Главный вопрос которым стоит задаться, говоря о гей-браках - был бы кто-нибудь из левой фронды так озабочен этим новым крестовым походом, если бы это одновременно не служило уловкой позволяющей им разрушить важнейший цивилизационный институт человечества.
Смысл гей-брака не в мужчинах, вступающих в брак с мужчинами или женщин с женщинами. Речь идет о деконструкции брака между мужчинами и женщинами. Это именно то, что понимают многие представители нашего поколения, но у них есть серьезные проблемы с передачей этого понимания поколению новому, в глазах которого институт брака уже в значительной степени разрушен.Статистика о падении количества браков говорит сама за себя. Брак исчезает как институт. Семья становится слабо мерцающим огоньком в неумолимо наступающем закате Запада.
Деконструкция есть разрушение. Целые страны исчезают, их население заменяется эмигрантами из более традиционных культур, чье понимание меж-половых отношений можно определить как положительно-реакционное. Этим эмигрантам зачастую не хватает технологических знаний и других добродетелей цивилизации, и их понимание брака больше напоминает рабство, но оно выполняет минимальную цель любой группы, племени или страны – оно позволяет им производить новое поколение.
Деконструкция брака не сводится лишь к фотографиям целующихся мужчин на первых страницах газет и журналов. Она началась с демонтажа семьи. Гей-брак это только одна из остановок на пути, который включает в себя рост разводов, падение рождаемости и т.д.
Каждый шаг на этом пути все больше отделяет определение брака от его сути, до тех пор пока не остается ничего существенного вообще. Гей-брак не является лишь «одним из». Это еще одна попытка уничтожения брака как социального института.
Есть два способа уничтожить что-либо. Вы можете атаковать это в лоб, или вы можете атаковать его структуру до тех пор, пока она полностью не потеряет какой-либо смысл.
Левые не пошли по пути запрещения брака, вместо этого они его деконструировали, развенчивая один за другим его краеугольные камни - экономические, эмоциональные и социальные, до тех пор, пока термин брака как такового не потерял всяческий смысл. Делаться это будет до тех пор, пока станет невозможно отличить брак от любой другой временной связи между несколькими особями неопределенной половой принадлежности.
Вы можете отменить демократию, запретив голосование или вы можете сделать это, давая людям возможность голосовать столько раз, сколько они хотят и позволяя голосовать маленьким детям и иностранцам, до тех пор пока все граждане не разочаруются в самом процессе. То же самое касается вступления в брак или любого другого общественного института. Можете уничтожить его или запретив или непрерывно принижая его значимость и доводя до полного абсурда.
Каждый аспект брака деконструируется, а затем устраняется. И как только нас убедят том, что брак это уже не пожизненное обязательство между мужчиной и женщиной, а всего лишь церемония с не более глубоким смыслом, чем большинство современных церемоний, тогда процессы деконструкции и разрушения будут завершены.
Деконструкция брака сначала лишила его позиции как прочного социального института, затем как эксклюзивного социального института и, наконец, как значимого социального института. «Продвинутые» пары, которые заявляют, что воздерживаются от вступления в обычный брак до тех пор, пока не будут узаконены однополые, делают это не из желания «брачного равенства», а лишь в качестве предлога для постоянного отказа от самого вступления в брак.
Гей брак никогда не был проблемой. Проблемой всегда был сам брак.
В мире, который стремятся построить деконструкционисты, будет брак, но этот брак не будет означать ровным счетом ничего. Это будет событием, не институтом. Старый ритуал без глубокого смысла. Эгоистичные экзерсисы по привлечению внимания и самолюбованию. Эти церемонии будут так же пусты внутри, как и церкви и синагоги в которых они будут проходить.
Деконструкция брака - это, на самом деле, только часть общего процесса подмены понятия «пол» как состояния бытия и преобразование его в состояние ума. Закату брака предшествовала деконструкция гендерных ролей, и за однополыми браками следует процесс разрушения понятия «пол» и переопределение его как сознательный выбор гендерной принадлежности. «Пол» это лишь костюм, который каждый может одеть и снять, когда пожелает.
Уничтожение гендерных ролей было необходимым условием для уничтожения понятия «пол». Каждая деконструкция, естественным образом, ведет к последующей деконструкции, без какой-либо цели, кроме общей деконструкции всего и вся.
Гей брак это не цель, так же и как люди в женской одежде, пользующиеся дамской комнатой. В этом процессе нет никакой цели вообще.
Деконструкция левыми социальных институтов есть стремление не к равенству, но к уничтожению. Пока существуют какие-либо институты, которые предшествовали создающемуся на наших глазах «левому раю», их разрушение будет продолжаться, пока не останется ничего, только полная анархия, чистый холст, на котором они напишут идеальную картину того, как все, по их мнению, должны жить.
Равенство является лишь предлогом для деконструкции. Измените параметры вещи, и она перестанет функционировать. Переопределите их и расширьте, и она потеряет всякий смысл. У розы, назови вы ее даже другим именем, останется сладкий запах, но если вы скажете что слово «роза» теперь означает любой предмет торчащий из земли, то теряется само понятие обсуждаемого предмета и оно не может быть восстановлено без исправления самого языка.
Программа левой социальной деконструкции является войной идей и концепций. Призывы к равенству используются для расширения институтов и образов жизни, пока они не становятся настолько широкими, что охватывают все и в то же время - ничего. И как только что-то охватывает все, когда «роза» означает все что растет из земли, то она не представляет ничего вообще.
Деконструкция - это война против определений, границ и параметров. Это война против четкого определения вещей посредством криминализации самих границ определений. Отталкиваясь от всеохватности как высшего императива, эксклюзивность, в браке, или любой другой сфере, немедленно сталкивается с социальным неодобрением, а затем клеймится как преступление на почве ненависти. Если общественное благо достигается только путем максимального учета интересов всех и вся помноженного на бесконечную терпимость, то любая форма эксклюзивности – будь то собственность, личность или идеи - это акт эгоизма, который противостоит коллективному импульсу сделать все общим и не имеющим смысла и значения.
Как писал Оруэлл в «1984», тирания, по существу, это манипуляция определениями. Трудно бороться за свободу, если этого слова нет в словаре. Трудно поддерживать институт брака, если самой идеи уже не существует. В оруэлловской Океании базисные человеческие идеи были превращены в противоречивые понятия. Деконструкция левыми социальных ценностей делает то же самое с такими институтами, как брак, который становится непостоянной вещью без определенных характеристик и значимости.
Главный трюк левых – выворачивание значения вещей на изнанку. Кража - это справедливое перераспределение. Преступление - справедливость. Собственность - кража.
Чтобы «преобразовать» человека, сначала надо развенчать его фундаментальные убеждения, а затем и его образ жизни. Вы преобразовываете свободу, пока она не начинает означать рабство. Вы преобразовываете мир, пока он не начинает означать войну. Вы преобразовываете собственность, пока она не начинает означать кражу. И, наконец, вы преобразовываете брак, пока он не начинает означать всего лишь физическую связь произвольной продолжительности между некоей группой людей. И это полная противоположность тому, чем брак является в действительности.
Деконструкция брака является частью деконструкции пола и семьи, а те, в свою очередь, частью долгосрочной программы по деконструкции человека. После того, как каждое базовое понятие сведено к нулю и опустошено, вывернуто на изнанку и представлено как случайное и бессмысленное, то, подобно этому, и человек оказывается случайным и бессмысленным существом, чье существование требует коррекции теми, кто знает как лучше.
Финальная деконструкция устраняет нацию, религию, семью и даже пол, чтобы превратить душу человека в чистый лист, ожидающий того что будет на нем написано.
Вот, что поставлено на карту. Это не борьба о праве на равенство, а борьба за право давать определения понятиям. Дело не в том, могут ли мужчины женится друг на друге, а в том будет ли брак означать что-либо вообще. Речь идет о сохранении формы и структуры основных социальных понятий, определяющих нашу идентичность для того, чтобы сохранить те самые понятия, а не смиренно принимать их деконструкцию вплоть до полного уничтожения.
Главный вопрос в том, будут ли сохранены определяющие нас социальные институты, которые обеспечивают смысл нашего существования. И этот вопрос является вопросом выживания вида. Ни одно общество не может выжить без четких определений. Существование народов это не просто физическое нахождение людей в некоем участке пространстве. Деконструкция индивидуальности это есть уничтожение самих людей.
И это именно то, против чего мы боремся.
| Перевод: А. Ковалерчик | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |