Маттиас Кюнтцель
Соглашение в Лозанне вызвало энтузиазм. Иран обязуется «покончить» с «ключевыми моментами» будущей ядерной сделки, федеральное правительство – снизить в течение десяти лет на две трети свои мощности обогащения урана, чтобы разбавить или вывести около 95 процентов урана или позволить мониторинг «всех видов ядерной деятельности», сделав их беспрецедентно прозрачными по интенсивности и продолжительности. [1]
Это было бы прекрасно. На самом деле, ни одного из этих ключевых пунктов нет в «совместном заявлении», в котором Иран и державы «5+1» («Большой Шестёрки») согласились, чтобы их, наконец, определить. Речь идёт о сухом коммюнике, не подписанном ни одним из участников, в котором не упоминаются какие-либо цифры или проценты по вопросу атома, что свидетельствует скорее о меньшей согласованности, а больше – о степени разногласий [2].
Кроме того, есть толкования заявлений Франции, США и в ответ – Ирана, но они очень чётко между собой расходятся. [3] В то время как мнение Ирана выражается 512 словами, так называемый информационный бюллетень Госдепартамента подчёркивает предполагаемый успех в переговорах США посредством значительно большего количества слов – 1318. В нём тщательно перечислены все «ключевые параметры», которые якобы были согласованы в Лозанне – упражнение, задачей которого не в последнюю очередь заключается в том, чтобы успокоить Иран, что важно для Конгресса США.
Правда, Тегеран практически не подтверждает детали, упомянутые в бюллетене, а, напротив, сразу же дистанцируется от американской интерпретации переговоров.
Тем не менее, американский бюллетень был освещён в большинстве СМИ, но на федеральном уровне договор с Ираном представляется как действующий, а Бараком Обамой – отмечается даже как «историческое взаимопонимание с Ираном».
Они упиваются, не беспокоясь о фактах, в том смысле, что сделан «великий и решительный шаг вперёд».
«Сегодня я могу сказать, что мы прошли до конца! И это хорошо!»– восторгался сам собой, обычно, такой сдержанный Франк-Вальтер Штайнмайер в день подписания «Соглашения в Лозанне». [4]
На самом же деле, если говорить о знаменательном «соглашении», то это – мираж, самообман, в который как таковой, он чаще всего превращается: в США наступит ежедневно растущее похмелье, которое последует за первоначальной эйфорией.
Но Штайнмайер действует так, как если бы этот беспрецедентный доселе строгий контроль является абсурдным. Правда, Тегеран вновь и с успехом этому сопротивляется. Это позволяет сделать сравнение между Женевской конвенцией в ноябре 2013 года и представленным Государственным департаментом нынешним документом.
В то время как документ от 2013 года требовал иранской «ратификации дополнительного протокола» о Договоре о нераспространении ядерного оружия, в нынешних заявлениях об этом больше речи не ведётся.
Тем не менее, это – важный момент, регулирующий дополнительный протокол, условия, при которых инспекторы МАГАТЭ выполняют свои инспекционную деятельность. Это позволяет проводить неожиданные инспекции с предварительным уведомлением от 2-х до 24-х часов, взятие проб грунта в местах, которые не были указаны государством, и производить проверку установок, занимающихся ядерными исследованиями.
Этот дополнительный «Протокол» не является никаким документом, который штрафует определённые государства, но рутинной процедурой, которая применяется к большинству стран, подписавших Договор о нераспространении ядерного оружия в течение длительного времени. 145 государств уже подписали этот протокол, и в 124 странах он в настоящее время действует. [8]
Иран является одним из немногих государств в мире, у которого, по-видимому, есть важные причины, чтобы уклоняться от расширенных правил контроля. Уже в сентябре 2003 года агентство ООН МАГАТЭ призвало Тегеран присоединиться к этому «Дополнительному соглашению». Месяц спустя, иранский режим объявил о решении присоединиться к этому «Протоколу» в так называемой «Тегеранской декларации». Тем не менее, это оказалось трюком, чтобы получить европейские уступки: «Протокол» действительно был подписан. Но он так и не вступил в силу, поскольку иранский псевдо-парламент отказался его ратифицировать. Тогдашним иранским руководителем переговоров, который затеял этот зигзагообразный курс переговоров, был назван Хасан Роухани, сегодняшний президент Ирана [9]
Десять лет спустя, спрос на «ратификацию» «Дополнительного протокола» снова возрос, согласно списку пожеланий «Большой Шестёрки», и он стал составной частью окончательного ядерного соглашения. [10]
В начале марта 2015 года Барак Обама сделал вывод, что заключение ядерной сделки зависит от того, примут ли иранцы «тот или иной тип мониторинга, ... по крайней мере, пока ещё никто не согласился». [11] В противном случае, они могли бы покинуть стол переговоров. Но иранский режим был непреклонен.
В конце марта 2015 года оказалось, что требование директора МАГАТЭ Юкия Амано позволить необъявленные инспекции, было резко отклонено. Этим требованием, по словам представителя Тегерана, Амано поставил бы под угрозу успех переговоров по ядерной проблеме. [12]
И как же великие державы «Шестёрки», которые сегодня могли похвастаться тем, что предложили Ирану наиболее эффективный режим проверки, которого не было никогда прежде, прореагировали на это? Они забрали назад своё требование о ратификации «Дополнительного Протокола в полной тишине. [13].
На сегодняшний день, само это решение об исключении этого элементарного, но такого важного, пункта было «замято», пойдя навстречу иранскому режиму. Как пишет в своём информационном бюллетене Государственный департамент: – «Иран согласился принять условия «Дополнительного протокола» МАГАТЭ без учёта разницы между словами «применить» и «ратифицировать». Именно в этом и заключается эта разница.
Только ратификация делает это «Соглашение» связанным, обязывая Иран его выполнять в определённый период, хотя его действие всегда может быть отменено. – «Иран будет соблюдать «Дополнительный протокол» на добровольной и временной основе», – читаем мы последовательно в «краеугольных» объяснениях Ирана [14] «Временное» означает:
Тем не менее, не нужно устраняться также инспекторам МАГАТЭ, раз Иран хочет бомбу. Северная Корея, например, смогла временно обмануть инспекторов и мировую общественность о своих намерениях. Незадолго до испытания первой северокорейской ядерной бомбы они были удалены из испытательных станций и страны. Впрочем, так происходит везде: как только правительство говорит, – «Уезжайте!», инспекторы должны упаковывать свои вещи. Тем не менее, ратификация «Протокола» это – мера по укреплению доверия, ни больше, ни меньше.
Но если даже пять вето Совета Безопасности плюс Германии, не способны обеспечить обычную стандартную систему контроля, которая в мире является обязательной, то все другие соглашения с Ираном не имеют никакой ценности.
В этом режиме, в конечном итоге, безопасность может обеспечить только снос ядерной инфраструктуры, поддающейся проверке. Но планируется всё наоборот. Об этом свидетельствуют главные условия соглашения на период после истечения десяти лет.
В связи с этим, Барак Обама случайно проговорился, когда он заявил в интервью:
«Время прорыва» означает время, необходимое Ирану для создания бомбы. Это составит целый год в течение первых десяти лет после заключения ядерной сделки. И тогда наступит «почти нуль»?
«Мягкое» хранилище для бомбы
При долгосрочном соглашении речь идёт о конечной цели, о развитии его направления. Мы говорим о поэтапном отказе от ядерного оружия. Здесь правительство ФРГ задало тон: в период от 2011 по2022 годы – должны закрыться все ядерные установки.
Краеугольные пункты лозаннского договора дают также такое ощущение: они прокладывают иранской ядерной державе более отсроченный путь.
Даже тогда, если мы интерпретируем требования соглашения в оптимальном для Запада виде, они дают режиму мулл, после переходного периода в 10 лет, разрешение на получение низкообогащённого урана в любом количестве с помощью усовершенствованных центрифуг и время, необходимое для создания бомбы, гораздо меньшее, чем год.
Лишь через 15 лет, муллам разрешено строить следующие реакторы для плутония и производить необходимую для этого тяжёлую воду в любом объёме. Они смогут строить новые установки по обогащению урана, используя для этого «Бункер Фордо», и обогащать уран до сколь угодно высокого уровня.
Но удивительнее всего тот факт, что Ирану тогда разрешается производить всё сырьё для ядерных бомб с письменного благословения мирового сообщества. Потому что краеугольные пункты, опубликованные Госдепартаментом, не только не запрещают, но подробно регламентируют дату, с которой должен быть прекращён запрет.
Это, как если бы пресловутому пироману-поджигателю в качестве награды за его временную сдержанность был бы обещан грузовик с бензиновыми канистрами и спичками.
Судя по этой конечной цели, согласно «Коммюнике» Госдепа, ни одна центрифуга Ирана не будет уничтожена. Муллы, конечно, молятся, чтобы они смогли снова начать работать, самое позднее, в 2025 году, и на прежнем уровне.
Согласно этой конечной цели, остаются все центры, связанные с ядерной областью, и нет никакой необходимости в воде в эксплуатацию гражданской ядерной программы: в Натанзе и Исфахане, Араке и Фордо.
В соответствии с этой конечной целью, ядерные исследования и разработки продолжаются и расширяются в течение первых десяти лет. Тегерану не только будет позволено разработать ещё более мощные центрифуги. Но предприятие «Фордо», крепость, построенная тайно и незаконно под горным массивом, было преобразовано в сотрудничестве с некоторыми из стран «5 плюс 1», в высокоразвитый исследовательский центр ядерной физики. Будет ли «Siemens» также принимать участие в этом?
Но также должен быть модернизирован реактор на тяжёлой воде в Араке, при этом его эффективность повышается, а производство плутония уменьшается. Эта модернизация должна – согласно иранской трактовке основных пунктов «Соглашения», – производиться как международный проект под руководством Ирана, причём в этом случае не идёт никакой речи о партнёре кооперации из группы «Большая Шестёрка». Возможно, они скорее думают о Северной Корее, которая знакома с технологией производства плутония.
Удивительно, что «Большая Шестёрка», в принципе, разделяет это мнение. Как, например, помочь работе по ядерному синтезу при создании водородной бомбы. Это единодушие, в частности, выражено в следующем абзаце бюллетеня Государственного департамента:
Государственный департамент характеризует создание этого канала поставок как «дополнительную меру прозрачности». На самом же деле, здесь хорошо известная корыстная преступная деятельность иранского режима, особенно в отношении товаров двойного назначения, легализующихся позже.
В то время как вызывает озабоченность право на вето членов Совета Безопасности ООН, чтобы притормозить или остановить ядерную программу тоталитарного режима, этот рычаг должен быть теперь, очевидно, переключён: чем больше в Иран попадает военных товаров двойного назначения на канал поставок, тем выше должна быть их «прозрачность»!
Мы видим: Даже тогда, когда иранский режим проглатывает все требования американской стороны, не может быть и речи о соглашении, «которое исключает иранский путь к ядерному оружию», – считает министр иностранных дел Германии. Всё обстоит как раз наоборот: «прорыв в Лозанне», который лишь делает вид, будто остановит ядерный проект Ирана, а на самом деле прокладывает путь для него.
У исламистов есть время
Краеугольные пункты «Соглашения» в Лозанне делают ясно показывает, что исламизм отличается от Запада и что его трудно победить. Прежде всего, существует другое понимание времени.
Для исламистов краткосрочные успехи не важны. Они преследуют долгосрочную стратегию. Если их мельницы также медленно мелют, то цель преодоления этого остаётся на протяжении многих поколений. Так и лидер ХАМАСа в начале этого тысячелетия, после основания ХАМАСа, исходил из их цели – искоренения Израиля в 2027 – 40 годах.
В отличие от этого, западная политика ориентирована на конец избирательного периода. Можно, конечно, надеяться, что власть предержащие в Тегеране вознаградят всех тех, кто сейчас обмениваются соответствующими любезностями с Западом. Не должно так случиться, чтобы просто не повезло.
Но Запад уступает Тегерану игру в шахматы и пытается вместо этого играть в кости. Таким образом, все тактические и стратегические заявления иранского революционного лидера, сопровождающие последние ядерные переговоры, игнорируются или преуменьшаются. Правда, иранский режим не делает из своих долгосрочных и краткосрочных целей никакой тайны, но Запад не желает слышать об этом.
Вместо этого, доминируют принятие желаемого за действительное, самообман и невежество. Последние несколько дней принесли доказательства этого: были чистые розовые мечты – надежда на чудо, – которые могли бы заставить думать, будто бюллетень Государственного департамента отражает волю Тегерана. К этому привело почти невежество. Можно возлагать свои желания на Тегеран, но по сути то, что говорят тамошние властители, на самом деле, неправда.
Таким образом, появляются сообщения о всё новых спорных вопросах: позавчера министр иностранных дел Ирана заявил, что после заключения договора, они хотят ввести в эксплуатацию самые современные урановые центрифуги, исключённые в соответствии с американским бюллетенем. Вчера президент Ирана Роухани подчеркнул, что это соглашение будет подписано только в том случае, если все санкции будут в тот же день отменены – озабоченность, противоречащая документу США [5]. И в настоящее время, считает Али Хаменеи, Верховный лидер Иранской Революции, публикация этого бюллетеня вовсе не является доказательством «дьявольских» намерений Соединённых Штатов. [6]
Но давайте рассмотрим некоторые из ключевых параметров, о которых якобы договорились Иран и пять стран, наложивших вето в Совете Безопасности, а также Германия. Я исхожу при последующем рассмотрении из того, что, в лучшем случае, Тегеран, приручённый, как золотистый (сирийский) хомячок, который подписывает пункт за пунктом параметры, предложенные Государственным департаментом.
Тегеран отказывается даже от обычных проверок
Это правда, что соглашение, как его излагает Государственный департамент, временно отложит границы иранской ядерной программы, что помешает быстрому ядерному вооружению. Но верно также и то, что муллы до сих пор оказывались истинными чемпионами мира по трюкам и обману.
Но давайте рассмотрим некоторые из ключевых параметров, о которых якобы договорились Иран и пять стран, наложивших вето в Совете Безопасности, а также Германия. Я исхожу при последующем рассмотрении из того, что, в лучшем случае, Тегеран, приручённый, как золотистый (сирийский) хомячок, который подписывает пункт за пунктом параметры, предложенные Государственным департаментом.
Тегеран отказывается даже от обычных проверок
Это правда, что соглашение, как его излагает Государственный департамент, временно отложит границы иранской ядерной программы, что помешает быстрому ядерному вооружению. Но верно также и то, что муллы до сих пор оказывались истинными чемпионами мира по трюкам и обману.
«Поэтому мы могли бы и можем принять лишь соглашение», – резонно отметил министр иностранных дел Германии, – «не предполагающее никакой уверенности в отношении Ирана, но зато обеспечивающее то, «что будет полнее и сильнее контроля, бывшего когда-либо прежде. ... В том числе, и внезапных проверок всех установок». [7].
Но Штайнмайер действует так, как если бы этот беспрецедентный доселе строгий контроль является абсурдным. Правда, Тегеран вновь и с успехом этому сопротивляется. Это позволяет сделать сравнение между Женевской конвенцией в ноябре 2013 года и представленным Государственным департаментом нынешним документом.
В то время как документ от 2013 года требовал иранской «ратификации дополнительного протокола» о Договоре о нераспространении ядерного оружия, в нынешних заявлениях об этом больше речи не ведётся.
Тем не менее, это – важный момент, регулирующий дополнительный протокол, условия, при которых инспекторы МАГАТЭ выполняют свои инспекционную деятельность. Это позволяет проводить неожиданные инспекции с предварительным уведомлением от 2-х до 24-х часов, взятие проб грунта в местах, которые не были указаны государством, и производить проверку установок, занимающихся ядерными исследованиями.
Этот дополнительный «Протокол» не является никаким документом, который штрафует определённые государства, но рутинной процедурой, которая применяется к большинству стран, подписавших Договор о нераспространении ядерного оружия в течение длительного времени. 145 государств уже подписали этот протокол, и в 124 странах он в настоящее время действует. [8]
Иран является одним из немногих государств в мире, у которого, по-видимому, есть важные причины, чтобы уклоняться от расширенных правил контроля. Уже в сентябре 2003 года агентство ООН МАГАТЭ призвало Тегеран присоединиться к этому «Дополнительному соглашению». Месяц спустя, иранский режим объявил о решении присоединиться к этому «Протоколу» в так называемой «Тегеранской декларации». Тем не менее, это оказалось трюком, чтобы получить европейские уступки: «Протокол» действительно был подписан. Но он так и не вступил в силу, поскольку иранский псевдо-парламент отказался его ратифицировать. Тогдашним иранским руководителем переговоров, который затеял этот зигзагообразный курс переговоров, был назван Хасан Роухани, сегодняшний президент Ирана [9]
Десять лет спустя, спрос на «ратификацию» «Дополнительного протокола» снова возрос, согласно списку пожеланий «Большой Шестёрки», и он стал составной частью окончательного ядерного соглашения. [10]
В начале марта 2015 года Барак Обама сделал вывод, что заключение ядерной сделки зависит от того, примут ли иранцы «тот или иной тип мониторинга, ... по крайней мере, пока ещё никто не согласился». [11] В противном случае, они могли бы покинуть стол переговоров. Но иранский режим был непреклонен.
В конце марта 2015 года оказалось, что требование директора МАГАТЭ Юкия Амано позволить необъявленные инспекции, было резко отклонено. Этим требованием, по словам представителя Тегерана, Амано поставил бы под угрозу успех переговоров по ядерной проблеме. [12]
И как же великие державы «Шестёрки», которые сегодня могли похвастаться тем, что предложили Ирану наиболее эффективный режим проверки, которого не было никогда прежде, прореагировали на это? Они забрали назад своё требование о ратификации «Дополнительного Протокола в полной тишине. [13].
На сегодняшний день, само это решение об исключении этого элементарного, но такого важного, пункта было «замято», пойдя навстречу иранскому режиму. Как пишет в своём информационном бюллетене Государственный департамент: – «Иран согласился принять условия «Дополнительного протокола» МАГАТЭ без учёта разницы между словами «применить» и «ратифицировать». Именно в этом и заключается эта разница.
Только ратификация делает это «Соглашение» связанным, обязывая Иран его выполнять в определённый период, хотя его действие всегда может быть отменено. – «Иран будет соблюдать «Дополнительный протокол» на добровольной и временной основе», – читаем мы последовательно в «краеугольных» объяснениях Ирана [14] «Временное» означает:
«Иранский Режим решает сам, когда обмануть мировую общественность. Когда-нибудь в будущем, обещает иранский документ, без указания какого-либо периода, можно его уже ратифицировать».Степень связанной с этим катастрофы невольно обнаружилась в интервью президента США Барака Обамы. На вопрос хвастливого журналиста «Нью-Йорк Таймс» Тома Фридмана, везде ли смогут инспекторы МАГАТЭ проверять в Иране, он ответил:
– «В тех местах, где мы подозреваем. Конечно, должен быть сделан запрос. Иран может не согласиться. Но мы постарались разработать механизм, который применяется в случае конфликта, не в качестве последнего действенного вето против Ирана. Вместо этого, приводится в действие международный механизм, с помощью которого даётся справедливая оценка, должен ли быть выполнен осмотр. Если участники решили, что это именно тот случай, то принимается решение о проверке, а не заявление Ирана». [15]Конечно, Тегеран всё ещё может в течение этого арбитража прикрыть свои нарушения. Помимо того, что ни у Обамы в Белом доме, ни в офисе Федерального канцлера Германии, должно быть, нет ни одного человека, который считает, что это позволит такими способами предотвратить нарушения и обманы.
Тем не менее, не нужно устраняться также инспекторам МАГАТЭ, раз Иран хочет бомбу. Северная Корея, например, смогла временно обмануть инспекторов и мировую общественность о своих намерениях. Незадолго до испытания первой северокорейской ядерной бомбы они были удалены из испытательных станций и страны. Впрочем, так происходит везде: как только правительство говорит, – «Уезжайте!», инспекторы должны упаковывать свои вещи. Тем не менее, ратификация «Протокола» это – мера по укреплению доверия, ни больше, ни меньше.
Но если даже пять вето Совета Безопасности плюс Германии, не способны обеспечить обычную стандартную систему контроля, которая в мире является обязательной, то все другие соглашения с Ираном не имеют никакой ценности.
В этом режиме, в конечном итоге, безопасность может обеспечить только снос ядерной инфраструктуры, поддающейся проверке. Но планируется всё наоборот. Об этом свидетельствуют главные условия соглашения на период после истечения десяти лет.
В связи с этим, Барак Обама случайно проговорился, когда он заявил в интервью:
«Через 13, 14, 15 лет, они [иранцы] усовершенствуют центрифуги, которые очень быстро обогащают уран. В этих условиях, секционное «время прорыва» сжалось бы почти до нуля». [16]
«Время прорыва» означает время, необходимое Ирану для создания бомбы. Это составит целый год в течение первых десяти лет после заключения ядерной сделки. И тогда наступит «почти нуль»?
«Мягкое» хранилище для бомбы
При долгосрочном соглашении речь идёт о конечной цели, о развитии его направления. Мы говорим о поэтапном отказе от ядерного оружия. Здесь правительство ФРГ задало тон: в период от 2011 по2022 годы – должны закрыться все ядерные установки.
Краеугольные пункты лозаннского договора дают также такое ощущение: они прокладывают иранской ядерной державе более отсроченный путь.
Даже тогда, если мы интерпретируем требования соглашения в оптимальном для Запада виде, они дают режиму мулл, после переходного периода в 10 лет, разрешение на получение низкообогащённого урана в любом количестве с помощью усовершенствованных центрифуг и время, необходимое для создания бомбы, гораздо меньшее, чем год.
Лишь через 15 лет, муллам разрешено строить следующие реакторы для плутония и производить необходимую для этого тяжёлую воду в любом объёме. Они смогут строить новые установки по обогащению урана, используя для этого «Бункер Фордо», и обогащать уран до сколь угодно высокого уровня.
Но удивительнее всего тот факт, что Ирану тогда разрешается производить всё сырьё для ядерных бомб с письменного благословения мирового сообщества. Потому что краеугольные пункты, опубликованные Госдепартаментом, не только не запрещают, но подробно регламентируют дату, с которой должен быть прекращён запрет.
Это, как если бы пресловутому пироману-поджигателю в качестве награды за его временную сдержанность был бы обещан грузовик с бензиновыми канистрами и спичками.
Судя по этой конечной цели, согласно «Коммюнике» Госдепа, ни одна центрифуга Ирана не будет уничтожена. Муллы, конечно, молятся, чтобы они смогли снова начать работать, самое позднее, в 2025 году, и на прежнем уровне.
Согласно этой конечной цели, остаются все центры, связанные с ядерной областью, и нет никакой необходимости в воде в эксплуатацию гражданской ядерной программы: в Натанзе и Исфахане, Араке и Фордо.
В соответствии с этой конечной целью, ядерные исследования и разработки продолжаются и расширяются в течение первых десяти лет. Тегерану не только будет позволено разработать ещё более мощные центрифуги. Но предприятие «Фордо», крепость, построенная тайно и незаконно под горным массивом, было преобразовано в сотрудничестве с некоторыми из стран «5 плюс 1», в высокоразвитый исследовательский центр ядерной физики. Будет ли «Siemens» также принимать участие в этом?
Но также должен быть модернизирован реактор на тяжёлой воде в Араке, при этом его эффективность повышается, а производство плутония уменьшается. Эта модернизация должна – согласно иранской трактовке основных пунктов «Соглашения», – производиться как международный проект под руководством Ирана, причём в этом случае не идёт никакой речи о партнёре кооперации из группы «Большая Шестёрка». Возможно, они скорее думают о Северной Корее, которая знакома с технологией производства плутония.
«Международное ядерное сотрудничество с Исламской Республикой Иран, в том числе с членами «Большой Шестёрки», говорится далее в иранском документе, «осуществляется и совершенствуется в области строительства атомных электростанций, исследовательских реакторов, ядерного синтеза, производства изотопов длительного действия... и т.д.».
Удивительно, что «Большая Шестёрка», в принципе, разделяет это мнение. Как, например, помочь работе по ядерному синтезу при создании водородной бомбы. Это единодушие, в частности, выражено в следующем абзаце бюллетеня Государственного департамента:
«Создаётся специальный канал для поставки оборудования для ядерной программы Ирана, чтобы покупать, продавать или передавать определённые материалы и технологии, связанные с ядерной продукцией двойного назначения и периодически контролировать и утверждать соответствующие материалы и технологии». [17]
Государственный департамент характеризует создание этого канала поставок как «дополнительную меру прозрачности». На самом же деле, здесь хорошо известная корыстная преступная деятельность иранского режима, особенно в отношении товаров двойного назначения, легализующихся позже.
В то время как вызывает озабоченность право на вето членов Совета Безопасности ООН, чтобы притормозить или остановить ядерную программу тоталитарного режима, этот рычаг должен быть теперь, очевидно, переключён: чем больше в Иран попадает военных товаров двойного назначения на канал поставок, тем выше должна быть их «прозрачность»!
Мы видим: Даже тогда, когда иранский режим проглатывает все требования американской стороны, не может быть и речи о соглашении, «которое исключает иранский путь к ядерному оружию», – считает министр иностранных дел Германии. Всё обстоит как раз наоборот: «прорыв в Лозанне», который лишь делает вид, будто остановит ядерный проект Ирана, а на самом деле прокладывает путь для него.
У исламистов есть время
Краеугольные пункты «Соглашения» в Лозанне делают ясно показывает, что исламизм отличается от Запада и что его трудно победить. Прежде всего, существует другое понимание времени.
Для исламистов краткосрочные успехи не важны. Они преследуют долгосрочную стратегию. Если их мельницы также медленно мелют, то цель преодоления этого остаётся на протяжении многих поколений. Так и лидер ХАМАСа в начале этого тысячелетия, после основания ХАМАСа, исходил из их цели – искоренения Израиля в 2027 – 40 годах.
В отличие от этого, западная политика ориентирована на конец избирательного периода. Можно, конечно, надеяться, что власть предержащие в Тегеране вознаградят всех тех, кто сейчас обмениваются соответствующими любезностями с Западом. Не должно так случиться, чтобы просто не повезло.
– «Я всегда понимаю», – объяснил Обама в интервью New York Times, – «что Иран не получит ядерное оружие до тех пор, пока я нахожусь в офисе». [18]
Поразительное заявление, в котором «не только набат тревоги», – как пишет Ари Шавит в газете Haaretz:
«Это звон тысяч» [19] Обама оставит свой пост через 21 месяц, 20 января 2017 года.Во-вторых, существует тщательность, с которой необходимо исламистские революционеры анализируют сильные и слабые стороны своих оппонентов, чтобы расколоть своих противников, раздражить, обмануть; подготовить для них, по мере надобности, сильнейший ход на шахматной доске глобального конфликта.
Но Запад уступает Тегерану игру в шахматы и пытается вместо этого играть в кости. Таким образом, все тактические и стратегические заявления иранского революционного лидера, сопровождающие последние ядерные переговоры, игнорируются или преуменьшаются. Правда, иранский режим не делает из своих долгосрочных и краткосрочных целей никакой тайны, но Запад не желает слышать об этом.
Вместо этого, доминируют принятие желаемого за действительное, самообман и невежество. Последние несколько дней принесли доказательства этого: были чистые розовые мечты – надежда на чудо, – которые могли бы заставить думать, будто бюллетень Государственного департамента отражает волю Тегерана. К этому привело почти невежество. Можно возлагать свои желания на Тегеран, но по сути то, что говорят тамошние властители, на самом деле, неправда.
Шумиха о «прорыве в Лозанне» должна была заглушить слабость переговорной позиции держав «5+1» и их отступление перед лицом мулл. Признание того, что с людьми Хаменеи соглашение не может быть достигнуто, это ещё один знак. Вместо того чтобы быть обманутым, обдуренным и облефованным, – такая цель – (само) обман, кажется, оправдывает средства.
В то же время есть те, которые успешно распространили впечатление «прорыва», создали импульс, который мог бы быть достаточным ещё для одних ядерных переговоров – а также отложить согласованную дату 30 июня.
Правда, это было бы плохо, но, между тем, уже мощно работает известие о «сделке с Ираном». Например, Турция и Иран договорились лишь спустя «несколько дней после прорыва в споре вокруг ядерной программы Ирана», – как сообщает FAZ (Frankfurter Allgemeine Zeitung) – « о ряде торговых соглашений объемом $ 30 млрд больше, чем в два раза, чем намечалось». [20]
Но ещё хуже было бы соглашение по основополагающим пунктам в Лозанне. Ибо в одном из них, в противном случае, есть такое сухое «совместное заявление» «Соглашения» в Лозанне, не оставляющее никаких сомнений: – «Если Ирану навязать наложенные на него «ключевые обязательства», то все «ядерные санкции» со стороны ЕС и США «одновременно» закончатся, как и все предыдущие резолюции Совета Безопасности ООН, которые потеряют свою силу.
Однако, хотя иранские уступки снова могут быть отменены в любое время распоряжением революционного лидера, они не действительны для многосторонне структурированной системы санкций. И Федеральному правительству это известно.
[1] Первое соглашение по поводу ядерных переговоров с целью: http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Artikel/2015/04/2015-04-02-atom-einigung.html.
[2] Полный текст международного заявления по поводу иранской ядерной сделки: http://eeas.europa.eu/statements-eeas/2015/150402_03_en.htm.
[3] Бюллетень Государственного департамента США: http://www.timesofisrael.com/full-text-of-iran-nuke-deal-parameters-as-set-out-by-state-department/
Иранский документ находится здесь: http://iranmatters.belfercenter.org/blog/translation-iranian-factsheet-nuclear-negotiations.
Французский текст ещё не опубликован.
[4] Министр иностранных дел Штайнмайер о «Соглашении» в Лозанне: http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Infoservice/Presse/Meldungen/2015/150402%20BM%20Lausanne.html.
[5] Иран хочет подписать ядерное соглашение, только если все санкции будут отменены, завил Роухани, Jerusalem Post, 9 апреля 2015 г.: http://www.jpost.com/Middle-East/Iran-will-sign-nuclear-deal-only-if-all-sanctions-lifted-Rouhani-says-396641.
[6] Хаменеи: – «Бюллетень США по иранской ядерной сделке показывает бесовские «американские намерения»: http://www.jpost.com/Middle-East/Khamenei-US-fact-sheet-on-Iran-nuclear-deal-shows-devlish-American-intentions-396656 ,
[7] Франк-Вальтер Штайнмайер: – «Более комплексный контроль, чем когда-либо прежде»: FAZ, 4 апреля 2015th
[8] http://www.iaea.org/safeguards/documents/AP_status_list.pdf
[9] Маттиас Küntzel, «Немцы и Иран», Берлин 2009, стр. 255.
[10] «Ратификация и осуществление дополнительного контроля, в соответствии с ролью Президента и Меджлиса [иранского парламента]», – говорит «Женевская декларация» под заголовком «Элементы заключительного этапа комплексного решения»: http://www.matthiaskuentzel.de/contents/der-kniefall-von-genf.
[11] Агентство Франс Пресс: – «США хотят уйти, если удостоверенное Ираном ядерное соглашение не будет достигнуто»: http://www.globalpost.com/article/6411792/2015/03/08/us-will-walk-away-if-verifiable-iran-nuclear-deal-not-reached ,
[12] Амир Вахдат, – «Иран настаивает, чтобы не было досрочных инспекций ядерных объектов», 24 марта 2015 г.: http://www.huffingtonpost.com/2015/03/24/iran-no-un-nuclear-inspec_n_6935818.html?utm_hp_ref=world&ir=WorldPost
[13] «Договорились с Ираном о самых надёжных и навязчивых проверках и прозрачности режима, бывшего когда-либо на переговорах о любой ядерной программе» – провозгласил Барак Обама 2 апреля 2015 года. Смотрите эту страницу.
[14] http://iranmatters.belfercenter.org/blog/translation-iranian-factsheet-nuclear-negotiations.
[15] Томас Л. Фридман, «Доктрина Обамы и Иран»: Нью-Йорк Таймс, 5 апреля, 2015 года
[16] Майкл Р. Гордон и Дэвид Сангер, «Детали Иранской сделки всё ещё в движении, Белый дом предпринимает усилие по продажам»: Нью-Йорк Таймс, 7 апреля 2015 года
[17] «Специальный канал периодических поставок для иранской ядерной программы будет создан для мониторинга и утверждения, поставок, продажи или передачи Ирану определённых материалов, связанных с ядерной технологией, и материалов двойного назначения - как дополнительная мера прозрачности».
[18] «Мне стало очень ясно, что Иран не получит ядерного оружия в мою каденцию».
[19] Ари Шавит, «Не в каденцию Обамы»: Haaretz, 9 апреля 2015 г.: http://www.haaretz.com/opinion/.premium-1.651084.
[20] «Турция и Иран хотят увеличить товарооборот»: Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ), 8 апреля 2015 год
Поделиться с друзьями:
В то же время есть те, которые успешно распространили впечатление «прорыва», создали импульс, который мог бы быть достаточным ещё для одних ядерных переговоров – а также отложить согласованную дату 30 июня.
Правда, это было бы плохо, но, между тем, уже мощно работает известие о «сделке с Ираном». Например, Турция и Иран договорились лишь спустя «несколько дней после прорыва в споре вокруг ядерной программы Ирана», – как сообщает FAZ (Frankfurter Allgemeine Zeitung) – « о ряде торговых соглашений объемом $ 30 млрд больше, чем в два раза, чем намечалось». [20]
Но ещё хуже было бы соглашение по основополагающим пунктам в Лозанне. Ибо в одном из них, в противном случае, есть такое сухое «совместное заявление» «Соглашения» в Лозанне, не оставляющее никаких сомнений: – «Если Ирану навязать наложенные на него «ключевые обязательства», то все «ядерные санкции» со стороны ЕС и США «одновременно» закончатся, как и все предыдущие резолюции Совета Безопасности ООН, которые потеряют свою силу.
Однако, хотя иранские уступки снова могут быть отменены в любое время распоряжением революционного лидера, они не действительны для многосторонне структурированной системы санкций. И Федеральному правительству это известно.
[1] Первое соглашение по поводу ядерных переговоров с целью: http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Artikel/2015/04/2015-04-02-atom-einigung.html.
[2] Полный текст международного заявления по поводу иранской ядерной сделки: http://eeas.europa.eu/statements-eeas/2015/150402_03_en.htm.
[3] Бюллетень Государственного департамента США: http://www.timesofisrael.com/full-text-of-iran-nuke-deal-parameters-as-set-out-by-state-department/
Иранский документ находится здесь: http://iranmatters.belfercenter.org/blog/translation-iranian-factsheet-nuclear-negotiations.
Французский текст ещё не опубликован.
[4] Министр иностранных дел Штайнмайер о «Соглашении» в Лозанне: http://www.auswaertiges-amt.de/DE/Infoservice/Presse/Meldungen/2015/150402%20BM%20Lausanne.html.
[5] Иран хочет подписать ядерное соглашение, только если все санкции будут отменены, завил Роухани, Jerusalem Post, 9 апреля 2015 г.: http://www.jpost.com/Middle-East/Iran-will-sign-nuclear-deal-only-if-all-sanctions-lifted-Rouhani-says-396641.
[6] Хаменеи: – «Бюллетень США по иранской ядерной сделке показывает бесовские «американские намерения»: http://www.jpost.com/Middle-East/Khamenei-US-fact-sheet-on-Iran-nuclear-deal-shows-devlish-American-intentions-396656 ,
[7] Франк-Вальтер Штайнмайер: – «Более комплексный контроль, чем когда-либо прежде»: FAZ, 4 апреля 2015th
[8] http://www.iaea.org/safeguards/documents/AP_status_list.pdf
[9] Маттиас Küntzel, «Немцы и Иран», Берлин 2009, стр. 255.
[10] «Ратификация и осуществление дополнительного контроля, в соответствии с ролью Президента и Меджлиса [иранского парламента]», – говорит «Женевская декларация» под заголовком «Элементы заключительного этапа комплексного решения»: http://www.matthiaskuentzel.de/contents/der-kniefall-von-genf.
[11] Агентство Франс Пресс: – «США хотят уйти, если удостоверенное Ираном ядерное соглашение не будет достигнуто»: http://www.globalpost.com/article/6411792/2015/03/08/us-will-walk-away-if-verifiable-iran-nuclear-deal-not-reached ,
[12] Амир Вахдат, – «Иран настаивает, чтобы не было досрочных инспекций ядерных объектов», 24 марта 2015 г.: http://www.huffingtonpost.com/2015/03/24/iran-no-un-nuclear-inspec_n_6935818.html?utm_hp_ref=world&ir=WorldPost
[13] «Договорились с Ираном о самых надёжных и навязчивых проверках и прозрачности режима, бывшего когда-либо на переговорах о любой ядерной программе» – провозгласил Барак Обама 2 апреля 2015 года. Смотрите эту страницу.
[14] http://iranmatters.belfercenter.org/blog/translation-iranian-factsheet-nuclear-negotiations.
[15] Томас Л. Фридман, «Доктрина Обамы и Иран»: Нью-Йорк Таймс, 5 апреля, 2015 года
[16] Майкл Р. Гордон и Дэвид Сангер, «Детали Иранской сделки всё ещё в движении, Белый дом предпринимает усилие по продажам»: Нью-Йорк Таймс, 7 апреля 2015 года
[17] «Специальный канал периодических поставок для иранской ядерной программы будет создан для мониторинга и утверждения, поставок, продажи или передачи Ирану определённых материалов, связанных с ядерной технологией, и материалов двойного назначения - как дополнительная мера прозрачности».
[18] «Мне стало очень ясно, что Иран не получит ядерного оружия в мою каденцию».
[19] Ари Шавит, «Не в каденцию Обамы»: Haaretz, 9 апреля 2015 г.: http://www.haaretz.com/opinion/.premium-1.651084.
[20] «Турция и Иран хотят увеличить товарооборот»: Frankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ), 8 апреля 2015 год
| Перевод: +Игорь Файвушович | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |