Путин, Горбачев и два взгляда на величие России

Кремль вернулся к методам и целям, основанным на завоевании, страхе и жестокости.

ГИДЕОН РАХМАН, 6 августа 2022 г.

Дональд Трамп пообещал сделать Америку снова великой. Любимый лозунг Си Цзиньпина рекламирует «великое омоложение» китайского народа.

Владимир Путин движим таким же отчаянным желанием восстановить величие России. Но по каким признакам можно определить великую страну?

У Путина и умершего на прошлой неделе Михаила Горбачева были разные представления об этом. Для Путина национальное величие определяется территорией, военной мощью и способностью запугать или покорить своих соседей. Российский лидер считает, что его страна имеет право на то, чтобы быть одной из великих держав мира. Он считает, что Россию «ограбили», когда Украина стала независимой, и ключом к восстановлению национальной мощи и величия является возвращение утраченных территорий. Трагическое решение вторгнуться в Украину стало кульминацией этой навязчивой идеи.

Для Горбачева национальное величие определялось больше достоинством простых граждан. В интервью 2001 года, историку Даниэлю Ергину, он указал на неспособность Советского Союза обеспечить своих граждан даже предметами первой необходимости:

«Представьте себе страну, которая летает в космос, запускает спутники, создает такую ​​систему защиты». . . [Но] нет ни зубной пасты, ни мыльного порошка, ни предметов первой необходимости. Было невероятно и унизительно работать в таком правительстве».

Тот факт, что простым россиянам больше не приходится мириться с такими лишениями, во многом обязан экономическим реформам Горбачева, какими бы нерешительными они ни были. Об этом должны помнить те, кто обвиняет его в разрушении работающей советской экономики. Представления бывшего советского лидера о человеческом достоинстве распространялись и на свободу слова.

«Невероятно и унизительно» было и то, что при советской системе образованным людям приходилось жить в мире официальной лжи, лозунгов и цензуры. Горбачев изменил это, освободив прессу и творческие индустрии, освободив диссидентов и позволив возобновить надлежащие исторические исследования.

Путин решил вернуть Россию к репрессиям в советском стиле — он подавил последние независимые СМИ, посадил в тюрьмы оппозицию и объявил уголовным преступлением признание того, что Россия находится в состоянии войны.

Важно отметить, что представление Горбачева о человеческом достоинстве распространилось и за пределы России. Самое важное и принципиальное решение, которое он когда-либо принимал, заключалось в том, чтобы не посылать советские танки в Польшу, Венгрию или Восточную Германию в 1989 году, когда расцветало демократическое движение. На короткое время российский лидер стал международным символом политической свободы.

Когда Горбачев посетил Восточный Берлин в октябре 1989 года, за месяц до падения Берлинской стены, толпы скандировали «Горби, помоги нам».

Когда в мае он посетил Пекин, протестующие студенты на площади Тяньаньмэнь приветствовали его как героя — лидера, который показал, что автократии могут реформироваться и не должны убивать демонстрантов на улицах. Эта мечта закончилась резней на площади Тяньаньмэнь месяц спустя. Правда, ответы Горбачева не всегда были благородными и ненасильственными. В странах Балтии его с горечью помнят за то, что в 1991 году, он ненадолго выпустил советские войска в неудавшейся попытке подавить их движение к независимости. Но, как первыми укажут путинисты, Горбачеву не хватило безжалостности, чтобы продолжать сражаться и убивать, пока власть Москвы не будет восстановлена.

Путин полон решимости не повторять эту «ошибку», и в результате Украина заплатила ужасную человеческую цену. Когда станет известна реальная картина того, что произошло во время российской осады Мариуполя, она может раскрыть военное преступление исторического масштаба — многие тысячи мирных жителей были убиты и похоронены в братских могилах.

Для Путина такие массовые убийства, как в Мариуполе, — это мелочь по сравнению с его исторической миссией по восстановлению величия России. Его первоначальные ожидания победы над Украиной в течение нескольких дней не оправдались. Но он отмахнулся от этого, сравнив себя с Петром Великим, чья Великая Северная война длилась более 20 лет, прежде чем была окончательно одержана победа.

Это показательное сравнение.

Петр Великий был деспотом, отличавшимся абсолютным равнодушием к человеческим жертвам. Многие тысячи людей погибли при строительстве его новой столицы, Санкт-Петербурга. Петр также ввел обязательную воинскую повинность, чтобы подпитывать свои войны. Это шаг, на который Путин пока не желает идти. Несмотря на все свои царские притязания, он, вероятно, понимает опасность обращения с гражданами 21-го века, как с крепостными 18-го века.

Путин может считать, что победы на полях сражений и территориальные завоевания являются единственными верными способами восстановления национального величия. Но то, что Декларация независимости США назвала «достойным уважением к мнению человечества», также должно иметь значение. У воинственной России на этот счет дела обстоят неважно. Международный опрос, проведенный в прошлом году Пенсильванским и другими университетами, показал, что тремя странами, которыми больше всего восхищаются в мире, являются Канада, Япония и Германия. Все три страны получили высокие оценки по таким показателям, как чистое правительство, соблюдение прав человека и социальная справедливость.

Это вещи, которые мало что значат в путинской России, но к которым серьезно относятся люди и правительства, заботящиеся о человеческом достоинстве.

Путин продемонстрировал свое презрение к этим ценностям — ценностям, которые продвигал Горбачев, заявив, что слишком занят, чтобы присутствовать на его похоронах. Тысячи россиян, проходивших мимо открытого гроба Горбачева, спокойно выразили свое несогласие.

Перевод: Miriam Argaman	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"