлом месяце, когда Кушнер встретился с президентом Палестины, Махмудом Аббасом, палестинский представитель сказал газете Гаарец, что Кушнер «звучал как советник Нетаньяху, а не как справедливый арбитр», и что они были «очень разочарованы» этой встречей. Сам Аббас, как сообщается, был в ярости.
Наконец, Кушнер закончил следующим успокаивающим утверждением:
«Итак, что мы предлагаем такого уникального? Я не знаю... Я уверен, что все, кто это пробовал, были уникальны в своем роде, но мы снова очень попытаемся быть логичными. Мы думаем о том, каким должно быть конечное государство, и постараемся работать со сторонами очень спокойно, чтобы разглядеть решение. Возможно, что не будет вообще никакого решения, но это набор проблем, на которых президент просил нас сосредоточиться. Поэтому мы сосредоточимся на этом и попытаемся прийти к правильному завершению в ближайшем будущем».
Вы можете прочитать и послушать ответ Кушнера в полном объеме ниже.
WIRED обратился к Белому дому за комментариями и обновит, когда и если мы получим ответ.
Поэтому, в первую очередь, это одно из того, что меня попросили взять на себя, и я сделал это с этой проблемой то, что я делаю обычно с любым набором проблем, который я получаю. То есть, вы пытаетесь изучить исторический контекст, чтобы понять, как что-то дошло до нынешней стадии, кто добился успеха, и кто его не добился. И вы пытаетесь [неразборчиво] исследовать его и посмотреть на конвенциональные источники, а также пытаетесь добраться до каких-то нетрадиционных источников. Из всего этого я определил, что не весь арсенал средств был использован для этого за последние 40 или 50.
Другое дело в этом, я бы сказал, что переменные не сильно изменились, так, что в какой-то момент, это всего лишь те вещи, которые вам нужно просто выбрать, чтобы придти к выводу. Это было еще одним моим наблюдением.
Третий вопрос заключался в том, что я пытался понять, почему эти люди не добились успеха в переговорах, поэтому я прочитал и проанализировал все различные переговоры. Я говорил со многими людьми, которые принимали в них участие, и думаю, что причина в том, что это очень эмоционально заряженная ситуация. Посмотрите, что произошло за последние 10 дней - многие, на первый взгляд, логичные меры, предпринятые по другой [неразборчивой] части, стали каким-то образом подстрекательскими. Однако мы смогли успокоить ситуацию, проведя очень большой диалог между Иорданией, палестинской властью и израильтянами.
Я бы сказал, что меня заставляет надеяться то, что у нас оказалось два достижения, которые, на мой взгляд, на самом деле весьма примечательны, о чем я расскажу чуть позже. Причина, по которой мы не смогли это сделать, это доверие, которое у нас было от всех сторон. Поэтому, если вы заметили, ни об этом конфликте, ни о [неразборчиво], ничего не просочилось. Так что ничего не просочилось, что, как я думаю, дает сторонам больше доверия и больше возможностей действительно выражать и разделять свои точки зрения. И в конечном счете, если вы заключаете сделку, то, если кто-то должен пойти на компромисс в чем-то, то все в порядке, потому что есть определенный набор позиций с одной и другой стороны. И вокруг этих людей есть много точек зрения, которые могут или не могут помочь решению. Поэтому я думаю, что вам нужно уметь проверять людей наедине, чтобы они были уверены, что у них возникло доверие, что это не будет использовано против них, и что это не просочится в прессу, что было бы им очень и очень обидно. Это было большим преимуществом, что позволило нам действительно вести очень интересные разговоры.
Таким образом, два успеха, которых мы достигли, я не знаю, знакомы ли вы с этой сделкой, мы заключили относительно воды с иорданцами, израильтянами и палестинцами. Я говорил, что об этом велись переговоры многие годы, когда [неразборчиво], и мы смогли выяснить, как нам лучше всего обсудить решение, которое просто [неразборчиво] обсуждалось очень и очень долгое время. Но опять же, это произошло только потому, что мы говорили со всеми сторонами. Мы не позволили им попасть в ловушку прошлого.
Вы знаете, что каждый находит проблему, что «вы должны понять, что они тогда делали» и «вы должны понять, что они это сделали». Но как это поможет нам в достижении мира? Давайте не будем на этом зацикливаться. Нам не нужен урок истории. Мы достаточно начитались книг. Давайте сосредоточимся на том, как был сделан вывод о ситуации. Было одно, чего мы достигли, и мы были очень довольны, Как вы понимаете, это кажется мелочью, но на самом деле это имеет большое значение. Однако то, что мы задумали, было довольно большим шагом.
Еще одним было то, что прошедшая неделя показала нам, как быстро могут вспыхнуть исторические события, и есть люди, которые не хотят видеть и добиваться мирного исхода. И такие люди иногда преуспевают и процветают в хаосе, и это не ново для политики и не ново для этого конфликта. Вот так оно происходит, и всегда есть люди со всех сторон [неразборчиво].
И снова все эти люди спорят о том, почему они так себя чувствуют. Так как напряженность действительно возрастала, я не знаю, все ли знакомы, но было два человека - два израильских охранника, которые были убиты на Храмовой горе (и это первый раз за многие, многие годы, что это произошло), поэтому израильтяне [неразборчиво] поставили металлоискатели на Храмовой горе, что является вполне рациональным действием. Вы знаете, когда у вас оказываются убитые полицейские и оружие, которое было использовано для [неразборчиво] для проверки на оружие. Тогда происходит то, что они начинают подстрекательство.
Говорят, смотрите, знаете, это изменение статус-кво. Храмовая гора - это [неразборчиво] оккупация Израиля, а Израиль говорит, что мы не хотим ничего с этим делать, мы просто хотим убедиться, что люди в безопасности. И это действительно вызвало много напряженности на улицах.
Поэтому мы работали с ними [неразборчиво], чтобы убрать там металлоискатели, а потом один из религиозных лидеров Палестины сказал: "Если вы будете проходить через металлоискатели, ваши молитвы не будут считаться".
И это не очень хорошо сказано. Тогда было много ярости. И была израильская семья, в которой трое людей погибли в своем доме, что было ужасно. Вы знаете, что по этой причине, я собираюсь сделать это, чтобы освободить Храмовую гору. Таким образом, в конечном итоге, мы смогли работать с ними, и заставили израильтян убрать разного рода методы слежения, с которыми иорданцы были согласны, и мы все время беседовали с палестинцами, чтобы попытаться понять их точку зрения на это.
И потом, в конце концов, они сказали: «Хорошо, мы сняли металлодетекторы, но где-то еще есть препятствие». И они сказали: «Ладно, мы это сами уберем». И таким образом, Биби избивал прессу в Израиле, потому что это было очень политически не популярно для него. В то же время мы получили ситуацию в Иордании, где израильский дипломат в Иордании подвергся нападению двух иорданцев, и в порядке самообороны убил нападавших. Тогда выяснилось, что иорданцы заставили израильтян забрать своих людей из посольства обратно в Израиль [неразборчиво].
Я хочу сказать, что эти вещи очень, очень взрывоопасные и очень, очень тонкие с точки зрения того, как вы можете это сделать, но я думаю, что все эти разговоры велись в тишине. И и никакой утечки не было [неразборчиво]. Я думаю, что мы смогли сохранить спокойствие. Однако я считаю, что в любой день может случиться что-то.
Итак, уникально ли то, что мы предлагаем? Я не знаю ... Я уверен, что все, кто это пробовал, были в некотором роде уникальны, но мы снова пытаемся проводить все очень логично. Мы думаем о том, что такое правильное конечное государство, и стараемся работать со сторонами очень тихо, чтобы увидеть, есть ли решение. А решения может и не быть, но это один из проблемных вопросов, на которые президент попросил нас сосредоточиться. Поэтому мы сосредоточимся на этом и попытаемся прийти к правильному завершению в ближайшем будущем.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий