Эфраим Карш
Эта изначальная «оккупация», которой, повторяю, стало само создание и существование Государства Израиль, была позднее расширена в повествовании Ашрауи, в результате Шестидневной войны:
В совокупности, обвинения против различных израильских видов «оккупаций» представляют собой и явно предназначены для того, чтобы быть убийственным обвинительным приговором всему сионистскому предприятию. Почти в каждом конкретном случае обвинения совершенно ложны.
_____________
В 1948, никакое палестинское государство не подвергалось вторжению или уничтожению для проложения пути создания Израиля. С библейских времен, когда эта территория была государством иудеев, до оккупации британской армией в конце первой мировой войны, Палестина никогда не существовала как самостоятельная политическая единица, а была, скорее, частью той или иной империи — от римлян до арабов и оттоманов. Когда англичане прибыли в 1917, непосредственная лояльность жителей района была местнической — к клану, племени, деревне, городу или религиозной секте, и сосуществовала с их верностью османскому султану-халифу в качестве религиозного и временного главы мирового мусульманского сообщества.
Под мандатом Лиги Наций, явно предназначенном, чтобы проложить путь для создания еврейского национального дома, англичане впервые ввели понятие независимой Палестины и определили ее границы. В 1947, столкнувшись с решительной борьбой иудеев за независимость, Британия вернула мандат преемнику Лиги Наций, Организации Объединенных Наций, которая, в свою очередь, решила (29 ноября 1947) разделить подмандатную Палестину на два государства: одно — еврейское, другое — арабское.
Государство Израиль было, таким образом, создано международно признанным актом национального самоопределения — актом, который, кроме того, был принят древним народом на своей собственной родине. В соответствии с общей демократической практикой, арабское население в условиях нового государства было сразу же признано законным этническим и религиозным меньшинством. Что касается перспектив арабского государства, его территория по плану включала, среди прочего, два региона, которые оспариваются сегодня, а именно, Газа и Западный берег (за исключением Иерусалима, который должен был находиться под международным контролем).
Как известно, осуществление плана раздела ООН было прервано усилиями палестинцев и окружающих арабских государств, чтобы уничтожить еврейское государство в зародыше. Что менее известно — это, что даже если бы евреи проиграли войну, их территория не была отдана палестинцам. Она, скорее, была бы разделена между вторгшимися арабскими странами, по той простой причине, что ни один из арабских режимов региона не рассматривал палестинцев как отдельный народ. Как выдающийся арабо-американский историк Филип Хитти описывал общее мнение арабов на англо-американской Комиссии по расследованию в 1946, «в истории совершенно нет такого понятия, как Палестина».
Этот факт был категорически признан британскими властями накануне их отъезда. Как заметил один чиновник в середине декабря 1947, «не похоже, чтобы арабская Палестина стала образованием, а скорее, что арабские страны будут каждая претендовать на часть в обмен на свою помощь [в войне против Израиля], если [трансиорданский] король Абдалла примет быстрые и решительные меры сразу после завершения британского ухода». Несколько месяцев спустя, британский Верховный комиссар для Палестины, генерал сэр Алан Каннингем, сообщил колониальному секретарю, Артуру Джонсу Кричу, что «вероятной договоренностью будет присоединение Восточной Галилеи к Сирии, Самарии и Хеврона — к Абдалле, а юга — к Египту».
_____________
Англичане оказались пророками. Ни Египет, ни Иордания никогда не соглашались на самоопределение палестинцев в Газе и на Западном берегу, которые были, соответственно, частями Палестины, завоеванными ими в ходе войны 1948-49. Даже резолюция Совета Безопасности ООН 242, которая после Шестидневной войны 1967, устанавливала принцип «земля в обмен на мир» в качестве краеугольного камня будущих арабо-израильских мирных переговоров, не предусматривала создание палестинского государства. Наоборот: поскольку палестинцы по-прежнему не рассматривались как отдельный народ, предполагалось, что любые территории, освобожденные Израилем, будут возвращены своим (до 1967) арабским оккупантам: Газа — Египту, а Западный берег — Иордании. Резолюция даже не упоминала палестинцев по названию, подтверждая, вместо этого, «необходимость достижения справедливого урегулирования проблемы беженцев» — предложение, которое касалось не только палестинцев, но и сотен тысяч иудеев, изгнанных из арабских государств после войны 1948.
На данный момент , а мы говорим о конце 1960- х, палестинская государственность была отклонена всем международным сообществом, в том числе, западными демократиями, Советским Союзом (главным сторонником радикального арабизма) и арабским миром. «Умеренные» арабские правители, как хашемиты в Иордании, рассматривали независимое палестинское государство как смертельную угрозу своему собственному королевству, в то время как Саудовская Аравия видела его как потенциальный источник экстремизма и нестабильности. Пан-арабские националисты были не менее категорически против, учитывая их собственные цели в регионе. Поскольку в конце 1974 президент Сирии Хафез аль Асад открыто упоминал Палестину как «не только часть арабской родины, но основную часть Южной Сирии», нет никаких оснований полагать, что он изменил это мнение к моменту своей смерти в 2000.
Если на то пошло, то и само население Западного берега и Газы не считало себя отдельным народом. Крах и рассеяние палестинского общества после поражения 1948 разрушили и без того хрупкую ткань общины, а последующее физическое разделение различных частей палестинской диаспоры помешали кристаллизации национальной самобытности. Принимающие арабские режимы активно вступили в сговор, чтобы препятствовать возникновению даже мысли об этом. После оккупации Западного берега во время войны 1948, король Абдалла быстро стер все следы корпоративной палестинской самобытности. 4 апреля 1950 года территория была официально присоединена к Иордании, его жители стали иорданскими гражданами, и они во все большей степени стали интегрироваться в экономические, политические и социальные структуры королевства.
Со своей стороны правительство Египта не проявило никакого желания аннексировать сектор Газа, а вместо этого превратило недавно приобретенный район в оккупированную военную зону. Это не подразумевало поддержки палестинского национализма или какого-то коллективного политического сознания палестинцев. Местное население находилось под жестким контролем, не имело египетского гражданства и подвергалось строгим ограничениям на перемещения.
_____________
Что же произошло после 1967, когда эти территории перешли в руки Израиля? Стали ли палестинцы Западного берега и Газы жертвами «самых различных и разнообразных средств массовой брутализации и преследования», каких никгда не изобретал человеческий разум?
Такая характеристика требует, по крайней мере, довольно серьезного преуменьшения значения некоторых хорошо описанных событий 20-го века, от геноцида армян во время первой мировой войны и далее, через скверную хронику десятков и сотен миллионов убитых, изгнанных, раздавленных под пятой тиранов. Разительным контрастом в течение трех десятилетий контроля Израиля предстает гораздо меньшее число палестинцев, убитых руками евреев, по сравнению с иорданским королем Хусейном, который за один месяц сентябрь 1970, борясь с ООП Ясира Арафата, пытавшегося уничтожить его монархию, переместил (по словам палестинского ученого Езида Сейи) от 3000 до 5000 палестинцев, среди которых от 1500 до 3500 гражданских лиц. Аналогичным образом, число невинных палестинцев, убитых кувейтцами зимой 1991 в отместку за поддержку ООП жестокой оккупации Кувейта Саддамом Хусейном, намного превысило число палестинских демонстрантов и террористов, которые потеряли свои жизни в первой интифаде против Израиля в конце 1980.
Если оставить в стороне такое грубое сравнение, представление израильской оккупации Западного берега и Газы в виде «систематического угнетения» является оборотной стороной истины. Следует напомнить, прежде всего, что эта оккупация произошла не как следствие какого-то великого экспансионистского проекта, а явилfсь,скорее, следствием успеха Израиля против панарабских попыток его уничтожить. После начала израильско-египетских военных действий 5 июня 1967, израильское правительство тайно обратилось к королю Иордании Хусейну, де-факто правителю Западного берега, с предложением отказаться от всяких военных действий. Призыв был отвергнут иорданским монархом, который ни за что не хотел потерять предполагаемые трофеи от того, что должно было быть арабским «финальным раундом» с Израилем.
Так и случилось, что в конце конфликта Израиль неожиданно принял под свой контроль около одного миллиона палестинцев, не имея определенного представления об их будущем статусе, и не имея никакой конкретной политики для их управления. В результате войны, единственной целью, принятой тогдашним министр обороны Моше Даяном для сохранения нормальной жизни на территориях, была смесь экономических стимулов с минимумом израильского вмешательства. Идея заключалась в том, чтобы местному населению была предоставлена свобода самоуправления и возможность поддержания регулярных контактов с арабским миром через мосты реки Иордан. Это представляет собой резкий контраст с оккупацией США послевоенной Японии, в которой сразу же ввели тотальную цензуру во все СМИ и серьезный пересмотр школьных программ. Израиль не пытался изменить палестинскую культуру. Он ограничил надзор за арабской прессой на территориях вопросами войны и безопасности и разрешил использование в местных школах прежних иорданских учебников, полных антисемитской и антиизраильской пропаганды.
Сдержанность, проявленная Израилем в этом вопросе, оказавшаяся отчаянным заблуждением — это только часть истории. Бо̀льшая часть, не рассказанная во всех подробностях, касается поразительного социального и экономического прогресса, достигнутого палестинскими арабами под израильским «угнетением». В начале оккупации условия на территориях были довольно тяжелыми. Ожидаемая продолжительность жизни была низкой: недоедание, инфекционные заболевания и детская смертность были на высоком уровне. Уровень образования был очень низким. До войны 1967, менее 60% всех взрослых мужчин имели работу, а безработица среди беженцев достигала 83%. В течение короткого периода после войны израильская оккупация привела к резкому улучшению благосостояния в целом, поместив население территорий впереди большинства своих арабских соседей.
В экономической сфере, такой прогресс был отчасти результатом доступа к гораздо более крупной и более продвинутой израильской экономике. Число палестинцев, работающих в Израиле, возросло с нуля в 1967 до 66 000 в 1975 и 109 000 в 1986, что составило 35% занятого населения Западного берега и 45% — в Секторе Газа. Около 2 000 промышленных предприятий, использующих почти половину рабочей силы, были созданы на территориях, находящихся под управлением Израиля.
На протяжении 1970-х годов Западный берег и Газа являлись четвертой наиболее быстро растущей экономикой в мире, опережающей такие экономические «чудеса», как Сингапур, Гонконг и Корея, и существенно опережая сам Израиль. Хотя ВНП на душу населения росло более медленными темпами, ставка по международным стандартам была по-прежнему высокой, при увеличении ВНП на душу населения в 10 раз между 1968 и 1991 с $165 до $1,715 (по сравнению с Иорданией $1,050, Египтом $600, Турцией $1630 и Тунисом $1440). К 1999 доход палестинцев на душу населения почти в два раза превышал Сирию, почти в четыре раза Йемен и на 10% больше, чем Иордания (одно из богатых арабских государств). Только богатые нефтью государства Залива и Ливан были более состоятельными.
Под управлением Израиля палестинцы также добились огромного прогресса в области социального обеспечения. Вероятно, самым значительным было то, что смертность на Западном берегу и в Секторе Газа снизилась более, чем на две трети с 1970 по 1990, в то время как ожидаемая продолжительность жизни возросла с 48 лет в 1967 до 72 лет в 2000 году (по сравнению со средней продолжительностью жизни 68 лет для всех стран Ближнего Востока и Северной Африки). Израильские медицинские программы сократили младенческую смертность с 60 на 1000 родившихся в 1968, до 15 на 1000 — в 2000 (в Ираке пропорция составляет 64, в Египте 40, в Иордании 23, в Сирии 22 на 1000). В рамках систематической программы вакцинации, такие детские болезни, как полиомиелит, коклюш, столбняк и корь были ликвидированы.
Не менее замечательными были успехи в уровне жизни палестинцев. К 1986 году 92,8% населения Западного берега и Газы имели электричество, по сравнению с 20,5% в 1967; 85% имели водопровод в жилых домах, по сравнению с 16% в 1967; 83.5% имели электрические или газовые плиты для приготовления пищи, по сравнению с 4% в 1967; и так далее для холодильников, телевизоров и автомобилей.
И, наконец, что, возможно, самое удивительное, в течение двух десятилетий, предшествовавших интифаде конца 1980-х, число школьников на территориях выросло на 102%, а количество классов на 99%, хотя само население выросло только на 28%. Еще более впечатляющим является прогресс в сфере высшего образования. Во время израильской оккупации сектора Газа и Западного берега, не один университет существовал на этих территориях. В начале 1990-х насчитывалось семь таких учреждений, которые могли похвастаться почти 16 500 студентов. Уровень неграмотности снизился до 14% у взрослых, старше 15 лет, по сравнению с 69% — в Марокко, 61% — в Египте, 45% — в Тунисе и 44% — в Сирии.
_____________
Все это, как я уже отмечал, имело место на фоне израильской политики невмешательства в политическую и административную сферы. Даже притом, что ООП (до 1982 со штаб-квартирой в Ливане, а затем — в Тунисе) провозгласила свою неизменную приверженность уничтожению еврейского государства, израильтяне делали удивительно мало в плане ограничения своего политического влияния на территориях. Допускались публикации в местной прессе материалов в поддержку ООП, а с деятельностью сторонников ООП против Израиля мирились до тех пор, пока она не проявляла явного подстрекательства к насилию. Израиль также разрешал свободный поток подконтрольных ООП денежных средств - политика, оправданная министром обороны Эзером Вейцманом в 1978 такими словами: «Не имеет значения, что они получают деньги от ООП, пока они не строят на них фабрики по производству оружия». Кроме того, за очень небольшим исключением, Израиль не вмешивался в создание палестинских политических институтов, которые могли бы служить в качестве противовеса ООП. В результате ООП постепенно выросла до ведущей силы на территориях, сместив прагматичное традиционное руководство на периферию политической системы.[1]
Принимая во внимание экстремальную и даже саморазрушительную снисходительность административной политики Израиля, кажется удивительным, что ООП потребовалось столько времени, чтобы побудить жителей Западного берега и сектора Газа начать всенародную борьбу против еврейского государства. Здесь следует принять во внимание контртеррористические меры Израиля, а также низкий уровень национального самосознания палестинцев и невероятную быстроту, стремительность и масштабы улучшений в их уровне жизни. Факт остается фактом, однако, что за два с половиной года, прошедшие от оккупации территорий до начала мирного процесса в Осло в 1993, «вооруженное сопротивление» было очень слабым, и большинство террористических нападений исходили извне — из Иордании в конце 1960-х и из Ливана.
В попытке скрыть это неловкое обстоятельство, «Фатх», крупнейшая фракция ООП, выдвинула лозунг, что «нет никакой разницы между внутри и снаружи». Однако разница была, и довольно существенная. В целом, жители территорий хотели преуспеть в своей жизни и воспользоваться возможностями, предоставленными управлением Израиля. В конечном итоге,Западный берег был возвращен Иордании, где его жители, бывшие гражданами Иордании до 1967, могли снова вернуться к этому статусу. Кроме того, Израиль не позволил распространиться влиянию ООП на территориях, где могло появиться местное руководство, лучше приспособленное к реальным интересам и желаниям людей и более пригодное для мирного сосуществования с Израилем.
Однако этому не суждено было случиться. К середине 1970's, ООП сделала себя «единственным представителем палестинского народа» и, короче говоря, Иордания и Египет «слиняли» с Западного берега и Газы. Независимо от желания людей, живущих на территориях, ООП поклялась с момента своего основания в середине 1960-х — задолго до Шестидневной войны — продолжать свою «революцию до победы», то есть, до разрушения еврейского государства. Как только ее позиции определились, она стала делать именно это.
_____________
К середине 1990-х годов, благодаря Осло, ООП достигла твердой позиции на Западном берегу и в Газе. Объявленной целью было заложить основу для палестинской государственности, но ее реальная цель заключалась в том, чтобы делать то, что она умела лучше всего, а именно —создавать обширную террористическую инфраструктуру и использовать ее против своего израильского «партнера по миру». Сначала она это делала негласно, давая зеленый свет другим террористическим организациям, как Хамас и «Исламский джихад», затем стала действовать открыто и прямо.
Однако какое отношение все это имеет к «израильской оккупации»? Декларация, подписанная на лужайке Белого дома в 1993 ООП и израильским правительством, обеспечивала палестинское самоуправление на всем Западном берегу и в Секторе Газа в течение переходного периода, не превышающего пять лет, в ходе которого Израиль и палестинцы должны были вести переговоры о постоянном мирном урегулировании. В течение этого переходного периода палестинские территории должны были находиться под управлением Палестинского совета, свободно и демократически избранного после вывода израильских вооруженных сил из сектора Газа и населенных пунктов Западного берега.
К маю 1994-го Израиль завершил вывод своих войск из сектора Газа (за исключением небольшого участка территории с израильскими поселениями) и района Иерихона на Западном берегу. 1 июля Ясир Арафат совершил свое триумфальное вступление в Газу. 28 сентября 1995, несмотря на полный провал Арафата в пресечении террористической деятельности на территориях, в настоящее время находящихся под его контролем, обе стороны подписали временное соглашение, и к концу года израильские силы были выведены из населенных пунктов Западного берега, за исключением Хеврона ( где передислокация была завершена в начале 1997). 20 января 1996, были проведены выборы в Палестинский совет, и вскоре после этого израильская гражданская администрация и военное правительство были распущены.
Географический охват израильского вывода был относительно небольшим, отданная земля составляла примерно 30% общей территории Западного берега. Однако его воздействие на палестинское население было не менее революционным. Одним махом Израиль отказался от контроля над практически всеми (1,4 миллиона) жителями Западного берега. С этого времени почти 60% жителей, проживавших в районах Иерихона и в семи главных городах: Дженин, Наблус, Тулькарм, Калькилья, Рамалле, Вифлееме и Хевроне, жили полностью под палестинской юрисдикцией. Еще 40% жили в городах, деревнях, лагерях беженцев и хуторах, где Палестинская администрация осуществляла гражданскую власть, но в соответствии с соглашениями Осло, Израиль нес «главную ответственность за безопасность». Около двух процентов населения Западного берега — десятки тысяч палестинцев - продолжали жить в районах, где Израиль осуществлял полный контроль, но даже там Палестинская администрация осуществляла «функциональную юрисдикцию».
Короче говоря, с начала 1996 и после завершения передислокации из Хеврона в январе 1997, 99% палестинского населения на Западном берегу и в секторе Газа уже не жили в условиях израильской оккупации. Только с помощью немыслимой натяжки можно антиизраильское насилие, исходящее из этих территорий в эти годы, квалифицировать как сопротивление иностранной оккупации. В эти годы такой оккупации не было.
_____________
Помимо упорного палестинского террора, который не объясняется продолжением оккупацией, также имели место многочисленные ужасные акты насилия против гражданского населения Израиля, вопреки мантрам палестинских представителей и их апологетов — не в моменты срыва «мирного процесса» Осло, а на самых высоких точках, когда перспектива ухода Израиля стала яркой и наиболее очевидной.
Самоубийцы, например, появились на фоне атмосферы эйфории , всего через несколько месяцев после исторического рукопожатия Рабина - Арафата на лужайке Белого дома: восемь человек были убиты в апреле 1994, когда они ехали в автобусе в городе Афула. Шесть месяцев спустя, 21 израильтянин был убит в автобусе в Тель-Авиве. В следующем году пять взрывов унесли жизни еще 38 израильтян. Во время недолгого правления «голубя» Шимона Переса (с ноября 1995 по май 1996) после убийства Ицхака Рабина, 58 израильтян были убиты в течение одной недели в трех терактах смертников в Иерусалиме и Тель-Авиве.
Далее, вопреки расхожему мнению, террор во многом уменьшился после избрания Биньямина Нетаньяху в мае 1996, с последующим замедлением процесса Осло. В течение трех лет каденции Нетаньяху около 50 израильтян были убиты в результате террористических нападений, что составило лишь треть жертв за период правления Рабина, и шестую часть от количества терактов за период Переса.
Спад террора имеет также и материальное объяснение. Между 1994 и 1996 годами правительства Рабина и Переса неоднократно вводили закрытия на территориях, с тем чтобы остановить волну террора в свете соглашений Осло. Это привело к резкому падению палестинской экономики. Притом, что работникам не удавалось попасть в Израиль, безработица резко возросла, достигнув более 50% в секторе Газа. Движение товаров между Израилем и территориями, а также между Западным берегом и сектором Газа, было серьезно нарушено, замедляя экспорт и отпугивая потенциальные частные инвестиции.
Экономическое положение на территориях начало улучшаться в течение каденции правительства Нетаньяху, поскольку резкое падение террора привело к соответствующему снижению закрытий. Реальный ВНП на душу населения вырос на 3,5% в 1997, 7,7% в 1998 и 3,5% в 1999, в то время как уровень безработицы понизился вдвое. К началу 1999, по данным Всемирного банка, Западный берег и Газа полностью оправились от экономического спада последних лет.
Потом наступил новый поворот с приходом Эхуда Барака, который в ходе головокружительных шести месяцев в конце 2000 и начале 2001 предложил Ясиру Арафату полное прекращение израильского присутствия, уступая практически весь Западный берег и Газу нарождающемуся палестинскому государству вместе с некоторыми израильскими территориями, делая захватывающие уступки в израильской столице, городе Иерусалиме. Однако ответом Арафата на это стала война. С момента ее начала, палестинская кампания осуществила тысячи жестоких нападений на израильских граждан с помощью террористов-смертников, огнестрельного оружия, линчевания, забрасывания камнями, убив более 500 и покалечив почти 4000 человек.
За все два десятилетия израильской оккупации, предшествовавших соглашению Осло, были убиты около 400 израильтян. После заключения этого «мирного» соглашения в результате террористических нападений погибло в два раза больше. Если оккупация является причиной терроризма, то почему он реже происходил в годы фактической оккупации, почему он резко обострился при перспективе окончания оккупации, и почему он перерос в открытую войну после самых далеко идущих уступок Израиля? Напротив, можно утверждать с гораздо большей достоверностью, что именно отсутствие оккупации, т.е. прекращение пристального израильского наблюдения облегчило развязывание террористической войны в первую очередь.
Есть пределы способности Израиля превратить злейшего врага в мирного партнера, и эти пределы давно достигнуты. Как говорил Барух Спиноза, мир — это не отсутствие войны, а, скорее, состояние души: склонность к доброжелательности, доверию и справедливости. От зарождения сионистского движения до сегодняшнего дня, такое расположение явно отсутствует в мышлении палестинского руководства.
Это не оккупация 1967 привела палестинцев к неприятию мирного сосуществования и их стремлению к насилию. Палестинский терроризм начался задолго до 1967 и продолжался, активизируясь, после того, как от оккупации осталось одно название. Скорее всего, виной является стойкое мнение арабов, что создание еврейского государства, само по себе является актом "бесчеловечной оккупации", любой окончательный компромисс с которым выходит за рамки возможного. До изменения такого расположения, т.е. до тех пор, пока не придет другое руководство, идея мира в контексте арабского Ближнего Востока будет означать не больше, чем продолжение войны иными средствами.
_____________
1 Подробности см.: Менахем Мильсон, «Как не оккупировать Западный берег», COMMENTARY, апрель 1986.
Поделиться с друзьями:
1 июля 2002
Главным словом, которое преобладает в дискурсе по поводу палестино-израильского конфликта, является слово «оккупация». Уже многие десятилетия редко какой день проходит без упоминания в международной прессе израильского предполагаемого незаконного присутствия на палестинской земле. Это присутствие должно объяснить истоки и течение конфликта между сторонами, дабы показать якобы брутальный и репрессивный характер Израиля, и оправдать жесточайший антиизраильский террор. Короче говоря, слово «оккупация» стало расхожим понятием, и, как любые расхожие понятия, оно может означать для разных людей разные вещи.
Для большинства западных наблюдателей термин «оккупация» относится к контролю Израиля над сектором Газа и Западным берегом — районами, которые он завоевал в ходе Шестидневной войны в июне 1967. Однако, для многих палестинцев и арабов присутствие Израиля на этих территориях представляет лишь последнюю главу в непрерывной истории «оккупаций», начиная с создания Израиля на «похищенной» земле. Если вы поищете книгу об Израиле в ведущих арабских книжных магазинах на Чаринг Кросс Роуд в Лондоне, вы найдете ее в разделе «Оккупированная Палестина». Такое мнение преобладает не только среди арабских жителей Западного берега и сектора Газа, но и среди палестинцев, проживающих в самом Израиле и в других частях мира. Оно проявляется рутинным настаиванием на палестинском «праве на возвращение» для ликвидации последствий «оккупации 1948», т.е. самого создания Государства Израиль.
Палестинские интеллектуалы постоянно стирают различия между действиями Израиля до и после 1967. Публикуясь недавно в израильской ежедневной газете «Гаарец», видный деятель палестинской культуры Жак Персикян поведал еврейским читателям, что сегодняшние террористические нападения были «тем, что вы навлекли на себя после 54 лет систематического угнетения другого народа» — исторический итог, который с 1948, ставит под сомнение не присутствие Израиля на Западном берегу и в Секторе Газа, а саму его легитимность как государства.
Ханан Ашрауи, самая красноречивая выразительница палестинского дела, была еще более откровенной в стирании грани между «оккупацией» до и после 1967. «Я пришла к вам сегодня с тяжелым сердцем», — сказала она на ныне печально известной Всемирной конференции против расизма в Дурбане прошлым летом, «покинув пленную нацию, взятую в заложницы для текущей Накбы [катастрофы]»:
Немногие темы были так сильно искажены, как современная история Западного берега и сектора Газа.
Главным словом, которое преобладает в дискурсе по поводу палестино-израильского конфликта, является слово «оккупация». Уже многие десятилетия редко какой день проходит без упоминания в международной прессе израильского предполагаемого незаконного присутствия на палестинской земле. Это присутствие должно объяснить истоки и течение конфликта между сторонами, дабы показать якобы брутальный и репрессивный характер Израиля, и оправдать жесточайший антиизраильский террор. Короче говоря, слово «оккупация» стало расхожим понятием, и, как любые расхожие понятия, оно может означать для разных людей разные вещи.
Для большинства западных наблюдателей термин «оккупация» относится к контролю Израиля над сектором Газа и Западным берегом — районами, которые он завоевал в ходе Шестидневной войны в июне 1967. Однако, для многих палестинцев и арабов присутствие Израиля на этих территориях представляет лишь последнюю главу в непрерывной истории «оккупаций», начиная с создания Израиля на «похищенной» земле. Если вы поищете книгу об Израиле в ведущих арабских книжных магазинах на Чаринг Кросс Роуд в Лондоне, вы найдете ее в разделе «Оккупированная Палестина». Такое мнение преобладает не только среди арабских жителей Западного берега и сектора Газа, но и среди палестинцев, проживающих в самом Израиле и в других частях мира. Оно проявляется рутинным настаиванием на палестинском «праве на возвращение» для ликвидации последствий «оккупации 1948», т.е. самого создания Государства Израиль.
Палестинские интеллектуалы постоянно стирают различия между действиями Израиля до и после 1967. Публикуясь недавно в израильской ежедневной газете «Гаарец», видный деятель палестинской культуры Жак Персикян поведал еврейским читателям, что сегодняшние террористические нападения были «тем, что вы навлекли на себя после 54 лет систематического угнетения другого народа» — исторический итог, который с 1948, ставит под сомнение не присутствие Израиля на Западном берегу и в Секторе Газа, а саму его легитимность как государства.
Ханан Ашрауи, самая красноречивая выразительница палестинского дела, была еще более откровенной в стирании грани между «оккупацией» до и после 1967. «Я пришла к вам сегодня с тяжелым сердцем», — сказала она на ныне печально известной Всемирной конференции против расизма в Дурбане прошлым летом, «покинув пленную нацию, взятую в заложницы для текущей Накбы [катастрофы]»:
В 1948 году, мы стали предметом серьезной исторической несправедливости, проявленной в двойной виктимизации: с одной стороны, несправедливость лишения собственности, рассеяния и насильственного изгнания населения… С другой стороны, те, кто остались, подверглись систематическому угнетению и жестокой, бесчеловечной оккупации, лишившей их всех прав и свобод.
Эта изначальная «оккупация», которой, повторяю, стало само создание и существование Государства Израиль, была позднее расширена в повествовании Ашрауи, в результате Шестидневной войны:
Те из нас, кто попал под израильскую оккупацию в 1967, томились на Западном берегу, в Иерусалиме и секторе Газа под уникальным сочетанием военной оккупации, колонизации поселенцев и систематическим угнетением. Редко, когда человеческий разум разрабатывал такие различные, разнообразные и всеобъемлющие средства такой массовой брутализации и преследований.
В совокупности, обвинения против различных израильских видов «оккупаций» представляют собой и явно предназначены для того, чтобы быть убийственным обвинительным приговором всему сионистскому предприятию. Почти в каждом конкретном случае обвинения совершенно ложны.
_____________
В 1948, никакое палестинское государство не подвергалось вторжению или уничтожению для проложения пути создания Израиля. С библейских времен, когда эта территория была государством иудеев, до оккупации британской армией в конце первой мировой войны, Палестина никогда не существовала как самостоятельная политическая единица, а была, скорее, частью той или иной империи — от римлян до арабов и оттоманов. Когда англичане прибыли в 1917, непосредственная лояльность жителей района была местнической — к клану, племени, деревне, городу или религиозной секте, и сосуществовала с их верностью османскому султану-халифу в качестве религиозного и временного главы мирового мусульманского сообщества.
Под мандатом Лиги Наций, явно предназначенном, чтобы проложить путь для создания еврейского национального дома, англичане впервые ввели понятие независимой Палестины и определили ее границы. В 1947, столкнувшись с решительной борьбой иудеев за независимость, Британия вернула мандат преемнику Лиги Наций, Организации Объединенных Наций, которая, в свою очередь, решила (29 ноября 1947) разделить подмандатную Палестину на два государства: одно — еврейское, другое — арабское.
Государство Израиль было, таким образом, создано международно признанным актом национального самоопределения — актом, который, кроме того, был принят древним народом на своей собственной родине. В соответствии с общей демократической практикой, арабское население в условиях нового государства было сразу же признано законным этническим и религиозным меньшинством. Что касается перспектив арабского государства, его территория по плану включала, среди прочего, два региона, которые оспариваются сегодня, а именно, Газа и Западный берег (за исключением Иерусалима, который должен был находиться под международным контролем).
Как известно, осуществление плана раздела ООН было прервано усилиями палестинцев и окружающих арабских государств, чтобы уничтожить еврейское государство в зародыше. Что менее известно — это, что даже если бы евреи проиграли войну, их территория не была отдана палестинцам. Она, скорее, была бы разделена между вторгшимися арабскими странами, по той простой причине, что ни один из арабских режимов региона не рассматривал палестинцев как отдельный народ. Как выдающийся арабо-американский историк Филип Хитти описывал общее мнение арабов на англо-американской Комиссии по расследованию в 1946, «в истории совершенно нет такого понятия, как Палестина».
Этот факт был категорически признан британскими властями накануне их отъезда. Как заметил один чиновник в середине декабря 1947, «не похоже, чтобы арабская Палестина стала образованием, а скорее, что арабские страны будут каждая претендовать на часть в обмен на свою помощь [в войне против Израиля], если [трансиорданский] король Абдалла примет быстрые и решительные меры сразу после завершения британского ухода». Несколько месяцев спустя, британский Верховный комиссар для Палестины, генерал сэр Алан Каннингем, сообщил колониальному секретарю, Артуру Джонсу Кричу, что «вероятной договоренностью будет присоединение Восточной Галилеи к Сирии, Самарии и Хеврона — к Абдалле, а юга — к Египту».
_____________
Англичане оказались пророками. Ни Египет, ни Иордания никогда не соглашались на самоопределение палестинцев в Газе и на Западном берегу, которые были, соответственно, частями Палестины, завоеванными ими в ходе войны 1948-49. Даже резолюция Совета Безопасности ООН 242, которая после Шестидневной войны 1967, устанавливала принцип «земля в обмен на мир» в качестве краеугольного камня будущих арабо-израильских мирных переговоров, не предусматривала создание палестинского государства. Наоборот: поскольку палестинцы по-прежнему не рассматривались как отдельный народ, предполагалось, что любые территории, освобожденные Израилем, будут возвращены своим (до 1967) арабским оккупантам: Газа — Египту, а Западный берег — Иордании. Резолюция даже не упоминала палестинцев по названию, подтверждая, вместо этого, «необходимость достижения справедливого урегулирования проблемы беженцев» — предложение, которое касалось не только палестинцев, но и сотен тысяч иудеев, изгнанных из арабских государств после войны 1948.
На данный момент , а мы говорим о конце 1960- х, палестинская государственность была отклонена всем международным сообществом, в том числе, западными демократиями, Советским Союзом (главным сторонником радикального арабизма) и арабским миром. «Умеренные» арабские правители, как хашемиты в Иордании, рассматривали независимое палестинское государство как смертельную угрозу своему собственному королевству, в то время как Саудовская Аравия видела его как потенциальный источник экстремизма и нестабильности. Пан-арабские националисты были не менее категорически против, учитывая их собственные цели в регионе. Поскольку в конце 1974 президент Сирии Хафез аль Асад открыто упоминал Палестину как «не только часть арабской родины, но основную часть Южной Сирии», нет никаких оснований полагать, что он изменил это мнение к моменту своей смерти в 2000.
Если на то пошло, то и само население Западного берега и Газы не считало себя отдельным народом. Крах и рассеяние палестинского общества после поражения 1948 разрушили и без того хрупкую ткань общины, а последующее физическое разделение различных частей палестинской диаспоры помешали кристаллизации национальной самобытности. Принимающие арабские режимы активно вступили в сговор, чтобы препятствовать возникновению даже мысли об этом. После оккупации Западного берега во время войны 1948, король Абдалла быстро стер все следы корпоративной палестинской самобытности. 4 апреля 1950 года территория была официально присоединена к Иордании, его жители стали иорданскими гражданами, и они во все большей степени стали интегрироваться в экономические, политические и социальные структуры королевства.
Со своей стороны правительство Египта не проявило никакого желания аннексировать сектор Газа, а вместо этого превратило недавно приобретенный район в оккупированную военную зону. Это не подразумевало поддержки палестинского национализма или какого-то коллективного политического сознания палестинцев. Местное население находилось под жестким контролем, не имело египетского гражданства и подвергалось строгим ограничениям на перемещения.
_____________
Что же произошло после 1967, когда эти территории перешли в руки Израиля? Стали ли палестинцы Западного берега и Газы жертвами «самых различных и разнообразных средств массовой брутализации и преследования», каких никгда не изобретал человеческий разум?
Такая характеристика требует, по крайней мере, довольно серьезного преуменьшения значения некоторых хорошо описанных событий 20-го века, от геноцида армян во время первой мировой войны и далее, через скверную хронику десятков и сотен миллионов убитых, изгнанных, раздавленных под пятой тиранов. Разительным контрастом в течение трех десятилетий контроля Израиля предстает гораздо меньшее число палестинцев, убитых руками евреев, по сравнению с иорданским королем Хусейном, который за один месяц сентябрь 1970, борясь с ООП Ясира Арафата, пытавшегося уничтожить его монархию, переместил (по словам палестинского ученого Езида Сейи) от 3000 до 5000 палестинцев, среди которых от 1500 до 3500 гражданских лиц. Аналогичным образом, число невинных палестинцев, убитых кувейтцами зимой 1991 в отместку за поддержку ООП жестокой оккупации Кувейта Саддамом Хусейном, намного превысило число палестинских демонстрантов и террористов, которые потеряли свои жизни в первой интифаде против Израиля в конце 1980.
Если оставить в стороне такое грубое сравнение, представление израильской оккупации Западного берега и Газы в виде «систематического угнетения» является оборотной стороной истины. Следует напомнить, прежде всего, что эта оккупация произошла не как следствие какого-то великого экспансионистского проекта, а явилfсь,скорее, следствием успеха Израиля против панарабских попыток его уничтожить. После начала израильско-египетских военных действий 5 июня 1967, израильское правительство тайно обратилось к королю Иордании Хусейну, де-факто правителю Западного берега, с предложением отказаться от всяких военных действий. Призыв был отвергнут иорданским монархом, который ни за что не хотел потерять предполагаемые трофеи от того, что должно было быть арабским «финальным раундом» с Израилем.
Так и случилось, что в конце конфликта Израиль неожиданно принял под свой контроль около одного миллиона палестинцев, не имея определенного представления об их будущем статусе, и не имея никакой конкретной политики для их управления. В результате войны, единственной целью, принятой тогдашним министр обороны Моше Даяном для сохранения нормальной жизни на территориях, была смесь экономических стимулов с минимумом израильского вмешательства. Идея заключалась в том, чтобы местному населению была предоставлена свобода самоуправления и возможность поддержания регулярных контактов с арабским миром через мосты реки Иордан. Это представляет собой резкий контраст с оккупацией США послевоенной Японии, в которой сразу же ввели тотальную цензуру во все СМИ и серьезный пересмотр школьных программ. Израиль не пытался изменить палестинскую культуру. Он ограничил надзор за арабской прессой на территориях вопросами войны и безопасности и разрешил использование в местных школах прежних иорданских учебников, полных антисемитской и антиизраильской пропаганды.
Сдержанность, проявленная Израилем в этом вопросе, оказавшаяся отчаянным заблуждением — это только часть истории. Бо̀льшая часть, не рассказанная во всех подробностях, касается поразительного социального и экономического прогресса, достигнутого палестинскими арабами под израильским «угнетением». В начале оккупации условия на территориях были довольно тяжелыми. Ожидаемая продолжительность жизни была низкой: недоедание, инфекционные заболевания и детская смертность были на высоком уровне. Уровень образования был очень низким. До войны 1967, менее 60% всех взрослых мужчин имели работу, а безработица среди беженцев достигала 83%. В течение короткого периода после войны израильская оккупация привела к резкому улучшению благосостояния в целом, поместив население территорий впереди большинства своих арабских соседей.
В экономической сфере, такой прогресс был отчасти результатом доступа к гораздо более крупной и более продвинутой израильской экономике. Число палестинцев, работающих в Израиле, возросло с нуля в 1967 до 66 000 в 1975 и 109 000 в 1986, что составило 35% занятого населения Западного берега и 45% — в Секторе Газа. Около 2 000 промышленных предприятий, использующих почти половину рабочей силы, были созданы на территориях, находящихся под управлением Израиля.
На протяжении 1970-х годов Западный берег и Газа являлись четвертой наиболее быстро растущей экономикой в мире, опережающей такие экономические «чудеса», как Сингапур, Гонконг и Корея, и существенно опережая сам Израиль. Хотя ВНП на душу населения росло более медленными темпами, ставка по международным стандартам была по-прежнему высокой, при увеличении ВНП на душу населения в 10 раз между 1968 и 1991 с $165 до $1,715 (по сравнению с Иорданией $1,050, Египтом $600, Турцией $1630 и Тунисом $1440). К 1999 доход палестинцев на душу населения почти в два раза превышал Сирию, почти в четыре раза Йемен и на 10% больше, чем Иордания (одно из богатых арабских государств). Только богатые нефтью государства Залива и Ливан были более состоятельными.
Под управлением Израиля палестинцы также добились огромного прогресса в области социального обеспечения. Вероятно, самым значительным было то, что смертность на Западном берегу и в Секторе Газа снизилась более, чем на две трети с 1970 по 1990, в то время как ожидаемая продолжительность жизни возросла с 48 лет в 1967 до 72 лет в 2000 году (по сравнению со средней продолжительностью жизни 68 лет для всех стран Ближнего Востока и Северной Африки). Израильские медицинские программы сократили младенческую смертность с 60 на 1000 родившихся в 1968, до 15 на 1000 — в 2000 (в Ираке пропорция составляет 64, в Египте 40, в Иордании 23, в Сирии 22 на 1000). В рамках систематической программы вакцинации, такие детские болезни, как полиомиелит, коклюш, столбняк и корь были ликвидированы.
Не менее замечательными были успехи в уровне жизни палестинцев. К 1986 году 92,8% населения Западного берега и Газы имели электричество, по сравнению с 20,5% в 1967; 85% имели водопровод в жилых домах, по сравнению с 16% в 1967; 83.5% имели электрические или газовые плиты для приготовления пищи, по сравнению с 4% в 1967; и так далее для холодильников, телевизоров и автомобилей.
И, наконец, что, возможно, самое удивительное, в течение двух десятилетий, предшествовавших интифаде конца 1980-х, число школьников на территориях выросло на 102%, а количество классов на 99%, хотя само население выросло только на 28%. Еще более впечатляющим является прогресс в сфере высшего образования. Во время израильской оккупации сектора Газа и Западного берега, не один университет существовал на этих территориях. В начале 1990-х насчитывалось семь таких учреждений, которые могли похвастаться почти 16 500 студентов. Уровень неграмотности снизился до 14% у взрослых, старше 15 лет, по сравнению с 69% — в Марокко, 61% — в Египте, 45% — в Тунисе и 44% — в Сирии.
_____________
Все это, как я уже отмечал, имело место на фоне израильской политики невмешательства в политическую и административную сферы. Даже притом, что ООП (до 1982 со штаб-квартирой в Ливане, а затем — в Тунисе) провозгласила свою неизменную приверженность уничтожению еврейского государства, израильтяне делали удивительно мало в плане ограничения своего политического влияния на территориях. Допускались публикации в местной прессе материалов в поддержку ООП, а с деятельностью сторонников ООП против Израиля мирились до тех пор, пока она не проявляла явного подстрекательства к насилию. Израиль также разрешал свободный поток подконтрольных ООП денежных средств - политика, оправданная министром обороны Эзером Вейцманом в 1978 такими словами: «Не имеет значения, что они получают деньги от ООП, пока они не строят на них фабрики по производству оружия». Кроме того, за очень небольшим исключением, Израиль не вмешивался в создание палестинских политических институтов, которые могли бы служить в качестве противовеса ООП. В результате ООП постепенно выросла до ведущей силы на территориях, сместив прагматичное традиционное руководство на периферию политической системы.[1]
Принимая во внимание экстремальную и даже саморазрушительную снисходительность административной политики Израиля, кажется удивительным, что ООП потребовалось столько времени, чтобы побудить жителей Западного берега и сектора Газа начать всенародную борьбу против еврейского государства. Здесь следует принять во внимание контртеррористические меры Израиля, а также низкий уровень национального самосознания палестинцев и невероятную быстроту, стремительность и масштабы улучшений в их уровне жизни. Факт остается фактом, однако, что за два с половиной года, прошедшие от оккупации территорий до начала мирного процесса в Осло в 1993, «вооруженное сопротивление» было очень слабым, и большинство террористических нападений исходили извне — из Иордании в конце 1960-х и из Ливана.
В попытке скрыть это неловкое обстоятельство, «Фатх», крупнейшая фракция ООП, выдвинула лозунг, что «нет никакой разницы между внутри и снаружи». Однако разница была, и довольно существенная. В целом, жители территорий хотели преуспеть в своей жизни и воспользоваться возможностями, предоставленными управлением Израиля. В конечном итоге,Западный берег был возвращен Иордании, где его жители, бывшие гражданами Иордании до 1967, могли снова вернуться к этому статусу. Кроме того, Израиль не позволил распространиться влиянию ООП на территориях, где могло появиться местное руководство, лучше приспособленное к реальным интересам и желаниям людей и более пригодное для мирного сосуществования с Израилем.
Однако этому не суждено было случиться. К середине 1970's, ООП сделала себя «единственным представителем палестинского народа» и, короче говоря, Иордания и Египет «слиняли» с Западного берега и Газы. Независимо от желания людей, живущих на территориях, ООП поклялась с момента своего основания в середине 1960-х — задолго до Шестидневной войны — продолжать свою «революцию до победы», то есть, до разрушения еврейского государства. Как только ее позиции определились, она стала делать именно это.
_____________
К середине 1990-х годов, благодаря Осло, ООП достигла твердой позиции на Западном берегу и в Газе. Объявленной целью было заложить основу для палестинской государственности, но ее реальная цель заключалась в том, чтобы делать то, что она умела лучше всего, а именно —создавать обширную террористическую инфраструктуру и использовать ее против своего израильского «партнера по миру». Сначала она это делала негласно, давая зеленый свет другим террористическим организациям, как Хамас и «Исламский джихад», затем стала действовать открыто и прямо.
Однако какое отношение все это имеет к «израильской оккупации»? Декларация, подписанная на лужайке Белого дома в 1993 ООП и израильским правительством, обеспечивала палестинское самоуправление на всем Западном берегу и в Секторе Газа в течение переходного периода, не превышающего пять лет, в ходе которого Израиль и палестинцы должны были вести переговоры о постоянном мирном урегулировании. В течение этого переходного периода палестинские территории должны были находиться под управлением Палестинского совета, свободно и демократически избранного после вывода израильских вооруженных сил из сектора Газа и населенных пунктов Западного берега.
К маю 1994-го Израиль завершил вывод своих войск из сектора Газа (за исключением небольшого участка территории с израильскими поселениями) и района Иерихона на Западном берегу. 1 июля Ясир Арафат совершил свое триумфальное вступление в Газу. 28 сентября 1995, несмотря на полный провал Арафата в пресечении террористической деятельности на территориях, в настоящее время находящихся под его контролем, обе стороны подписали временное соглашение, и к концу года израильские силы были выведены из населенных пунктов Западного берега, за исключением Хеврона ( где передислокация была завершена в начале 1997). 20 января 1996, были проведены выборы в Палестинский совет, и вскоре после этого израильская гражданская администрация и военное правительство были распущены.
Географический охват израильского вывода был относительно небольшим, отданная земля составляла примерно 30% общей территории Западного берега. Однако его воздействие на палестинское население было не менее революционным. Одним махом Израиль отказался от контроля над практически всеми (1,4 миллиона) жителями Западного берега. С этого времени почти 60% жителей, проживавших в районах Иерихона и в семи главных городах: Дженин, Наблус, Тулькарм, Калькилья, Рамалле, Вифлееме и Хевроне, жили полностью под палестинской юрисдикцией. Еще 40% жили в городах, деревнях, лагерях беженцев и хуторах, где Палестинская администрация осуществляла гражданскую власть, но в соответствии с соглашениями Осло, Израиль нес «главную ответственность за безопасность». Около двух процентов населения Западного берега — десятки тысяч палестинцев - продолжали жить в районах, где Израиль осуществлял полный контроль, но даже там Палестинская администрация осуществляла «функциональную юрисдикцию».
Короче говоря, с начала 1996 и после завершения передислокации из Хеврона в январе 1997, 99% палестинского населения на Западном берегу и в секторе Газа уже не жили в условиях израильской оккупации. Только с помощью немыслимой натяжки можно антиизраильское насилие, исходящее из этих территорий в эти годы, квалифицировать как сопротивление иностранной оккупации. В эти годы такой оккупации не было.
_____________
Помимо упорного палестинского террора, который не объясняется продолжением оккупацией, также имели место многочисленные ужасные акты насилия против гражданского населения Израиля, вопреки мантрам палестинских представителей и их апологетов — не в моменты срыва «мирного процесса» Осло, а на самых высоких точках, когда перспектива ухода Израиля стала яркой и наиболее очевидной.
Самоубийцы, например, появились на фоне атмосферы эйфории , всего через несколько месяцев после исторического рукопожатия Рабина - Арафата на лужайке Белого дома: восемь человек были убиты в апреле 1994, когда они ехали в автобусе в городе Афула. Шесть месяцев спустя, 21 израильтянин был убит в автобусе в Тель-Авиве. В следующем году пять взрывов унесли жизни еще 38 израильтян. Во время недолгого правления «голубя» Шимона Переса (с ноября 1995 по май 1996) после убийства Ицхака Рабина, 58 израильтян были убиты в течение одной недели в трех терактах смертников в Иерусалиме и Тель-Авиве.
Далее, вопреки расхожему мнению, террор во многом уменьшился после избрания Биньямина Нетаньяху в мае 1996, с последующим замедлением процесса Осло. В течение трех лет каденции Нетаньяху около 50 израильтян были убиты в результате террористических нападений, что составило лишь треть жертв за период правления Рабина, и шестую часть от количества терактов за период Переса.
Спад террора имеет также и материальное объяснение. Между 1994 и 1996 годами правительства Рабина и Переса неоднократно вводили закрытия на территориях, с тем чтобы остановить волну террора в свете соглашений Осло. Это привело к резкому падению палестинской экономики. Притом, что работникам не удавалось попасть в Израиль, безработица резко возросла, достигнув более 50% в секторе Газа. Движение товаров между Израилем и территориями, а также между Западным берегом и сектором Газа, было серьезно нарушено, замедляя экспорт и отпугивая потенциальные частные инвестиции.
Экономическое положение на территориях начало улучшаться в течение каденции правительства Нетаньяху, поскольку резкое падение террора привело к соответствующему снижению закрытий. Реальный ВНП на душу населения вырос на 3,5% в 1997, 7,7% в 1998 и 3,5% в 1999, в то время как уровень безработицы понизился вдвое. К началу 1999, по данным Всемирного банка, Западный берег и Газа полностью оправились от экономического спада последних лет.
Потом наступил новый поворот с приходом Эхуда Барака, который в ходе головокружительных шести месяцев в конце 2000 и начале 2001 предложил Ясиру Арафату полное прекращение израильского присутствия, уступая практически весь Западный берег и Газу нарождающемуся палестинскому государству вместе с некоторыми израильскими территориями, делая захватывающие уступки в израильской столице, городе Иерусалиме. Однако ответом Арафата на это стала война. С момента ее начала, палестинская кампания осуществила тысячи жестоких нападений на израильских граждан с помощью террористов-смертников, огнестрельного оружия, линчевания, забрасывания камнями, убив более 500 и покалечив почти 4000 человек.
За все два десятилетия израильской оккупации, предшествовавших соглашению Осло, были убиты около 400 израильтян. После заключения этого «мирного» соглашения в результате террористических нападений погибло в два раза больше. Если оккупация является причиной терроризма, то почему он реже происходил в годы фактической оккупации, почему он резко обострился при перспективе окончания оккупации, и почему он перерос в открытую войну после самых далеко идущих уступок Израиля? Напротив, можно утверждать с гораздо большей достоверностью, что именно отсутствие оккупации, т.е. прекращение пристального израильского наблюдения облегчило развязывание террористической войны в первую очередь.
Есть пределы способности Израиля превратить злейшего врага в мирного партнера, и эти пределы давно достигнуты. Как говорил Барух Спиноза, мир — это не отсутствие войны, а, скорее, состояние души: склонность к доброжелательности, доверию и справедливости. От зарождения сионистского движения до сегодняшнего дня, такое расположение явно отсутствует в мышлении палестинского руководства.
Это не оккупация 1967 привела палестинцев к неприятию мирного сосуществования и их стремлению к насилию. Палестинский терроризм начался задолго до 1967 и продолжался, активизируясь, после того, как от оккупации осталось одно название. Скорее всего, виной является стойкое мнение арабов, что создание еврейского государства, само по себе является актом "бесчеловечной оккупации", любой окончательный компромисс с которым выходит за рамки возможного. До изменения такого расположения, т.е. до тех пор, пока не придет другое руководство, идея мира в контексте арабского Ближнего Востока будет означать не больше, чем продолжение войны иными средствами.
_____________
1 Подробности см.: Менахем Мильсон, «Как не оккупировать Западный берег», COMMENTARY, апрель 1986.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |