Раввин Овадья Йосеф, который умер в воскресенье в возрасте 93, сбивает с толку тех, кто утверждает, что понимает израильское общество в простых терминах. Он был, вероятно, самым могущественным раввином в Израиле за последние четверть века, но он также был хитрым политическим «делателем королей», который руководил сетью взяточничества и коррупции. Он был прогрессивным в одних вопросах иудейского права и глубоко реакционным - в других. И, возможно, больше всего, что сбивало с толку западного человека, было то, что он был откровенным поборником мира между Израилем и палестинцами, хотя в то же время, многократно называл арабов «злом, заслуживающим проклятия».
Тем не менее, видимые противоречия этого человека отражают противоречия самого Израиля, и их понимание имеет большое значение для понимания сложностей израильско-палестинского конфликта.
Израильское еврейское общество радикально неоднородно. Снаружи, особенно при взгляде на израильско-палестинский конфликт, еврейское население еврейского государства может показаться твердой общностью. Но изнутри - это на самом деле несколько обществ, иногда объединяющиеся между собой, но чаще воюющие друг с другом. Светская ашкеназская элита, ультра-ортодоксы, национально-религиозные и, самые важные для раввина Йосефа - евреи мизрахи (восточные) - евреи из стран Ближнего Востока и Северной Африки – все представляют собой отдельные социальные группы, которые могут сталкиваться друг с другом на улице, но ведут очень разную жизнь, имеют совершенно разные ценности и мировоззрение.
Хотя евреи мизрахи жили сотни лет в Палестине, основная часть населения мизрахи иммигрировала в 50-х годах прошлого века в ответ на антиеврейское насилие в арабских странах, ради экономических возможностей и обещаний сионизма. Однако то, что они обнаружили, было укоренившаяся ашкеназская элита с европейскими ценностями и европейский расизм. Для многих ашкенази эти новые иммигранты были «необразованными, некультурными и черномазыми». Такой предрассудок в сочетании с тяжелым экономическим кризисом государства первого десятилетия, привел к деклассированности всех темнокожих евреев мизрахи, использованию их на низкооплачиваемых работах, их проживанию в нестандартных поселениях (часто – в жилых фургонах) и лишению всяких прав.
К концу 1970-х эта ситуация стала невыносимой. Некоторые мизрахи открыто восстали, образовав израильский вариант группы «Черные пантеры». Большинство присоединились к партии Ликуд, которая представляла оппозицию находящейся у власти ашкеназской лейбористской партии, приведя Ликуд к власти впервые в 1976. По сей день, они составляют костяк партии, наподобие того, как белые южане – в американской Республиканской партии, или профсоюзы и цветное население - в Демократической.
Овадья Йосеф, однако, выбрал другой путь. В течение десяти лет в качестве главного сефардского раввина и особенно - после основания политической партии ШАС в 1984 году, он создал совершенно иную модель самодостаточности мизрахи/сефардов. (Хотя все восточные евреи - сефарды, не все сефарды являются восточными евреями мизрахи. В сущности, сефарды - это религиозное обозначение, а не культура мизрахи или этническая принадлежность). ШАС, скорее, как Хамас в Газе, является общественно-политическим движением. Оно занимается школами и общественными центрами и имеет места в парламенте. Раввин Йосеф был бесспорным лидером, как духовным, так и материальным, хотя никогда сам не имел министерских постов.
Результатом такой необычной организации стала идеальная схема власти, к лучшему или к худшему. ШАС создал себе поддержку с помощью своей обширной сети общинных учреждений, а затем финансировал эти учреждения, получив власть в правительстве. Для критиков ШАС (а их много), вся организация представляет собой схему вымогательства, и не удивительно, что там были частые случаи коррупции, самым известным из которых является судебное обвинение давнего политического лидера - Арье Дери во взяточничестве. Тем не менее для большей части избирателей ШАС, обмануть безнравственную систему в интересах обездоленных есть именно то, что ситуация требует.
На взгляд прогрессистов, он друг и враг; провидец и реакционер.
Новаторские религиозные взгляды раввина Йосефа приводили в бешенство. Йосеф был лидером религиозных социальных программ и вернул тысячи сефардских евреев в лоно религии. Кроме того, он это делал, приспосабливая иудейское право к жизненной реальности этих людей в противоположность ультраортодоксальным ашкеназским раввинам. Я помню одно из тшувот (раввинское мнение) раввина Йосефа, постановившего, что новообращенные не только могут есть некошерные блюда своих семей и родственников, но что они должны делать это из уважения к их родителям. Повторяю, это может показаться тривиальным для аутсайдеров, но это почти приводит в шок всякого, кто знаком со структурой иудейского права.
И все же, Овадья Йосеф неоднократно говорил страшные вещи. Назвать его «антигеем» - слишком мягко: он считал гомосексуалистов животными и приписывал различные природные катаклизмы политической позиции, защищающей геев. Однако его понимание метеорологии как отражающее божественное провидение, не ограничивается вопросами сексуальности. Он также сказал, что ураган Катрина был наказанием Соединенным Штатам за их поддержку выхода Израиля из Газы.
Пожалуй, наиболее важным является сложный взгляд раввина Йосефа на израильско-палестинский конфликт. Одно из самых запомнившихся заявлений раввина Йосефа - то, что ценность иудейского пикуах нефеш (спасение жизни) превосходит другие иудейские ценности и не только позволяет, но и требует вести переговоры с палестинцами и сдачу суверенитета над библейским Израилем. Для Запада это может показаться банальным; конечно же, мы стремимся к миру для спасения жизней, однако для религиозной фигуры раввина Йосефа, его авторитета и положения, говорить такие вещи - практически революционно и дает религиозное оправдание тяжелым компромиссам, которые требуют любые мирные переговоры.
Мнения Йосефа уже имели важные политические последствия. ШАС представил правительству Ицхака Рабина голоса, необходимые для запуска процесса Осло. Сам раввин Йосеф часто обращался напрямую к арабским лидерам для продвижения переговоров даже притом, что он продолжал делать поджигательские, расистские заявления об арабах в прессе. Для циников готовность ШАС присоединиться к любому правительству пахнет оппортунизмом. Однако общее мировоззрение Йосефа, что арабы являются злейшими врагами евреев, но все же необходимо заключить с ними мир, было последовательным, и однажды привело израильское большинство к решению двух государств и культурно- религиозному обоснованию, почему это необходимо. Это также отражает двойственную проекцию значительного плюрализма израильтян, которые не находятся в «лагере мира», созданном ашкеназскими либералами (которых мизрахим презирают и которым не доверяют), но и не являются националистическими зелотами (которыми также руководят ашкеназим).
Уже панегирики в западной прессе назвали такие позиции «противоречиями». Тем не менее, подобные ярлыки отражают нашу ограниченность, а не раввина Йосефа. Как и у легиона его последователей, некоторые из которых могут наслаждаться кануном субботы у себя дома перед тем, как пойти на футбольный матч на стадион, жизнь и работа раввина Йосефа не укладывается в обычную религиозную или политическую категорию. Для прогрессиста он представляется другом и врагом; провидцем и реакционером. Для миллионов евреев сефардов и мизрахи во всем мире он был героем. Однако несмотря на серьезную ограниченность, или, скорее, благодаря ей, прагматическое наследие, которое он оставил, может быть лучшей надеждой на мир.
Поделиться с друзьями:
Израильское еврейское общество радикально неоднородно. Снаружи, особенно при взгляде на израильско-палестинский конфликт, еврейское население еврейского государства может показаться твердой общностью. Но изнутри - это на самом деле несколько обществ, иногда объединяющиеся между собой, но чаще воюющие друг с другом. Светская ашкеназская элита, ультра-ортодоксы, национально-религиозные и, самые важные для раввина Йосефа - евреи мизрахи (восточные) - евреи из стран Ближнего Востока и Северной Африки – все представляют собой отдельные социальные группы, которые могут сталкиваться друг с другом на улице, но ведут очень разную жизнь, имеют совершенно разные ценности и мировоззрение.
Хотя евреи мизрахи жили сотни лет в Палестине, основная часть населения мизрахи иммигрировала в 50-х годах прошлого века в ответ на антиеврейское насилие в арабских странах, ради экономических возможностей и обещаний сионизма. Однако то, что они обнаружили, было укоренившаяся ашкеназская элита с европейскими ценностями и европейский расизм. Для многих ашкенази эти новые иммигранты были «необразованными, некультурными и черномазыми». Такой предрассудок в сочетании с тяжелым экономическим кризисом государства первого десятилетия, привел к деклассированности всех темнокожих евреев мизрахи, использованию их на низкооплачиваемых работах, их проживанию в нестандартных поселениях (часто – в жилых фургонах) и лишению всяких прав.
К концу 1970-х эта ситуация стала невыносимой. Некоторые мизрахи открыто восстали, образовав израильский вариант группы «Черные пантеры». Большинство присоединились к партии Ликуд, которая представляла оппозицию находящейся у власти ашкеназской лейбористской партии, приведя Ликуд к власти впервые в 1976. По сей день, они составляют костяк партии, наподобие того, как белые южане – в американской Республиканской партии, или профсоюзы и цветное население - в Демократической.
Овадья Йосеф, однако, выбрал другой путь. В течение десяти лет в качестве главного сефардского раввина и особенно - после основания политической партии ШАС в 1984 году, он создал совершенно иную модель самодостаточности мизрахи/сефардов. (Хотя все восточные евреи - сефарды, не все сефарды являются восточными евреями мизрахи. В сущности, сефарды - это религиозное обозначение, а не культура мизрахи или этническая принадлежность). ШАС, скорее, как Хамас в Газе, является общественно-политическим движением. Оно занимается школами и общественными центрами и имеет места в парламенте. Раввин Йосеф был бесспорным лидером, как духовным, так и материальным, хотя никогда сам не имел министерских постов.
Результатом такой необычной организации стала идеальная схема власти, к лучшему или к худшему. ШАС создал себе поддержку с помощью своей обширной сети общинных учреждений, а затем финансировал эти учреждения, получив власть в правительстве. Для критиков ШАС (а их много), вся организация представляет собой схему вымогательства, и не удивительно, что там были частые случаи коррупции, самым известным из которых является судебное обвинение давнего политического лидера - Арье Дери во взяточничестве. Тем не менее для большей части избирателей ШАС, обмануть безнравственную систему в интересах обездоленных есть именно то, что ситуация требует.
На взгляд прогрессистов, он друг и враг; провидец и реакционер.
Новаторские религиозные взгляды раввина Йосефа приводили в бешенство. Йосеф был лидером религиозных социальных программ и вернул тысячи сефардских евреев в лоно религии. Кроме того, он это делал, приспосабливая иудейское право к жизненной реальности этих людей в противоположность ультраортодоксальным ашкеназским раввинам. Я помню одно из тшувот (раввинское мнение) раввина Йосефа, постановившего, что новообращенные не только могут есть некошерные блюда своих семей и родственников, но что они должны делать это из уважения к их родителям. Повторяю, это может показаться тривиальным для аутсайдеров, но это почти приводит в шок всякого, кто знаком со структурой иудейского права.
И все же, Овадья Йосеф неоднократно говорил страшные вещи. Назвать его «антигеем» - слишком мягко: он считал гомосексуалистов животными и приписывал различные природные катаклизмы политической позиции, защищающей геев. Однако его понимание метеорологии как отражающее божественное провидение, не ограничивается вопросами сексуальности. Он также сказал, что ураган Катрина был наказанием Соединенным Штатам за их поддержку выхода Израиля из Газы.
Пожалуй, наиболее важным является сложный взгляд раввина Йосефа на израильско-палестинский конфликт. Одно из самых запомнившихся заявлений раввина Йосефа - то, что ценность иудейского пикуах нефеш (спасение жизни) превосходит другие иудейские ценности и не только позволяет, но и требует вести переговоры с палестинцами и сдачу суверенитета над библейским Израилем. Для Запада это может показаться банальным; конечно же, мы стремимся к миру для спасения жизней, однако для религиозной фигуры раввина Йосефа, его авторитета и положения, говорить такие вещи - практически революционно и дает религиозное оправдание тяжелым компромиссам, которые требуют любые мирные переговоры.
Мнения Йосефа уже имели важные политические последствия. ШАС представил правительству Ицхака Рабина голоса, необходимые для запуска процесса Осло. Сам раввин Йосеф часто обращался напрямую к арабским лидерам для продвижения переговоров даже притом, что он продолжал делать поджигательские, расистские заявления об арабах в прессе. Для циников готовность ШАС присоединиться к любому правительству пахнет оппортунизмом. Однако общее мировоззрение Йосефа, что арабы являются злейшими врагами евреев, но все же необходимо заключить с ними мир, было последовательным, и однажды привело израильское большинство к решению двух государств и культурно- религиозному обоснованию, почему это необходимо. Это также отражает двойственную проекцию значительного плюрализма израильтян, которые не находятся в «лагере мира», созданном ашкеназскими либералами (которых мизрахим презирают и которым не доверяют), но и не являются националистическими зелотами (которыми также руководят ашкеназим).
Уже панегирики в западной прессе назвали такие позиции «противоречиями». Тем не менее, подобные ярлыки отражают нашу ограниченность, а не раввина Йосефа. Как и у легиона его последователей, некоторые из которых могут наслаждаться кануном субботы у себя дома перед тем, как пойти на футбольный матч на стадион, жизнь и работа раввина Йосефа не укладывается в обычную религиозную или политическую категорию. Для прогрессиста он представляется другом и врагом; провидцем и реакционером. Для миллионов евреев сефардов и мизрахи во всем мире он был героем. Однако несмотря на серьезную ограниченность, или, скорее, благодаря ей, прагматическое наследие, которое он оставил, может быть лучшей надеждой на мир.
| Перевод: Мириам Аргаман | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий