Израильско-палестинского конфликта нет

Чтобы понять почему, вы должны посмотреть на это издалека.

На заднем плане - стена, разделяющей Иерусалим от палестинского городка Абу-Дис

на Западном берегу. Credit Ammar Awad / Reuters

Матти Фридман, 16 января 2019

ИЕРУСАЛИМ. Если вы читаете это, вы, скорее всего, много читали об «израильско-палестинском конфликте» на страницах этой или любой другой важной газеты на Западе. Эта фраза содержит несколько важных предположений. Что это конфликт между двумя действующими лицами, израильтянами и палестинцами. Что он может быть разрешён этими двумя участниками, и особенно, более сильной стороной, Израилем. Что это происходит в уголке Ближнего Востока, где правит Израиль.

Представленный таким образом, конфликт стал возбуждающим вопросом для левых всего мира и предметом восхищения многих правительств, включая администрацию Трампа, которая работает над «сделкой века», чтобы решить его. Госсекретарь предыдущей администрации, Джон Керри, посвятил так много времени израильско-палестинскому миру, что какое-то время он проводил здесь, кажется, каждые выходные. Если бы только можно было найти идеальные формулировку и карту, соответствующие этому образу мыслей, если бы только обеим сторонам была дана правильная доза кнутов и пряников, наступил бы мир.

Для находящегося здесь, в Израиле, понять это становится все труднее. Нет израильско-палестинского конфликта в том смысле, в котором, по-видимому, понимают его многие посторонние, и этот пробел в восприятии стоит объяснить. Это не имеет ничего общего с тем, чтобы быть правым или левым в американском смысле. Если использовать термин из мира фотографии, проблема заключается в увеличении изображения. Проще говоря, посторонние увеличены, а люди здесь, в Израиле, уменьшены. Понимание этого сделает события здесь более лёгкими для восприятия.

По мнению Израиля, ни один миротворец не сможет объединить две стороны, потому что двух сторон просто нет. Есть много, много сторон.

Большинство израильских войн велись не против палестинцев. При вторжении пяти арабских армий после провозглашения Государства Израиль в мае 1948 года, палестинцы выставили против страны небольшое число бойцов. Для некоторых здесь, увеличение масштаба нашей проблемы до израильско-палестинского конфликта имеет такой же смысл, как описание «американо-итальянского конфликта» 1944 года. Американские солдаты действительно умирали в Италии в том году, но американец инстинктивно знает, что это можно понять, только если рассматривать это как одну небольшую часть Второй мировой войны. Действия американцев в Италии не могут быть объяснены без Японии или Германии, России, Великобритании, многочисленных действующих лиц и под-конфликтов, составляющих большую войну.

За десятилетия, когда арабский национализм был доминирующей идеологией в регионе, израильские солдаты сражались с египтянами, сирийцами, иорданцами, ливанцами и иракцами. Сегодня самым сильным врагом Израиля является шиитская теократия в Иране, которая находится на расстоянии более 1000 миль и не является палестинской (или арабской). Самая серьёзная угроза Израилю на близком расстоянии — это Хезболла на нашей северной границе, армия ливанских шиитов, основанная и финансируемая иранцами.

Зенитные батареи русских, покровителей Ирана, уже прикрывают большую часть нашего воздушного пространства со своих новых сирийских позиций. ХАМАС, который является палестинским, создаёт угрозу меньшего порядка, но был основан как местное воплощение египетских Мусульманских братьев, связанных с региональной волной суннитского радикализма, удерживаемых на плаву катарскими деньгами и иранской поддержкой. 

Если вы видите только «израильско-палестинский» конфликт, то тогда ничто из того, что израильтяне делают, не имеет смысла. (Вот почему враги Израиля предпочитают такое определение). В этой плотно обрезанной рамке израильтяне сильнее, более процветающие и более многочисленные. Страхи, влияющие на принятие важных решений, например, что делать с военной оккупацией на Западном берегу, кажутся необоснованными, если Израиль действительно является гораздо более могущественной стороной.

Израильтяне видят это иначе. Многие здесь полагают, что соглашение, подписанное поддерживаемым Западом палестинским лидером на Западном берегу, не положит конец конфликту, потому что в итоге оно создаст не государство, а вакуум власти, предназначенный для заполнения внутри-мусульманским хаосом, или иранским посредником, или некоей комбинацией обоих. Именно это и произошло вокруг нас в Газе, Ливане, Сирии и Ираке. Один из кошмаров Израиля состоит в том, что хрупкая монархия в Иордании может последовать за своими соседями, Сирией и Ираком, оказавшись в распаде и в орбите Ирана, что будет означать, что, если Израиль не удержит Западный берег, то иранский танк сможет проехать напрямую из Тегерана на окраину Тель-Авива.

Когда я смотрю на Западный берег как израильтянин, я вижу 2,5 миллиона палестинских граждан, живущих в условиях военного правления, со всеми вытекающими отсюда страданиями. Я вижу много серьёзных ошибок, которые наши правительства допустили в отношении этой территории и её жителей, главной из которых является строительство гражданских поселений.

Однако, поскольку я уменьшен, я также вижу Хезболлу (не палестинца), русских и иранцев (не палестинцев), а также повстанцев, связанных с Исламским государством (не палестинцев), на нашей границе с египетским Синайским полуостровом. Я рассматриваю катастрофический результат вакуума власти в Сирии, которая находится в 90 минутах езды от Западного берега.

В «израильско-палестинском» обрамлении, когда все остальные региональные компоненты скрыты, вывод израильских войск с Западного берега представляется хорошей идеей - «как сделка с недвижимостью», по формулировке президента Трампа, если не моральным императивом. И если бы региональный контекст был мирным, как, например, в Северной Ирландии, вакуум власти мог бы действительно быть заполнен спокойствием.

Но любой, кто использует более широкий объектив, видит, что фактическим контекстом здесь является сложная, многогранная война или ряд связанных войн, опустошающих эту часть мира. Масштабы этого конфликта трудно определить из разрозненных репортажей, но легко увидеть, если достать карту и посмотреть на окрестности Израиля, от Ливии через Сирию и Ирак до Йемена.

Линии разлома имеют мало общего с Израилем. Они пролегают между диктаторами и народами, которых они угнетали на протяжении поколений; между прогрессом и средневековьем; между суннитами и шиитами; между большинством населения и меньшинствами. Если бы наша маленькая войнушка была как-то разрешена, или даже, если бы сегодня вечером Израиль исчез, Ближний Восток оставался бы таким же нестабильным местом, как и сейчас.

Неправильное понимание положения израильтян и палестинцев как проблемы, которая может быть решена соглашением между ними, означает отсутствие незначительных шагов, которые могут помочь людям здесь. Может ли Израиль, как недавно предложили некоторые центристские стратеги, заморозить и уменьшить большинство гражданских поселений, оставив пока военные? Может ли большое число палестинцев избавиться от трений с израильтянами, не создавая вакуума власти, который приведёт региональную войну к нашему порогу? На эти вопросы можно ответить только, если мы будем ясно понимать, о чём мы говорим.

Отказ от удовольствий простой истории ради запутанных реалий общей картины эмоционально неудовлетворителен. У наблюдателя нет четкого злодея или идеального решения. Но это делает события здесь понятными, и побудит западных политиков отказаться от фантастических представлений в пользу более разумного понимания возможного. А это, в свою очередь, может привести к некоторым ощутимым улучшениям в мире, которые смогут  использовать меньше иллюзий и мудрых лидеров.

Матти Фридман (@MattiFriedman ) автор «Кодекса Алеппо», «Тыквенных цветов» и предстоящих «Шпионов страны» "Тайная жизнь при рождении Израиля".

Перевод: I.F.	Источник
Опубликовано в блоге "Трансляриум"

Поделиться с друзьями: