Высший юридический орган страны усугубляет свои вызывающие тревогу антидемократические тенденции, демонстрируя, что он глух к национальным настроениям.
В здании суда в Иерусалиме Председатель Верховного суда Израиля, Эстер Хают (в центре), и другие судьи собираются для рассмотрения петиций против закона, который блокирует возможность суда обязать премьер-министра взять самоотвод от должности, 28 сентября 2023 г. (Фото: МОСТАФА АЛЬХАРУФ)
ГАДИ ТАУБ, 16 января 2024 г.
Если и было какое-то положительное событие после ужасов 7 октября, так это широко распространенный призыв к единству среди израильтян. Люди, еще три месяца назад наперебой обсуждавшие судебную реформу, теперь служат вместе, рискуют жизнью и здоровьем, объединившись ради общего дела. В социальных сетях даже появился видеомост "Заткнитесь!": Резервисты, находящиеся на действительной службе, снимающие себя в боевом снаряжении и обмундировании, передают журналистам и политикам короткие прямые послания в израильском стиле: "Если вам нечего сказать в поддержку единства, то заткнитесь".
Однако есть и те, кто не хочет закрывать рот, потому что им плевать на национальное единство. Среди них видное место занимают судьи Верховного суда, которые выбрали самое подходящее время, чтобы обрушить две бомбы на зарождающийся в стране дух солидарности, приняв два противоречивых решения, которые носят явно политический характер и не имеют никакого судебного смысла.
Возобновление споров о правовой реформе, которая едва не разорвала страну на части в разгар войны, - уже плохо. Но суд сделал больше: он попытался использовать войну как прикрытие для окончательного одностороннего решения самого спорного политического вопроса в стране таким образом, чтобы одна сторона одержала полную победу, а другая потерпела унизительное поражение. Для этого он отменил единственный оставшийся элемент отмененной реформы - поправку к конституции, запрещающую суду использовать критерий "разумности" для признания политических решений несостоятельными.
Расширение полномочий судебного контроля за процессом разработки конституции означает, что суд теперь назначил себя полным хозяином законодательной функции правительства. При этом суд легкомысленно превратил политическую систему Израиля из демократии в юристократию. Как отметил в своем особом мнении судья Верховного суда Ноам Сольберг, решение суда "де-факто отменяет основной демократический элемент" нашего правительства - "суверенитет народа через его избранных представителей".
До недавнего времени суд утверждал, что его и без того обширные полномочия по судебному пересмотру, не имеющие аналогов ни в одной западной демократии, подчиняются Основным законам страны, функционирующим как полуофициальный эквивалент письменной конституции Израиля. Теперь, в результате причудливого процесса юридической левитации, суд наделил себя полномочиями судебного контроля над теми же Основными законами, на основании которых он утверждал, что обладает полномочиями судебного контроля.
Барон Мюнхгаузен Рудольфа Эриха Распе был пародией. Наш Верховный суд — реальность.
С помощью новой судебной сверхспособности, которую судьи изобрели для себя, они создали ситуацию, в которой ни одно большинство Кнессета, даже единогласное, не может принять закон о чем бы то ни было, если суд не одобрит его, согласно любым критериям, которые суд решит применить. Теперь суд - наш действующий, постоянный, неизбираемый, перманентный конституционный съезд. Что не менее важно, он подтвердил свое право изобретать для себя новые полномочия на постоянной основе, подвергаясь собственным проверкам. Забудьте о конституциях и Основных законах: Верховный суд Израиля назначил себя живой конституцией страны, а это такое заявление, какое можно представить себе, разве что у Вуди Аллена в фильме "Бананы".
Если вы думаете, что это настолько безумно, насколько может быть безумен Верховный суд страны в военное время, то вы еще не слышали о втором возмутительном решении, принятом на прошлой неделе. По мнению суда, Генеральный прокурор, который подчиняется суду, может сместить Биньямина Нетаньяху с поста премьер-министра по своему собственному желанию, без утомительной юридической процедуры. Теперь это можно сделать, расширив положение о недееспособности, содержащееся в нашем Основном законе об исполнительной власти, за пределы его первоначального замысла до так называемой "существенной недееспособности".
Если вы не помните, чтобы слышали о таком понятии, как "существенная недееспособность", то это потому, что такое понятие существует только в воображении израильских юристов.
В положениях о недееспособности, распространенных в демократических странах, говорится о том, что следует делать, когда глава государства не может выполнять свои обязанности по причине психического или физического состояния, например, в состоянии комы, как это было с премьер-министром Ариэлем Шароном в конце его карьеры. Однако наш бывший Генеральный прокурор, Авихай Мандельблит, придумал "существенную недееспособность" для случаев, когда премьер-министр вроде бы физически и психически здоров для выполнения своих обязанностей, но "по сути" не годен.
Например, если премьер-министр имеет якобы конфликт интересов или слишком занят, защищаясь в суде от надуманных обвинений, которые ему предъявляет тот же Генеральный прокурор, последний может пропустить судебные процессы, необходимые для доказательства своих претензий, предложив Верховному суду признать премьер-министра недееспособным. Вместе они могут сместить премьер-министра, не выигрывая и просто не доводя дело до суда, и вопреки возражениям правительства и избранных законодателей.
История нового решения суда не менее мюнхгаузенская, чем эта причудливая новая доктрина. Она началась в 2020 году, когда прокурор Мандельблит впервые высказал свои новаторские мысли о "существенной недееспособности". Все усложнилось, когда в январе 2023 года, правительство Нетаньяху представило план правовой реформы, призванный ограничить чрезмерные полномочия Верховного суда. Нетаньяху хотел застраховать себя от отстранения от должности Генеральным прокурором-изгоем в лице Гали Бахарав-Миара, которая прочно ассоциируется с противниками реформы. Исходя из этого вполне обоснованного опасения, его коалиция совершила ошибку, попытавшись обыграть израильскую "судебную хунту" в её собственной игре, внеся поправки в Основной закон об исполнительной власти, чтобы четко указать, что недееспособность не имеет иного значения, кроме умственной или физической недееспособности; и что при наличии такого состояния только сам премьер-министр, его министры и Кнессет могут привести Основной закон в исполнение.
Однако именно для таких случаев у суда всегда есть в рукаве псевдосудебный трюк, когда другие ветви власти пытаются проявить хоть какую-то реальную власть. Так, он подтвердил полномочия Генерального прокурора по отстранению от должности избранного главы государства. Каким образом? На этот раз, он не отменил поправку, а заявил, что она вступит в силу только в следующем Кнессете, а поэтому на Нетаньяху.не распространяется.
Можно закрыть глаза и представить себе Красную Королеву, вопящую: "Отрубить ему голову!", потому что, на самом деле, это не меньший произвол. Аргументация, содержащаяся в этом решении, позволяет проницательно понять полное отсутствие у суда самосознания. По слоывам суда, поправка была "персонифицирована": она была принята для того, чтобы позаботиться о конкретном личном деле г-на Нетаньяху, и потому является некошерной.
Это, конечно, нелепо. Во-первых, законы, разработанные для конкретного человека, хоть и нежелательны, но не являются неконституционными. Во-вторых, закон никогда не давал суду полномочий решать, когда законодательство должно вступить в силу; суд просто присвоил себе такие полномочия. В-третьих, закон, в данном случае, поправка является не персональной, а общеприменимой. Суд сам дал это понять, утвердив её для всех будущих Кнессетов. На самом деле, как заметил правовед и бывший президент Колледжа права и бизнеса профессор Моше Коэн-Элия, именно решение суда является персональным, поскольку, хотя закон будет применяться ко всем будущим премьер-министрам, постановление касается только Нетаниягу.
Закон является также откровенно политическим. После того, как генеральному прокурору не удалось навредить электоральным перспективам Нетаньяху путем возбуждения спорных уголовных дел, он придумал новый метод отмены результатов выборов в Израиле. Теперь, помимо полномочий по написанию конституции, "судебная хунта" может аннулировать результаты выборов, если они ей не понравятся.
Зачем все это делать во время войны? Кажется, есть две причины. Первая заключается в том, что у Эстер Хают, бывшего председателя суда, было лишь 90 дней после выхода в отставку для участия в судебных решениях. Решение было вынесено всего за две недели до истечения этого срока. Без нее и Анат Барон, еще одной судьи в отставке, у судей не было бы большинства, чтобы отменить поправку о "разумности". Во-вторых, она и ее соратники знали, что сторонники правовой реформы, которые хотели ограничить власть суда, а теперь видят, что она расширена сверх их худших кошмаров, не будут выступать против суда в разгар войны, повинуясь, как и положено патриотам, принципу единства.
Однако общественный гнев кипит под поверхностью. Он нашел свое выражение в карикатуре художника Ора Райхерта, который нарисовал Хают, стоящую на теле мертвого солдата и водружающую флаг на его спину. Флаг напоминает флаг Израиля, но он не израильский, а зеленый, а вместо звезды Давида на нем изображены весы правосудия. Другими словами, это политическая карикатура.
Если вы хотите узнать, как далеко зашло высокомерие нашего суда, то вот последние новости: юридический советник суда направил газете, которая планировала опубликовать карикатуру, строгое письмо о том, что эта работа является "подстрекательством к насилию", а поэтому, возможно, заслуживает уголовного преследования. Подобная угроза достаточно страшна, чтобы газета убрала карикатуру из своего печатного издания. По всей видимости, как выразился один остроумный человек в социальных сетях, карикатуры являются отличным средством для политической сатиры, за исключением случаев с пророком Мухаммедом и судьей Эстер Хают.
Джордж Оруэлл однажды сказал, что если вы хотите определить, где находится реальная политическая власть, спросите, кого вам запрещено критиковать. В случае с Израилем на этот вопрос ответить достаточно просто.
Комментариев нет:
Отправить комментарий