Трансляриум ©: На Ближневосточном фронте без перемен

На Ближневосточном фронте без перемен

Хозе В. Ципрут, 13 сентября 2017

Доклад № 586 Центра перспектив BESA (Центра стратегических исследований Бегина-Садата)

РЕЗЮМЕ:

Последствия войны в Сирии; военный оппортунизм, проявленный Ираном по всему региону, и уловки Китая и России, направленные на то, чтобы покончить с американским глобальным положением, утраченным из-за "стратегического терпения" президента Обамы, ознаменовали собой основные фундаментальные сдвиги в энергетических уравнениях Ближнего Востока. Китайцы и русские открыто преследуют цель создания многополярной международной системы.

Необходимы бдительность и тщательная подготовка, чтобы противостоять предстоящим потрясениям.

Военное участие России в Сирии в сотрудничестве с исламским Ираном и исламизирующей Турцией (и на фоне озабоченности Москвы политикой США, а также событиями в Прибалтике, Восточной и Центральной Европе, Грузии и Центральной и Южной Азии) создает новую региональную динамику, которая может изменить баланс сил на Ближнем Востоке. Эта динамика является прямым результатом «стратегического терпения», проявленного в течение почти десятилетия, когда-то активной, а теперь, кажется все более пассивной единственной сверхдержавой.

Администрация Трампа, столкнувшись как с внутренними, так и с внешними проблемами, понимает, что ни одна из этих проблем не может быть решена красноречивой риторикой или символическими действиями. В частности, Ближний Восток находится в ускоренном переходном периоде, который имеет свои собственные опасности. То, что требуется от США, — это действительно великая стратегия, соответствующая сверхдержаве в мире, готовой к глобальной многополярной геополитической реконфигурации.

Пекин стремится к «пост-американскому мировому порядку», политико-экономические и геополитические последствия которого скажутся на Ближнем Востоке (к мирному господству над которым, Китай уже готовится). Китай только что открыл новую военную базу в Джибути, в нескольких милях от единственной базы США в Африке. Что касается северокорейского кризиса, Пекин оказался равнодушным и высокомерным в отношении США и стремился преуменьшить США, предложив ему стать единственным прямым собеседником Пхеньяна. Китай опубликовал совместную декларацию с Россией о том, что мир безвозвратно развивается «в многополярную международную систему». Его инициатива, с участием 68 стран, «Пояс и дорога» стоимостью $150 млрд., призвана связать Дальний Восток с Западом через Ближний Восток, станет прямым конкурентом существующего трансатлантического торгового маршрута.

Пакистан, в тесном сотрудничестве с Китаем, продолжает преследовать свои закулисные интересы на Ближнем Востоке, поскольку Индия стремится к более тесному сотрудничеству в области безопасности с США и Израилем. Иран, проголосовав за увеличение бюджета на развитие своей программы МБР, продолжает строить военные комплексы в Сирии, даже когда он углубляет свое понимание Ирака и Йемена.

Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Бахрейн, Иордания и Египет, наконец, переключились на Катар по двум причинам: его упорство в продолжении сотрудничества с активизировавшейся Турцией, и его поддержка Мусульманских братьев и их региональных филиалов (особенно ХАМАСа); и его примирение с Тегераном, с которым он делит колоссальные подводные энергетические запасы в Персидском заливе.

Скоро шиитский фронт окружит суннитский блок (за исключением Турции), простираясь от Ливана-Сирии, вокруг Ирака-Ирана, вплоть до Йемена, а, возможно, и за его пределы. Этот фронт теперь занят склеиванием всех до сих пор не связанных шиитских элементов в регионе.

Программа баллистических ракет Тегерана, которая базируется на северокорейских военных технологиях, основана на антиамериканской идеологии. Это объясняет, почему баллистика сформировала ядро технологического сотрудничества Ирана и КНДР на высоком уровне после подписания СВПД в 2015, а также почему ракеты EMAD в Тегеране и Родонг в Пхеньяне похожи, как близнецы-братья.

Иракско-северокорейский сговор, вопреки всем международным контрмерам, является не просто транзакционным, а кооперативным. Тегеран является одновременно одним из вкладчиков и благодетелем жажды Пхеньяна ядерной доблести и, таким образом, представляет собой серьезную угрозу как для суннитских арабских государств, так и для Израиля. Если Иран нельзя будет, даже на этом позднем этапе, решительно и успешно склонить к принятию менее воинственной позиции, шиитское превосходство неизбежно.

Принятие Ираном ракетной системы БМ-25 «Мусудан» от КНДР может привести к смещению регионального баланса сил на Ближнем Востоке, если соблюдение Вашингтоном соглашения о ядерных вооружениях средней дальности (ИНФ) не позволит ему разрабатывать противоракетные средства с малым и средним диапазоном, нейтрализующие ракеты этой категории. Это ставит вопрос о том, кто должен противостоять «ядерному» Ирану, связанному с Пхеньяном и Пекином, простирающимся от Ливана-Сирии до Ирака-Йемена и смотрящим на встревоженный Совет сотрудничества стран Залива. Единственным государством Залива, которое не подвержено угрозам, является Катар, который только что установил полные дипломатические отношения с Ираном, чтобы расколоть Саудовскую Аравию.

Сирия, которая, как предполагалось, уничтожила свои запасы химического оружия, которое она использовала против своего собственного народа, удивила мир, использовав его снова. В августе этого года было конфисковано два судна, перевозивших северокорейские смертоносные химикаты, на их пути в Сирию. Напомним, что российские ракеты 9K79 "Точка" (SS-21 / Scarab-A), отправленные в Сирию в 1983, оказались в КНДР в 1996 (где они были реконструированы и испытаны в 2004 и 2005, выпущены в 2006 и введены в эксплуатацию в 2008). Стоит подумать о том, какие незаконные связи может использовать завтра Дамаск вместе с Пхеньяном, либо напрямую, либо через своего иранского союзника, если бы Москва смотрела сквозь пальцы, а США отсутствовали.

Что касается палестинцев, то военные советники Северной Кореи предоставили ООП обучение на Ближнем Востоке и в Северной Корее в области проведения военных и террористических операций.

В этот день памяти о "победе" Кореи над Японией в 1945, президент Палестинской администрации, Махмуд Аббас направил телеграмму в Пхеньян, чтобы выразить восхищение палестинцев «великими жертвами [перенесенными КНДР] ради своей свободы и достоинства». Во время предшествующего визита в Пекин, Аббас призвал китайское руководство «использовать свои отношения с Израилем для устранения препятствий, которые мешают палестинской экономике». (Конкуренция Китая в торговле и сотрудничестве с Израилем до такой степени маловероятна).

В 2013, Израиль заявил, что он поразил «иранские боевые баллистические ракеты Fateh-110, отправленные в Сирию для Хезболлы», чтобы не допустить, чтобы оружие, меняющее игру, попало в руки террористов. В том же году, израильские СМИ сообщили, что разведывательные спутники "застукали" сирийскую армию за испытанием батареи ракет "Тишрин" (сирийская версия «Фатех-110»), нацеленные на Тель-Авив. В 2014, иранские и ливанские источники сообщили, что Хезболла получила и интегрировала «Фатех-110» с дальностью 250-350 км (таким образом, она могла бы нанести удар по северному Негеву, стреляя из Ливана). Эти отчеты свидетельствуют об угрозах безопасности и зловещих системных изменениях, происходящих в Леванте.

Мир ждет, как администрация США приведёт в соответствие свою риторику с реальной позицией не только против военной угрозы своей территории от КНДР, но и в ответ на вызовы своему давно забытому лидерству в ближневосточной политике.