Они не меняют существующее положение, но, по крайней мере, они пытаются замедлить падение.
1 июля газета New York Times опубликовала длинную статью Эллен Барри и Мартина Селсе Соренсена под заголовком «В Дании приняты новые суровые законы для иммигрантских гетто». Насколько суровые? Отныне, начиная с возраста одного года, дети, живущие в обозначенных «гетто», другими словами, «малообеспеченные и ярко выраженные мусульманские анклавы» должны тратить не менее 25 часов в неделю на обучение датским ценностям, "включая традиции Рождества, Пасхи и датский язык". Родители, которые отказываются подчиняться, теряют свои социальные льготы.
Учитывая (в течение десятилетий) доказанную неудачу бесчисленных мусульманских иммигрантов в Дании выучить датский язык, найти работу и как-то интегрироваться в датское общество, не говоря уже о тенденции молодых людей, выросших в этих «анклавах», вливаться в банды, совершающие насилие, и выражать открытую враждебность к коренным датчанам и их культуре, эти законы звучат в высшей степени разумно. Фактически, любой, кто знает о масштабах проблемы, вполне может назвать их усмирительными и недостаточными. Но только не New York Times. Барри и Соренсен описывают новые законы не как ответственную попытку предотвратить возникновение социального и экономического краха в соседней Швеции и сохранить свободную, безопасную и платежеспособную Данию для будущих поколений этнических датчан и потомков иммигрантов, а скорее как «жесткое» и «зловещее» выражение «гнева» датского правительства.
Один закон, которому писатели New York Times относятся с особым презрением, налагает четырехлетний тюремный срок на родителей-иммигрантов, которые заставляют своих детей совершать длительные поездки в свою страну происхождения..., нанося, таким образом, ущерб их "школьному обучению, языку и благосостоянию". Барри и Соренсен явно находят этот закон неописуемо суровым. Интересно, знают ли они, о чем они говорят? Дело в том, что бесчисленные мусульманские родители в Европе отправляют своих детей «домой» на много лет подряд, называя это "демпингом", чтобы они могли посещать школы Корана, впитывать исламские кодексы поведения и (самое главное) быть защищенными от таких отвратительных западных феноменов, как индивидуальная свобода и сексуальное равенство.
Так случилось, что эта практика была широко изучена. Она представляет собой серьезную опасность для вовлеченных в нее детей, особенно девочек, а также для западных стран, в которые они, в конечном итоге, возвращаются. В своей книге «Но самое большое из этого - свобода: последствия иммиграции в Европе» (2011) Хеге Сторхауг из норвежской службы по правам человека объяснила, что «девочек отправляют за границу, чтобы они не могли жить на равных условиях с мужчинами и пользоваться правом выбирать себе супругов». Кроме того, некоторые из них, кроме того, «отправляются за границу в период полового созревания, чтобы быть готовыми к браку, т.е., чтобы быть готовыми стать хорошими женами, которые соответствуют требованиям и стандартам, установленным мужчинами на родине их семей».
Является ли 4-летний срок тюремного заключения слишком суровым для родителей, которые делают такие вещи со своими детьми? Нет, особенно, если учесть, что датские тюрьмы могут ошибочно приниматься за роскошные отели, а медресе, в которые эти люди зачисляют своих детей, выглядят, как тюрьмы, а браки (обычно двоюродные), в которые эти девушки оказываются вынужденными вступать, являются во всем, кроме имени, тюремным заключением.
Барри и Соренсен взяли интервью у двух критиков новых законов - у пары мусульманских сестер, которых они изображают как образцовых граждан и описывают, как свободно владеющих датским языком (но, как ни странно, сидящих на пособии).
«Датская политика сейчас вся вокруг мусульман»,
- пожаловалась одна из сестер.
«Я не знаю, когда они будут довольны нами».
Может, когда вы прекратите кровопускание датской казне? Или, может, когда 30 000 или около того членов вашей «общины» по всей Европе, принадлежащие к исламским террористическим ячейкам, перестанут устраивать кровавый хаос? Вторая сестра заявила, что «ее дочь так много учила о Рождестве в детском саду, что, приходя домой, просила подарков от Санта-Клауса».
Это походит на благотворное изменение по сравнению с тем, что происходит в других странах Западной Европы, где в рамках гнусных пропагандистских кампаний, немусульманским детям регулярно устраивают школьные поездки в мечети, показывают, как надеть хиджаб, и учат читать шахаду - все, что приветствуют Times и подобные ей газеты.
«Никто не должен рассказывать мне", - добавила вторая сестра, "должна ли моя дочь посещать дошкольное учреждение... Я бы предпочла потерять свои льготы, чем подчиняться силе».
Хорошо! Иди работать!
В конце своей статьи Барри и Соренсен покорно процитировали некоторых датчан, которые с энтузиазмом поддержали новые меры. Одна женщина упомянула о своем шоке, когда она была приглашена на свадьбу только чтобы узнать, что гости делятся по половой принадлежности. Другая сказала:
«Мы оплачиваем им аренду жилья, одежду, еду, а потом они приходят и на плохом датском языке говорят: «Мы не можем работать, потому что у нас все болит».
Третья заметила:
«Конечно, можно сказать, что родители имеют право воспитывать своих детей ... Мы бы сказали, что они не имеют права уничтожать будущую свободу своих детей».
Тем не менее, в классической мозаике Times, статья заканчивалась словами мусульманского ученика средней школы, который предупредил, что новые законы, с какими бы благими намерениями они ни были приняты, приведут лишь к созданию «параллельного общества», которого «так боятся» датчане. Эти параллельные общества уже существуют во всей Западной Европе, и датское правительство делает, возможно, больше, чем любой из их коллег в Западной Европе, чтобы искоренить их, и тем самым спасти свои народы, свое общество и свои ценности от всего, что предвещают эти параллельные общества.
Через два дня после того, как Times сообщила о новых датских законах, Амро Али из этой газеты пошел еще дальше, сравнивая действия Дании в отношении мусульман (да!) с отношением к евреям в нацистской Германии.
«Законопроект читается как миссионерское предприятие 19-го века, колониальный эксперимент, чтобы цивилизовать коричневых людей»,
- квохтал Али.
Нет, этот миссионерский импульс был отчасти причиной, почему датские лидеры, один за другим, против всякой логики, упорствовали в том, чтобы наводнить свою крошечную страну непримиримыми ордами, чья культура несколько больше отличается от их собственной. Что касается части о «коричневых людях», цвет не имеет к этому никакого отношения; индусы, например, оказались не бременем и не угрозой, а благом для Европы.
Нет, новые датские законы касаются уникальной опасности, которую представляет Ислам, и не представляют собой ничего большего, чем благородное стремление сохранить небольшую свободную страну от участия в тоталитарном халифате. В своем обвинительном заключении Дании Али использовал почти все слова, которые можно было ожидать: «раскол», «не либеральный», «фанатизм», «ксенофобский», «дискриминационный», «исключающий», «ненависть», «страх».
Если Али искренне не понимает действий Дании, он может рассмотреть «дилемму своего собственного журнала»: когда-то могущественная Time находится теперь на последнем издохе, грустная тень себя прежней, и именно потому, что ее владельцы не смогли компетентно ответить на серьезную проблему, связанную с появлением Интернета. Лидеры Дании тоже сталкиваются с серьезной проблемой — исламизацией, которая угрожает разрушить их маленькую жемчужину-родину, и они делают все возможное, чтобы попытаться сохранить свое собственное маленькое судно на плаву.
Разумеется, за три недели до того, как газеты Times и Time начали заламывать руки по поводу жестокости Дании к мусульманам, газета Guardian была в теме, и репортер Ричард Оранж опубликовал статью под заголовком «Дания скачет прямо по иммиграции», а мусульмане чувствуют себя осажденными». Оранж:
«Лидер социал-демократов Метте Фредериксен назвал ислам препятствием для интеграции, сказав, что некоторые мусульмане« не уважают датскую судебную систему», что некоторые мусульманские женщины отказываются работать по религиозным причинам, и, что мусульманские девушки подвергаются «массовому социальному контролю».
Все верно.
«Она также призывала закрыть все мусульманские школы в стране».
Хорошо. Все, чему они учат, — это фанатизм и ненависть. Орин взяла интервью у какой-то Истахиль Хусейн, 36 лет, которая «сказала, что изменение в датском мнении так ее беспокоит, что она думает о возвращении в Сомали, страну, из которой она сбежала 18 лет назад». Хорошая идея.
Как бы только вас не стукнуло дверью по пути назад. Как и его коллеги из Times и Time, Оранж представил действия Дании как результат необоснованных предрассудков. Не было упоминания, скажем, классных комнат, полных датских детей, которые не говорят по-датски, или имамов, которые проповедуют завоевание Европы.
Говоря об этом 24 июля, датские прокуроры обвинили Имама Мундира Абдаллу, проповедника мечети в районе Копенгагена, Норребро, который читая проповедь, прочитал следующий священный текст:
«Судный день не наступит до тех пор, пока мусульмане не сразятся с иудеями и не убьют их».
Это был первый раз, когда датчане подвергли преследованию исламского священнослужителя за то, что он призвал к убийству евреев. Возможно, что впервые западноевропейская страна сделала это. Сообщая об этих новостях, Франция 24 также отметила, что в мае этого года в Дании были запрещены пять мусульманских проповедников ненависти, и это в то время, когда в Великобритании, например, правительство и СМИ смягчили массовые изнасилования мусульманскими бандами и отказали во въезде не мусульманским проповедниками ненависти, а критикам Ислама.
Больше этого. Как сообщила газета The Local 11 июля, «люди, которые прожили в Дании более трех лет, должны будут платить переводчикам, если это потребуется во время лечения». Хорошо. Один из противников этой меры «отверг аргумент о том, что пациенты должны понимать датский язык после трех лет пребывания в стране». По ее словам, многие "прибыли сюда по разным причинам и не смогли освоить датский язык за три года".
Да, в этом и состоит проблема: это называется недостатком усилий. Когда я переехал в Норвегию, я учился на языковых курсах, учился интенсивно, и в течение нескольких месяцев смог пройти расширенную проверку беглости. Я был старше сорока лет — возраст, превышающий оптимальный для изучения языка. Почему датчане обязаны что-то делать для людей, которые не думают, что бесплатный проезд в их стране стоит того, чтобы принять на себя такого рода неприятности?
26 июля появилась еще одна история. В эти дни, оказывается, Дания приняла меньше туристов из мусульманских стран, чем ее соседние Германия, Норвегия и Швеция. Причина? Отчасти ее запрет на покрывающие лицо вуали, отчасти ее запрет на халяльный забой скота. Зачем, в конце концов, посещать такую исламофобскую страну, когда на веб-сайте Resett есть много немецких и швейцарских отелей, в которых каждая комната оснащена Кораном и компасом (разумеется, чтобы вы могли определить направление на Мекку)?
Короче говоря, когда дело доходит до сопротивления исламизации, Дания делает гораздо более впечатляющую работу, чем большинство ее западноевропейских соседей.
Тем не менее, поскольку основные средства массовой информации и остальные левые возмущаются ее попыткам обуздать продвижение Ислама в пределы своих границ, эти попытки могут оказаться слишком маленькими, слишком запоздалыми.
В глубоко мрачном разговоре, имевшем место в прошлом году, Ларс Хедегаард, дерзкий и красноречивый датский критик ислама (который пережил, как попытку убийства со стороны джихадистов, так и судебное разбирательство в отношении ненависти) утверждал, что «как только мусульманское население превысит, скажем, пять процентов, игра окончена».
В настоящее время мусульмане составляют около 5,3% жителей Дании. Остается надеяться, что он ошибается. Датчане, из всех народов Западной Европы, заслуживают того, чтобы он ошибся.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий