 |
| Канцлер Германии, Ангела Меркель (Фото: Carsten Koall/Getty Images) |
Дуглас Мюррей, 15 марта 2018
- Теперь они признают то, что в глазах простых европейцев выглядит как признание, что дела стали совсем плохи, и это стало настолько известным, что даже канцлер Меркель и газета New York Times уже не могут это игнорировать.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Возможно ли, чтобы мейнстримные политики и мейнстримные СМИ признали, наконец, то, что европейская публика уже может увидеть своими глазами? Два недавних происшествия говорят о том, что это так.
Первое - это уступка канцлера Германии Ангелы Меркель, которая почти через полгода после конфуза ее партии на национальных выборах, наконец-то, сумела собрать коалиционное правительство. В сентябре прошлого года, все увидели, что не только партия Меркель и ее бывшие партнеры по коалиции пострадали от участия в голосовании, но также увидели вхождение в парламент пятилетней анти-иммиграционной партии AfD (Alternative for Germany), которая сейчас так велика, что стала официальной оппозицией страны. Если бы немецкие избиратели хотели послать сообщение, ничто не могло быть яснее.
Возможно, что к ней даже прислушались. В понедельник, 26 февраля, Меркель дала интервью немецкому телеканалу N-TV. В нем она, наконец, призналась, что в ее стране есть «запретные районы», «то есть районы, куда никто не осмеливается войти». Она продолжила:
«Есть такие районы, и нужно называть их своим именем и что-то делать с ними».
Канцлер утверждала, что она выступает за отношение к таким местам с «нулевой терпимостью», но не определила, где они находятся. Через два дня ее пресс-секретарь, Штеффен Зейберт подчеркнул, что «слова канцлера говорят сами за себя».
Хотя канцлер была немногословна, она сказала, что все это важно. В течение многих лет официальные лица Германии, как и их политические коллеги по всему континенту, яростно отрицали, что есть какие-то районы в их странах, на которые закон не распространяется. Отрицания также исходили от должностных лиц, в числе других стран, Швеции и Франции. В январе 2015 года, мэр Парижа, Энн Идальго, пригрозила подать в суд на Fox News после того, как канал сообщил, что в ее городе имеются "запретные зоны". Идальго утверждала в то время в интервью CNN, что пострадали «честь Парижа» и «образ Парижа». Это было типично необычное заявление, которое игнорировало, что, если «образу Парижа» и были нанесены в то время какие-то удары, то это было, возможно, из-за резни 12 журналистов, карикатуристов и полицейских в офисах сатирического журнала Шарли Эбдо, и убийства четырех человек в кошерном супермаркете через два дня. Такие признания, как от Меркель, в отличие от таких сокрытий, как у Идальго, достойны небольших аплодисментов.
Всего через неделю был достигнут еще один важный рубеж. На первой странице газеты New York Times от 6 марта, была помещена статья, украшенная единственными на этой странице фотографиями, которых от газеты никто не ожидал. Под заголовком «Бряцание старого оружия в Швеции» газета сообщила о недавней смерти 63-летнего мужчины в пригороде Стокгольма, Варби Гард. Как пишет газета, Даниэль Куэвас Зунига только что закончил ночную смену в качестве помощника у взрослых с ограниченными возможностями, и ехал на велосипеде домой с женой, когда, заметив круглый предмет на земле, он остановился и нагнулся. Это была ручная граната М-75; ее взрывной заряд сдетонировал, и 3000 стальных металлических шариков мгновенно убили г-на Зунигу и снесли его жену с велосипеда.
Как в газете было сказано, это был не единичный случай, а часть всплеска насилия, в частности, с применением ручных гранат, вызванного притоком иностранных банд и иностранного оружия (в основном, оставшегося после балканских войн 1990-х) в скандинавскую страну. В газете приводится ливанский проситель убежища, который ранее служил коммандос в ливанском ополчении, Паулюс Боришо, находившийся в своем магазине кебаба в момент взрыва, который убил Зунигу. Как пишет газета:
«То, что граната находилась на тротуаре возле магазина кебаба, в нескольких шагах от начальной школы, было трудно понять».
«Теперь, когда я думаю о будущем, я боюсь», - сказал он. «Я боюсь за Европу».
Как бы то ни было, газета была настолько любезна, что процитировала друга покойного г-на Зуниги, который сообщил, что он жаловался на недавние «изменения в Варби Гарде» и был «расстроен тем, что у полиции не было лучшего контроля». Опять же: как бы то ни было.
Разумеется, всплеск насилия со стороны бандитских групп в последние годы и, в частности, с применением гранат, освещался в других средствах массовой информации Швеции. Они указывали на часто смешные способы решения этой проблемы шведскими полицейскими. Например, что шведская начальница полиции, Линда Стааф, недавно пыталась отговорить банды от использования ручных гранат в Швеции, указав, что применение гранат опасно из-за того, что, когда человек выдергивает чеку, он может "подвергнуться огромной опасности". Газеты, подобные New York Times, мало интересовались проблемами, которые оказались настолько серьезными, что премьер-министр, Стефан Лёффен, даже пригрозил отправить армию в определенные шведские пригороды.
Вместо этого газеты, подобные New York Times, в последние годы проявляют тенденцию к тому же отрицанию, что и Ангела Меркель, проблем, которые массовая миграция из развивающихся стран вызвала в Европе. Они склонны хвалить «мужество» отмены нормального пограничного контроля, скрывая или игнорируя ужасные последствия импорта миллионов людей, чьи личности неизвестны. И, конечно же, как мэр Идальго в Париже, они, как правило, больше стреляли в гонцов, чем сообщали о таких новостях, отбрасывая эти истории, как «фальшивые новости», пропаганда «альт-правых» или «крайне правых».
В прошлом году, когда Дональд Трамп сделал известное упоминание о том, «что случилось прошлой ночью в Швеции», средства массовой информации знали, что он имел в виду. Они знали, что он ссылается в общем на сообщение, которое он видел накануне в новостях Fox news о все ухудшающемся положении в этой стране. Однако СМИ решили не трогать эту проблему. Вместо этого, они в основном решили посмеяться над президентом и высмеять идею о том, что в скандинавском раю возникли какие-то проблемы.
Тогда New York Times называла комментарии президента Трампа «непонятными», в то время, как большая часть остальных средств массовой информации просто притворилась, что Швеция является страной безграничного мира и Икеи, которая была сильно оклеветана президентом.
Удивление, что в течение нескольких дней, как канцлер Меркель, так и New York Times стали соглашаться признать факты, которые они и их апологеты давно считали мнимыми, можно считать прогрессом. Однако это не может быть поводом для оптимизма. Вместо того, чтобы оказаться доказательством того, что все становится лучше, они признают теперь то, что стало видимо простым европейцам, что все стало так плохо и так хорошо известно, что даже Серая Леди и Мутти Меркель больше не могут это игнорировать. Если это так, то одна мысль должна обязательно последовать: представьте, как все могло быть разрешено, если бы отрицания никогда не начались?
Дуглас Мюррей, британский автор, комментатор и аналитик по связям с общественностью, находится в Лондоне, Англия. Его последней книгой, международным бестселлером, является «Странная смерть Европы: иммиграция, идентичность, ислам».
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий