Трансляриум ©: Насколько популярным является Иран в Ливане?

Насколько популярным является Иран в Ливане?

Ливанский флаг с наложенным в углу иранским флагом.
(Рис. Хагала Джагула через Wikimedia CC)

Проф. Хилель Хирш, 1 августа 2018

Перспективы Центра BESA, доклад № 911,

РЕЗЮМЕ: Жесткая власть Ирана в Ливане хорошо известна. Его самый лучший друг -- это ополчение «Хезболла», мощная военная сила, с помощью которой он в значительной степени контролирует ливанское государство. Его мягкая власть, однако, ограничивается шиитами Ливана, и даже среди них она едва ли является подавляющей.

Жесткая власть Ирана в Ливане существенна. В своем распоряжении она имеет ополчение «Хезболла» - самую мощную военную силу в государстве, а, возможно, и ливанскую армию.

Это может вытекать из поведения ливанской армии, которая в бесчисленных случаях использовала жестокие методы и даже жестокость против суннитских фундаменталистских групп ливанского, палестинского или сирийского происхождения. Это резко контрастирует с его глубоким нежеланием вмешиваться, когда Хезболла нарушает резолюцию 1701 Совета Безопасности, которая запрещает любое вооруженное присутствие, отличное от ливанской армии или ВСООНЛ к югу от реки Литани.

Послушание армии «Хезболле» достигло своего зенита в мае 2008, когда бойцы этой организации веером развернулись по всему Бейруту и осадили ливанский правительственный комплекс «Великий Сераль», чтобы побудить кабинет министров внести изменения в законодательные акты, которые позволили бы «Хезболле» налагать вето на решения правительства. Армия осталась в стороне от боевых действий.

Отсюда вопрос: осуществляется ли власть Тегерана в Ливане исключительно грубой силой или же она обладает там и мягкой силой?

Мягкую силу можно измерить несколькими способами. Медиа-сайты - хорошее место для начала.

«Хезболла» обладает двумя крупными медиа-сайтами в Ливане: аль-Манар, официальный сайт организации; и аль-Малайдин, который открыто не афиширует свою связь с «Хезболлой», но следует линии партии.

В обоих из них хорошо прослеживается иранская связь. В отличие от других крупных медиа-сайтов в Ливане, они освещают иранских деятелей, главным образом, Верховного лидера Али Хаменеи (преемника аятоллы Хомейни). В меньшей степени они охватывают религиозные темы, такие, как концепция вилаят аль-факих (на персидском языке вилайети факих) - обязательство о том, что действия правительства и парламентское законодательство пересматриваются религиозными властями и, что самое главное, Верховным лидером, учрежденным Хомейни как принцип организации Исламской Республики.

В исследовании 2014 года, проведенным ведущим ливанским банком двадцати крупнейших веб-сайтов в соответствии с поисками или слушателями, ни один из двух медиа-сайтов «Хезболлы» не попадает в список лучших двадцати сайтов Ливана. Это поразительно, так как шииты составляют от 20% до 40% населения. Если бы эти сайты были популярны среди шиитов, они бы вошли в двадцатку лучших.

Поиск списков лучших исполнителей на основе частоты песен, передаваемых медиа-сайтами, дает тот же результат. Иранские певцы не транслируются в ливанских СМИ, в первую очередь из-за языка (у любителей музыки мало желания слушать песни на фарси, подавляющее большинство песен транслируются на арабском языке, затем на английском и французском). Поиск по профилям певцов дает большой процент ливанских суннитов и христиан и относительную скудость шиитов.

Киноиндустрия Ирана, даже при аятоллах, может похвастаться значительным количеством фильмов, получивших награды на престижных кинофестивалях на Западе (хотя редко такой успех был кассовым). Анализ нескольких недель рекламных роликов в Ливане свидетельствует о том, что немногие ливанцы разрешают достижениям киноиндустрии Ирана диктовать свой выбор фильмов. Среди ливанских фильмов, США обладают почти монополией на мягкую силу, поскольку в кинотеатрах один за джругим демонстрируются фильмы Голливуда.

Сериалы и теленовеллы так же популярны в Ливане, как и во всем мире. Опять же, иранские версии имеют нулевой просмотр, несмотря на космополитический вкус населения к таким блюдам, произведенным в Сирии, Ливане, Египте, Турции и, конечно же, в США и Европе. Сериалы последних трех - почти неизбежно дублируются.

Из этого следует, что ливанцы не являются ни эгоистичными, ни особенно склонными к дискриминации. Они просто не выбирают для просмотра дублированную иранскую продукцию. Большая часть этого связана с низко бюджетной иранской продукцией и ограниченной технологией, которую они используют (отчасти в результате санкций, введенных в отношении импорта такой технологии).

Поскольку есть все основания полагать, что среди зрителей есть шииты, похоже, что ливанские шииты являются не более равнодушными к иранской продукции, чем их товарищи-ливанцы.

В «более жестких» аспектах мягкой силы, таких как идеология и идентичность, иранская мягкая сила более видима.

Что касается идеологического влияния Тегерана, то поиски в Ливане на "Аятолла Хомейни" на арабском языке, ясно показывают следование, но оно скоррелированы с шиитским населением. Чем больше шиитов в районе, как в Набате на юге, или в южной части долины Бекаа на востоке, тем выше доля поисков лидера иранской революции. Примечательно, что район, в котором преобладают сунниты, как в Триполи на северо-западе, практически не ведет никаких поисков.

Поиски других иранских лидеров, таких, как Али Хаменеи, нынешний Верховный лидер и, возможно, самой могущественной фигуры в Иране, дают еще более искаженные результаты: высокий интерес в преимущественно шиитских районах и почти никакого интереса вообще в преимущественно суннитских и христианских районах.

Это вряд ли может вызывать удивление на Ближнем Востоке, где старые общины все еще придерживаются себя, и где более космополитические вкусы, как правило, поглощаются в конфессиональную мозаику общества, а не заменяют ее.

Первоначально Исламская Республика Иран надеялась, что концентрация внимания на униженных, а затем на исламе, а не на шиизме, скроет его империалистические побуждения.

В настоящее время это опровергается более решительным контрнаступлением Саудовской Аравии, но даже его ограниченная мягкая сила в Ливане демонстрирует, что империализм больше не оплачивается.