Марк Вейцман
Сразу после того, как неизвестный убийца вошел в Еврейский музей в Брюсселе и расстрелял четырех человек, председатель Бельгийской лиги против антисемитизма, Йоэль Рубинфельд сделал следующее заявление:
«То, что случилось, было предсказуемо. Это неизбежно должно было произойти. За последние несколько лет мы стали свидетелями распространения антисемитских слов. Это снова растет, прежде всего, через выступления комедианта Дьёдонне и его представителя Луи Лоррана».Три часа спустя, Луи Лоран ответил очень длинным заявлением, риторика которого заставила вспомнить нацистский ответ после поджога Рейхстага. По сути, он сказал, что «слишком легко» обвинять его или Дьедонне за резню. Он не имеет ничего общего с этим «дурацким делом» — «дурацким», потому что оно не имело антисемитских мотивов — и предполагает, что виновные должны обнаружиться среди его злейших врагов, тайных организаций, которые пытаются ослабить его партию «Встаньте, бельгийцы» накануне европейских выборов — последствие, очевидное для тех, кто знаком с национальной кампанией Луи против Израиля, который считал, что само еврейское государство стояло за резней в музее. (Несмотря на длину его декларации, там не было ни слова о жертвах).
Так на что же намекал Рубинфельд? Какова связь между Луи и Дьёдонне Мбала Мбала, известным французским комиком-антисемитом? В 2013 Луи внезапно вступил в Партию Ислама, небольшую организацию с очевидным выходом на Иран. Дьёдонне, с другой стороны, участвовал в «антисионистской партии», которую возглавлял Яхья Гуазми, французский шиитский имам алжирского происхождения, который утверждал, что встретил Хомейни в 1978 во время его ссылки во Францию. Писатель Ален Сораль публично признал, что «антисионистская партия», членом которой он являлся, получила 3 миллиона евро из Тегерана для финансирования избирательной кампании партии на европейских парламентских выборах 2009. Хотя сумма сократилась до 300 000 евро во втором заявлении, которое Сораль был вынужден сделать, он никогда не отрицал получение крупных сумм из Ирана.
Тем временем, как сообщила бельгийская газета La Libre Belgique, информация о Луи, в отношении отмывания денег, была передана полиции в связи с террористической организаций со штаб-квартирой в Иране, как признак того, что Луи мог также получать финансы от казначеев в Тегеране.
***
Дьедонне Мбала Мбала родился во Франции в 1966. Сын бухгалтера из Камеруна и белой матери-социолога из Бретани. (Эта последняя деталь может быть важной для тех, кто позже захочет тупо и ложно обвинять евреев в монополии на работорговлю три столетия назад. Поскольку Бретань была одним из основных регионов, откуда отходили суда для торговли рабами, существует достаточно высокий шанс, что предки его матери были купцы работорговцы). Хотя он обучался в частной католической школе, Дьёдонне, согласно его собственным признаниям, рос в политически лево-ориентированной среде. Он начал писать комические номера, занимаясь разной грязной работой, чтобы выжить.
В 2003 году он появился на ТВ-шоу «Нельзя всем понравиться», одетый, как раввин и сделал нацистское приветствие (никто не отреагировал на шоу иначе, как смехом над шуткой). Воодушевленный общей атмосферой в стране после 11 сентября, он бросил гастроли комедианта с Эли Сеймоном, сефардским евреем, и стал коверным клоуном, проповедуя ненависть, за что 7 раз был осужден за антисемитские выступления. В последние 14 лет, Дьёдонне в своих шоу нападал на известных евреев, приглашал на сцену таких известных отрицателей Холокоста, как Роберт Фориссон, и признавался в своей дружбе с Жан-Мари Ле Пеном, основателем Национального фронта -- правой партии, которая вышла на первое место во Франции на выборах на прошлой неделе в Европейский парламент.
Однако его звездный час во Франции наступил в прошлом году, в тот момент, когда на него вышел Луи Лоран.
Луи Лоран, 34, родился в валлонском городе Нивелль в Бельгии. По телевидению показали его круглое, живое, инфантильное и вечно смеющееся лицо. После трех лет членства в правоцентристском реформаторском движении, в котором он себя зарекомендовал, как «непоследовательный и неустойчивый». По словам людей, которые его знали и по данным газеты Le Soir, он присоединился в 2010 к новой партии -- Parti Populaire (Народная партия) и, хотя был никому неизвестен, стал в том же году заместителем лидера НП, благодаря техническим манипуляциям. Шесть месяцев спустя, он был исключен из НП за оскорбление какого-то атташе. С тех пор был отмечен за свои выступления в бельгийской палате представителей как заместитель лидера Движения за свободу и демократию, крайне правой партии собственного изобретения, что наблюдатели охарактеризовали как паранойя, непоследовательность и инфантильность. Он составлял списки предполагаемых педофилов и обвинял «цыган» и «банки» в попытке поочередно уничтожить то Бельгию, то его самого, что заставило председателя палаты, Андрэ Флао, охарктеризовать его как «несчастный случай в демократическом процессе».
Именно Дьёдонне сделал Луи национальной фигурой в Бельгии. Как встретились эти два человека, остается неясным, но в сентябре 2013 Луи быстро присоединился к Партии Ислама, политической организации, во главе с Редуаном Ахрухом, шиитским имамом. К 2013, Луи, наконец, нашел свой путь: евреи стали его открытой одержимостью. Во время демонстрации перед посольством Израиля в Брюсселе, он растоптал израильский флаг, неся в руке флаг Хизболлы. Он написал на своей странице в Facebook, что «сионисты финансировали Гитлера». Он просил своих коллег представителей вспомнить, как «сионисты осуществляли Шоа». В 2013 Луи начал цитировать Дьедонне в своих публичных выступлениях и использовалпалату представителей для выполнения «кнеля» — «протестного» жеста, придуманного Дьёдонне, который выглядит как наполовину нацистское приветствие, и наполовину как жест "fuck you". В том же году он объявил себя «бельгийским послом» Дьёдонне.
Той же весной, Луи запланировал на 4 мая «сбор диссидентов» под Брюсселем. Хотя официальная тема была «Свобода слова», список левых гостей (все французы) не оставлял места для сомнений, что широкой темой будет Кеми Себа, молодой чернокожий расист, выступающий за освобождение Юссуфа Фофана, осужденного на пожизненное заключение за похищение и убийство французского еврейского юноши в 2004; писатель Ален Сораль, духовный наставник Дьёдонне, который представлял себя как «национал-социалиста» и, конечно, сам Дьёдонне. Власти запретили это сборище, после чего последовала демонстрация протеста, где вся толпа мужчин делала жест «кнель», но была разогнана водометами. Через неделю после этого произошло убийство в Еврейском музее в Брюсселе.
***
Год, когда Луи понял свое истинное призвание, был годом, когда Дьёдонне достиг во Франции национальной славы как оратор ненависти — цель, которой он не мог добиться без помощи французских СМИ. 12 марта 2013 два журналиста вживую столкнулись на съемках французского ТВ-шоу « C'est à Vous» (вам решать). Одним из них был Патрик Коэн, ведущий общественного радио, другим -- Фредерик Таддей, звезда «культурного» ток-шоу Ce soir ou jamais» (или сегодня вечером, или никогда), который уже много лет заменял знаменитый «Апостроф» на национальном общественном ТВ Франция2. Атаку начал Коэн: он обвинил Таддея в приглашении и симпатиях к некоторым личностям, которых он назвал «больными на всю голову». Помимо мусульманских интеллектуалов, таких, как Тарик Рамадан, причисленных Коэном к «больным на всю голову», были Ален Сораль, Дьёдонне и Марк-Эдуард Набэ, невразумительный писатель, наиболее успешная книга которого была опубликована в 2002 и была пиететом в адрес Усамы бен Ладена. Таддей неоднократно приглашал его на свое шоу. Поступая таким образом, сказал Коэн, Таддей, на самом деле помогает распространению ядовитых идей своих гостей, а так как его шоу транслируется по общественному телевидению, то он это делает на деньги налогоплательщиков. Таддей ответил, что именно потому, что он работает на общественность, он считает, что его обязанность -- быть открытым для каждого образа мыслей, не осуждаемого законом, независимо от его личной симпатии. «Конечно», добавил он, «если бы я был на Fox News, то, вероятно, я бы думал, как Вы и благоволил бы тем, с кем я согласен. Однако я не там».
Таддей представил себя как свободный дух, а Коэна -- как его потенциального цензора. Но там было еще много того, что он выпустил из истории. Как оказалось, писатель Марк-Эдуард Набэ был, на самом деле, крестным одного из детей Таддея -- деталь, которую он опустил в сообщении. Позже, в последующих шоу, когда его спросили, почему он никогда не дает истории своих гостей, чтобы зрители могли поместить их в контекст и знать, кого они слушают, он ответил, что так делать, значит быть «субъективным».
Пять дней спустя, Даниэль Шнайдерман, журналист колонки Мнения левого крыла газеты Либерасьон, продолжил драку в своей еженедельной колонке: «Говорят, есть черный список гостей на Франс Интер». Статья носила название «Спиок Патрика Коэна». Рамадан, Сораль. Дьёдонне и Набэ -- четверо запрещенных изгнанников», писал Шнайдерман, у которых было только одно общее: они говорили «неприятные вещи о евреях, Израиле или сионизме». Шнайдерман не потрудился объяснить, что это были за «неприятные вещи». Хотя Сораль и определил себя как «национал- социалиста», он годом раньше буквально переписал Протоколы сионских мудрецов и размещал непристойные антисемитские видео на своем сайте. Шнайдерман описал его как просто напросто «неадекватного публициста».
На самом деле, антисемитизм не был большой проблемой для Шнайдермана (который был другом Набэ). Специализирующийся на изучении лево-ориентированных СМИ вкупе со своей еженедельной колонкой, он также вел свое ТВ-шоу и веб-сайте, посвященном этой теме. Его внимание было в другом месте. Он утверждал, что благодаря Интернету, такие «интересные личности» как четверо беззаконников, больше не могут подвергаться цензуре (как в 1984) «системой». В XXI веке, если вы ответственный телеведущий, у вас нет иного выбора, как обращаться к новым «инакомыслящим», которых Интернет помогает создать. И это означает приглашать их на теледебаты со всей интеллектуальной легитимностью, корой наделяет такое приглашение, независимо от того, что они сказали. Поступать иначе, значило быть сторонником элиты. Таким образом, для Шнайдермана Таддей был человеком своего времени, а Коэн -- идеологом прошлого века.
Девять месяцев спустя, серия расследований на канале France2, «Дополнение к протоколу», успешно показала скрытой камерой La Main d'Or, малеленький театрик Дьёдонное, арендованный комиком с 1999 в популярном 12-м округе Парижа. По слухам, там и на гастролях Дьёдонне давал открыто антисемитские шоу, которые были особенно успешными среди пригородной молодежи арабского и африканского происхождения, которые массово шли из «Cités», чтобы послушать его. Что обнаружили журналисты, так это гораздо более смешанную и своенравную аудиторию, чем они ожидали. Около 5 000 человек заполнили к вечеру «эпицентр антиеврейской туманности в Париже», как их назвал позже политический аналитик Жан-Ив Камю. (По одному из тех странных парадоксов, которые никакая фантастика не может описать, компания по недвижимости, которой принадлежит здание, называется Амнезия и принадлежит двум активным членам еврейской общины, которая уже много лет безуспешно пытается выселить Дьедонне).
На стенах театра были плакаты, восхваляющие иранского (к тому времени уже бывшего) премьер-министра Махмуда Ахмадинежада. Здесь и там в административной части театра, располагались офисы для различных политических организаций, включая крайне правых студенческих союзов, антисемитской Ассоциации Сораля и другие. Аудитория включила в себя молодых людей обоих полов, вышедших, как предполагается, из числа рабочих-иммигрантов, а также много белой молодежи из среднего класса. Там были преподаватели низкого ранга, боевики третьего мира, бойцы крайне правого крыла, обычные леваки и умеренные социалисты. Были воинствующие мусульмане, воинствующие христиане и республиканцы-монархисты.
Большинство, однако, было вообще непонятной политической принадлежности. Были внештатные компьютерные инженеры, техники, бухгалтеры, официанты, дизайнеры, журналисты, которые презирали безразличие правых, но еще больше возмущались обещаниями и ложью левых социалистов или французской «элитой»в целом. Это была толпа, взбешенная безработицей или разочарованная низкой заработной платой, что было им не по вкусу. Почему они не могли иметь жизнь, которую они видели в своих компьютерах? Почему лучшие смартфоны, автомобили и одежда были вне их досягаемости? Что случилось с Францией, в которой они выросли? Кто украл богатства страны?
Толпа взрослых, да, но снабженная коллективным эмоциональным мозгом и исторической памятью маленького ребенка, которого предали. Она была объединена магическим образом появлением «Дьёдо», человека вне закона, коверного клоуна, против системы в новом шоу Le Mur (стена). Он заставляет их всех смеяться своими потешными ссылками на Петена, начальника коллаборационистов, сотрудничавших с нацистами между 1940 и 1944. Он отпускает смешные анти-еврейские «шутки», вроде «Я нассал на стену плача», «Холокост стоил нам руки». В тот вечер он также комментировал черный список Патрика Коэна.
Вот, что написал телесуд : "Патрик Коэн занес в черный список некоторых личностей, которых не должны приглашать СМИ". Это была буквальная цитата из статьи Шнайдермана, к которому Дьёдонне добавил следующее:
«Когда я думаю об этом, я, видите ли, думаю, что, если ветры переменятся, я не уверен, что у него будет время собрать чемоданы. Когда я слышу его, этого Патрика Коэна, я себе говорю, ну, газовые камеры... это очень плохо».Переданные по каналу France2 19 декабря, эти фразы мгновенно распространились на YouTube и Facebook вместе с обычным сочетанием шоковой реакции и энергичной поддержки. В последующие дни, среди нарастающего шторма в издательствах, газета Le Monde направила в театр своих репортеров, чтобы иметь более подробную информацию о шоу, а Radio France -- работодатель Коэна, выдвинуло обвинения против Дьёдонне в «подстрекательстве к расовой ненависти и антисемитизму» — два гражданских правонарушения, которые во Франции наказываются штрафами. К концу месяца министр внутренних дел Мануэль Валлс заявил о своем намерении запретить выступления Дьедонне во Франции. Он направил указ в различные префектуры с приказом предпринять шаги к тому, чтобы комик больше не выступал.
Шоу было объявлено премьерой на 9 января на 8 часов вечера в театре Зенит в Нанте (Бретань). В первые дни января охотники за нацистами Серж и Беата Кларсфельд объявили о своем намерении протестовать у дверей, чтобы остановить шоу, если оно не будет отменено. Узнав об этом и следуя указаниям министра, префектура города Нанта издала указ о запрете шоу из-за риска «возможных общественных беспорядков». В день представления, в 14.00, местный административный трибунал, который имеет власть над префектурой, отменил указ. «Засунь это в жопу, Мануэль!» -- написал Дьёдонне в Твиттере, вызвав водопад восторженных ответов и заставив униженного министра поспешно кинуться выкручивать руки conseil d'état (государственному совету), одному из высоких юрисдикций страны, чтобы все было сделано так, как он хотел.
«Опасность общественных беспорядков», постановил трибуна, «не является достаточным основанием для столь радикальной меры, как запрет артистического представления». В 6:40 вечера, в то время как в Нанте у театра стали собираться потенциальные зрители, conseil d'état отменил это решение и заявил, что шоу Le Mur представляет собой
«тяжелый выпад против уважения ценностей и принципов человеческого достоинства, поскольку они являются священными в Декларации прав человека и республиканской традиции»,
а поэтому должно быть запрещено. Это было утешением в последнюю минуту для евреев, а для министра -- очевидной политической победой.
Но не надолго. На другой же день в Интернете, у Дьёдонне не было никаких проблем показать, что запрет является нарушением свободы слова, вкупе с весьма сомнительной юридической процедурой. Еще раз, несмотря на то, что сказал трибунал, «они» поступили по-своему. «Они» правят страной. Оказалось также, что жена Валлса еврейка.
Дьёдонне оказался далеко не одинок в критике действий правительства. Правые лидеры, политические аналитики и интеллигенция начали осуждать то, что они видели как отчаянный политический шаг непопулярного правительства. И это было не без оснований. Франции оставалось три месяца до муниципальных выборов, на которых, как ожидалось, социалистам должен быть нанесен серьезный удар, а Национальный фронт должен одержать огромную победу (предсказание, которое осуществилось на прошлой неделе, на выборах в ЕС). В октябре поступила секретная записка от специального подразделения в Елисейском дворце, касающаяся «феномена Дьёдонне», направленная президенту Франсуа Олланду. В записке явно сравнивалась огромная аудитория у комика на видео в YouTube и Facebook с низким рейтингом любого телеинтервью самого Олланда. Было известно отсутствие харизмы у президента. Опросы давали самый низкий рейтинг с едва лишь 20% положительных оценок после всего лишь 18 месяцев пребывания у власти – самый низких показатель правительства с момента создания Пятой республики. (Папарацци застукали Олланда на скутере на парижской улице по пути на его рандеву с бравой киноактрисой: похоже, он был также равнодушен к судьбе страны, как и к своей собственной безопасности). Фигаро писала тогда, что создавая огромный скандал вокруг такой ничтожной личности, как Дьёдонне, министр внутренних дел пытается напугать и вновь мобилизовать обманутый электорат левого крыла с помощью такого пустого дела. Поступая таким образом, он превратил недостойного комика в рок-звезду.
Фактом является то, что до января 2014, бельгийский Луи Лоран был не единственным, кто запал на «Дьёдо». Кнель всегда был популярным на Facebook среди подростков. Однакоо после того, как Валс объявил о своей решимости запретить шоу комедианта, кнел стал общеевропейским феноменом. Неизвестные люди начали проникать в живой эфир телепередач, чтобы делать этот жест на экране; телевизионные техники вторгались в наборы новостей. 28 декабря звезда мусульманского футбола, Николя Анелька сделал этот жест во время футбольного матча в Соединенном Королевстве. Ален Сораль пошел еще дальше. Есть фотографии, где он делает этот жест, стоя на крыше музея Шоа Два пацана сделали этот жест на развалинах Орадур сюр Глан, небольшой деревни на севере Франции, где во время войны, более 60 женщин и детей были заперты в церкви и сожжены заживо эскадроном СС. В Тулузе некто сделал этот жест перед еврейской школой Озар Хатора, той самой школой, где 19 марта 2012, менее чем за два года до этого, Мохамед Мехрах застрелил насмерть троих детей и учителя потому, что они были евреями. Ядовитая ненависть Дьедонне стала распространяться, как вирус.
Игнорируя все это, Даниэль Шнайдерман (снова он) писал:
Но не надолго. На другой же день в Интернете, у Дьёдонне не было никаких проблем показать, что запрет является нарушением свободы слова, вкупе с весьма сомнительной юридической процедурой. Еще раз, несмотря на то, что сказал трибунал, «они» поступили по-своему. «Они» правят страной. Оказалось также, что жена Валлса еврейка.
Дьёдонне оказался далеко не одинок в критике действий правительства. Правые лидеры, политические аналитики и интеллигенция начали осуждать то, что они видели как отчаянный политический шаг непопулярного правительства. И это было не без оснований. Франции оставалось три месяца до муниципальных выборов, на которых, как ожидалось, социалистам должен быть нанесен серьезный удар, а Национальный фронт должен одержать огромную победу (предсказание, которое осуществилось на прошлой неделе, на выборах в ЕС). В октябре поступила секретная записка от специального подразделения в Елисейском дворце, касающаяся «феномена Дьёдонне», направленная президенту Франсуа Олланду. В записке явно сравнивалась огромная аудитория у комика на видео в YouTube и Facebook с низким рейтингом любого телеинтервью самого Олланда. Было известно отсутствие харизмы у президента. Опросы давали самый низкий рейтинг с едва лишь 20% положительных оценок после всего лишь 18 месяцев пребывания у власти – самый низких показатель правительства с момента создания Пятой республики. (Папарацци застукали Олланда на скутере на парижской улице по пути на его рандеву с бравой киноактрисой: похоже, он был также равнодушен к судьбе страны, как и к своей собственной безопасности). Фигаро писала тогда, что создавая огромный скандал вокруг такой ничтожной личности, как Дьёдонне, министр внутренних дел пытается напугать и вновь мобилизовать обманутый электорат левого крыла с помощью такого пустого дела. Поступая таким образом, он превратил недостойного комика в рок-звезду.
Фактом является то, что до января 2014, бельгийский Луи Лоран был не единственным, кто запал на «Дьёдо». Кнель всегда был популярным на Facebook среди подростков. Однакоо после того, как Валс объявил о своей решимости запретить шоу комедианта, кнел стал общеевропейским феноменом. Неизвестные люди начали проникать в живой эфир телепередач, чтобы делать этот жест на экране; телевизионные техники вторгались в наборы новостей. 28 декабря звезда мусульманского футбола, Николя Анелька сделал этот жест во время футбольного матча в Соединенном Королевстве. Ален Сораль пошел еще дальше. Есть фотографии, где он делает этот жест, стоя на крыше музея Шоа Два пацана сделали этот жест на развалинах Орадур сюр Глан, небольшой деревни на севере Франции, где во время войны, более 60 женщин и детей были заперты в церкви и сожжены заживо эскадроном СС. В Тулузе некто сделал этот жест перед еврейской школой Озар Хатора, той самой школой, где 19 марта 2012, менее чем за два года до этого, Мохамед Мехрах застрелил насмерть троих детей и учителя потому, что они были евреями. Ядовитая ненависть Дьедонне стала распространяться, как вирус.
Игнорируя все это, Даниэль Шнайдерман (снова он) писал:
«Франция является страной, чье дыхание внезапно замирает, потому что футболист или студент, положил одну руку на другую, в жесте, смысл которого и происхождение неизвестны».
Однако на самом деле, смысл жеста был всем слишком ясен, по крайней мере, тем, кто его исполнял. 1 февраля, под предлогом, что это «день гнева» против Олланда, пестрая толпа от различных организаций, от групп против однополых браков до правых роялистов, демонстрировавших поддержку Дьёдонне начали орать: «Жид, Франция не твоя!» С 1940 такой крик не был слышен на улицах Парижа, и на некоторое время все споры замерли. Даже Шнайдерман онемел.
Не надолго. 5 февраля Патрик Коэн опубликовал «открытое письмо» Шнейдерману в газете Le Nouvel Observateur. «Это Ваш кусок статьи в колонке Мнения, который разжег фашистов, Ваши фразы, которые Дьёдонне повторил слов в слово год назад». Он добавил, что «назвав меня одним из воплощений «сионистского лобби», Вы превратились в одного из полезных идиотов дьёдоннистов… Однако что знаете Вы о моей убежденности, моем происхождении, моих убеждениях и моих верованиях? С тех пор, как я достиг возраста гражданина, я никогда не чувствовал и не выражал никакой принадлежности к общине, за исключением Республики».
Отвечая на это по телевидению, Шнайдерман сказал, что он был потрясен таким ошибочным обвинением и утверждал, что не несет ответственности ни за какого Дьёдонне, который может приводить цитату, вырванную из контекста. Затем, вероятно, думая прояснить этот вопрос, но на самом деле, смущаясь еще больше, он добавил: «Я не знаю никакого Патрика Коэна и не знаю, еврей он или нет».
Оказывая сопротивление Дьёдонне, французские журналисты не знали, возмущаться им или смеяться. В конце концов, почему нас должен заботить какой-то глупый детский жест? Как может простой кнель восприниматься серьезно высшими органами государства или кого-то с мозгами? И не правда ли, что уделять внимание таким смешным типам, как Луи Лоран или Дьёдонне, на самом деле, является тратой времени, унизительно и очень скучно. Серьезные люди хотят серьезных врагов, а французская интеллигенция и есть серьезные люди. К их сожалению, как показал еще Чаплин много лет назад, зрелость и серьезность являются не совсем тем, что приходит на ум, когда видишь и слышишь, как Адольф Гитлер говорит на публику. И если XX век преподал нам урок, так это то, что инфантильное и смешное не являются противоположными сторонами опасности -- они могут быть предупреждающими знаками того, что опасность намного больше, чем мы готовы признать.
Поделиться с друзьями:
Не надолго. 5 февраля Патрик Коэн опубликовал «открытое письмо» Шнейдерману в газете Le Nouvel Observateur. «Это Ваш кусок статьи в колонке Мнения, который разжег фашистов, Ваши фразы, которые Дьёдонне повторил слов в слово год назад». Он добавил, что «назвав меня одним из воплощений «сионистского лобби», Вы превратились в одного из полезных идиотов дьёдоннистов… Однако что знаете Вы о моей убежденности, моем происхождении, моих убеждениях и моих верованиях? С тех пор, как я достиг возраста гражданина, я никогда не чувствовал и не выражал никакой принадлежности к общине, за исключением Республики».
Отвечая на это по телевидению, Шнайдерман сказал, что он был потрясен таким ошибочным обвинением и утверждал, что не несет ответственности ни за какого Дьёдонне, который может приводить цитату, вырванную из контекста. Затем, вероятно, думая прояснить этот вопрос, но на самом деле, смущаясь еще больше, он добавил: «Я не знаю никакого Патрика Коэна и не знаю, еврей он или нет».
Оказывая сопротивление Дьёдонне, французские журналисты не знали, возмущаться им или смеяться. В конце концов, почему нас должен заботить какой-то глупый детский жест? Как может простой кнель восприниматься серьезно высшими органами государства или кого-то с мозгами? И не правда ли, что уделять внимание таким смешным типам, как Луи Лоран или Дьёдонне, на самом деле, является тратой времени, унизительно и очень скучно. Серьезные люди хотят серьезных врагов, а французская интеллигенция и есть серьезные люди. К их сожалению, как показал еще Чаплин много лет назад, зрелость и серьезность являются не совсем тем, что приходит на ум, когда видишь и слышишь, как Адольф Гитлер говорит на публику. И если XX век преподал нам урок, так это то, что инфантильное и смешное не являются противоположными сторонами опасности -- они могут быть предупреждающими знаками того, что опасность намного больше, чем мы готовы признать.
| Перевод: +Miriam Argaman | |
Опубликовано в блоге "Трансляриум" | |