 |
| Исраэль Мейдад |
Воскресенье, 12 апреля 2015
Если Сталин был удивлен, когда Гитлер нарушил договор, представьте себе реакцию Обамы на коварство Ирана (не дай Бог):
"Сталин сделал в сторону Германии много дружественных жестов, включая ускорение поставки ей советских товаров. Он никак не прореагировал на предупреждение Черчилля о предстоящем нападении Германии на Советский Союз. Все десять дней перед вторжением нацистов, несмотря на всевозможную информацию о германской угрозе, Сталин прилагал все силы для подтверждения своей преданности Гитлеру и Германии. Я не знаю ни одного случая такого приниженного, достойного презрения поведения (именно таким оно было) государственного деятеля великой державы.
Нападение Германии шокировало Сталина и поначалу лишило его дара речи.
(Слова Молотова после объявления немцами войны были также весьма говорящими: "Разве мы заслужили это!?").
Первыми приказами Сталина Советской армии были - не отвечать вообще. Ему потребовались часы после вторжения - до полудня, прежде чем он приказал армии оказать сопротивление.
До сир пор ведутся споры о том, как он был потрясен в первые дни наступления нацистов. В конце концов он взял себя в руки. Только 3 июля 1941 года, через одиннадцать дней после немецкого вторжения, он обратился к народам Советского Союза как патриот. К этому времени некоторые немецкие войска были более, чем в ста милях внутри западной части Советского Союза и наступали на Москву.
| Перевод: +Elena Lyubchenko | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |