Трансляриум ©: Зарождение новой эры

Зарождение новой эры

Джордж Фридман, 3 мая 2022 г.

Неделю назад я написал статью об этапах истории, указав на системные сдвиги, произошедшие за более чем 200 лет.

В прошлом веке эти сдвиги происходили с разницей примерно в 30-40 лет, причем последний - произошел в 1991 году, или около 30 лет назад. В том же году закончилась холодная война, был подписан Маастрихтский договор, началась операция «Буря в пустыне», и закончилось японское экономическое чудо, открыв дверь для подъема Китая.

Мир 1989 года сильно отличался от мира 1992 года. Сейчас мы живем в эпоху, когда происходят новые сдвиги.

Нахождение в этой эпохе не обязательно означает, что сдвиг наступит немедленно -- переход от эпохи мировых войн к миру после холодной войны занял почти 50 лет, укрепившись, как это было в результате американо-советского соперничества. Неясно, почему одни эпохи длятся дольше, чем другие. Возможно, это просто случайность. В качестве альтернативы следует учитывать, что некоторые эпохи основаны на одной очень твердой реальности, а другие -- основаны на множестве более хрупких.

Таким образом, эпоха 1945–1991 гг. базировалась на прочном фундаменте американо-советского противостояния, тогда как 1991–2022 гг. базировалась на множестве сил – глобальной войне с террором, Европейском Союзе, появлении Китая, самоутверждении России и т. д. . Она была менее связанной, а, следовательно, более хрупкой.

Наша нынешняя эпоха зародилась с более фрагментарных сдвигов, создавших менее стабильную платформу.

Какими бы ни были причины, но эпоха, начавшаяся в 1991 году, подходит к концу, и начинается новая.

Все основные северные образования или нации — Китай, США, Россия и Европа претерпевают глубокие изменения. Для России вторжение в Украину — это лишь последняя и самая важная попытка обратить вспять события 1991 года.

Но с учетом 86-го места по валовому внутреннему продукту на душу населения, отказ от коммунизма может оказаться не таким выгодным, как считалось раньше. А учитывая, что ее вооруженные силы уступают украинским, — ее вряд ли можно будет считать крупной военной державой.

Проще говоря, Россия не оправдала собственных ожиданий, поэтому она либо переживет революцию, ожидаемую в предыдущий период, либо продолжит свои агрессивные действия с использованием ограниченного военного потенциала, либо, в конечном итоге, станет малой державой, хотя и обладающей ядерным оружием.

Война в Украине изменила и Европу.

НАТО вновь превратилась в первичную, параллельную с ЕС систему с различными членами, иной повесткой дня и иными бюджетными расходами.

Что еще более важно, трансатлантические отношения получили новую жизнь, наряду с большей приверженностью военным расходам. Это переводит Европу в принципиально иную конфигурацию. Во-первых, по мере роста государственных расходов и сокращения экономических показателей под давлением конфликта, напряженность внутри ЕС будет усиливаться. А с ростом зависимости от США, Вашингтон снова может рассматриваться как альтернативный экономический партнер Германии.

Евросоюзу, уже находящемуся под центробежным давлением, придется еще раз переопределить себя.

Китай также находится в переходном состоянии. Он пережил период головокружительного экономического роста. Подобно Японии до этого и Соединенным Штатам задолго до этого, Китай пережил необычайный экономический подъем. Когда в 1991 году Япония достигла пределов двузначного роста, ее спад привел к ее замещению Китаем.

Япония подстегнула свою экономику, благодаря сочетанию дешевого экспорта с последующим ростом передовых технологий. Она финансировалась через финансовую систему, которая распределяла капитал как на экономической, так и на политической основе через keiretsu, или семейства компаний. Она выросла на дисциплинированной рабочей силе, но столкнулась с интенсивной конкуренцией за товары, которые продавались по сниженной цене, а также -- с политическим сопротивлением со стороны стран-потребителей, особенно Соединенных Штатов.

Экономика укрепилась с появлением дорогостоящих товаров, таких как автомобили. По мере снижения объема или маржи, стала проявляться хрупкость финансовой системы, и в потерянное десятилетие ей пришлось трансформироваться.

Однако теперь экспорт дешевой продукции Китая истощается в условиях конкуренции, как и его продукция высокого класса, не говоря уже о сопротивлении экспорту со стороны потребительских рынков.

Расширение, начавшееся 40 лет назад, не может поддерживать темпов роста. Экспорт находится под давлением, и финансовая система -- тоже. В случае с Китаем это произошло в секторе недвижимости, который используется как предохранитель. Неудачи в этом секторе, в том числе, дефолты, неизбежно дестабилизируют экономику и тем самым создают политическую напряженность.

Вероятен более замедленный рост в Китае, с большим количеством китайских граждан, которые никогда не получали полной выгоды от предыдущего роста, и это представляет собой опасную ситуацию.

Соединенные Штаты по-прежнему являются самой сильной державой в мире, несмотря на внутренние разногласия и экономическое давление. Эти разногласия цикличны и предвещают экономический подъем, основанный на новых технологиях. Однако на данный момент экономическая мощь Америки, которая совсем недавно проявилась в использовании доллара против России, по-прежнему высока. Соединенным Штатам, из четырех великих держав, куда меньше потребуются институциональные изменения, что помогло им сохранить свои позиции с 1945 года.

Прежние предположения о России и Китае как о развивающихся державах, теперь, в лучшем случае, сомнительны. Все меняется, но сегодня трудно увидеть возрождение России или быстрое решение экономических проблем Китая.

Так что, если мы находимся в начале циклического сдвига, как я думаю, США станут одной из опор перехода к новой эре. Остальное сложно представить. Кто бы мог подумать в 1991 году, что Китай поднимется, или в 1945 году, что Европа перестроится, как она это сделала? Легкая часть этого проекта, как я думаю, пройдена, и пора искать то невообразимое, что есть в любой эпохе.

Джордж Фридман — всемирно признанный геополитический прогнозист и стратег в области международных отношений, а также основатель и председатель Geopolitic Futures