Верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи в Тегеране, 8 мая 2022 года.
Дойл Макманус, 5 декабря 2022 г.
(Служба новостей Tribune) — После более чем десятилетней политики США, направленной на предотвращение приобретения Ираном ядерного оружия, переговоры по вооружениям были отодвинуты на второй план.
Давний спор о ядерном оружии сменился более насущной драмой — стремительно набирающим обороты восстанием против иранского режима.
«Наше внимание и внимание всего мира ежедневно приковано к тому, что происходит на улицах Ирана», — заявил на прошлой неделе госсекретарь Энтони Дж. Блинкен.
«Мы поддерживаем то, о чем просят иранцы», — добавил он, заявив, что они хотят «быть услышанными, иметь возможность мирно излагать свои взгляды и не подвергаться этим ужасным репрессиям».
Переговорщик США Роберт Мэлли дал резко критическую оценку перспектив возобновления сделки по ядерным вооружениям, одной из давних внешнеполитических целей президента Байдена: «Это не стоит на повестке дня».
Зато конфронтация США с Ираном стала шире и глубже — это конфликт на нескольких фронтах.
Начнем с ядерного противостояния. Соединенные Штаты и другие крупные державы почти два года работали над возобновлением ядерной сделки 2015 года с Ираном, которую президент Трамп отменил в 2018 году.
Соглашение установило потолок на иранскую программу обогащения урана, которая производит основной компонент для ядерного оружия, в обмен на отмену экономических санкций.
К августу официальные лица обеих сторон заявили, что близки к соглашению, однако, Иран выдвинул новые требования, затормозив сделку, говорят официальные лица США и Европы.
Затем, в сентябре, произошло неожиданное событие: улицы Ирана взорвались протестами после того, как 22-летняя женщина Махса Амини скончалась во время содержания под стражей в полиции.
Тегеранская полиция нравов арестовала ее за то, что она якобы неправильно носила хиджаб.
Среди женщин и девушек начались гневные демонстрации против режима, которые быстро распространились. Протестующие в Тегеране поджигали полицейские участки и призывали к свержению верховного лидера страны аятоллы Али Хаменеи.
Полиция арестовала тысячи человек и объявила, что протестующие предстанут перед судом, а некоторые -- по обвинениям, предусматривающим смертную казнь.
Иранские ученые заявили, что восстание было беспрецедентным в эпоху Исламской Республики.
«Существует широко распространенная готовность молодых иранцев выходить на улицы и требовать изменения системы…, и их совершенно не пугает применение силы», — сказала Сюзанна Мэлони из Института Брукингса.
Администрация Байдена отреагировала почти сразу, осудив репрессии и призвав ООН следить за действиями тегеранского режима.
Соединенные Штаты ослабили санкции, ограничивающие экспорт коммуникационных технологий в Иран, чтобы позволить Google и другим компаниям предоставлять инструменты для безопасного общения протестующих.
А администрация объявила о новых санкциях против иранских чиновников, руководивших репрессиями.
Это может показаться не таким уж значительным, но обычно критически настроенные правозащитники хвалили администрацию за ее гибкость.
«Они сделали совсем чуть-чуть», — сказал Али Ваез из Международной кризисной группы.
Отрезвляющим фактом является то, что Соединенные Штаты и другие иностранные правительства мало что могут сделать, чтобы помочь массовому восстанию в Иране.
Как мы узнали во время «арабской весны», которая началась в 2010 году, когда восстания вспыхнули от Туниса до Сирии, возможности США влиять на события в других странах весьма ограничены.
«Это иранская драма, а иностранцы — просто наблюдатели», — сказал Ваез.
«Запад так долго применял санкции против Ирана, что Иран стал к ним безразличен», — добавил он. «Они не дают большого рычага воздействия».
Восстание повлияло на политику США еще кое-чем: оно сделало политически невозможным для администрации, по крайней мере, на данный момент, ослабление ядерных санкций.
Если бы тегеранский режим вдруг согласился подписать застопорившуюся ядерную сделку, США пришлось бы отменить многие из своих экономических санкций против Ирана. Миллиарды долларов замороженных активов потекли бы в казну Ирана, и Иран мог бы свободно продавать нефть на мировом рынке.
«Вам пришлось бы подумать, стоит ли кидать спасательный круг режиму, который подвергается критике со стороны собственного населения», — сказал Мэлони.
Но это ставит чиновников администрации Байдена перед дилеммой.
Они все еще хотят заключить ядерную сделку с Ираном; они просто считают, что не могут заключить ее сейчас, когда режим находится в осаде собственных граждан.
Тем временем, в прошлом месяце, Иран объявил, что он увеличил обогащение урана на своем подземном заводе в Фордо до 60%, а это уже маленький шаг от 90%, необходимых для ядерной бомбы.
Это означает, что Ирану потребуется всего несколько недель, чтобы собрать примитивное ядерное устройство, говорят официальные лица США.
Эту спираль эскалации должны были предотвратить ядерные переговоры.
Без соглашения у Ирана возникнет соблазн использовать свою ядерную программу для балансирования на грани войны и едва завуалированных угроз.
Израиль под руководством нового, более ястребиного правительства, сформированного премьер-министром Биньямином Нетаньяху, уже возобновляет разговоры о «военном варианте» против Ирана.
Официальные лица США говорят, что у Байдена тоже есть такая возможность.
Пока ядерное соглашение может быть снято с повестки дня. Но проблема, которую оно было призвано решить, никуда не делась.
Дойл Макманус — обозреватель Los Angeles Times.
| Перевод: Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |
Комментариев нет:
Отправить комментарий