Еженедельная колонка Вика Розенталя, 10 февраля 2021г.
Нет никакого мирового правительства, основанного на международном праве, да его и не может быть. С этим, вроде бы все должны согласиться и это понять. Однако очевидно, что все не так.
Сегодня израильтяне, от премьер-министра до почти любого солдата ЦАХАЛа, находятся в опасности в результате превышения полномочий высокомерных международных учреждений и институтов и чересчур расширительном толковании международного права.
В своей простейшей форме международное право основано на (предположительно) всеобщем признании принципа, согласно которому страна должна соблюдать свои соглашения с другими странами. Если, например, Иран подписал договор о нераспространении ядерного оружия, а затем стал разрабатывать ядерное оружие, то это будет являться нарушением международного права. Когда страна присоединяется к ООН, она соглашается соблюдать Устав ООН (который, например, запрещает «угрозу или применение силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства»), а также — определенные виды резолюций Совета Безопасности. В этих контекстах международное право зависит от согласия: государство не обязано соблюдать какие-либо законы, с которыми оно не соглашалось.
Также существует так называемое «международное обычное право». Оно относится к принципам, которые не охватываются договорами, но представляют собой неписаные правила, основанные на обычном поведении государств и субъективном мнении об обязательствах. Единственная область, где оно применимо — это, когда речь идет о негосударственных субъектах, которые не являются членами ООН и не подписывали никаких договоров.
Таким образом, использование ХАМАСом "живых щитов" можно рассматривать как нарушение обычного международного права, даже если ХАМАС не является членом ООН и не подписал ни одного из протоколов Женевских конвенций. Здесь нет согласия. Но даже когда к государствам применяется обычное международное право, вопрос о согласии может стать неясным, поскольку нет согласованных договоров, на которые можно было бы ссылаться.
Разница между законами государств и международным правом особенно заметна при рассмотрении их толкования и правоприменения. Государства создают национальные суды, которые толкуют их законы и определяют, когда кто-то их нарушает. Они обладают юрисдикцией в отношении всех жителей страны, и их решения являются обязательными. Государство может применить силу, чтобы добиться их соблюдения.
Для международного права юрисдикция ограничивается принципом согласия, а исполнение — более сложно.
Есть международные суды. ООН учредила Международный верховный суд (МВС), который может разрешать споры между странами в рамках международного права. Для того чтобы Международный верховный суд мог это сделать, заинтересованные страны должны дать явное согласие, либо должны подписать договоры, которые включают статьи, требующие такого разрешения споров.
МВС может также давать консультативные заключения различным агентствам ООН, когда их об этом просят. Такие мнения не являются обязательными для участвующих стран. Например, в 2004 году Международный верховный суд подготовил весьма политизированное консультативное заключение для Генеральной Ассамблеи ООН, в котором утверждалось, что барьер безопасности Израиля нарушает международное право, и его строительство следует прекратить. Израиль сотрудничал с судом, давая показания, но от него не требовалось это делать или соглашаться с его приговором.
Также существует Международный уголовный суд (МУС). МУС не является частью ООН; он был учрежден в 2002 году на основании многостороннего договора, называемого Римским статутом, и финансируется за счет взносов государств-членов. МУС может судить отдельных лиц (не государства), обвиняемых в серьезных преступлениях, таких как геноцид, преступления против человечности или военные преступления.
Юрисдикция МУС ограничена преступлениями, совершенными на территории государств, которые приняли Римский статут или заявили о принятии его юрисдикции; или преступления, совершенные гражданами этих государств; или в особых случаях, переданных Советом Безопасности ООН.
123 государства подписали его, а 42 (включая США и Израиль) — нет.
Обратите внимание, что критерий юрисдикции серьезно подрывает принцип согласия. Суд может привлечь к ответственности гражданина определенной страны, независимо от того, является ли эта страна участницей Римского статута, при условии, что преступление было совершено в стране, которая является участником. МУС может преследовать кого-либо в судебном порядке только в том случае, если он решит, что «национальные системы правосудия не проводят судебных разбирательств или когда они утверждают, что это делают, но в действительности не желают или не могут искренне проводить такие разбирательства».
Он может привлечь к ответственности любого, даже если он является главой государства или солдатом, который обязан выполнять приказы. На данный момент он предъявил обвинения 44 людям, в основном за преступления, совершенные в нескольких африканских конфликтах.
МУС может выдавать ордера на арест, которые могут быть выполнены государствами-членами или любым государством, которое с ним сотрудничает. Судить арестованных могут в штаб-квартире суда в Гааге, Нидерланды. В случае признания виновным они могут быть приговорены к тюремному заключению до пожизненного, которое может отбываться в сотрудничающих странах.
Как вы, вероятно, знаете, главный прокурор МУС объявила, что Суд возбудит уголовное расследование против израильтян и (предположительно) членов ХАМАСа за военные преступления, совершенные в ходе операции «Защитный край» 2014 года и защиты границы с Газой, а также — политики Израиля в отношении поселений.
Прокурор утверждает, что суд обладает юрисдикцией в отношении Газы и Иудеи/Самарии, хотя «Палестина» не является суверенным государством, а Израиль не является участником Римского статута.
Досудебная коллегия судей решила, что «Государство Палестина» присоединилось к Римскому статуту в 2015 году, и поэтому, хотя Суд не желал решать вопрос о том, является ли «Палестина» государством, сам факт того, что он присоединился к статуту, подразумевает, что его можно рассматривать в качестве «государства-участника» Статута.
Как "государственной стороне", ей было бы несправедливо отказывать в правах и привилегиях, получаемых таковой (см. пункты 89–113 указанного выше решения). Иногда аргумент настолько плох, что его трудно даже переформулировать.
Но поскольку на самом деле «Палестина» не является государством с границами, откуда мы знаем, что «преступления» были совершены в пределах ее границ?
Легко, говорят судьи МУС: в резолюции 67/19 Генеральной Ассамблеи ООН от 2012 года, которая признала «Палестину» в качестве «государства-наблюдателя ООН, не являющегося ее членом», говорится, что «Палестина» включает сектор Газа и «Западный берег».
Что касается ГА ООН, я не думаю, что мне нужно что-то добавлять к известному комментарию Аббы Эбана: «Если бы Алжир представил резолюцию, объявляющую, что Земля плоская, и что Израиль сплющил ее, она была бы принята 164 голосами против 13 при 26 воздержавшихся».
Решение МУС в духе Кафки, с 60 страницами абракадабры, призванной скрыть намерение осудить Израиль и наказать израильтян, доказывает, что МУС — это «не что иное, как карточная колода», по словам Алисы из произведения Льюиса Кэрролла.
А это показывает, что, по крайней мере, в мире государств, политика важнее закона. Это показывает, почему расширение международного права за пределы принципа согласия опасно. И показывает (как будто нужны еще какие-то подобные иллюстрации), насколько важные международные учреждения, порочно предвзяты против одной конкретной страны, которая просто случайно оказалась еврейским государством.
Сегодня израильтяне, от премьер-министра до почти любого солдата ЦАХАЛа, находятся в опасности в результате превышения полномочий высокомерных международных учреждений и институтов и чересчур расширительном толковании международного права.
В своей простейшей форме международное право основано на (предположительно) всеобщем признании принципа, согласно которому страна должна соблюдать свои соглашения с другими странами. Если, например, Иран подписал договор о нераспространении ядерного оружия, а затем стал разрабатывать ядерное оружие, то это будет являться нарушением международного права. Когда страна присоединяется к ООН, она соглашается соблюдать Устав ООН (который, например, запрещает «угрозу или применение силы против территориальной целостности или политической независимости любого государства»), а также — определенные виды резолюций Совета Безопасности. В этих контекстах международное право зависит от согласия: государство не обязано соблюдать какие-либо законы, с которыми оно не соглашалось.
Также существует так называемое «международное обычное право». Оно относится к принципам, которые не охватываются договорами, но представляют собой неписаные правила, основанные на обычном поведении государств и субъективном мнении об обязательствах. Единственная область, где оно применимо — это, когда речь идет о негосударственных субъектах, которые не являются членами ООН и не подписывали никаких договоров.
Таким образом, использование ХАМАСом "живых щитов" можно рассматривать как нарушение обычного международного права, даже если ХАМАС не является членом ООН и не подписал ни одного из протоколов Женевских конвенций. Здесь нет согласия. Но даже когда к государствам применяется обычное международное право, вопрос о согласии может стать неясным, поскольку нет согласованных договоров, на которые можно было бы ссылаться.
Разница между законами государств и международным правом особенно заметна при рассмотрении их толкования и правоприменения. Государства создают национальные суды, которые толкуют их законы и определяют, когда кто-то их нарушает. Они обладают юрисдикцией в отношении всех жителей страны, и их решения являются обязательными. Государство может применить силу, чтобы добиться их соблюдения.
Для международного права юрисдикция ограничивается принципом согласия, а исполнение — более сложно.
Есть международные суды. ООН учредила Международный верховный суд (МВС), который может разрешать споры между странами в рамках международного права. Для того чтобы Международный верховный суд мог это сделать, заинтересованные страны должны дать явное согласие, либо должны подписать договоры, которые включают статьи, требующие такого разрешения споров.
МВС может также давать консультативные заключения различным агентствам ООН, когда их об этом просят. Такие мнения не являются обязательными для участвующих стран. Например, в 2004 году Международный верховный суд подготовил весьма политизированное консультативное заключение для Генеральной Ассамблеи ООН, в котором утверждалось, что барьер безопасности Израиля нарушает международное право, и его строительство следует прекратить. Израиль сотрудничал с судом, давая показания, но от него не требовалось это делать или соглашаться с его приговором.
Также существует Международный уголовный суд (МУС). МУС не является частью ООН; он был учрежден в 2002 году на основании многостороннего договора, называемого Римским статутом, и финансируется за счет взносов государств-членов. МУС может судить отдельных лиц (не государства), обвиняемых в серьезных преступлениях, таких как геноцид, преступления против человечности или военные преступления.
Юрисдикция МУС ограничена преступлениями, совершенными на территории государств, которые приняли Римский статут или заявили о принятии его юрисдикции; или преступления, совершенные гражданами этих государств; или в особых случаях, переданных Советом Безопасности ООН.
123 государства подписали его, а 42 (включая США и Израиль) — нет.
Обратите внимание, что критерий юрисдикции серьезно подрывает принцип согласия. Суд может привлечь к ответственности гражданина определенной страны, независимо от того, является ли эта страна участницей Римского статута, при условии, что преступление было совершено в стране, которая является участником. МУС может преследовать кого-либо в судебном порядке только в том случае, если он решит, что «национальные системы правосудия не проводят судебных разбирательств или когда они утверждают, что это делают, но в действительности не желают или не могут искренне проводить такие разбирательства».
Он может привлечь к ответственности любого, даже если он является главой государства или солдатом, который обязан выполнять приказы. На данный момент он предъявил обвинения 44 людям, в основном за преступления, совершенные в нескольких африканских конфликтах.
МУС может выдавать ордера на арест, которые могут быть выполнены государствами-членами или любым государством, которое с ним сотрудничает. Судить арестованных могут в штаб-квартире суда в Гааге, Нидерланды. В случае признания виновным они могут быть приговорены к тюремному заключению до пожизненного, которое может отбываться в сотрудничающих странах.
Как вы, вероятно, знаете, главный прокурор МУС объявила, что Суд возбудит уголовное расследование против израильтян и (предположительно) членов ХАМАСа за военные преступления, совершенные в ходе операции «Защитный край» 2014 года и защиты границы с Газой, а также — политики Израиля в отношении поселений.
Прокурор утверждает, что суд обладает юрисдикцией в отношении Газы и Иудеи/Самарии, хотя «Палестина» не является суверенным государством, а Израиль не является участником Римского статута.
Досудебная коллегия судей решила, что «Государство Палестина» присоединилось к Римскому статуту в 2015 году, и поэтому, хотя Суд не желал решать вопрос о том, является ли «Палестина» государством, сам факт того, что он присоединился к статуту, подразумевает, что его можно рассматривать в качестве «государства-участника» Статута.
Как "государственной стороне", ей было бы несправедливо отказывать в правах и привилегиях, получаемых таковой (см. пункты 89–113 указанного выше решения). Иногда аргумент настолько плох, что его трудно даже переформулировать.
Но поскольку на самом деле «Палестина» не является государством с границами, откуда мы знаем, что «преступления» были совершены в пределах ее границ?
Легко, говорят судьи МУС: в резолюции 67/19 Генеральной Ассамблеи ООН от 2012 года, которая признала «Палестину» в качестве «государства-наблюдателя ООН, не являющегося ее членом», говорится, что «Палестина» включает сектор Газа и «Западный берег».
Что касается ГА ООН, я не думаю, что мне нужно что-то добавлять к известному комментарию Аббы Эбана: «Если бы Алжир представил резолюцию, объявляющую, что Земля плоская, и что Израиль сплющил ее, она была бы принята 164 голосами против 13 при 26 воздержавшихся».
Решение МУС в духе Кафки, с 60 страницами абракадабры, призванной скрыть намерение осудить Израиль и наказать израильтян, доказывает, что МУС — это «не что иное, как карточная колода», по словам Алисы из произведения Льюиса Кэрролла.
А это показывает, что, по крайней мере, в мире государств, политика важнее закона. Это показывает, почему расширение международного права за пределы принципа согласия опасно. И показывает (как будто нужны еще какие-то подобные иллюстрации), насколько важные международные учреждения, порочно предвзяты против одной конкретной страны, которая просто случайно оказалась еврейским государством.
Комментариев нет:
Отправить комментарий