 |
| "Джихадиста Джона", говорящего по-английски боевика, которого часто показывают как палача, обезглавливающего заложников на видео “Исламского государства”, на прошлой неделе идентифицировали как Мохаммеда Эмвази. (Associated Press) |
27 февраля 2015
Авинаш Тарур проходит курс обучения на получение степени магистра в области международной публичной политики в Университетском колледже Лондона. Он редактор Prohibition Post, сайта новостей о войне с наркотиками.
Перед тем, как отправиться в Сирию и превратиться в "джихадиста Джона", англоговорящий палач в маске, обезглавливающий пленников на видео “Исламского государства”, Мохаммед Эмвази окончил Вестминстерский университет, получив степень в компьютерном программировании. Я изучал там международные отношения, и хотя я не был знаком с Эмвази, я не был удивлен, что он посещал занятия в моей альма-матер.
Несмотря на то, что университет гордится ярким профессорско-преподавательским составом и живой и активной студенческой жизнью, в его культуре кампусов имеется темная сторона.
Идеологический климат там способствует радикализации. Хотя университет никогда не стремился к этому, он, похоже, стал местом развития и нагноения экстремизма. Не знаю, виноват ли этот климат в превращении Мохаммеда Эмвази в джихадиста Джона, но Вестминстер, вероятно, сыграл свою роль в его радикализации.
Когда я поступил туда в 2010 году, через год после того, как его окончил Эмвази, моими однокашниками были выходцы из всех уголков мира, в том числе британцы из разных этнических, религиозных и экономических общин. Это было долгожданное различие, по сравнению с моим однородным окружением в средней школе лондонского пригорода. И все три года, проведенные мной в университете, моя академическая жизнь казалась мне интеллектуальной и вдохновляющей. Преподавательский состав обладал глубокими знаниями. Согласно моему первому впечатлению, университет был примером успеха мультикультурализма.
Но чем больше времени я проводил на территории кампуса, тем больше я замечал странные события и замечания, соответствовавшие исламистской идеологии. В конце концов, я понял, что исламистские идеи глубоко укоренились в Вестминстере, и люди с опасными и дискриминационными убеждениями чувствуют себя там очень комфортно.
Я вспоминаю семинарское обсуждение "теории демократического мира" Иммануила Канта, во время которого студентка в никабе выступала против этой идеи на том основании, что "как мусульманка, она не верит в демократию". Наш преподаватель, казалось, был удивлен, но не поставил под сомнение ее аргумент, он просто пошел дальше. Однако, я был озадачен. Зачем посещать университет, если ваша система убеждений настолько строга, что вы не готовы рассматривать новые идеи? И почему педагог не возразил ей? Тогда я отбросил ее заявление как нелепое мнение одного человека. Позже я понял, что ее крайние религиозные взгляды были широко распространены в учреждении.
Во время моего второго года в университете, наш избранный студенческий союз решил закрыть единственный бар в нашем центральном Лондонском кампусе. Официальной причиной для этого, как утверждали представители, была его нерентабельность. Но закрытие бара произошло вскоре после того, как британские СМИ сообщили о поддержке в социальных медиа вице-президентом студенческого союза университета исламской организации Хизб ут-Тахрир, выступающей за создание исламского халифата, который, несомненно, поставит алкоголь вне закона. Президент студенческого союза в то время также использовал социальные медиа для сомнительных целей. Он разместил на Facebook видео, в котором исполнил свой авторский рэп под названием "Халифат возвращается". В рэпе используется арабское название "халифата" и текст, включающий уничижительное название не-мусульман. Ответ университета на эти творческие искания оставлял желать лучшего:
"Если наши студенты опасаются, что действия сокурсников выходят за рамки приемлемого поведения или нормативных актов, то мы имеем соответствующие механизмы для решения этих проблем."Многие годы я участвовал в демонстрациях и мероприятиях, поддерживающих Палестину и громогласно критиковал израильское правительство. Тем не менее, в дискуссии о конфликте я пришел в ужас, услышав жалобы сокурсника, якобы ученого в области международных отношений и политики, на “проклятых евреев". И даже больше, чем такая фанатичная риторика, меня возмутило то, что люди, озвучивающие эти крайние позиции, делали это совершенно безнаказанно.
То, что исламистский экстремизм глубоко укоренился на территории кампуса, стало для меня очевидным во время моего последнего года в Вестминстере. Мои друзья геи рассказали мне о язвительных замечаниях, которые они ненароком слышали от лиц, даже не пытающихся скрыть свою вопиющую гомофобию.
Мой друг христианин, претендовавший на избрание президентом студенческого союза, столкнулся с запугиванием и преследованиями за свои убеждения и свою внешность. Он носит бороду, и сторонники его соперника утверждали, что он не брил лицо, чтобы обмануть своих избирателей и заставить их думать, что он мусульманин.
Моя подруга, родом из Южной Азии, рассказала мне, как ей угрожала в университетской библиотеке группа мужчин, называвшие ее "не-мусульманской б ----" после того, как она объявила о своей поддержке моего друга-христианина.
Это лишь несколько примеров очень распространенных религиозно мотивированных угроз, с которыми сталкиваются студенты в Вестминстере. Некоторые мои коллеги, подвергшиеся этим угрозам, подали жалобы в студенческий союз, ответом на которые было безразличие и расплывчатые заверения, что этот вопрос будет решаться. Я был очень разочарован тогда и написал статью об этой дискриминации в газету нашего университета, но ответа не получил ни от университета, ни от студенческого союза.
Мой опыт убеждает меня, что университет невольно замешан в сохранении такой радикализации, так как он часто пропускает случаи исламского экстремизма, не высказывая никаких возражений. Я не думаю, что университет сам выступает за экстремизм, но он не мешает пропаганде таких идей и тем самым привлекает студентов, симпатизирующих им.
 |
| Мохаммед Эмвази, также известный как "джихадист Джон", изучал компьютерное программирование в университете Вестминстера в Лондоне. (Reuters) |
Студенты, не идентифицирующие себя с крайней исламистской идеологией, подвергаются риску дискриминации, угрозам и потенциальной радикализации, в связи с тем, что университет не справляется с ситуацией должным образом.
Еще до сенсационной новости, что Эмвази был выпускником Вестминстерского университета, конфликт уже начал разгораться. Исламское общество было занято организацией на прошлый четверг лекции проповедника- гомофоба Хайтама аль-Хаддада. Речь была отложена из-за "повышенной чувствительности к вопросам безопасности", как объявил университет.
Я надеюсь, что чувство унижения, испытанное университетом Westminster от того, что “джихадист Джон” был среди его выпускников, заставит его реализовать большие изменения для подавления экстремизма. Если этого не будет сделано, то я боюсь того, сколько новобранцев может получить “Исламское государство” после выпуска 2015 года.
Поделиться с друзьями:
Еще до сенсационной новости, что Эмвази был выпускником Вестминстерского университета, конфликт уже начал разгораться. Исламское общество было занято организацией на прошлый четверг лекции проповедника- гомофоба Хайтама аль-Хаддада. Речь была отложена из-за "повышенной чувствительности к вопросам безопасности", как объявил университет.
Я надеюсь, что чувство унижения, испытанное университетом Westminster от того, что “джихадист Джон” был среди его выпускников, заставит его реализовать большие изменения для подавления экстремизма. Если этого не будет сделано, то я боюсь того, сколько новобранцев может получить “Исламское государство” после выпуска 2015 года.
| Перевод: +Elena Lyubchenko | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |