 |
| Мусульманские новобранцы Ханджарской дивизии СС на молитве, 1943 год Фото: Harvard University Press; немецкие архивы |
"Нам не повезло, у нас неправильная религия",-жаловался Гитлер своему любимому архитектору Альберту Шпееру.
"Почему нам выпало христианство с его кротостью и дряблостью?"
Ислам - это Männerreligion-"религия мужчин", даже с гигиенической точки зрения. "Солдаты ислама" получают рай воинов, «реальный земной рай» с «гуриями» и «текущим вином".Это, по словам Гитлера, гораздо больше подходит для "немецкого темперамента", чем "еврейская скверна и священническая болтовня" христианства.На протяжении десятилетий историки рассматривали Пивной путч Гитлера 1923 года, как подражание Походу на Рим Муссолини 1922 года. Это не так, говорит Стефан Ihrig в своей книге "Ататюрк в представлении нацистов". Гитлер имел в виду Турцию, и не только поход молодых турок на Константинополь в 1908году, свергнувший правительство. После 1917 года обанкротившаяся, побежденная и космополитичная Османская империя сжалась до энергичного «Туранского» национального государства. В начале 1920-х годов новая Турция была первой "ревизионистской" властью, уклонившейся от послевоенного отвоевания потерянных земель на побережье Сирии и восстановления контроля над проливом Дарданеллы. Как пишет г-н Ихриг, Гитлер увидел Турцию в качестве модели «процветающего и Volkisch (национального) современного государства."
Все 1920-е и 1930-е годы нацистские публикации расхваливали Турцию как друга и предшественника. В 1922 году, например, Völkischer Beobachter, еженедельная газета нацистской партии, похвалила Мустафу Кемаля Ататюрка, «отца турок", как "настоящего мужчину", воплощающего "героический дух» и Führerprinzip (вождизм), или принцип фюрера, требовавшего абсолютного послушания. Подчинение ислама государству Ататюрка предвосхищало стратегию Гитлера по отношению к христианству. Нацисты представляли Турцию более сильной за то, что она уничтожила своих армян и изгнала своих греков.
"Кто",- спрашивал Гитлер в августе 1939 года,- "говорит сегодня об истреблении армян?"Это был не первый случай Türkenfieber, турецкой лихорадки в Германии. Турция вступила в Первую мировую войну не случайно, а потому, что Германия проложила путь: подготавливая личный состав, поставляя оружие и отстраняя страну от Англии и Франции. Гитлер хотел повторить эксперимент кайзера, в поисках лучшего результата. К 1936 году Германия поставляла половину импорта Турции и покупала половину ее экспорта, в частности хромиты, жизненно важные для производства стали. Но, как пишет г-н Ihrig, Ататюрк застраховал свой выбор и избежал «решающей дружбы». После смерти Ататюрка в 1938 году его преемник, Исмет Инёню, лавировал между державами. В 1939 году Турция подписала договор о взаимной обороне с Великобританией, но в 1941 году Турция заключила Договор о дружбе с Германией, обеспечивая южный фланг Гитлеру, прежде чем он вторгся в Россию. Инёню намекнул Гитлеру, что Турция могла бы вступить в войну, если бы Германия завоевала Кавказ.
Как пишет Дэвид Motadel в книге «Ислам и война нацистской Германии", мусульмане воевали во Второй мировой войне с обеих сторон. Но только у нацистов и исламистов был политико-духовный роман. И те, и другие ненавидели евреев, большевиков и либеральную демократию. И те, и другие, как позднее, хваля иранскую революцию 1979 года, выразился Мишель Фуко, добивались духовно-политического "преображения мира" «военными методами». Исламист Заки Али объяснил, что халиф - это "фюрер верующих".
"Созданный евреями, возглавляемый евреями, большевизм - естественный враг ислама ",-
пишет Магомет Сабри, берлинский пропагандист Братьев-мусульман в книге "Ислам, иудаизм, большевизм". Эта книга была рекомендована журналистам Министерством пропаганды Рейха.
К концу 1941 года Германия контролировала многочисленное мусульманское население в юго-восточной Европе и в Северной Африке. Нацистская политика распространяла великие схемы имперской Германии, доводя их до безумного совершенства. Чтобы помочь "освободительной борьбе ислама", Министерство пропаганды велело журналистам расхваливать "исламский мир как культурный фактор", избегать критики ислама и заменить "анти-еврейский" на "антисемитский". В апреле 1942 года Гитлер стал первым европейским лидером, объявившим, что ислам "неспособен на терроризм". Как обычно, трудно сказать, задал ли фюрер тон или просто усилил навязчивые идеи своего народа.
Как и Ататюрк, Гитлер видел турецкий ренессанс расовым, а не религиозным явлением. Немцы турецкого и иранского происхождения были освобождены от обвинений Нюрнбергскими законами, но расовая принадлежность немецких арабов осталась неопределенной даже после сентября 1943 года, когда мусульмане получили право на членство в нацистской партии. По мере продолжения войны, в состав "расово ценных народов Европы" были добавлены балканские мусульмане. Лидер палестинских арабов Хадж Амин аль-Хусейни, муфтий Иерусалима, набрал в СС тысячи этих "мусульманских немцев" в качестве первых ненемецких добровольцев. Советские военнопленные тюркского происхождения тоже стали добровольцами. В ноябре 1944 года, Гиммлер и муфтий создали в Дрездене школу для военных имамов, руководимую СС.
Хадж Амин аль-Хусейни, основатель палестинского национализма, печально известен своими усилиями убедить нацистов расширить свой геноцид евреев на подмандатную Палестину. Муфтий встретился с Гитлером и Гиммлером в Берлине в 1941 году и попросил нацистов гарантировать, что, когда вермахт изгонит англичан из Палестины, Германия создаст арабский режим и будет содействовать «удалению» из Палестины евреев. Гитлер ответил, что Рейх не будет вмешиваться в царство муфтия, разве что продолжать добиваться их общей цели - «уничтожения евреев, живущих в арабском пространстве". Муфтий обосновался в Берлине, подружился с Адольфом Эйхманом, и оказывал помощь правительствам Румынии, Венгрии и Болгарии в отмене плана переселить евреев в Палестину. Впоследствии около 400 тысяч евреев из этих стран были направлены в лагеря смерти.
Г-н Motadel ярко описывает отношения муфтия с нацистами, но он также преуспел в откапывании других одиозных и чрезвычайно интересных символов. Среди них Зеки Кирам, османский офицер, ставший приверженцем Рашид Рида, основателя Братьев-мусульман, и Иоганн фон Леерс, нацистский профессор, принявший ислам и ставший Омаром Амином, антисемитским публицистом в Египте во времена Насера.
Некоторые мусульманские нацисты кончили плохо. Другие остались на своих постах, а потом, на пенсии, консультировали Саудовскую Аравию. Основные мусульманские коллаборационисты сбежали. Опасаясь мусульманских восстаний, союзники не пытались привлечь к суду муфтия как военного преступника. Он умер в Бейруте в 1974 году. Его политически затмил младший двоюродный брат, Мохаммед Абдул Рауф аль-Кудва аль-Хусейни, более известный как Ясир Арафат. Между тем, в Мюнхене, выжившие волонтеры СС, к которым присоединились беженцы из Советского Союза, сформировали первое исламское сообщество послевоенной Германии. Его лидером стал имам экс-вермахта и бывший главный имам Восточной мусульманской дивизии СС. В 1950-х годах некоторые мусульманские экс-нацисты работали в Мюнхене на разведывательные службы США, сжимая "зеленый пояс против коммунизма».
По словам Хайдеггера, революционная идея должна быть засеяна заблаговременно, и затем "неожиданно освобожденные силы возникают и осуществляются в истории". Прошло семь десятилетий между революционной весной в Европе в 1848 году и русской революцией 1917 года. Последствия идеологического посева мусульманскими обществами Германии 1930-х и 40-х годов только сейчас становятся очевидными.
Г-да Motadel и Ihrig безупречно исследовали и ясно изложили, что наше понимание нацистской политики должно быть уточнено. Эта политика, как пишет г-н Motadel, была одной "из самых энергичных попыток в современной истории политизировать и инструментализировать ислам".
Поделиться с друзьями:
К концу 1941 года Германия контролировала многочисленное мусульманское население в юго-восточной Европе и в Северной Африке. Нацистская политика распространяла великие схемы имперской Германии, доводя их до безумного совершенства. Чтобы помочь "освободительной борьбе ислама", Министерство пропаганды велело журналистам расхваливать "исламский мир как культурный фактор", избегать критики ислама и заменить "анти-еврейский" на "антисемитский". В апреле 1942 года Гитлер стал первым европейским лидером, объявившим, что ислам "неспособен на терроризм". Как обычно, трудно сказать, задал ли фюрер тон или просто усилил навязчивые идеи своего народа.
Как и Ататюрк, Гитлер видел турецкий ренессанс расовым, а не религиозным явлением. Немцы турецкого и иранского происхождения были освобождены от обвинений Нюрнбергскими законами, но расовая принадлежность немецких арабов осталась неопределенной даже после сентября 1943 года, когда мусульмане получили право на членство в нацистской партии. По мере продолжения войны, в состав "расово ценных народов Европы" были добавлены балканские мусульмане. Лидер палестинских арабов Хадж Амин аль-Хусейни, муфтий Иерусалима, набрал в СС тысячи этих "мусульманских немцев" в качестве первых ненемецких добровольцев. Советские военнопленные тюркского происхождения тоже стали добровольцами. В ноябре 1944 года, Гиммлер и муфтий создали в Дрездене школу для военных имамов, руководимую СС.
Хадж Амин аль-Хусейни, основатель палестинского национализма, печально известен своими усилиями убедить нацистов расширить свой геноцид евреев на подмандатную Палестину. Муфтий встретился с Гитлером и Гиммлером в Берлине в 1941 году и попросил нацистов гарантировать, что, когда вермахт изгонит англичан из Палестины, Германия создаст арабский режим и будет содействовать «удалению» из Палестины евреев. Гитлер ответил, что Рейх не будет вмешиваться в царство муфтия, разве что продолжать добиваться их общей цели - «уничтожения евреев, живущих в арабском пространстве". Муфтий обосновался в Берлине, подружился с Адольфом Эйхманом, и оказывал помощь правительствам Румынии, Венгрии и Болгарии в отмене плана переселить евреев в Палестину. Впоследствии около 400 тысяч евреев из этих стран были направлены в лагеря смерти.
Г-н Motadel ярко описывает отношения муфтия с нацистами, но он также преуспел в откапывании других одиозных и чрезвычайно интересных символов. Среди них Зеки Кирам, османский офицер, ставший приверженцем Рашид Рида, основателя Братьев-мусульман, и Иоганн фон Леерс, нацистский профессор, принявший ислам и ставший Омаром Амином, антисемитским публицистом в Египте во времена Насера.
Некоторые мусульманские нацисты кончили плохо. Другие остались на своих постах, а потом, на пенсии, консультировали Саудовскую Аравию. Основные мусульманские коллаборационисты сбежали. Опасаясь мусульманских восстаний, союзники не пытались привлечь к суду муфтия как военного преступника. Он умер в Бейруте в 1974 году. Его политически затмил младший двоюродный брат, Мохаммед Абдул Рауф аль-Кудва аль-Хусейни, более известный как Ясир Арафат. Между тем, в Мюнхене, выжившие волонтеры СС, к которым присоединились беженцы из Советского Союза, сформировали первое исламское сообщество послевоенной Германии. Его лидером стал имам экс-вермахта и бывший главный имам Восточной мусульманской дивизии СС. В 1950-х годах некоторые мусульманские экс-нацисты работали в Мюнхене на разведывательные службы США, сжимая "зеленый пояс против коммунизма».
По словам Хайдеггера, революционная идея должна быть засеяна заблаговременно, и затем "неожиданно освобожденные силы возникают и осуществляются в истории". Прошло семь десятилетий между революционной весной в Европе в 1848 году и русской революцией 1917 года. Последствия идеологического посева мусульманскими обществами Германии 1930-х и 40-х годов только сейчас становятся очевидными.
Г-да Motadel и Ihrig безупречно исследовали и ясно изложили, что наше понимание нацистской политики должно быть уточнено. Эта политика, как пишет г-н Motadel, была одной "из самых энергичных попыток в современной истории политизировать и инструментализировать ислам".
| Перевод: +Elena Lyubchenko | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |